Интерлюдия. Лагерь Моррис. Глава 2. Свежее начало. Часть 3 (2/2)

«Кто сказал что-нибудь о Диди?»

Она только покачала головой. «Тебе и не нужно было».

***

В двадцати футах от хижины я подошел к дереву и выключил свой фонарик. Моим глазам потребовалась почти минута, чтобы приспособиться к почти кромешной тьме вечера новолуния. Основная тропа шла далеко позади меня, а сама хижина была полностью затенена. Но я записал мысленную картину того, как добраться до двери, и окружающего света было бы ровно столько, чтобы я прошёл, не споткнувшись… Я надеюсь.

Я сделал паузу еще на целую минуту, чтобы убедиться, что не вижу и не слышу никого поблизости. Я очень серьезно отнесся к просьбе Диди о сохранении секретности, полагая, что, если бы мы каким-либо образом были, я явно не получил бы больше ничего с этой великолепной бомбой.

Убедившись, что берег чист, я пересек участок и вышел на крыльцо. Ощупав вокруг, я нашел ручку двери и с очень легким скрипом повернул ее.

На секунду забеспокоился, что он заблокирована. Я волновался, что все это было тщательно продуманной шуткой, устроенной красивой, популярной девушкой, и что скоро я обнаружу себя голым посмешищем для более физически здоровых работников ранчо.

На секунду я забеспокоился, что меня волшебным образом перенесли в фильм ужасов про зомби и что в каюте лежат гнусные сверхъестественные существа, жаждущие поглотить мои мозги.

Но я избавился от этих опасений, полагая, что потенциальная выгода стоит риска. Чем были зомби против моих рук, губ и языка, скользящих по всему обнаженному телу Диди?

Дверь открылась от моего прикосновения, и комната внутри оказалась не такой тусклой, как я мог опасаться. В самой главной комнате было совершенно темно, но трещина под дверью спальни выдавала наличие искусственного света внутри. Я расслабился, обнаружив, что на меня не нападают сверхъестественные существа, хотя я все еще немного опасался того, что таится за этой дверью. Но напрягая позвоночник, я намеренно шагнул вперед и закрыл за собой дверь.

«Рада, что ты смог это сделать».

Я практически выпрыгнул из кожи от голоса и прикосновения рук сзади к моим плечам. Обернувшись, я отступил на два шага, прежде чем рука Диди схватила мою, и ее фонарик ожил, осветив ее собственное ухмыляющееся лицо.

«Эй! Эй! Расслабься!» она хихикнула. «Это я».

Широко открыв глаза и тяжело дыша, я вырвал свою руку из ее руки и зарычал: «Не делай так со мной!»

Она засмеялась и снова взяла меня за руку, потянув обратно к двери спальни. «Извини. Ты немного нервничаешь, не так ли? Я просто смотрела в окно, когда ты подошёл. Ты опоздал на пять минут».

Пытаясь успокоиться, я позволил ей вести меня и пробормотал: «Я хотел убедиться, что берег чист».

«Спасибо за осторожность. И эй, выброс адреналина, вероятно, хорошо подходит для того, что ты собираешься делать».

«И, мм…» — начал я, думая о розыгрыше популярной девушки. «Что я собираюсь делать?»

Диди открыл дверь, продемонстрировав спартанскую спальню с минимальной мебелью и свеженатянутой простыней и одеялом на полноразмерной кровати. Кроме того, настольная лампа была установлена ​​на полу, чтобы большая часть света оставалась ниже уровня окна. Но все это я заметил позже. Это потому, что в тот момент, когда дверь открылась, Диди сбросила свой халат, и я получил полное представление о том, что было одето под ним на великолепной грудастой блондинке:

Совершенно ничего.

Одетая, Диди была великолепна. Обнаженная, она была эффектной. Стройная фигура, без затяжек, без лишней мускулистости. Длинные ноги, расклешенные бедра и удивительно упругая грудь, бросающая вызов силе тяжести. Она была олицетворением совершенства, ангелом ожившей красоты. И я, честно говоря, не мог представить себе более изысканной девушки.

Вытянув бедро с левой стороны и упираясь в него кулаком, она повернула лицо и стала постукивать по подбородку указательным пальцем правой руки. «Что ты собираешься делать?» — риторически пробормотала она. «Что ж, позвольте мне сказать это так: я из тех девушек, которые хотели бы хорошенько заниматься сексом хотя бы три раза в неделю, и я не говорю о пятиминутке. Расставание было вечность назад… Значит, ТЫ… мой счастливый мальчик… ”

Она вернула свое внимание ко мне, прижав локти к бокам, так что ее предплечья приподняли грудь, в то время как она протянула руку и схватила меня за рубашку. «…ты собираешься избавить меня от МНОГИХ сдерживаемых желаний».

***

Внезапно я обнаружил, что лежу на спине поперек кровати. Диди продемонстрировала силу, которой я от нее не ожидал. Она пнула свою накидку в комнату, а затем закрыла дверь перед тем, как подкрасться и залезть на кровать, как кошка саванны, садящаяся на добычу. Она практически зашипела с дикой ухмылкой прямо перед тем, как ее рот опустилась на меня, и я почувствовал нежный прикус ее зубов незадолго до того, как ее язык проник в мой рот, и мы поцеловались, как будто нас никогда не прерывал ужином или мой разговор с Мари.

Она меня поглотила. На самом деле нет лучшего слова, чтобы объяснить это. Я не был равным партнером в этой деятельности, точно так же, как газель не была равным партнером в львиной трапезе. Я отдавал, она брала. Я сдался, она победила. И мы оба получили именно то, что хотели.

Никаких слов не было, за исключением того момента, когда она впервые стянула мои шорты и выдохнула с улыбкой: «Да, я знала, что у тебя большие ступни». Я гордо усмехнулся, зная, что мой член такой же, как и я: длинный и толстый.

Эта ухмылка исчезла довольно внезапно, сменившись вздохом, когда она более или менее глубоко втянула меня в рот с первой попытки. Диди определенно не привыкать сосать член.

Эти знания, кстати, меня нисколько не беспокоили. Всю свою жизнь я был с девушками, которые были… опытными… за отсутствием лучшего слова. Я бы не назвал их шлюхами как таковыми, но простая штука заключалась в том, что те девушки, которых я встречал в барах и которые ходили со мной домой из-за моего банковского счета, MercedesBenz или пляжного домика в Малибу, были тем видом девушек, которым не привыкать сосать член.

На самом деле я мало что знал о Диди. Я не знал, были ли ее родители женаты или разведены. Я не знал, есть ли у нее братья и сестры. И я не знал, какую жизнь она вела за пределами лагеря Моррис. Все, что я действительно знал, это то, что она чертовски ГОРЯЧАЯ, и она хотела отсосать МОЙ член, и я знал (теперь), что она действительно очень хороша в этом.

Она была мокрой. Она была неряшливой. И ей, казалось, нравилось выпускать мой член изо рта и вкладывать его в долину своего декольте, сжимая эти дыни вокруг моего ствола и толкаясь, к моему абсолютному удовольствию.

Единственная настольная лампа стояла на полу рядом с кроватью, отбрасывая жуткое сияние на переднюю часть ее тела, которое освещало ее подбородок, а лучи падали вверх вокруг ее рук и груди. Ее глаза, казалось, блестели, когда она смотрела на восторженные выражения, возникающие у меня на лице, пока она трахала меня грудью. Казалось, она действительно наслаждалась приливом власти, имея возможность манипулировать моим телом своим собственным. И когда мой пресс напрягся в моих последних попытках сдержать оргазм, ее улыбка стала еще шире, и она резко отстранилась, оставив меня на грани финального экстаза.

«Нееет…» — жалобно простонал я.

«Просто шучу.» Она подмигнула, а затем глубоко втянула меня в глотку еще раз, оттягиваясь, пока только головка не осталась у нее во рту, пока она яростно толкала мою палку обеими руками, пока я не вздрогнул и не начал распылять на ее миндалины скопившуюся за несколько месяцев сперму.

Ее голова дернулась от силы моей эякуляции, мой член взорвался, как поврежденный пожарный гидрант, у нее во рту. Ее глаза вылезли наружу, когда она боролась с потопом, быстро сглатывая, но в конечном итоге потерпела неудачу, когда поток начал вытекать из уголков ее рта. В конце концов, она просто оторвалась и хватала ртом воздух, разливая мою оставшуюся сперму по ее голым сиськам. И когда я, наконец, закончил брызгать, она снова села на пятки и снова начала хихикать, восклицая: «Ну, похоже, ты это какое-то время копил».

Я простонал: «Ага…»

«Что ж, пора тебе ответить на одолжение. Я должна предупредить тебя, Ники, что, если ты не покажешь мне дорогу до города «Оргазм Нумеро Уно», ты, возможно, больше не сможешь повторить это».

Учитывая, насколько потрясающе был тот минет, я отчаянно хотел его повторить. Поэтому, несмотря на то, что на мгновение я почувствовал себя разбитым, я приподнялся на локтях, посмотрел на нее и энергично кивнул. «Я сделаю».

Диди радостно захлопала в ладоши и вскочила на ноги. Не удосужившись вытереться или что-то в этом роде, она снова забралась на кровать, ползла прямо по мне и толкнула меня в плечи, так что мои локти упали. Сняв сначала мою рубашку, она обеими руками собрала свои длинные пряди шелковистых волос и заколола их за голову. А затем, встав на колени у меня на лице, она опустила свою красивую киску к моим губам.

Мои глаза были прикованы к ее лицу, мой взгляд проходил через обширную долину между ее грудями. Я почувствовал, как мой язык без усилий скользнул по ее смазанным суперсмазкой нижним губам, щекоча выступающую кнопку, которую я нашел на их вершине, а затем потирая щетину ее аккуратно подстриженной светлой взлетно-посадочной полосы.

Диди требовала моей игры на пятерку. Сейчас я с уверенностью знал, что не являюсь сексуальным ученым, но я не стеснялся спрашивать своих разных подруг, что им нравится. Кому-то нравилась грубость, большинству нежность. Некоторым нравилось разнообразие, но больше всего им нравился ритм. Но все они согласились с тем, что, хотя различные части их нижней анатомии нуждались в разной степени стимуляции, клитор — это то место, где мой язык должен был находиться.

Это не ракетостроение: клитор — женский пенис. Конечно, мне нравилось, когда играли с моими яйцами, щекотали внутреннюю поверхность бедра и все такое. Но ничто не могло сравниться с ртом, находящемся прямо на моем остром члене. И учитывая, насколько возбужденной и мокрой Диди уже была, я не видел необходимости в какой-либо разминке. Я пошел за ее клитором, и я усердно работал над ним.

«ННННГХ!!!» Диди ворчала снова и снова сквозь стиснутые зубы, корчась на мне. Я мог сказать, что она пыталась убавить громкость, чтобы какой-то неестественный шум не вырвался из нашей удаленной хижины и не был услышан каким-то существом, которое ходило только на двух ногах, но ей было трудно это делать, и я воспринял это как поощрение продолжить что я делал. Мои глаза танцевали, когда я наблюдал, как ее обнаженный торс раскачивался влево и вправо, выгибался назад и наклонялся вперед. Я зарычал от удовольствия, когда жевал ее кнопку любви, мои руки сжимали ее бедра и прижимали ее зад к моей груди, когда я напрягал шею, чтобы удерживать ее рывки.

Диди стонала и стонала, протягивая руку к своим большим сиськам. Она обнаружила, что ее ладони все еще немного скользкие от моего предыдущего эякулята, и втерла мой крем в свою более кремовую кожу. Затем она скользнула мокрыми руками по лицу и в волосы, кусая палец здесь или там, чтобы подавить крик, когда она зажмурилась и захныкала в явном экстазе.

Я не остановился на одном оргазме и не остановился на двух. Область моего лица между носом и подбородком была мокрой, но она требовала от меня всего самого лучшего, и я делал все, что мог, чтобы дать ей это. Я, вероятно, мог бы подарить ей и третий оргазм, но, прежде чем она добралась до него, Диди резко скатилась со меня и плюхнулась на спину, задыхаясь от недостатка драгоценного кислорода и бормоча: «Больше… не надо больше… Не больше…»

Я лежал рядом с ней, с глупой улыбкой на моем мокром от оргазмических жидкостей лице, когда я смотрел в потолок и тяжело дышал. Я позволил своим рукам откинуться назад, а моей больной шее просто отдохнуть, пока мы вместе позволяли нашей коже остыть в горном воздухе и давали возможность струйке жизненной энергии постепенно течь обратно в наши тела.

Но ниже по моему телу моя обновленная эрекция покачивалась и поднималась вертикально, как океанский буй. Звуки экстаза Диди и видение ее мечущейся наготы были более чем достаточным стимулом, чтобы оживить меня. И когда я взглянул на нее, она тоже посмотрела в ответ.

«Трахни меня, Ник», — выдохнула она, все еще тяжело дыша. Она подняла руки и колени, позволяя рукам откинуться назад, а ногам в стороны, открываясь передо мной. А потом она повторила: «Трахни меня».

С энергией, о которой я не подозревал, я быстро покатился по телу лежащей блондинки. Обхватив ее голову руками, я оттолкнулся от нее и опустил губы, чтобы поцеловать ее немного нежнее, чем можно было ожидать. После этого она посмотрела на меня с легким удивлением и немного беспокойством. Но я быстро наклонил голову, чтобы сжать губы вокруг одного из ее твердых маленьких сосков, при этом соскользнув с кровати и твердо поставив ноги на пол каюты.

«Трахни меня», — призвала она еще раз, и мне больше не требовалось приглашения. Положив руки на ее бедра, я притянул ее к краю кровати. Не ослабляя хватку, я наклонил таз, чтобы подтолкнуть головку члена к ее зияющим складкам. И с довольным кряхтением я вошел внутрь.

Она оказалась крепче, чем я ожидал. «Опытные» девушки, к которым я привык, имели пизду, которая относительно легко соответствовала моей толщине. Возможно, Диди была просто устроена таким образом, или, возможно, у нее действительно давно никого не было во влагалище. В любом случае, я был приятно удивлен, и мне пришлось вцепиться пальцами ног в половицы для второго толчка, чтобы полностью войти.

Глаза Диди были закрыты, ее мысли обратились внутрь, когда она протянула руку и держалась за мои предплечья. Не глядя, она направила мои руки к своим сиськам, похлопав их, когда я сжал обе дыни. И я усмехнулся, когда вышел примерно на три четверти длины, прежде чем снова полностью погрузиться в неё.

«Трахни меня…» — напевала она, по-прежнему с закрытыми глазами, явно поглощая ощущения полного наполнения мужским мясом.

«Трахни меня…» — повторила она, заставляя меня двигаться в устойчивом ритме.

«Трахни меня…»

После всей дикой и агрессивной оральной стимуляции у нас действительно получилось довольно спокойное совокупление. Для нас обоих это было так давно, что мы оба были в настроении насладиться этим опытом.

Я восхищался чистой физической красотой женщины, которая позволяла мне такие священные интимные отношения. Она была, безусловно, самым горячим человеком, позволившим мне это сделать, и я долго запоминал линии ее лица и изгибы ее тела. Я в том числе исследовал их руками, улыбаясь, когда она засунула палец в рот. И, конечно же, я был счастлив, как ребенок в кондитерской, играя с ее огромной грудью.

Со своей стороны, Диди впитывала свои внутренние ощущения. Она едва открывала глаза, что-то, что после размышлений заставило меня почувствовать себя немного использованным, как будто я существовал только для того, чтобы быть толстым членом для ее отстраненного удовольствия. Я уже кончил однажды, и я собирался продержаться долго, и я, конечно, продолжал медленно трахать ее в течение примерно двадцати минут, подстрекаемый только ее словесным «Трахни меня» время от времени.

Медленно, как вода, неумолимо нагретая на самом медленном огне, она в конце концов закипела. Она направляла мои руки туда, куда хотела, стимулируя ее соски или дразня ее бока, как и когда она хотела. Диди ясно знала, что ее возбуждает, и она манипулировала своим телом, как будто у нее было собственное… руководство пользователя… или что-то в этом роде…

Это не значит, что я не участвовал в этом. Я приложил все усилия, предоставив для работы прочный, толстый и горячий инструмент. Я щекотал, где она хотела, сжимал, где она хотела, стимулировал так, как она хотела. И я обращал на это внимание, заставив аналитический ум бизнес-консультанта запомнить, что именно, черт возьми, я делал, чтобы я мог сделать это с ней снова во время будущих встреч.

И вдруг ее глаза открылись. Протянув руку, она дернула меня за плечи, когда она начала серьезно подмахивать мне. Я не мог полностью наклониться к ней, но оставался под углом примерно 30 градусов, упершись руками в матрац. Это оставляло промежуток между нашими грудями, который она постоянно пыталась закрыть, прижимая меня крепче, ногтями впиваясь в мою шею, но она всегда падала спиной на кровать, ее лицо искажалось искривленной гримасой сопротивления удовольствию, угрожающему подавить ее чувства.

Через минуту ее внутренние мышцы начали сжимать меня так, как я никогда раньше не испытывал, как будто у нее внутри была третья рука, которая знала, как мне дрочить. Я застонал, чувствуя, как мое собственное удовольствие быстро закипает. И по мере того, как скорость и сила нашего траха увеличивались, я наклонил голову вперед и спросил напряженным голосом: «Ты в безопасности?»

«Кончи в меня», — выдохнула она сразу, ее искрящиеся голубые глаза вспыхнули, когда она посмотрела прямо на меня. Больше не пытаясь прижаться к моей груди, она вместо этого остановилась на том, чтобы держать мой торс над собой неподвижным, устойчивой платформой, в которую можно было бы упираться, когда она снова и снова бросалась на меня бедрами, пронзая себя моим безудержным стержнем.

«Кончи в меня», — повторила она командным тоном. «Наполни меня своей спермой и утопи меня в своих сливках!»

Я был так близко, но отчаянно пытался сдержаться. Я все еще хотел повторить выступление (МНОЖЕСТВО раз повторить, если бы я мог), и я боялся выплеснуться, оставив ее неудовлетворенной. Но она была настойчивой, ворча: «Кончи в меня! КОНЧИ В МЕНЯ! КОНЧИ В МЕНЯЯЯЯЯ!»

Наконец, я больше не мог сдерживаться. Внезапно мои бедра начали раскачиваться и мои ноги потеряли сцепление с полом. Пока Диди все еще тянула меня за плечи, я резко дернулся вперед, мои ноги взлетели в воздух, а моя грудь рухнула на ее. Я почувствовал, как мой член выскальзывал из нее… назад… назад… но не совсем. А потом внезапно я снова начал падать, последним толчком всем своим весом полностью проникая в неё.

А потом я кончил. Пожарный шланг лопнул, изливая горячей сперму волна за волной в готовое тело Диди. Ее ноги вздрогнули при моём ударе, и она скрестила лодыжки за моей задницей, затащив меня еще глубже. И когда она почувствовала, как брызги обжигают ее глубоко в ее чреслах, она запрокинула голову и закричала: нахрен сокрытие нашего тайного свидания.

Это был лучший трах в моей жизни.

***

Через несколько часов мир возвращался ко мне понемногу. Я впервые заметил тепло обнаженного тела Диди под моим. Я чувствовал, как холодный воздух окружает нас, высасывая тепло из пота на моей спине. А потом я совершенно сознательно осознал свой вес, поняв, что я слишком тяжелая бочка с салом, чтобы лежать на девушке.

Но она сопротивлялась моей первой попытке скатиться, говоря: «Нет, не надо», крепче сжимая мои плечи. Она прижалась ко мне, добавив: «Мне нравится это чувство».

Я остался на месте, но переставил колени и локти, чтобы держать собственный вес и немного ослабить давление. И после того, как она потерлась щекой о мою еще несколько секунд, она похлопала меня по руке и позволила мне откатиться.

Мои первые мысли были о моей одежде. Моя похоть была утолена, и теперь я мог беспокоиться о том, насколько мы разоблачены. Конечно, эта хижина была удалена и хорошо затенена с тропы, но всегда был шанс, что нас поймают. Я беспокоился не о себе; моей репутации не повредит, если меня поймают голым с Диди. Но я все еще прекрасно осознавал возможность будущих встреч и, честно говоря, заботился о репутации Диди.

Я заметил свою рубашку, и, когда я потянулся за ней через кровать, проявился рыцарский инстинкт, и я посоветовал: «Тебе, наверное, лучше выйти первым. Я останусь здесь и приберусь. Не могу оставить красивую женщину одну в одиночестве темной каюты дольше, чем нужно».

«Я думала об этом», — тихо ответила она, глядя в потолок. Я заметил, что она не предприняла никаких шагов, чтобы прикрыться, и я не мог не остановиться и не уставиться на ее обнаженное тело, нежно вспоминая все то, что она только что позволяла мне с ней делать.

«Итак, мы на одной странице».

Она покачала головой. «Нет, вообще-то. Я имела в виду, что не думаю, что мы должны держать это в секрете, если ты не против».

Я был наполовину одет в рубашку, но от удивления остановился, просунув руку в рукав. «Подожди, чего?»

Теперь она повернула ко мне голову и приподнялась на локтях — поза, которая сделала чудесные вещи с ее грудью. «Я не хочу тебя обижать, но я не хочу, чтобы ты был моим парнем».

Я пожал плечами и криво улыбнулся. «Не обижаюсь».

«Это не имеет ничего общего с тобой; Я не хочу НИКОГО в качестве парня».

«Тебе не нужно объяснять. Я действительно в порядке».

«Но я хочу продолжать делать это. Я хочу продолжать трахать тебя».

Я ухмыльнулся. «Меня устраивает».

«Но я не хочу больше беспокоиться о том, чтобы красться. Этот один раз сработал и все такое, но чем больше я думаю об этом, тем труднее будет уходить, чтобы никто не заметил, не искал нас или просто не задавался вопросом, где мы. Строить тщательно продуманные планы для тайного свидания, а затем придумывать, как ускользнуть? Это хлопотно. И когда вокруг всего 22 человека, кто-то обязательно это заметит».

Вторую руку я засунул в рукав, а затем уделил ей все свое безраздельное внимание.

«Ник… если ты не против, я хочу, чтобы в лагере думали, что ты мой парень, только…»

«Только я на самом деле не буду твоим парнем», — закончил я за нее.

Она подарила мне обнадёженную и в то же время извиняющуюся улыбку. «Ты все равно получишь эксклюзивность. Я также не хочу, чтобы за мной бегали другие парни».

«Итак, позволь мне уточнить: лагерь думает, что мы вместе, нам не нужно красться, чтобы продолжать трахаться, но это не выходит за рамки этого. Никакой романтики, никаких надоедливых эмоций, никаких осложнений. Я просто твой любовник, что насчет прикрытия?»

«Ну, я не хочу, чтобы люди думали, что ты мой любовник. Весь этот секс без обязательств… Я не хочу, чтобы люди думали, что я шлюха, понимаешь? Так что «парень» звучит лучше, по крайней мере для других. Иногда мы будем сидеть вместе. Я могу провести с тобой время, думаю, мне бы этого хотелось. Мне просто нужно, чтобы ты пообещал мне, что не будешь таким эмоциональным, цепким, нуждающимся и--»

«Я понял, понял. Пусть лагерь думает, что мы вместе, но никакого давления на тебя. И я продолжаю получать…» Я замахал руками по всему ее обнаженному телу «…все это…»

Она хихикнула и кивнула. «Да. Парни в этом нуждаются. Я просто хочу трахаться время от времени, без всяких условий. Мы можем это сделать?»

Я еще раз взглянул на ее фигуру, затем усмехнулся и кивнул. «Да, мы можем это сделать».