Глава 21. Тор первый (1/1)

Они начали смотреть вместе. Бартон сказал, что они будут останавливать и обсуждать, всё ли верно передано, и посмотрят только начало. Он считал, что не нужно спешить, потому что диск вскрывал проблемы детских воспоминаний, приёмного ребёнка, конкуренции братьев. Локи с интересом наблюдал за историей Джейн Фостер, будущей девушки Тора, а потом пошла их с братом история. Тут он уже не мог просто смотреть, явно занервничал. Признаться, Клинт даже пожалел пленника. Такого масштаба педагогического провала он раньше не видел. Как отец, он знал, чего делать нельзя, и на многие из этих грабель наступил Один. Клинт сказал об этом и Локи. Это произвело впечатление, особенно от него, которому было за что не любить пленника. Бог обмана, хотя и не собирался ничего обсуждать, но не устоял и подхватил тему: он останавливал, комментировал, спорил, возмущался тем, как относился к нему приёмный отец, как всегда подчёркнуто ставил его на второе место. Как непонятно на что намекал, говоря, что они оба рождены править. Он что, издевался? Они целый час говорили о детстве братьев. Клинт рассказал, что в царских семьях Земли в случае нормальной политической обстановки нередко одного ребёнка готовили к наследованию, а второго к другой функции. Редко кому приходило в голову сразу обоих сыновей настраивать на правление. Это же прямой источник стресса, ревности и даже опасности. А вообще Локи с Тором такие разные, что они скорее всего хорошо бы дополняли друг друга, могли бы вместе управлять Асгардом! Эта очевидная идея вообще не приходила Локи в голову, как он признался. Он был всегда зафиксирован на ?пан или пропал?, ?я или не я?. Клинт предположил, что это было связано с тем, что Тор на тот момент не выглядел способным учитывать чьё-то мнение. Младший брат подтвердил: перспектива коронации сильно ухудшила и без того непростой характер громовержца. Затем они наблюдали, как Локи подтолкнул Тора к поездке к ледяным великанам. Локи утверждал, что спас Асгард от безумного решения отца возвести брата на трон. При всём уважении Бартона к Тору, в начале фильма последний производил столь убогое впечатление, что было трудно возражать. Его гипотетическое воцарение казалось безумием. Клинт признался, что тоже не может понять решение Одина. Только если он уже знал, что неизлечимо болен, и хотел устроить сыну быструю школу жизни ?в полевых условиях?. Такой вариант не приходил пленнику в голову. — А что, Один умер? От болезни? — тихо спросил он. Клинт понял, что проговорился, но было уже поздно. — Да, что-то похожее, но не сразу. Позже. Давай пока не думать об этом, — кратко сказал он. Собеседник кивнул. Ему нравилась идея отложить все события до момента их показа. Клинт подумал, что в масштабах Асгарда два-три года и есть сразу… Далее Тор попал на Землю, а Локи узнал историю своего рождения и усыновления. Это был, конечно, удар, особенно то, как это всё было подано отцом. Локи и сейчас считал, что его растили, чтобы если что использовать с гигантами. Как заложника, даже сказал он, явно преувеличив. А потом он оказался просто не нужен. Любой член его семьи в этом месте начал бы спорить, отчитывать его, напоминать о хорошем. Клинт же этого не сделал. Он не стал выявлять преувеличения и призывать к объективности, а наоборот, сказал, что это очень болезненно, вообще вдруг узнать, что ты приёмный ребёнок. Ведь это значит, что от тебя отказались, а кто-то ?так и быть? взял. Это было очень точно и многое объясняло, в том числе ненависть к ледяным великанам, которая сразу же возникла у Локи, желание убить родного отца Лафея и даже уничтожить всю расу. Клинт добавил: — Приёмный ребёнок не уверен, что он нужен родителям. Их задача в этот момент сомнений — показать изо всех сил, что они его любят, принимают таким, какой он есть, убедить, что он нужен. Это серьёзная задача. Мы с женой думали взять приёмного ребёнка, прошли школу специальную для этого, ходили в группу поддержки, но пока так и не решились. Локи слушал, как заворожённый. Ничего себе как они тут продвинулись в воспитании… даже школы для тех, кто хочет взять в семью чужого ребёнка… группы какие-то… а у них-то… позорище просто. Клинт добавил:— У нас столько книг об этом есть, такое ощущение, что твои родители ни одной не читали. — Я не видел ни одной книги по воспитанию в нашей дворцовой библиотеке. — Может, просто не там смотрел? Тебе ведь это было неинтересно.— Возможно, — не стал спорить Локи. — Хотя маловероятно. Я её внимательно изучил. — Я один читал штук шесть, из них две посвящены исключительно приёмным детям, — просто сказал Клинт. Он явно не обманывал: на фоне родителей Локи он казался значительно более мудрым отцом. — Я беру назад свои слова о том, что Мидгард во всём отстаёт от Асгарда, — тихо сказал бог обмана. Клинт улыбнулся: — А все эти компьютеры, мышки, энергетические клетки, летающие крепости, Тони Старк, это не производит впечатления?— Извини, но нет. У нас есть сходные устройства. А кстати, где же ваш Старк? Мне он в целом понравился. Кроме его последней выходки. — Старк был необычным. Вместо того, чтобы бежать или биться, он предложил выпить. Не умолял о пощаде, а ?угрожал?, насколько это возможно для простого смертного, и сам по себе действительно, судя по фильмам, многого стоил. — Он погиб. — Ясно. Это ведь не я его убил?— Нет, нет, ты не убил никого важного. — Что, вообще? — он даже приподнялся со ступеней. — Никого важного из Мстителей, я имею в виду. — Ааа, из Мстителей… — Локи смотрел с такой иронией, и так улыбался, что было ясно: Мстителей он не считает сколько-нибудь важными. Бартон решил попробовать использовать момент хорошего настроения, чтобы взять с пленника обещание:— Локи, я иногда хочу сказать что-то личное. Но я опасаюсь, что ты можешь причинить моей семье какой-то вред. — Что ты, Клинт, и в мыслях нет такого. — Выглядел он убедительно, но его способности к обману были слишком хорошо известны. — Я бы хотел более свободно разговаривать. Если бы ты смог дать обещание, что не причинишь вреда моей семье... Собеседник начал было с полной серьёзностью высказываться в этом плане, но Бартон остановил его. — Нет, не просто обещание, этому я не верю, а клятву, например, именем твоей приёмной матери. — Я ещё ни разу в жизни не давал никаких клятв, Клинт, — Локи теперь опять улыбался, и немного снисходительно. Бартон сделал вывод, что предыдущие обещания и правда имели нулевую значимость. — Это мой принцип. Удивлён, что ты этого ещё не выяснил. — Я знаю это, да. Но подумал, что всегда есть возможности для развития. — В чём же развитие? Клятва связывает, — сказал Локи наставительно. — Напротив, она просто упрощает принятие решения. Меньше тратишь время на метания. Собеседник молчал, раздумывая. Метания и правда были ему свойственны. Возможно, они даже снижали его эффективность. Бартон продолжил: — Я фигура настолько незначимая, что не представляю, какая для тебя может быть выгода навредить им. Просто хочется быть уверенным. — Я подумаю об этом. Это прозвучало как вежливый отказ, но Бартон решил не терять надежды и спросить как-нибудь ещё раз. Они стали смотреть дальше. Когда отец уснул и мать возвела на трон младшего сына, Клинт прокомментировал: — Отдала скипетр ребёнку. — Ты перепутал, это мой брат ребёнок, — сделал замечание Локи. — Твой брат не ребёнок, Локи, — Клинт сделал театральную паузу, — он младенец. На этом останавливаем. Локи послушно остановил, поднялся и вернул диск. Действительно, уже многое они увидели и обговорили, и можно было ещё обсудить, а продолжение было довольно тяжёлым. Он чуть не убил Тора. Хотя изначально он и не собирался, это была скорее случайность, подобный поступок явно не встретит одобрения ни у кого тут. — Тор тут совершенно незрел. Почему ты назвал ребёнком меня? — нахмурился он, надеясь на извинения. — Если судить по фильму, ты здесь не очень глубоко просчитываешь свои решения и руководствуешься минимум на 50% эмоциями, — пояснил Бартон. — Это полная ерунда! И как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне! — прошипел Локи, не подавая виду, что в душе он полностью согласен со всеми словами Клинта: он уже имел время об этом подумать. Он был готов привести кучу аргументов, но Клинт тоже встал и поднял руки, чтобы остановить ненужный спор. — Я зря это сказал. Беру свои слова назад, — достаточно того, что пленник их запомнит. Зачем терзать его больное самолюбие. — Но ты не можешь не признать, что после Бездны ты вышел совершенно другим, полностью изменившимся. Пленник немного успокоился: Клинт вывернул свои слова, превратив их в комплимент. Правда, сам Бартон не был уверен, что Локи после Бездны стал лучше, скорее наоборот. И решения свои при захвате Земли он не особенно просчитывал — вообще весь этот захват выглядел фарсом. Разрушения, жертвы, а толку… И самое главное, что дальше, как планировалось управлять? Действия Локи больше походили на локальную террористическую атаку, проведённую, чтобы позлить Тора, чем на планомерное подчинение всей планеты. Однако потом, после 2012 года, бог обмана явно стал умнее и сумел сыграть более позитивную роль. Интересно, что же его изменило в итоге. Клинт решил перевести тему: — Я вот хочу спросить другое. Вы с родителями совершенно друг к другу не прикасаетесь в фильме. Только с Тором чуть-чуть. В жизни так же было?— Что ты имеешь в виду?— На Земле принято обнимать своих родственников, особенно в тяжёлый момент, когда произошло что-то плохое, собеседник узнал неприятную новость, ну или хотя бы сесть рядом. — Тут вы тоже далеко продвинулись по сравнению с Асгардом, — кратко ответил пленник и сел. Бартон предполагал, что как раз Локи принесло бы большое облегчение объятие родителей, когда ему сообщили новость о приёмном ребёнке, или матери, когда отец неожиданно уснул. Он производил впечатление человека замкнутого, но при этом достаточно тактильного. Может, это только царских детей так воспитывают? Чтобы они были автономны? Тору эта схема может и подошла, Локи же явно не выиграл от их прохладного стиля воспитания. Они с Тором неплохо дополняли друг друга и могли бы составить эффективную пару, как у них видимо иногда и бывало в битвах, но в итоге стратегически неверное воспитание сделало братьев врагами. Они опять стали обсуждать события фильма. Разговор явно не успокаивал пленника, и Бартон понял, что нужен Тор.