Часть 2. Глава 4. (1/1)

Все твои друзья говорят, что я лгу

Всё твои друзья говорят, что я безумен

Но именно они сейчас слушают мою песню

Я плох во лжи, но хорош в жизни~

Взор мутнел и загораживался ярким солнцем. Мне было холодно, но лицо буквально горело. Полностью погруженный в омут музыки, я сидел на камне, пачкал брюки в песке, не поворачивая головы. Давно затекшая, она сама выгибалась назад или в бок, желая прилечь на плечо, но я с трудом удерживал её в том же положении, вдыхая все глубже морской воздух. Легко болтая ногами, я снова улыбался новому дню, когда громкая музыка перебилась выстрелом. Упав позади меня на землю, человек уже не издавал никаких звуков, а приятный запах заполнился чувством крови. Взглянув краем глаза, я смотрел сначала на лужу крови, - всегда почему-то смотрел сначала вниз, по тому, как она текла, многое можно было понять; по крайней мере я так и определял раненые органы, задетые артерии и состояние человека - потом на труп - тот все ещё дергался, неприятное зрелище; я скривился - и наконец на Диди. Его руки как всегда сжимали трость, будто не он сейчас стрелял. Хотя, и это было неизвестно, по этому безэмоциональному лицу мало что в принципе можно было понять. Своим отвращением я привлёк его внимание.

- Тебе не к лицу человечность.

И он оставил меня с этим трупом после очередного нравоучения. Вот хоть две жизни проживу, а этого человека вряд ли пойму. Да и в принципе, а надо ли мне это? Хоть дети всегда и пытаются достичь истинного знания, я для себя давно понял: чем меньше я знаю, тем легче мне живётся. Знание лишь медленный яд, наркотик, от которого развивается зависимость, а в итоге ты хочешь все больше и больше, пока однажды не умираешь от этого. Сложно с этим мириться? Возможно, но я уже перестал пытаться этого достичь. Опыт тоже знания, и наверняка полученного опыта мне более чем достаточно. Не хочется абсолютно никакого повторения. Учить все с первого раза - отличный шанс этого избежать, а получить тумак за второй - беспроигрышный вариант.

Шепнув слова молитвы, - может это и была обычная отговорка, но на сердце становилось легче после небольшого ритуала, будто бы я сопровождал их в последний заслуженный путь, - я дал знак закапывать тело, - хотя это могло мне только казаться, вряд ли я тогда был достаточно значим, чтобы что-то приказывать, - и покинул пляж вместе с Диди.

Нам тогда было в разные места, поэтому я побежал сразу к мотоциклу. В тот день я снова нарвался на мать Эрика, только в этот раз это было совсем не предвиденно. Он с матерью теперь работали в больнице, вели дела с компанией-партнёром. Немного стыдно, что за столько лет я не запомнил с кем и где работал мой лучший друг...

Хотя и на самой работе я его видел лишь пару раз. И суть даже не в том, что я не хотел, просто так было безопаснее и мне, и ему: я меньше бы встречался с его матерью, а он бы меньше был подвержен опасности из-за того, кто я такой. Ух, эта женщина... Сам ледяной дьявол во плоти. Одним взглядом она будто плеткой выбивала из тебя душу и вырывала глаза. А я ещё и был её любимой игрушкой для выплеска чувств. Стоило мне приехать и окликнуть выходящего с ней Эрика, как она тут же накинулась на меня с таким потоком нецензурной брани, что даже я за свою жизнь употреблял раза два... И тоже в её сторону, но не суть. Наверное, со стороны я выглядел отчасти жалко. Ответить ей я не мог, а вид как статная женщина ругает побитого оборванца совсем не выходит за рамки восприятия обычной реальности. Должно быть в тот момент я думал о том, чтобы уйти и больше не позориться, но внезапно её будто кто-то одернул. Это был точно не Эрик, потому что тот также, боясь, стоял рядом, не в силах что-либо сделать. Какой-то мужчина, очень выделялось в нем что-то теплое на фоне холодного белого халата, он обвил её руку, будто успокаивая и сразу отводя в сторону. Сделав нам с Эриком знак рукой, во всем читалась такая странная непринужденность, серьезность, но некая забота, он что-то шепнул про то, чтобы мы бежали на улицу, пока взрослые разбираются. Его улыбающиеся глаза смотрели на жалкого меня и в них не было ни капли презрения, хотя мне могло показаться, скорее всего взгляд был обращен к Эрику - я ему никто, чтобы на меня так смотрели. Он решил за нас заступиться? Не задаваясь дальше вопросами, я покинул эту душную больницу, подталкивая Эрика к любованию на мой мотоцикл. По моему, мне удалось даже покатать его в тот день, но проблема в виде его матери снова вылезла, прерывая наше общение и веселье.

У меня возникает такое ощущение, что вы можете удивляться прочности и цепкости моей памяти, но вы отчасти заблуждаетесь в своём мнении. Почему отчасти? Всё просто. Я могу все придумать, а вы даже не заметите. Ха! Попались... Нет, не волнуйтесь, все, что вы узнаете, было по-настоящему и правда моя жизнь, иначе было бы бессмысленно рассказывать свои фантазии в последний миг. Просто, если бы мне хотелось, вы бы могли прочесть об этом книгу. Правильно? Правильно. Вот и разобрались. Но на самом деле, что ещё надо понять, наша память такой сложный и странный механизм, что никогда не бываешь уверен, что все, что ты помнишь, на самом деле было. Ты можешь помнить чувства, отголоски голоса и сам додумывать образы, обстоятельства, или наоборот. Чтобы вам было хоть что-то понятно в лабиринте моего сознания, по которому я вас веду, я позволю себе немного додумать мир вокруг, определённые моменты, окружающие важные действия.

Мы постепенно с вами погружаемся все глубже, к самому важному. Наверное, вам непонятно, зачем вам все мои старые, бессмысленные фантазии о прошедшем, но именно они стали той базой или тем рычагом, что подтолкнули меня к тем поступкам, что запустили часовой механизм бомбы.

Те времена, наверное, были единственными моими счастливыми. Когда я ещё не знал горести жизни убийцы, не знал, как это повлияет на моих близких. Не знал, что у каждого действия есть последствия. Огромные. И ты не всесилен, если считаешь, что можешь выйти сухим из воды, стоя на острове в середине болота.

И даже сейчас, с улыбкой смотря на Лилию, я слишком поздно понимаю, что зря рассказал её и втянул в эту сторону своей жизни.

- Я хочу попробоваться в картинной галерее Нью-Йорка! - какие красочные у неё мечты, какая прекрасная её ждала бы судьба.

- Ты получишь все, чего захочешь, сестрёнка, - ответил бы я ей, но в тот момент просто смолчал, наслаждаясь её счастьем. Она могла бы достичь всего, чего угодно. Но она лишь похоронила свой талант с собой ради меня. Из-за меня.

Теперь я понял слова Лилии. Сквозь время и память они прошли неизменными, чтобы теперь я наконец-то понял, как она хотела до меня достучаться. Жаль, что уже слишком поздно, и я только вчера опустил букет цветов на твою могилу.