Часть 1. Глава 5. (1/2)
Я не чувствовал себя частью этой семьи, тем более не признавал за собой право ходить здесь, как хотел, куда хотел, и говорить со всеми. Я брал все, что мне давали, соглашался со всем, что они говорили, проживая свои дни, как пустая оболочка. Чак часто со мной разговаривал, в основном я его слушал, мысленно представляя себя на месте его будней. Дэниел так и продолжал меня игнорировать, как бы родители не заставляли его со мной хотя бы здороваться. Я был старше, поэтому считал свои долгом не реагировать. Я был старше, поэтому считал, что справлюсь со всем сам. Лилия училась уже в колледже, поэтому она уехала раньше на учёбу, оставив нас наслаждаться последними днями августа. Я много думал о том, чем займусь в сентябре. Я не горел желанием вернуться в школу. Разве что хотел снова вдыхать аромат новых учебников, эти сладкие нотки клея, щепок и краски. В моей старой школе я запомнил именно это со своего последнего дня. Но это больше не будет моим местом, которое я так давно покинул. Мои опекуны хотели отправить меня в новую, в ту же, куда ходили Чак и Дэниел. Я особо не переживал, но лёгкое возбуждение все же было. В нем же я провел эту неделю, получая раз за разом новые принадлежности для школы. Я был рад обычной ручке, тонкой тетрадке и, особенно, новой форме. Этот выглаженный пиджак, твёрдая белая рубашка и чёрные шорты младшей школы. Я не мог отойти от зеркала, не мог перестать смотреть на этого нового человека, что был якобы мной. Галстук чёрной рукой обвивался вокруг моей шеи, но даже это заставляло меня чувствовать себя по-новому. Длинные коридоры, свет ярких ламп, огромные окна - все приводило меня в однозначный восторг. Моя новая семья называлась Фендер, я никогда ещё не был с фамилией, поэтому и к этому приходилось привыкать. По результатам вступительных я был в 6 классе, однако по математике обходил многих старшеклассников. В точных науках мне не было равных, а мои результаты всегда удивляли. Математика, физика, аэродинамика… Ничего не напоминает? Было решено оставить мои скрытые таланты до лучших времен, а меня самого в десять лет отправили в 6 класс, где все были старше меня на 3 года.
Это был ад. Не такого я ожидал от своего класса, но теперь я выучил наизусть, что значило ”сидеть на скамейке запасных”. Новенького посадили на первую парту перед всем классом, и так я обнаружил ещё одну свою особенность. Эта особенность стала моей главной проблемой. Чем ближе я подходил к доске, тем хуже я видел, что писал преподаватель. Даже сидя на первой парте, я едва различал буквы. С возрастом моя дальнозоркость стала ещё хуже, и в будущем я не буду видеть чётко ближе соседнего дома. Аномалия не слишком заботила меня в детстве, но школа выявила все, чему я не придавал никакого значения.
- Фендер! - конечно я не отреагировал. Получив фамилию сегодня утром, я не запомню её к середине дня. Он подошёл ко мне, постучав своей деревянной палкой по моей парте, чем вызвал хохот остальных детей.
- Мистер Фендер. Мне надо повторять по 2 раза? Я что, по вашему, попугай?
Да, он однозначно был похож на попугая. Нос клювом, маленькие глазки, гладкая лысина и пестрый шарф. Я засмеялся. В моей старой школе его бы сразу придумали кличку, но здесь похоже все были такими. Я много фантазировал о школе, но никогда бы не думал, что это будет настолько скучно и несправедливо. За мой смех меня выгнали из класса, но даже это не задело меня. Первый раз, как меня выгнали из класса. Я был счастлив. Улыбаясь, я сидел в коридоре, пока на том конце не появился директор. Он видел меня сегодня утром, поэтому смутно, но запомнил, кто я такой. В класс я вошёл уже под руку с этим старичком, который долго о чем-то разговаривал с профессором, пока я сидел на своём месте, наблюдая за происходящим. Что-то было потом, я уже и не запомнил, потому что все мои воспоминания стекаются к моменту после школы. Парень - мой новый одноклассник - нагнал меня в коридоре, пихнув в спину. Я упал, а он ногой отбросил мой рюкзак, наступив мне на грудь.
- Эй, сирота. Думаешь, раз ты трущобный отброс, то можешь вести себя неблагодарно? Думаешь, ты нам ровня?
Его морда исказилась в ухмылке, а собравшиеся рядом решили, что происходящее было верхом развлечения. Я им его и устроил. Не впервой было набивать лица избалованным маменьким сынкам. Он не понял, как я на него набросился и явно не ожидал, что я разобью ему нос и выбью челюсть. Пару ударов мне достались, но оставленные синяки доказали мне то, что все было реальным. Это была лучшая драка, потому что я вышел из неё безусловным победителем. Меня оттаскивали три взрослых мужика, держа так крепко, что у меня аж кости затрещали. Я наконец-то почувствовал облегчение. Тяжело дыша, я успокоился, вытирая кровь с лица, глядя на испачкавшуюсь форму и сожалея о том, что позволил ей порваться. Я первый раз её надел, первый раз окунулся в настоящую школьную жизнь и снова стал тем, от кого меня так старались оторвать. Они вырвали меня из трущоб, но эта форма не делала меня школьником. Не делала тем, кем я не являюсь. В общей суматохе я убежал. Я всегда сбегал, когда становилось слишком сложно. Это гнусная привычка не покинула меня и по сей день. Как вы думаете, почему я захотел уйти от папочки? Потому что признал свои ошибки? Нет. Я сбежал. Сбежал от вопросов, на которые не было ответа, от своих проблем, которые я был больше не в силах выносить. Сбежал от самого себя. Каждый раз я обещал себе, что не буду больше уходить, но никогда я не сдерживал это обещание. И сейчас, я в силах это признать.
Когда мне было плохо, я всегда ходил к Эрику. Опустив моменты, когда я напивался вхлам вместе с ним, он мог всегда меня успокоить. Он никогда не прогонял, отменял все свои дела и просто слушал. Наверное, и сейчас я неосознанно пошёл к нему. Мои ноги несли меня неизвестно куда, а я сам был в прострации. Пошёл дождь. Мир наполнился свежим запахом, на меня тихо начали падать капельки воды, а я остановился. Я любил дождь. Я любил это ощущение мороза по коже, как одежда сковывала моё тело, как мои ботинки разбивали лужи на тротуаре, как влажные волосы облепляли мой лоб. Мне нравилось все в нем. Кровь на рукавах пестрела алыми пятнами, выделяясь особенно ярко в сером воздухе. Я стоял в неоновых лучах какой-то вывески, пытаясь оттереть её, стереть эти стыдные пятна на моих запястьях. Из заведения выходили люди, снова входили, а я все тёр, пока у меня не заныла кожа и не заболели и так перебитые костяшки. Кто-то остановился рядом со мной. Я поднял голову и увидел Николая. Сказать, что я удивился, - ничего не сказать.
- Шкет? - за ним вышла Бьянка и тоже уставилась на меня. Я не хотел не только их видеть, но и разговаривать, поэтому ушёл. Хотя сейчас я понимаю, что ушёл потому что, знал, что они не одни. Знал, кто меня позовёт. Не успел я перейти улицу, как меня окликнули. Там же рядом с ними стоял Диди. Наша вторая встреча.
- Мальчик снова потерялся?
Он стоял под зонтом, отбрасывая на мокрый тротуар тень в свете фонарей. Его взгляд прожигал, согревая мою озябшую кожу. Я помню, как по моему лицу стекала вода, как я смотрел на него сквозь полуоткрытые глаза, как подошел ближе манимый его фиолетовыми глазами.
- Один. Без зонта. Под дождём. - накрыв меня тканью зонта, он присел рядом со мной. - С синяками на лице. - он оголил мой подбитый глаз, заставив меня дернуться.
- Ник, думаю, мы можем здесь ещё немного задержаться.
Зал, где мы сидели, был с хорошей изоляцией, я не слышал того грохота музыки, что был по пути сюда, не толкался среди этой толпы. Внутри Диди медленно обрабатывал мои раны, заклеивая каждый синяк. Он не впервые видел кровь, не впервые залечивал раны, он делал это с профессиональной точностью и знанием, не давая мне почувствовать жжение на моей оборванной коже. Отосланная Диди в начале, Бьянка вернулась с подносом напитков. Мне вручили горький шоколад, тогда как Диди налил им виски. Отпив глоток, он облокотился о спинку дивана и тяжело вздохнул.