Книга 5. Глава 29. Seis de Mayo Redux. Часть 5 (1/2)
Кэмерон закричала, когда я, наконец, набросился, ужас пылал в ее глазах, когда она полностью осознала то, что я делал. Возможно, она не верила, что я когда-либо сделаю это. Возможно, если бы она это знала, то в первую очередь вступила бы в борьбу, спустившись сюда. Но теперь, когда это происходило, она определенно боролась.
Кэмерон нанесла подлый хук правой, и на мгновение я увидел звезды, не имеющие ничего общего с кристаллическим метамфетамином. Но сейчас я был неконтролируемым джаггернаутом, и удар нисколько меня не замедлил.
Я схватился обеими руками за V-образный вырез ее платья и зарычал, как Невероятный Халк, когда разорвал его на части. Платье разорвалось посередине, недостаточно, чтобы полностью разделиться, но достаточно, чтобы его было легче снять позже. Она билась, пинала и лягалась, но мне удалось разместить свой вес поверх ее, и я зажал ей рот левой рукой.
«Прекрасно, моя дорогая сестра», — зловеще прорычал я. «Ты получаешь только то, что заслуживаешь». А потом я весело рассмеялся.
Глаза Кэмерон расширились от ужаса, и стала она сопротивляться вдвое сильнее. Но, протянув правый кулак назад, я быстро стукнул ее по голове, ударив ее по черепу и заставив её резко обмякнуть. И когда она внезапно перестала биться в моих руках, я просунул палец под подол ее платья, сквозь трусики и в ее влагалище.
Ее половые губы были сухими, но я знал, что так не будет вечно. Это был не первый раз, когда я был с партнером без энтузиазма, и иногда им просто нужно было немного разогреться. А если она недостаточно смазана… ну… иногда чем больше трение, тем лучше.
Кэмерон задрожала, когда мои пальцы продолжали нажимать на нее, второй теперь присоединился к первому. Глубоко внутри была влага, которую просто нужно было вытянуть, поэтому я нырял внутрь и наружу, вытягивая пизду, которая, как я знал, будет тако-о-ой узкой, а затем оттягивалась, чтобы покрыть ее внешние губы ее естественной смазкой. Она хныкала, и мне нравилось верить, что это был звук ее растущего возбуждения. Тем не менее, я зажал ей рот левой рукой, чтобы приглушить.
Я пока не удосужился снять с нее коктейльное платье. Я протянул правую руку, чтобы стянуть с нее бюстгальтер и обнажить ее идеальную грудь. Держа левую руку на ее лице, я наклонился и провел губами и языком по обеим глобусам, уделяя особое внимание ее соскам. И тут моя правая рука опустилась, чтобы начать расстегивать штаны.
Кэмерон начала приходить в себя, состояние грогги прошло, и сила вернулась к ее конечностям. Она начала поднимать руки, прежде чем я схватил обе и прижал их к матрасу за ее головой. И изо всех сил удерживая ее тощие запястья одной левой рукой, я раздвинул ее ноги коленями, правой рукой центрировал свой член у ее портала и двинулся вперед.
Блять, да…
Она была тугой и все еще немного сухой, но киска Кэмерон открылась для моего проникающего стержня. Ее рот был свободен, она простонала, когда я погрузился в нее, но вместо того, чтобы сопротивляться мне, она просто повернула голову в сторону и заплакала. Хныкая, она позволяла мне толкать, толкать и толкать еще больше, пока я полностью не вставил себя, до каждого последнего сантиметра НАКОНЕЦ погруженный в мою Единственную Истинную Любовь. И только тогда я отпустил ее запястья и сосредоточился, так что мы оказались в естественном миссионерском положении, поддерживая свой вес предплечьями по обе стороны от нее.
«Ощущается хорошо, не так ли?» Я усмехнулся. «Ощущаешься хорошо».
Кэмерон держала голову повернутой, жмурилась и хныкала. Слезы текли по ее щекам, но больше не было ни крика, ни ударов. Я покорил Эверест, и сражаться было не за что.
«А если тебе это нравится, будет еще лучше», — заверил я ее, наклоняясь и нежно целуя в щеку. Теперь из меня ушли ненависть, гнев и негодование. Всё простится, даже попытки убежать. Потому что теперь мы были вместе. Мы были единым целым.
Сжимая простыни, я отступил примерно на полпути и быстро вошёл обратно внутрь. Кэмерон скривилась, отчаянно пытаясь НЕ испытывать того удовольствия, которое, как я знал, она действительно испытывала. Даже по прошествии всего этого времени, когда само действие было свершено, она все еще сопротивлялась тому, что на самом деле должно было быть.
«Перестань бороться с этим», — сказал я ей. «Почувствуй судьбу. Почувствуй, как мы соединены вместе. Разве это не чудесно? Разве это не так, как мы должны были быть всегда? Влюбленными? Во веки веков?»
«Ты сумасшедший», — пробормотала она, все еще не глядя на меня.
Я покачал головой. Она могла отрицать все, что хотела, но это была ПРАВДА. Я трахал ее все сильнее, сильнее и сильнее, и был вознагражден ее задыхающимся стоном, который определенно означал, что она испытывает удовольствие.
«Бля, да…» — прорычал я.
Она снова начала плакать, но на этот раз я знал, что она плачет от радости. Желая, чтобы она праздновала в нашей любви, я схватил ее лицо левой рукой и повернул к себе. Я закрыл губами ее рот, целуя ее со всей моей любовью, страстью и радостью, и она игриво прикусила мои губы, двигаясь так быстро, что у меня едва хватило времени, чтобы отступить.
Я усмехнулся. «Теперь ты прониклась этим!»
«Иди нахуй!» - она выплюнула в ответ. «Нет, буквально», — плюнула она мне в лицо.
Я сделал паузу от толчков ровно настолько, чтобы понять, что она на самом деле НЕ прониклась этим. Она действительно плюнула на меня. Сука! Мразь! После всего, что я для нее сделал! После всего, что я сделал, чтобы нас объединить!
Кэмерон обмякла подо мной, и моя рука снова ударила. Я сжал руку, чувствуя, как боль медленно утихает после того, как она заставила меня ударить ее еще раз. «Ты не должна была заставлять меня делать это. Почему ты заставляешь меня это делать?»
Она не ответила, ее голова просто раскачивалась, я почти видел звездочки, танцующие вокруг её головы. Ее глаза закатились, и она была безжизненной, когда я вышел из ее киски и только сейчас потрудился снять с нее платье.
Уже разорванное на вырезе платье можно было легко стянуть через макушку. Бюстгальтер я тоже забросил в угол. Трусики были последними, и, снимая их, я перекатил ее на живот. Кэмерон была в полубессознательном состоянии после того, как я ударил ее во второй раз, и она не сопротивлялась, когда я снова навис над ее телом. Но, все же, я надеялся, что она достаточно осведомлена, чтобы услышать, как я напомнил ей: «Это всё из-за тебя. Всё, что я сделал за всю свою жизнь, всё… из-за тебя. Моя мечта. Мой кошмар. Моя вечность. Одиночество. Все для тебя. И это была ошибка».
Кэмерон только простонала.
«Нахуй тебя, сука!» Я выл, шлепая ее по заднице.
«Нахуй тебя за то, что заставила меня превратиться в то, кем я стал!» — крикнул я, снова шлёпая её.
«Нахуй тебя! Нахуй! НАХУЙ!» Еще три раза я хлопнул ее по ягодицам, пока ее задница не покраснела, а моя рука снова не заболела.
«ТВОЯ вина! ТВОЯ!» Еще два шлепка, и она снова начала стонать и приходить в себя.
«Ты принадлежишь мне», — прорычал я, двигаясь над ее телом и центрируя свой член над ее анусом. «И я принадлежу тебе. Наши судьбы всегда были переплетены, и есть только одна вещь, которая могла бы нас сблизить».
Кэмерон застонала и начала извиваться, когда почувствовала давление моей головки члена, пытающегося раскрыть ее сфинктер. Я снова хлопнул ее по заднице и лег на спину, обхватив ее бедра обеими руками, чтобы она оставалась неподвижной.
«Твоя последняя чистота, твоя последняя драгоценная дыра… это МОЁ!» Я толкнулся в ответ на это последнее восклицание и на этот раз был вознагражден небольшой отдачей, когда моя грибовидная голова провалилась. Это, казалось, разбудило Кэмерон, поскольку она внезапно напрягла колени и вздрогнула. Но, из-за того что мой вес прижимал ее, у нее не было большого рычага, и ей не удалось выбить мой член. Во всяком случае, она толкнула меня примерно на дюйм глубже, чем раньше.
«МОЯ», — крикнул я, садясь и опуская колени на матрас по обе стороны от нее, при этом надавливая левой рукой на ее затылок.
«МОЯ!» Я снова крикнул, когда я двинулся вперед, погружаясь еще на пару дюймов в ее прямую кишку.
«МОЯ! МОЯ! МОЯ!»
Полностью проснувшись, Кэмерон выла от боли и металась изо всех сил. Я ехал на ее заднице, словно она была дерзким бронко, принимая каждый толчок и используя его для своего проникновения. Чертов ад ее задницы был тугим, и изысканно горячее трение моего члена было невероятно приятным и болезненным. И НАКОНЕЦ она выдохлась и перестала бороться со мной.
Удерживая ее прижатой, я отодвинулся на пару дюймов и наклонился, чтобы плюнуть на свой член, нанеся на него столько смазки, сколько смог. Кэмерон хныкала подо мной, отчаянно всхлипывая.
Моя.
Я схватил ее за бедра, крепко прижал к себе и снова толкнул.
«Пожалуйста!» Кэмерон теперь причитала, ее первое внятное слово за довольно долгое время. Она повернулась и выпрямилась и попыталась выгнуться от меня, но она была полностью в ловушке.
«Ух!» Я радостно хмыкнул и снова толкнул.
«Стоп! Пожалуйста! Картер! Ради любви к…»
«Бля, ебать…» — хмыкнул я и продолжал толкать.
«Ов-в-вун-н-нгх!» она закричала от боли.
«Ун-н-нгх, да…»
Кэмерон продолжала издавать звуки, но они больше не были разборчивыми. В этой порыве ей удалось переместить нас к краю кровати. Ее голова свешивалась за край, но это было все, что она могла. Из-за отсутствия энергии ее голова покачивалась влево и вправо в ритме с закачиванием моего члена в ее задницу. И она заметно содрогалась, дрожа, как лист в грозу.
«Бля, да», — проворчал я, продолжая неистово драть задницу моей Единственной Истинной Любви. Энергия с добавлением метамфетамина давала силу моим конечностям и подпитывала мои толчки. В то же время мое зрение поплыло, когда меня охватил приступ головокружения. Держась обеими руками за ее бедра, я позволил себе откинуть голову назад, чтобы посмотреть вверх и увидеть, как вокруг нас крутится потолок. Все мои другие чувства были настроены на ощущение ее задницы, сжимающей мой член с каждым последующим рывком. Я знал, что смогу продержаться довольно долго, так как не так давно кончил с Джудин и Элис. И пока я плыл в море плотского блаженства, я просто позволял своему телу автоматически продолжать насиловать бедное тело Кэмерон, священный сосуд, который теперь действительно принадлежал мне.
Я больше не злился. Мне было слишком хорошо, чтобы злиться. Я был на небесах, мой вялый мозг был переполнен приятными ощущениями. Это было моим очищением от всех недавних потрясений после смерти мамы. Это было празднованием нашей близости, двух членов семьи, оставшихся одних, ни с кем, кроме друг друга. Кэмерон выполнила свое обещание позаботиться обо мне любым возможным способом. Это была моя месть и освобождение одновременно, идеальный способ очистить голову после напряженного дня, наклонив ее лицом вниз и изнасиловав, пока я не избавился от агрессии из своей системы. Что ж, агрессия прекратилась. И все, что оставалось сделать, это кончить.
Я заставил глаза сфокусироваться и снова опустил подбородок. Я уставился на ее задорные ягодицы. Я наклонился вперед, регулируя свой угол до более вертикальных толчков и действительно задействуя свои бедра в своём движении, позволяя моему члену проникать все глубже и глубже в кишечник Кэмерон. И я протянул руки вперед, скользнул ими вверх и под ее лежащее тело, чтобы обхватить эти красивые твердые сиськи.
Она больше не сопротивлялась. Фактически, Кэмерон была безвольна подо мной, принимая все, что я мог ей дать. Она сдалась. Я выиграл. И, наконец, мы объединились.
Поток начался неожиданно. В одну секунду я радостно отскакивал. В следующую, большие, густые комки спермы брызнули из моего члена, чтобы залить внутреннюю глубину задней двери Кэмерон.
«Блядь, да», — снова простонал я. «Чувствуешь это, детка?»
Она только простонала в ответ.
«Ух… у-у…» Я дважды постучал по ней, выдавив немного лишнего. Я продолжал стрелять, пока в моих яйцах ничего не осталось. И когда поток, наконец, прекратился, я наклонился вперед, перенеся весь свой вес на наш стык и еще сильнее прижав ее таз к матрасу. Мой член был так глубоко, как никогда не мог войти в ее толстую кишку, и мы вдвоем снова замолчали.
Никто из нас не двигался. Кэмерон была похожа на ту рыбу, лишенную костей, которой Элис была раньше, просто мешок с мясом, свисающий с края кровати. Ее глаза были пустыми, поскольку она смотрела в никуда. И я просто задыхался, пытаясь отдышаться, чувствуя, как мой член медленно съеживается и втягивается, хотя остается в ее анальном проходе.
«Это было великолепно. Мы сделаем это снова когда-нибудь», — я счастливо вздохнул, чувствуя, как приятный прилив эндорфина во время оргазма наполняет мой мозг. Постепенно внешний мир начал возвращаться ко мне, звуки извне пузыря, который образовался, когда Кэмерон и я занимались любовью по-своему, и только сейчас я понял, что слышу звуки чьей-то ФИЗИЧЕСКОЙ драки.
«Ёбанный ублюдок! Слезь с нее!!!» — вскрикнула девушка. Справа от меня раздались мясистые удары, похожие на удары рук по рукам, и я повернул голову, чтобы увидеть, как Элис бьется, как какое-то безумное животное, в то время как Сэм изо всех сил старается прижать ее к стене.
Как долго они боролись, я не знал. Но пока я смотрел, Элис сумела схватить дорогую вазу с пьедестала у стены и вскинула ее по острой параболе. Конец вазы резко пересекся с черепом Сэма.
Сэм обмяк и рухнул. Я едва успел моргнуть, как сумасшедшая женщина внезапно набросилась на меня. И следующее, что я понял, в моей голове звенело после того, как она отскочила от пола, в то время как Элис оседлала мою грудь и осыпала меня ударами кулаков.
Двустворчатые двери моей спальни распахнулись, и я повернул голову и увидел, что Марио услышал шум и прибежал. С приливом адреналина я схватил Элис за руки и скатил ее с себя. Затем Марио подошел к ней сзади, прижал ее руки к туловищу и поднял сумасшедшую сучку в воздух, пока она махала ногами.
Я встал и огляделся. В другом конце комнаты Сэм начал подниматься на ноги, и, глубоко вздохнув, я решил, что худшее уже позади. Только сейчас я понял, что Марио ворвался в мою комнату не один. По какой-то странной причине Бен был с ним. Это меня до чертиков смутило, но сначала я хотел разобраться с Элис, которая все еще боролась в объятиях Марио.
Подойдя к ней, я холодно пробормотал: «Я убью тебя, сука». И я изо всех сил ударил ее по челюсти. Ошеломленная Элис немедленно обмякла.
Я думал, что на этом все закончится, но крик из дверного проема привлек мое внимание, и внезапно Марио застонал от боли, когда он рухнул на землю, все еще с Элис в руках. Я удивленно таращился, когда понял, что Бен напал на Марио, и, уже охваченный гневом после нападения Элис, я зарычал и немедленно нанес Бену удар прямо в лицо.
Но не получилось. В один момент я сердито набросился на этого парня, а в следующий момент его там не было. Вместо этого я почувствовал, как вся моя голова раскачивается вверх и назад, как будто я был дозатором PEZ. Мои ноги пошатнулись, и я отшатнулся на несколько шагов назад, когда мир закружился вокруг меня.
Некоторое время я ничего не слышал, образы и звуки были приглушенными и неуместными, пока я занимался своими непосредственными проблемами. Это не сильно отличалось от туннельного видения, которое я чувствовал, трахаясь с Кэмерон, когда все вокруг меня исчезало, кроме того, что имело наибольшее значение.
Но в конце концов головокружение прошло, и я понял, что опираюсь на ящик комода, моя рука держалась за него, и это единственное, что удерживало меня от падения на пол. Я покачал головой, чтобы прояснить это, и, подняв глаза, обнаружил, что Марио отключился, и увидел, как Сэм и Бен дерутся. Похоже, Сэм одержал верх, поскольку его размеры превосходили идиота-ученого, который больше походил на любовника, чем на бойца. Но потом Бен ткнул Сэму большим пальцем в глаз, а затем ударил ногой по колену, и Сэм упал на четвереньки.
Хватит этого дерьма.
У меня в доме не было много оружия. Если отряд спецназа с агентами DEA когда-нибудь придет в это место, план заключался в том, чтобы мирно сдаться и разобраться с бюрократией. У меня не было намерения эффектно умирать под градом выстрелов или подобной чуши. Даже в мире наркотиков были другие способы разрешения конфликтов, кроме обострения ситуации, которая с высокой вероятностью могла убить меня и преждевременно положить конец моей радостной поездке. Я считал, что подражателям гангста с их повадками место на улице.
Но это не значило, что у меня не было пистолета.
Сейф над ящиком комода был простым, мало чем отличавшимся от того, что можно найти в хорошем отеле. Четыре кнопки, и он открылся для меня, и я достал стандартный «Глок», который Чад давно раздобыл для меня. Я вставил в него обойму, повернулся и потянул затвор, и оружие произвело очень приятный щелчок, который определенно привлек внимание Бена.
Стоя над бессознательным Сэмом, сжав кулаки, Бен быстро раскрыл ладони и заметно опустился.
«Ты не должен был этого делать, чувак», — устало пробормотал я, направляя на него пистолет.
Бен послушно поднял руки, сдаваясь. «Нет, мне не следовало этого делать. Мне просто не нравится, когда парни причиняют боль девушкам. Тебе не следовало бить Элис».