6. Цена, которую мы платим (1/1)

Катара мчится к Зуко и почти падает на колени, когда протягивает к нему ладони.Его глаза открыты, а зрачки странно расширены. Где-то неподалёку начинает кричать женщина, и её слова ещё долго отдаются эхом после того, как её вопль отчаяния затихает. Он мёртв!Катара не замечает хаоса вокруг неё. Она не замечает ни криков, ни того, как мужчины обнажают свои мечи. Она не замечает слуг, готовящихся к битве, что все они — это часть происходящего переворота. Она не замечает ни запаха дыма, ни звона металла о металл, ни диких криков.Есть только Зуко, лежащий неподвижно и молча на холодном камне, и его глаза, смотрящие на звёзды над её головой. Катара прижимает руку к его груди. Она стремительно поднимается и опускается под её ладонью, в такт его бьющемуся сердцу. Он жив. Но когда она закрывает глаза и сосредотачивается, то начинает чувствовать яд в его крови, эту тёмную тень, пропитывающую всё его тело.— Вы можете спасти его?Она поднимает голову: в воздухе висит густой дым, а вдоль рядов фонарей пляшут языки пламени, и всё, что она видит,— это силуэт, очерченный мерцающим светом, и клубы дыма, закрывающие чьё-то лицо.Она не может дать ответ. Она всё ещё потрясена, и её разум опустел. А потом приходит жуткое осознание: она не знает. Она не знает, сможет ли спасти его. Сможет ли?— Воды, — говорит она наконец, и её пальцы впиваются в плечо Зуко, как будто смерть не посмеет выкрасть его из её рук. — Мне нужна вода! — её голос дрожит от отчаяния, когда она осознаёт жестокую правду: Зуко умирает, и она, возможно, не сможет спасти его.— Я найду её.Загадочный силуэт исчезает в дыму. Катара прислушивается, стараясь успокоить дыхание и держать руки ровно. Теперь крики доносятся откуда-то издалека, но она всё ещё слышит торопливые шаги. Время от времени раздаётся низкий стонущий звук. Рядом кто-то плачет, и плач этот бесконечен, беспрестанен в своей боли и отчаянии.Сердце Зуко колотится всё быстрее и быстрее… а затем останавливается.Постойте... Нет, оно всё ещё бьётся. Какое-то время Катара возится с его туникой, прежде чем ей удаётся просунуть под неё руки. Она касается ладонями его груди. Его сердце пропускает ещё один удар. И ещё один. Удары становятся слабыми и неравномерными. Где же эта дурацкая вода? Если б только она взяла с собой бурдюк с водой сегодня вечером, и к Коху вечерний наряд!Катара оглядывается через плечо. Она не видит ничего, кроме клубящегося дыма, тусклого мерцания пламени и тёмных теней людей, лежащих на земле неподалёку. Плач уже прекратился, но теперь ей слышится чей-то шёпот.И этот шёпот — её собственный. Она бормочет молитвы духам Племени Воды.Луна светит над головой, полная и тяжелая в наступающей ночи. Какое-то время Катара просто вглядывается в неё.Сердце Зуко пропускает ещё один удар. Собственное сердце Катары, кажется, теперь висит в где-то в вечности, в ожидании следующего удара под её пальцами. Проходит много времени, прежде чем ещё один слабый удар эхом отдаётся под её ладонями.Она не может больше ждать.— Зуко, мне так жаль, — шепчет она, закрывая глаза и взывая к силе луны. Она чувствует тень, густую и тяжелую, которая мчится по жилам Зуко и окружает его сердце. На мгновение вокруг них воцаряется тишина.А потом Зуко издаёт мучительный крик.— Мне так жаль, мне так жаль... — шепчет Катара, медленно, но чётко двигая руками, заставляя отравленную кровь остановить своё течение и повернуть вспять. У неё нет времени на то, чтобы прочувствовать естественный поток крови; вместо этого она любой ценой заставляет её двигаться вверх. Она мучительно медленно проводит руками по груди Зуко, затем по его горлу, и, наконец, длинная тёмная лента крови, смешанной с ядом, срывается с его губ и следует за ладонями Катары. Она быстро отбрасывает яд от себя, и тёмная лента разбивается о далёкие камни.— Зуко? — Катара склоняется над ним, выжидая, отчаянно высматривая хоть какую-нибудь ответную реакцию. Она всё ещё чувствует тёмное эхо яда внутри него, следы, от которых она сможет избавиться только если вытянет из него ещё больше крови. Она кладёт руку ему на грудь и чувствует слабость от облегчения, когда ощущает биение его сердца о свою ладонь.Она вновь зовёт его по имени, и вновь он не отвечает, но его глаза начинают медленно закрываться.— А вот и вода.Катара вздрагивает: она не заметила, как услужливый незнакомец появился снова. Она принимает предложенный кубок с водой и позволяет прохладной жидкости покрыть её руки.— Нам нужно уходить. Здесь небезопасно. Скоро они придут сюда искать его тело, чтобы потом выставить его как свою добычу.Голос звучит до боли знакомо. Катара хмурится.— Я вытянула бо?льшую часть яда, но он всё ещё отравлен, — она закашливается от дыма, раздражающего её горло. Таинственный человек опускается на колени напротив неё.— Мы можем вместе нести Его Светлость.Катара смотрит на советника, не веря своим глазам.***Раздаётся рёв, беспрестанный рёв океана.А потом стучат тысячи барабанов, и этот стук эхом отдаётся в длинных каменных коридорах.Затем приходит запах, запах горящей плоти, и в темноте язык Азулы почти ощущает острый металлический привкус крови.А потом стук распадается на отдельные шаги, и рёв озаряет стены пламенем, и эхом отдаются крики других заключённых. Они воют, как собаки, и бросаются на решётки своих камер в предвкушении будущего безумия. Они кричат, стонут и смеются, как гиены-шакалы.Но Азула просто ждёт.Шаги с грохотом врезаются в камень. Они начали свой путь с единого марша, но теперь раскололись в безумный хаос, заполняющий окружающее пространство вместе с голосами, что неконтролируемо поднимаются и затихают. Некоторые из них поют. Другие скандируют, растягивая слова, как особенно кровожадное угощение.Подбрасывай дрова в огоньИ пламя раздувайПредатель же сегодня в ночьЖивьём до тла сгорай!Азула протягивает руку сквозь крошечную решётку на окне.Её невидимые розы. Лишь они имеют значение.***Катара и советник с трудом выбираются с площади. Слёзы струятся по её щекам; из-за дыма кажется, что кто-то бросил ей в глаза песок.— Мы можем остановиться здесь? — выдыхает Катара. Всё, что она хочет сделать, это остановиться и вылечить Зуко.— Нет. Мы всё ещё в опасной зоне, — огрызается советник. — Мы сможем остановиться в гавани. Там есть корабль, который подготовили для путешествия генерала Айро в Царство Земли, пока он не сделал альтернативные транспортные договорённости с Аватаром. Однако корабль всё ещё пришвартован, и там будут медикаменты.— Мне не нужны медикаменты, я могу исцелять покорением воды... — Катара резко прерывается, когда советник отходит от неё, и почти падает, ведь теперь она одна поддерживает тело Зуко. Слово уже готово сорваться с её губ, но она его так и не произносит: длинный огненный хлыст устремляется к советнику, и его противница выступает из теней. Официантка с вином.— Уходите! — кричит советник Катаре, едва успевая вызвать огненный шар, чтобы отразить удар хлыста. — Прочь! Жизнь Его Светлости дороже моей!Его противница смеётся и выпускает сплошную стену пламени из своих кулаков, дико ухмыляясь, когда советник отражает бушующий огонь пламенеющим щитом.— Лорд Огня мёртв! — женщина легко уклоняется от летящего в неё огненного шара.— Позволю себе не согласиться, — советника поражает огромная стена огня; ему едва удаётся отразить её своей собственной волной пламени.— Он мёртв! — рявкает женщина, взбешённая отрицанием советника. — Он выпил целых полстакана смертельной ночной тени, — язвительно добавляет она. — Яда Инь и Ян.Советник поворачивается к Катаре. На его лице впервые отразились настоящие эмоции. В его глазах видна напряжённая настойчивость и дикое отчаяние.— Тот яд, он был чёрным?— Да, — отвечает Катара, и её глаза распахиваются.— Противоядие — это белая роза, — советник сжимает челюсти. — Белые розы не выращивали в столице Страны Огня уже много лет, но вы должны найти хотя бы одну в течение часа.Он дорого платит за то, что отвлёкся. Взрывная волна пламени сбивает его с ног, и он падает навзничь, ударившись головой о булыжники мостовой.Прицеливаясь, женщина дико смеётся.— Бегите, — хрипит советник, прикрывая глаза.Катара на мгновение замирает. Зуко всё так же тих и неподвижен, и лежит тяжестью на её плечах. Его глаза закрыты.Проходит мучительная секунда.— Я уже покойник. Бегите же! — рявкает советник из последних сил.Её губы сжимаются в тонкую линию, и она поворачивается и убегает в темноту.***Толпа собирается перед камерой Азулы молчаливой волной. Безжизненное тело стражника лежит в углу, и запах его обугленной плоти заполняет пространство. Большинство людей держат в руках оружие: самодельные копья и длинные шесты. У других оружие настоящее: мечи и пики сверкают в пригоршнях пламени, зажжённых в ладонях покорителей огня. Кто-то даже принёс с собой ящик взрывной смолы.Рядом с камерой Азулы чинно жестикулирует высокий мужчина.— Во имя вселенского великодушия и милосердия я приветствую вас на суде над Кронпринцессой Азулой!Раздаются радостные возгласы. Мужчина ждёт, улыбаясь, и его рука всё ещё вытянута вперёд, как будто он показывает всем какой-то фокус.— Да! И пусть никто и никогда не скажет, что мы были жестоки или бесчестны! Нет! Ибо теперь начнётся новое царствование, царство равенства и справедливости!И вновь звучат возгласы одобрения. Азула сидит посреди своей камеры, в молчании опустив голову. Никогда не показывай слабости, никогда не показывай страха...— А теперь позвольте представить народному суду наследную принцессу Азулу из Народа Огня, обвиняемую в нижеследующих преступлениях, — мужчина замолкает и откашливается, разворачивая длинный свиток и размахивая пером. Люди одновременно рукоплещут и свистят, беспрестанно перемещаясь внутри толпы. В воздухе витает запах крови. Обещание насилия доставляет людям соблазнительное удовольствие. Мужчина начинает перечислять преступления со странно театральным видом:— Участие в заговоре с целью совершения преступления против мира; планирование агрессивных войн и других преступлений против мира; оппозиционное государству преступление инакомыслия, подрывной деятельности и подстрекательства к недовольству законной властью; государственная измена Народу Огня; мятежный заговор и убийство Лорда Огня. Что вы скажете в своё оправдание?В воздухе повисает густая и тяжёлая тишина. Азула молчит. Она просто продолжает вглядываться в каменный пол перед собой. Толпа беспокойно гудит, и по крайней мере кто-то один выкрикивает:— Убить её!— Убить предательницу!— Сожгите её заживо!Они орут и вопят, а те, у кого есть оружие, выпрыгивают вперёд, когда покорители огня поднимают кулаки и целятся в спокойное лицо Азулы.— Стоять! Тишина!Толпа на мгновение стихает, когда высокий мужчина начинает размахивать руками.— Помните, мы не варвары! Мы хорошие, честные люди! Мы дадим подсудимой возможность заявить о своей невиновности, — он обвиняюще тычет пальцем в сторону Азулы. — Вы можете говорить в свою защиту. Мы выслушаем, — добавляет он с выражением ханжеского великодушия на лице.И вновь воцаряется тишина. Азула всматривается куда-то вдаль за спину мужчины, словно невидимый, но прекрасный вид простирается там и уходит в бесконечность. Этот маленький человек не имеет никакого значения. Она — дочь Озая, выкованная из синего пламени и горечи. Она не расколется.— Ваше молчание — это признание вашей вины, — громко говорит мужчина. — Покайтесь сейчас же или будете подвергнуты дальнейшему допросу. — Он машет свитком, поворачиваясь лицом к толпе и обращаясь к Азуле. — Простая подпись, и вам сохранят…Азула встаёт и, просунув руку между прутьями решётки, выхватывает свиток. Это всего лишь маленький клочок бумаги. Отец рассказывал ей о них. Клочки бумаги можно рвать, сжигать и выбрасывать. Какая разница, что именно там написано? Что такое договор, как не письменное обещание, и что такое обещания, как не позолоченная ложь? Азула лениво выцарапывает свою подпись на свитке.— Полное признание, — медленно произносит мужчина. — Подсудимая признана виновной. Каково будет её наказание, господа присяжные заседатели? Что мы делаем с предателями?Азула уже знает ответ на этот вопрос.***Зуко шевелится, но не открывает глаз.Катара делает глубокий вдох, закрывает глаза и пытается вновь. Её ладони легко касаются его груди, пока она ещё глубже забивается в тень от двери магазина. Вдалеке она слышит топот и крики. На улицах пламя мерцает вдоль разорванных флагов и брошенных знамён. Время от времени кто-то пробегает мимо, и чьи-то сапоги спотыкаются о камни.— Давай же, — шепчет Катара себе под нос, умоляя духов, пока её обёрнутые водой руки снова и снова пытаются исцелить Зуко. Он вновь шевелится, но Катара видит, что ничего не изменилось. Следы яда в его теле кажутся совершенно не затронутыми её исцелением.Яд Инь и Ян. Катара никогда раньше о нём не слышала.Противоядие — это белая роза.Но он сказал, что белые розы уже много лет не выращивают в Стране Огня. Как Катара должна найти несуществующий цветок в течение часа? Как она должна найти... невидимую розу?Катара пристально смотрит на Зуко, хотя видит не его. Нет, она видит кого-то похожего, но совсем другого.— Зуко? — шепчет она на всякий случай, если он вдруг каким-то образом может услышать её слова. — Мне нужно идти. Я обещаю, что вернусь.Она встаёт, прячась в тени дверного проёма и пытаясь расслышать шаги. Когда они стихают, она выходит из своего укрытия, оглядывается и бежит по улице.К тюрьме.***Лунный свет просачивается сквозь лохматые облака, переливаясь как жидкий шёлк. Азула смотрит в ночное небо. Решётка на окне камеры дробит его на части будто мозаику. Кусочки мозаики напоминают ей осколки разбитого зеркала.А Азула не любит зеркала.Мужчина позади неё что-то говорит. Азула игнорирует его и думает о своей розе. Она хочет сохранить её, но в то же время и нет, ведь цветок такой же белый и полный, как луна в вышине, а Азула ненавидит луну. Взгляд небесного тела бледен, холоден и безжалостен, будто большой заплывший глаз пристально смотрит на неё.Они вновь поют свои песни. О смертях и предателях, о пламени и правосудии.Азула усмехается. Что они могут знать о смерти? Азула же знает о ней всё. Она видела оскал смерти на лицах, видела, как руки умирающих вытягиваются вверх, будто они тянутся к чему-то, пытаются удержать то, чего больше не существует.С её розы падает лепесток. Она отворачивается от своего окна в мир. В каком-то смысле она подозревает, что уже мертва.Иногда уничтожение всего кажется лучшим вариантом.***Оставшуюся часть пути до тюрьмы Катара мчится, сжимая в ладони кожу на боку и задыхаясь. Когда она приближается к зданию, её поражает полное отсутствие света в его окнах. Сперва она пробегает через распахнутые ворота, мимо безлюдных сторожевых башен и пустых караульных комнат. Но чем дальше она проходит, тем медленнее становится её шаг. Что-то не так. Она чувствует какой-то странный запах, ужасную едкую вонь. Из приоткрытой двери лениво вьётся дым. За дверью виднеются закоптившиеся стены. Катара торопливо проходит мимо, не заглядывая внутрь.Она на мгновение останавливается у двери в коридор с камерами строгого режима и вглядывается в тёмное и сырое помещение. Катара ждёт, что её окликнет чей-то голос, что чьи-то глаза заблестят в темноте. Но там никого нет. Ряды камер по-прежнему окутаны тенями и мёртвой тишиной. Едкий запах здесь сильнее всего, и Катара дышит мелкими вдохами. Она делает шаг вперёд. Что-то высунулось из камеры дальше по коридору и лежит без движения на полу. Катара прищуривается.Это рука.Или, по крайней мере, оно когда-то было ею.Катара делает ещё шаг, она заставляет себя идти дальше. Подумай о Зуко... он умрёт, если ты сейчас повернёшь назад...И вновь она не смотрит вниз, но держит прямо взгляд. Конец коридора резко поворачивает, прежде чем продолжиться вплоть до одной из одиночных камер. Катара гадает, не обманывают ли её глаза: время от времени ей кажется, что она слышит далёкий голос или видит очень тусклый свет, пробивающийся прямо из-за угла впереди. Постепенно голос становится всё более отчётливым, и Катара с замиранием сердца понимает, что ей это не кажется. Кто-то сейчас здесь с Азулой.Дойдя до угла, она останавливается и ждёт ещё немного, тратя драгоценные секунды. Теперь голос звучит яснее, и Катара каким-то образом понимает, что там гораздо больше одного человека. Голос не отдаётся эхом, как должно было бы быть в пустой комнате.— ... наказание, господа присяжные заседатели? Что мы делаем с предателями и убийцами?Что там вообще происходит? Однако Катаре не достаёт времени развить эту мысль дальше, потому что в следующую секунду по коридорам разносится громкий крик.— Убить их!Её ноги, кажется, двигаются сами по себе, когда Катара выбегает из-за угла.***Азула стоит одна в своей камере, и пламя с рёвом несётся ей навстречу.Она смеётся, выставляет ногу вперёд и отводит левую руку назад, как будто собирается выпустить стрелу. Два вытянутых пальца чётко указывают на что-то. Нет, не на высокого мужчину, не на разъярённых магов огня, не на бурлящую толпу и не на покорительницу воды, выскользнувшую из-за угла.Нет; её пальцы указывают прямо на ящик со взрывной смолой.Глаза высокого мужчины напротив неё распахиваются.— Нет, стой…Но Азула никогда в жизни не колебалась и не собирается начинать сейчас.***Взрыв отбрасывает Катару назад; её голова ударяется о камень, и на мгновение весь её мир темнеет. Цвета вспыхивают и взрываются перед её глазами, в ушах стоит рёв, но она смутно осознаёт, что всё ещё жива и всё ещё в сознании. А затем она чувствует боль, которая быстро усиливается в её ногах. Пламя танцует на её платье, и ей удаётся погасить его, но её зрение всё ещё затуманено, и её мир накреняется, как корабль в бурю.Какое-то время Катара лежит совершенно неподвижно, сжимая зубы от боли, отдающейся эхом по всему её телу. Когда же ей всё же удаётся встать, в её голове раздаётся грохот, и она слегка покачивается, прежде чем прийти в себя.Вокруг неё стоит гнетущая тишина. Дым тяжело висит в воздухе, и Катара благодарна, благодарна, что не видит тел и следов кровавой бойни. Она кладёт руку на стену и медленно идёт вдоль неё до тех пор, пока её ладонь не касается тёплых металлических прутьев камеры Азулы.— А-Азула? — Катара кашляет: дым раздражает её горло. Ответа нет. Затем Азула выходит вперёд, освещённая горящим за пределами её камеры пламенем. Решётка защитила её от взрыва. — Азула, ты говорила, что у тебя есть розы, — Катара на мгновение закрывает глаза. Она чувствует себя так, словно она потерялась в отчаянных иллюзиях какого-то обманчивого сна. Конечно же, здесь нет никаких роз. Зуко умрёт.Она открывает глаза. Азула смотрит на неё не мигая, будто и нет никакого дыма, окутывающего пространство.— Если они существуют, — говорит Катара, — дай мне одну.— Розы, — повторяет Азула, словно подражая покорительнице воды. — Розы, — она уже близко, так близко, что Катара видит, как её зрачки слегка расширяются в мерцающем свете окружающего пламени.— Они... они ведь были белыми, верно? — рот Катары пересыхает.— Да, — говорит Азула с непроницаемым выражением лица. — Белыми как...Следует долгая пауза. Катара ждёт.— ...молния, — Катара едва успевает осознать сказанное, как вдруг что-то раскалённое добела с шипением пролетает мимо неё. ?Азула промахнулась?, — думает она. Но нет. Азула никогда не промахивается. Катара медленно оборачивается, и сила висящего в воздухе запаха предупреждает её о том, что она может увидеть.Обугленное тело мужчины уже распростёрто прямо за спиной Катары, его глаза открыты, а рот разинут. Длинный нож вращается по полу, останавливаясь возле камеры Азулы. Катара поднимает голову и пытается встретиться взглядом с девушкой. Азула, однако, не смотрит на неё; она вглядывается в свою ладонь так, будто задаётся вопросом, откуда именно взялся электрический разряд.— Дай мне розу, пожалуйста, — говорит Катара другой девушке. — Покажи их мне. Докажи, что они настоящие, — как странно, что в конце концов всё сводится к этим невидимым розам.Азула на мгновение исчезает в тёмных закоулках своей камеры. Катара задаётся вопросом, как долго она уже пробыла здесь и сколько потеряла времени с Азулой, в то время как Зуко лежит при смерти где-то на улицах взбунтовавшейся Кальдеры.А потом Азула появляется снова, и один из кулаков её сжат. Следует долгая пауза, а затем, медленно, она открывает свою ладонь. Внутри неё распускаются белые лепестки. Катара пошатывается, как будто кто-то ударил её со всей силы.— Они настоящие, — шепчет Катара. Она протягивает руку через решётку, но Азула отступает, и её глаза темнеют. Секунды тикают, секунды, которые Катара не может позволить себе потратить впустую. Она встречает взгляд Азулы и слышит невысказанное требование.И тогда Катара извлекает воду из воздуха. Заморозив её, она начинает ломать замок на двери камеры ледяными ножами, и её ненависть к девушке по другую сторону решётки возрастает десятикратно. ***Азула выходит из тюрьмы и делает глубокий вдох. Ночь ещё только начинается. Воздух чист и свеж. Вверху на тёмно-синем полотне мерцают звёзды. Небо простирается бесконечно, мимо сияющей луны, мимо Млечного пути, мимо всего, что Азула когда-либо знала.Впереди неё бежит океанская девушка. Она убегает в ночь, её волосы развеваются позади неё как ленты, её платье порвано и подпалено, и Азула задаётся вопросом, собирается ли она просто продолжать бежать, пока снова не встретит море.Но нет. Через какое-то время девушка останавливается и опускается на колени перед тёмной тенью в маленьком дверном проёме, и сидит так довольно долго.А Азула стоит одна посреди улицы и ждёт.***Катара сидит, а белые лепестки розы разбросаны вокруг неё. Она считает секунды, задерживая дыхание, пока последняя искра надежды угасает в её сердце.А потом он открывает глаза и быстро моргает.— Зуко? — Шепчет Катара, и облегчение захлёстывает её, как приливная волна. Какое-то время он молчит и глядит на неё прищурившись, словно никогда раньше не видел. Наконец он заговаривает.— Мэй?У неё замирает сердце. Тысячи ужасных сценариев проносятся в её голове. Яд стёр его память или довёл до умопомешательства, или же он просто полностью потерял рассудок...— Это я, Катара, — говорит она, стараясь скрыть беспокойство в голосе. Он моргает.— О. Прости. Я... Я плохо вижу... — он хмурится. Катара замечает, что его зрачки всё ещё расширены. О духи...что, если яд каким-то образом ослепил его... навсегда... или...Но она заставляет себя думать о хорошем. Он говорит, и по крайней мере не сошёл с ума, и не страдает потерей памяти или…— Что он здесь делает?— Что? — Катара оглядывается через плечо: улица пуста. — Кто?— Мой отец, — Зуко с трудом пытается сесть, а Катара старается заставить его снова лечь.— Зуко, здесь никого нет. Только ты и я, — говорит она, стараясь, чтобы её голос звучал спокойно.Но он игнорирует её, очевидно решив встать и бросить вызов в Агни Кай воображаемому Озаю. Катара прикусывает губу. Она должна вытащить их обоих отсюда сейчас же. Зуко не понижает голоса, и если они не будут осторожны, кто-нибудь найдёт их и...Катара не заканчивает эту мысль. Вместо этого она тихо заговаривает с Зуко.— Зуко? Твоего отца тут нет. Разве ты не видел? Он пошёл в ту сторону, — Катара указывает на гавань, чувствуя прилив вины. — Мы должны пойти за ним. Вставай.Зуко поднимается на ноги, опасно покачиваясь; Катара быстро подхватывает его и пытается, довольно безуспешно, вести его на север. Разочарование сжимает её сердце в тиски, когда Зуко идёт медленно, часто останавливаясь, чтобы посмотреть через плечо.— Азула преследует нас. Она идёт за нами.— Да, конечно, — нетерпеливо говорит Катара, кладя руку на спину Зуко и пытаясь подтолкнуть его вперёд. Он сопротивляется, решив вместо этого обернуться.— Иди вперёд. Я должен сразиться с Азулой.— Зуко. Я не думаю, что тебе стоит драться с Азулой прямо сейчас. Ты плохо себя чувствуешь, — Катара на мгновение закрывает глаза, прежде чем открыть их, и продолжает крепко держать Зуко. Она совсем ему не доверяет. Она наблюдает, как глаза Зуко выслеживают что-то невидимое; очевидно, оно пролетает мимо них и устремляется куда-то дальше по тёмной улице. Катара указывает этому чему-то вслед. — Зуко, разве мы не должны пойти за ними? — она надеется, что ?они? подходит для той галлюцинации, от которой сейчас страдает Зуко.И это срабатывает. Он кивает и делает шаг вперёд, чуть не падая. Катара обхватывает его рукой за талию в попытках помочь ему удержаться на ногах, пока он, полуслепой и бредящий, едва их волочит.— Всё в порядке, — говорит она. — Мы пойдём вместе.По мере того, как две человеческие фигуры медленно ковыляют в сторону тёмного океана, столица Страны Огня светлеет от вспыхивающих повсюду языков пламени.Но ни Катара, ни Зуко не оборачиваются.***Азула бежит. Она мчится, несётся, выбрасывает себя в мир в великолепном взрыве чувств. Гладкие камни мелькают под ногами, ветер струится по волосам и дым щиплет глаза. Перед ней простирается её страна.Она прыгает с края пирса, и на мгновение в свете луны вырисовывается её идеальный силуэт равновесия, изящества и совершенства.А потом она падает в воду, в её тёмные, таинственные глубины, и уже ничего не видит, не чувствует и не слышит.Это то, что ей подходит. Но всему рано или поздно приходит конец, и она всплывает на поверхность. Вода каскадами стекает с её одежды и струится по тёмным волосам, пока она быстро взбирается на борт корабля. Океанская девушка уже взяла на борт брата Азулы. Палуба пуста. Азула дотрагивается рукой до холодного металла.Девушка медленно идёт к корабельному носу и изящно балансирует на самом его конце, а между небом и морем сияет она, её страна. Она пылает тысячью цветов, тысячью огней.Внезапно над головой Азулы раздаётся грохот: гром рыщет и рычит в небе, будто волк на охоте. Молния разбивает небо на осколки. Наступает короткая тишина, словно мир делает глубокий вдох, а затем раздаётся шум дождя.Летние грозы пришли рано. Жара спала.Азула поворачивается лицом к своей стране и кланяется.