Интерлюдия. Лагерь Моррис. Глава 3. Никаких обязательств. Часть 1 (1/2)
— 7 НОЯБРЯ —
«Ммм-а! Пока, детка». Диди поцеловала меня, прежде чем перекинуть рюкзак через плечо, когда она спустилась по ступенькам крыльца и направилась к холмам. Сегодня она и еще несколько человек будут ремонтировать дорогу к Эдемскому саду. Они будут обрезать нижние ветви и расчищать камни, а также заново врезать часть тропы, чтобы обуздать эрозию.
«Пока», — помахал я, прислонившись к перилам, глядя, как она уходит. Чья-то рука ударила меня по заднице, заставив вздрогнуть и обернуться.
«Я до сих пор не знаю, ЧТО эта девушка увидела в тебе», — усмехнулась Зои.
Я пожал плечами и повернулся, чтобы посмотреть, как уходит моя девушка. «Она говорит, что у меня большие ноги».
Зои фыркнула, прежде чем ее глазные яблоки закатились за очки «кошачий глаз». Покачав головой, она спросила: «Как поживают эти снежки? По-прежнему они остаются красивыми и поджаренными?»
Я усмехнулся. С тех пор, как мои «отношения» с Диди стали достоянием общественности (то есть на следующее утро), Зои беспокоила меня по поводу моего комментария о «снежном коме в аду», сделанного месяц назад. Я не мог ее винить. Даже я не мог в это поверить.
«Я не думаю, что тебе стоит беспокоиться о ЕГО яйцах, девчонка», — протянул Аарон, когда он подошел к нам и обнял Зои за талию.
Зои хихикнула и вжалась в тело Аарона, сбрасывая с лица пурпурную челку, прежде чем откинуть голову назад, чтобы поцеловать своего парня.
Я вздохнул и отвел глаза перед тем, как их губы встретились. Я заметил, что Мари смотрит на меня с другой стороны пары, и она изобразила, что засовывает палец в горло. Наши соседи по комнате поддерживали дружбу любви-ненависти с момента встречи во время ориентации (в основном «ненависть»), и за последние две недели эта дружба превратилась в нечто большее. Они по-прежнему ссорились, как бродячие кошки за территорию, тем более, что Аарон не особо заморачивался с тем, чтобы прекратить отпускать шуточки о других горячих женщин или о различных иных недостатках своего характера. Но я думаю, что они оба сходили с ума, подкалывая друг друга, и у них определенно была довольно горючая химия, которую нельзя отрицать. И с тех пор, как они были вместе, пара не стеснялась публично проявлять привязанность.
Оставив своих друзей в их маленьких объятиях, я приподнял брови, глядя на Мари с вопросом: «Кофе?»
Она кивнула. «Пожалуйста».
Я направился к двери, Мари последовала за мной. Выходящий крепкий молодой человек по имени Цезарь кивнул мне, поднимая кулак. «Привет, как дела».
Я ударил его кулаком и кивнул в ответ. «Всё круто», — ответил я и продолжил свой путь, не задумываясь о нем. Два других парня внутри заметили наше прибытие и тоже кивнули в знак приветствия.
Для меня это определенно был другой мир с тех пор, как я был вместе с Диди. Пытливые взгляды летели со всех сторон, когда она сидела с моей компанией за завтраком на следующее утро после нашего секса. Практически можно было услышать, как ветер дует из комнаты, когда все ахнули, когда она впервые поцеловала меня на публике. И поток вопросов начался примерно через три секунды после того, как она вышла из комнаты.
Аарон и Зои были худшими, они ныли, что я должен был предупредить их заранее. Мари, конечно же, оставалась отстраненной.
Уровень уважения ко мне резко вырос за прошедшие недели, поскольку мои отношения с Диди продолжались. Когда стало ясно, что новообретенная привязанность горячей блондинки ко мне не была разовым развлечением, я обнаружил, что практически все в лагере смотрят на меня в новом свете, некоторые из них задаются вопросом, каким же мистическим знанием женской психики я обладаю, и надеялся, что смогу поделиться им с ними. Дело в том, что парни, которые раньше высмеивали мой вес, теперь считали меня равным, отсюда и кивки и удары кулаками.
Говоря о весе, я сбросил еще десять фунтов, до очень приличных 215. Я, вероятно, весил бы еще меньше, но я набрал довольно много мышечной массы, а моя талия стала такой тонкой, что Мари помогла мне ушить мои штаны и шорты.
Говоря о Мари, она была той, чья реакция меня больше всего волновала. Правда, она заявляла о полном отсутствии ревности, если я свяжусь с Диди, не говоря уже об утверждении о ее гомосексуализме. Но даже включая Аарона, она по-прежнему была единственным человеком, с которым я проводил больше всего времени в качестве друга, и я не хотел, чтобы она думала, что я брошу ее сейчас, когда у меня появилась новая девушка.
Мне все еще нравилась Мари, если не романтично, то как близкая подруга. И, несмотря на красоту Диди — не говоря уже об умопомрачительном сексе — когда я спросил себя, кого из них я выберу, если буду вынужден, я обнаружил, что склоняюсь к сдержанной брюнетке.
Я сказал Мари это с самого начала, и она отмахнулась от моих опасений, как будто эта мысль даже не приходила ей в голову. На практике Диди не отнимала у меня много времени, так что нам с Мари все равно приходилось проводить много времени вместе. Мы по-прежнему гуляли и тусовались с друзьями. И когда Аарон и Зои начали встречаться, Мари и я чаще оказывались наедине вместе.
Мы прошли через холл для персонала, приветствуя друзей, когда проходили мимо. В то время как работникам ранчо платили гроши в качестве заработной платы, в лагере действительно заботились о нас, когда дело касалось еды. Каждый прием пищи был изобильным, и к тому же приготовлен из высококачественных продуктов. Кроме автомата с газировкой в холле, владельцы приобрели эспрессо-машину высшего класса и бобы для гурманов, для всех нас, начинающих бариста здесь, на Тихоокеанском Северо-Западе. Дело в том, что кофе в лагере был не хуже любого, что я мог найти в Саутленде.
«Чего желаете, мисс?» — спросил я чрезмерно вежливо, когда мы остановились у кофе-машины.
«Карамельный макиато, per favore», — ответила Мари с приличным итальянским акцентом.
«Molto buon, синьорина», — ответил я с улыбкой и начал наливать ей стакан.
Она на мгновение наблюдала за моими действиями, прежде чем прокомментировать: «Ты начинаешь хорошо в этом разбираться».
«Практика, практика. Я пил достаточно таких вещей каждый день в Starbucks прямо за углом от моего офиса. Никогда не понимал, насколько легко было бы сделать это самому». Я остановился на мгновение и усмехнулся. «Я потратил ооочень много денег на эти вещи за последний год, даже больше, если считать колледж».
Она усмехнулась, когда я долил ее стакан и протянул ей. Затем я налил себе кофе французской обжарки, черный. Хотя я годами и годами жил на тщательно продуманных сливках и «напитках ручной работы» с добавлением сахара, последние несколько месяцев я отказывался от них, пытаясь привести себя в форму.
Сначала я указал Мари на один из наших обычных диваном, но она покачала головой и махнула в сторону двери, подняв две крышки для наших бумажных кофейных стаканчиков. Для нас было обычным делом взять утренний напиток в дорогу и найти менее людное место, чтобы поболтать; Мари всегда казалась более непринужденной вдали от других людей.
Я последовал за ней на улицу, через крыльцо, а затем вниз по главной тропе. Мы шли медленно, глотая кофе и стараясь не пролить его. Когда она начала проводить нас по тропинке к озеру, я оглянулся и спросил: «Сегодня утром нет заданий?»
Она согласно покачала головой, проглотила глоток и ответила: «Не раньше, чем после обеда. А у тебя?»
«Новое жилое здание, как обычно. Но мы встретимся не раньше 10».
«Хорошо. Как далеко вы продвинулись, ребята?»
«Кажется, на полпути, но легкие вещи позади. Теперь мы переходим к деталям».
Она кивнула. «Джордж собирается начать тренировать меня объезжать лошадей сегодня днем».
«Звучит опасно».
«Может быть».
«Ты знала, что собираешься заняться лошадьми, прежде чем приехала сюда?»
Она отрицательно покачала головой. «Они мне очень нравились во время предыдущих поездок в лагерь. Иногда я ездила кататься, но ничего подобного. Узнаю что-то новое каждый день».
«Могу сказать. Ходят слухи, что ты сама на одну восьмую лошадь, поэтому ты говоришь на их языке. Даже Диди упоминала об этом».
Она покраснела и на мгновение взглянула на дорогу. «Так ты и Диди на самом деле разговариваете, а? Думала, вы двое только трахаетесь, когда остаётесь одни».
«Не всегда», — ответил я, приподняв бровь. Мари была единственной, кто знала правду о моих отношениях с Диди, знала, что я в основном просто любовник для Диди, а все остальное было всего лишь фасадом. По какой-то причине в первый раз, когда я был с Мари наедине, я не смог заставить себя скрыть это. Я доверял ей правду и доверял ей не осуждать нас за это сурово. Вот уже месяц, как она не ревновала к моим физическим отношениям с другой девушкой, но сейчас я уловил в ее голосе сомнения.
«Подожди-подожди-подожди», — начал я, сдержанно глядя на нее. «Ты не ревнуешь к тому, что я трахаюсь с Диди, но ты ревнуешь к тому, что я ГОВОРЮ с ней?»
«Что? Нет. Что натолкнуло тебя на эту идею?»
«Ты натолкнула. Только что. Скажи мне, что я ошибаюсь».
«Ты ошибаешься», — категорично ответила она, а затем отвернулась, как мне показалось, слишком быстро.
Но опять же, я мог слишком много вникать в вещи. Я определенно знал, что не лучшим образом чувствую настроение или намерения женщины. Решив не настаивать на этом, я пожал плечами и сказал: «Хорошо. Моя ошибка».
«О чем еще вы, ребята, говорили?» — спросила Мари, а затем снова отвернулась, словно хотела забрать слова обратно. Я посмотрел на нее понимающе, и она просто протянула руку помахав ею, добавив: «Обо мне. Я не ревную к тому, что ты трахаешь блондинку; мне просто любопытно, что все говорят обо МНЕ!»
Я засмеялся и указал вправо. Мы почти достигли озера, и я указал на столы для пикника, которые стояли в стороне от пляжа. Мы подошли к ним, взобрались и усадили свои задницы на стол, упираясь ногами в скамейку внизу. Потягивая кофе, держа чашку обеими руками, чтобы согреться на прохладном утреннем воздухе, я объяснил: «Мы НЕМНОГО разговаривали. Как ты сказала, в основном мы просто общаемся, чтобы развлечься, а затем разойтись. Но вчера вечером, когда мы оба закончили, мы просто поговорили о наших рабочих проектах и обо всем остальном. Я рассказал ей немного о строящейся хижине, и она рассказала мне об уходе за тропой сегодня утром. Она сказала, что руководители группы действительно начинают специализировать всех, и мы оба это заметили, как и ты».
Мари кивнула. «Мне это очень нравится. Все такое новое и захватывающее. Я чувствую, что это то, в чем я хороша, и я действительно могу видеть себя в этом в течение длительного времени».
«Что, например, в конце следующего лета? Или на всю карьеру?»
«О, я не знаю об этом. В конце концов, мне придется вернуться в колледж; мои родители убили бы меня, если бы я когда-нибудь не окончила колледж. Но что касается остальной части программы Руки Ранчо? Конечно, почему бы и нет? Я, конечно, не буду возражать уйти отсюда с некоторыми новыми полезными навыками».
«Я полагаю. Лично я просто пытаюсь прожить следующий год в целости и сохранности, понимаешь?»
«Ах, печально известный «тюремный приговор».
Я ухмыльнулся, глядя в пространство и размышляя о том, чем именно мы с Диди занимались прошлой ночью перед тем разговором. «Самый красивый тюремный приговор, который я могу себе представить».
Мари уловила мой образ мыслей (вероятно, глядя на мою дерьмовую ухмылку) и сказала: «Кстати об этом, вы двое строите какие-нибудь планы на будущее?»
Я взглянул на нее, приподняв бровь. «Что, я и Диди? Да, точно. Я просто живой, дышащий фаллоимитатор, чтобы держать ее либидо под контролем, пока мы оба не выберемся отсюда. Для нас больше ничего нет, кроме этого».
«И ты в порядке с этим?»
«Конечно, я думаю. Мы будем заниматься своим делом, наслаждаться этим, пока оно длится, а в конце лета наши пути разойдутся. Есть определенно худшие способы, которыми я мог бы занять своё время».
«Но это все, что тебе нужно, не так ли?»
Я в замешательстве посмотрел на нее. «Что?»
«Выждать время. Занять себя. Просто отмечать дни, пока ты не сможешь вернуться домой без ареста».
«Что-то не так?»
«Может быть, тебе стоит делать БОЛЬШЕ, чем это». Мари вздохнула и посмотрела на озеро. «Это твоё новое начало, помнишь?»
«Да, конечно».
«Нет, не думаю. Это очень большая возможность для тебя».
«Возможность для чего?»
«Возможность по-настоящему ПОДУМАТЬ о том, что именно привело тебя сюда в первую очередь. Возможность отойти от этого мира и подумать о том, кем ты станешь. Возможность осознать, а затем изменить себя к лучшему, чтобы это больше не повторилось».
Я смотрел на нее, как будто ее кожа стала пупырчатой, и она только что заговорила на китайском. «Ладно, что, черт возьми, с твоим кофе сегодня утром? Потому что я думаю, что кто-то подсыпал в него травку».
«Черт возьми, Ник! Я серьезно!»
«Это не какое-то грандиозное метафизическое путешествие. Конечно, мы находимся в деревенском уединении, отделенном от реального мира, без Wi-Fi, кабельного телевидения или сотовых телефонов. Но это не индийский ашрам с гуру йоги, который поможет тебе найти смысл жизни».
«Это все еще место вдали от вашей старой жизни, где у тебя есть время и пространство, чтобы поразмышлять о том, кто ты есть и кем ты действительно хочешь быть».
Я по-прежнему смотрел на нее скептически. «Это общественные работы по решению суда, без которых я бы пил кофе в уютном холле по дороге на высокооплачиваемую работу».
«Ух, ты невозможен», — проворчала Мари в явном разочаровании и встала из-за стола. Не оглядываясь, она пошла обратно вверх по холму к главному домику.
«Эй, Мари!» Я крикнул ей вслед, тоже слез со стола и пошел за ней по тропинке.
«
Забудь об этом. Ты не понимаешь».
«Что я сказал?» Ясно, что я, должно быть, задевал какой-то нерв, о котором не подозревал, потому что она определенно слишком остро реагировала. То, что я сказал, было не НАСТОЛЬКО плохо.
«Просто оставь меня в покое», — фыркнула она, не оборачиваясь. «Или еще лучше, найди свою бимбо. После того, как вы двое трахнете друг другу мозги, может быть, ты спросишь её».
«Мари!»
«До свидания, Ник!»
Я никогда не пойму женщин.
***
«Привет, парень», — тепло поприветствовала меня Диди, подходя к столу со своим подносом. Ее группа по уходу за тропами опоздала на обед, и большинство из нас уже успели наполовину поесть.
Присцилла и ее парень из лагеря Хиро подняли глаза и улыбнулись. Аарон и Зои тоже. Мари взглянула наверх, но быстро вернулась к тому, чтобы раскладывать еду по тарелке. Сегодня во время обеда брюнетка была исключительно тихой, и мои случайные попытки завязать с ней беседу до сих пор были отвергнуты.
Сосредоточив свое внимание на Диди, я наклонил голову, чтобы получить ее дружеский поцелуй в губы, а затем наклонился, когда она села рядом со мной. Я спросил, как прошел ее день, и она поделилась несколькими неважными подробностями, которые, тем не менее, развлекали стол в течение следующих пяти минут или около того. Затем разговор перешел на другую тему. В общем, мы любезно закончили трапезу.
Мари ушла первой. Не комментируя и даже не глядя ни на кого, она встала и поспешно удалилась со своим подносом. Все еще чувствуя себя неловко из-за того, как мы сегодня утром покинули компанию друг друга, я решил разыскать ее и дать нам шанс один на один разобраться.
Но, прежде чем я успел это сделать, Диди скользнула сквозь мои пальцы и пристально посмотрела мне прямо в глаза. «Есть время, чтобы уйти?» — спросила она почти задыхаясь.
Я сразу почувствовал, что мои шорты натягиваются. Посмотрев на часы, я ответил: «Ага, вообще-то. Джо делает кое-какие электромонтажные работы с Эдвином, и я не нужен раньше двух».
«Прекрасно. У меня свободный день. Давай!» Хихикая, как школьница, Диди начала выбегать из комнаты, увлекая меня за собой.