Интерлюдия. Лагерь Моррис. Глава 2. Свежее начало. Часть 2 (1/2)

— 3 ОКТЯБРЯ -

«Готовы? На три. Один… два… ТРИ!»

«УНГХ!» Из положения на корточках я поднялся, стараясь использовать свои большие мышцы подколенного сухожилия для силы и удерживая спины прямо. Тяжелый вес в моих ладонях сопротивлялся с каждой унцией силы тяжести, но каркасы два на четыре и два на шесть оказались на самом деле легче, чем я ожидал. С парой громких стонов я сделал толчок и, наконец, протолкнул верхний конец настенной рамы над головой и вперед, следуя за ним ногами, пока Аарон с одной стороны и Эдвин с другой помогали направлять восьмифутовую сборную панель на место.

Туристический сезон только что закончился, и в прошлые годы Моррис Кэмп просто отпускал весь свой летний персонал и снова нанимал их следующей весной. В этом году было не так. Да, большинство опытных постоянных летних рабочих уехали, чтобы вернуться в колледж или на свою постоянную работу, или просто уехали домой. Но в рамках этой самой первой программы по работе с ранчо у нас будут новые рекруты и избранные «руководители групп», которые будут работать круглый год на месте: обучение, ремонт и, как правило, личное управление лагерем. К весне следующего года мы все станем БОЛЬШЕ, чем просто типичным летним персоналом, по крайней мере, на то была надежда. В качестве грандиозного эксперимента это стоило попробовать, и черт знает, что они не тратили на нас много денег.

Под наблюдением лицензированного подрядчика четверо из нас, парней, начали на прошлой неделе помогать строить новые домики для лагеря. От начала до конца работа продлиться с этого момента и до тех пор, пока не выпадет снег; И, хотя строительство было не самой увлекательной работой, оно было чертовски лучше, чем уборка навоза. Кроме того, я узнал много нового, особенно о том, что строить здание намного менее сложно и менее устрашающе, чем я думал. И я должен был признать, что чувствовал себя довольно гордым за работу, которую проделал после того, как сарай был построен.

В течение многих лет я с некоторым пренебрежением высмеивал людей, которые использовали свой отпуск для таких вещей, как Habitat for Humanity или Корпус Мира. Мы жили в современном мире, который живет на деньги. Конечно, за деньги нельзя купить счастье, но отсутствие денег, безусловно, могло привести к несчастью. Я вырос в привилегированной жизни и не мог представить, как расти, беспокоясь о том, насколько дорого стоит пойти в Диснейленд или Волшебную гору в детстве. Мне никогда не хотелось думать о том, сколько я трачу каждое утро на Starbucks. И я никогда не стеснялся покупать то, что мне действительно нравилось, только из опасения, что я, возможно, не могу себе это позволить.

Когда я поступил в колледж, я мог бы получить специальность в любом направлении, каком бы только захотел. Я питал определенную привязанность к истории, мое детское воображение было переполнено пиратскими историями и морскими сражениями от финикийцев до битвы при Трафальгаре. Но специалисты по истории не зарабатывают деньги. Они становятся библиотекарями, если им повезет, и кофейными баристами, если нет. Экономика была буквально тем местом, где были деньги, и хотя моя дневная работа консультанта занимала у меня почти девяносто часов в неделю, я зарабатывал восемьдесят тысяч ко второму году.

Испортить себе отпуск, делая добро для других? Это было для грязных хиппи, оторванных от реального мира. Отпуск нужен для того, чтобы жить так, как надо, и если бы я когда-нибудь обнаружил, что делаю в отпуске работу, мне чертовски хорошо должны были заплатить за это.

За исключением того, что происходило сейчас. Здесь не имело значения, ЧТО я делал; мне бы платили одинаково (ноль). Убирать навоз, встречать гостей или строить хижины- это не имело большого значения. Я застрял здесь до тех пор, пока не истечет время моего приговора, по всем параметрам, кроме названия. За исключением того, чтобы бросить всё и оказаться в НАСТОЯЩЕЙ тюрьме, единственным выходом для меня было выждать время и занять себя как можно лучше.

Не все было плохо. Да, на самом деле я не был поклонником навоза, но действительно были способы похуже, как я мог проводить время. И после того, как я потратил всю свою карьеру, буквально зарабатывая деньги из воздуха, на самом деле СТРОИТЬ что-то своими двумя руками было довольно круто. Мне понравилось. Конечно, это было не совсем то же самое, что построить дом для какой-то обездоленной семьи в Венесуэле, но я впервые смог понять порыв.

Я держал раму на месте, пока другие ребята работали над ее закреплением, и я сделал передышку, похлопывая по дереву. «На этот раз я действительно чувствую, что создаю что-то стоящее», — пробормотал я себе под нос.

«Ты что-то сказал?» Эдвин поднял голову и забавно посмотрел на меня.

Я немного покраснел, но покачал головой. «Нет. Просто думаю вслух».

«Не делай этого. Можешь что-нибудь напрячь», — пошутил Аарон.

Все еще держа балки, я показал ему средний палец. Все засмеялись, и мы продолжили.

Примерно через два часа мы закончили день. Аарон, Эдвин и Шон решили отправиться прямо в гостиную для персонала и охладиться, выпив несколько напитков. Я же предпочел вернуться в служебную каюту, чтобы переодеться. В то время как большинство рук ранчо привыкли находиться на открытом воздухе и, казалось, не обращали внимания на ароматы своих коллег по работе, я слишком осознавал свой собственный запах и должен был хотя бы сменить рубашку и освежить дезодорант, даже когда я не работал с навозом.

Закончив, я уже ощущал вкус ледяной диетической колы во рту, поэтому я немного торопился, когда открыл входную дверь и вошел внутрь. Дверь внезапно резко остановилась, сопровождаемая пронзительным криком, что заставило меня застыть как вкопанного. И, вздрогнув от осознания того, что я только что кого-то ударил, я схватился за дверь, чтобы удержать ее, и огляделся.

Мари стояла с другой стороны, держась за лоб одной рукой. Она опустила руку и скорчила мне гримасу, зажмурив левый глаз, и тогда я заметил, что ее вездесущие очки исчезли с ее лица.

«О, черт. Прости, Мари!» Я оглянулся, обошел дверь и осмотрел крыльцо. «Я найду твои очки».

«Ох. Точно», — пробормотала она, прежде чем развернуться на месте. Она действительно заметила их раньше меня, повернувшись и присев на корточки, чтобы поднять их. Они не выглядели поврежденными, и, протерев линзы большим пальцем, она надела их обратно, одним пальцем подтолкнула к переносице.

«Мне очень жаль. Я не видел тебя», — извинился я, прежде чем заметил красноватую вертикальную линию на левой стороне ее лба. «Дерьмо», — воскликнул я и наклонился, чтобы рассмотреть его повнимательнее.

Она поймала мой взгляд и спросила: «Остался след?»

«Ага. Мари, правда. Мне ТАК жаль. Я…»

«Все в порядке, все в порядке». Она криво улыбнулась мне. «Я крепче, чем выгляжу».

Я поморщился, но глубоко вздохнул и кивнул. Она справлялась со всем лучше, чем я, и я заставил себя успокоиться и вести себя не так глупо. Отойдя в сторону, я снова открыл дверь и придержал ее. Я жестом сказал: «Я… эээ… я думаю, ты шла туда».

Она коротко рассмеялась и кивнула, войдя. Однако через два шага она повернулась и сказала: «Эй, подожди меня. Мы можем спуститься вместе».

Я нахмурил брови. «Угу, конечно.» Я молча последовал за ней обратно в каюту и по коридору.

Через две комнаты вниз и налево она открыла дверь и остановилась. Оглянувшись на меня, она приподняла бровь и спросила: «Ты собирался зайти внутрь и посмотреть, как я переодеваюсь?»

Я дважды моргнул и покраснел. Проведя большим пальцем по коридору, я забормотал на секунду, прежде чем потереть затылок. «Я… я просто подожду снаружи».

Она рассмеялась. «Конечно».

Я повернулся и вышел, настолько пытаясь казаться спокойным, расслабленным и уверенным, что никогда в жизни не ходил так неловко.

Вернувшись на крыльцо за входной дверью, я глубоко вздохнул и тут же сделал фейспалм.

***

Через пару минут появилась Мари в толстой бело-голубой клетчатой ​​рубашке, застегнутой на пуговицы, и с распущенными на плечи темными волосами вместо обычного «конского хвоста». Положив правую руку на перила, она радостно соскочила с крыльца на землю рядом со мной.

«Ты выглядишь довольно счастливой для девушки, которой только что разбили лоб», — прокомментировал я, чувствуя облегчение от того, что я каким-то образом не испортил ей день.

Она одарила меня обаятельной улыбкой, и я уже не в первый раз удивился тому, насколько она хороша, когда не хмурится и не держится настороженно. «У меня был хороший день».

«Так расскажи мне об этом».

Улыбнувшись и кивнув, она схватила меня за предплечье. «Хорошо, но не в холле. Слишком многолюдно».

Я на мгновение облизнул губы о той диетической коле, о которой мечтал, но отбросил тягу в сторону. В любом случае ужин будет через час, а возможности пообщаться с симпатичными девушками и так были для меня достаточно редкими. Особенно когда эта женщина держалась за мою руку.

Однако Мари отпустила мою руку через два шага по тропе. Она засунула большие пальцы в карманы джинсов и как бы бесцельно двинулась по тропинке, которая вела нас по краю лагеря, а не по главной дороге к домику.

Я пошел рядом с ней и ждал. У нее все еще была улыбка на лице, когда она смотрела вверх на полуденные солнечные лучи, пробивающиеся под углом сквозь листву. Пару минут мы шли в тишине, все это было неловко. Миновав несколько других кают, мы вышли из отделения для персонала и двинулись среди теперь пустых зданий для гостей. Она смотрела налево и направо, словно потерялась в каких-то счастливых воспоминаниях, и мне было приятно просто наблюдать за ней.

«Я когда-нибудь говорила тебе, что приезжаю сюда столько, сколько себя помню?» она наконец заговорила.

Я пожал плечами. «Как и почти все, кто работают здесь, кроме меня».

Она усмехнулась. «Не все, но да, здесь много таких людей. Это волшебное место, куда стоит вернуться».

Я кивнул, как будто понял. Лагерь Моррис, черт возьми, победил тюрьму, но я все же подумал, что в нем можно было бы использовать несколько улучшений, таких как плазменные телевизоры, Wi-Fi и система кондиционирования воздуха. Ах да, еще душ.

Она поймала мой взгляд и засмеялась. «О, верно. Я разговариваю с парнем, который находится здесь только по постановлению суда».

«Это хорошее место», — сказал я почти защищаясь. «Хорошая погода. Свежий воздух. Никаких пиратов, охотящихся на меня в душе».

Она свежо улыбнулась и обвела рукой. «Тут так много ЖИЗНИ. Деревья, птицы. И эй, даже олень!» Мари начала возбужденно указывать, и, когда я проследил за ее пальцем, я действительно увидел оленя, который выглянул сквозь листву за хижиной слева от нас, не более чем в пятнадцати футах от нас.

Мы оба замолчали, не двигаясь, пока смотрели, как олень осторожно осматривает нас в течение минуты, прежде чем решить, что мы не представляем угрозы. Он подошел ближе, сделав примерно три шага вперед, затем остановился и повернул голову назад. А через несколько мгновений оленёнок прошел через кусты, чтобы присоединиться к своей матери.

Мари резко вдохнула и попятилась, натыкаясь на мою грудь. Я протянул руку и придержал ее за плечо, чтобы поддержать, а затем мы просто молча наблюдали, как пара прошла через наш лагерь и направилась дальше влево. Я недостаточно знал об оленях, чтобы сказать, сколько лет было ребенку, но не похоже, чтобы он мог родиться раньше этой весны.

Наблюдая за оленями, я фактически забыл, что Мари прижималась ко мне, пока она не отошла, следуя за парой, которая теперь удалялась от нас. Мы смотрели, как они уходят, пока они не скрылись за другой хижиной, и через несколько мгновений после того, как они ушли, Мари развернулась и улыбнулась мне самой широкой ухмылкой. «Видишь? ЖИЗНЬ».

Я улыбнулся и кивнул в ответ на нашу небольшую близкую встречу. «Это определенно была одна из самых крутых вещей, которые я когда-либо видел».

Улыбка Мари угрожала взорваться, как будто в ней было столько счастливой энергии, что она просто не могла больше ее сдерживать. Она начала прыгать с ноги на ногу, почти бегая трусцой на месте и качая головой из стороны в сторону. Ее волосы танцевали вместе с ее движениями, и она, наконец, резко дернулась, хлопнув в ладоши прямо под подбородком, прижав локти к бокам. «О, это был ТАКОЙ отличный день!»

«Что на всей ЗЕМЛЕ случилось с тобой?» Я не мог удержаться от улыбки, ее радость была такой заразительной.

Она покачала головой, ее глаза танцевали, когда она посмотрела мимо меня, куда ушел олень. И без предупреждения она внезапно закинула руки мне на плечи и прыгнула на меня, обвив ногами мою талию и так яростно обняв меня за шею, что я на мгновение испугался, что она перекрыла мне подачу воздуха.

Все, что я мог сделать, это просто удержать ее. И я начал хихикать, восхищаясь трансформацией девушки, которую, как мне казалось, начинал понимать. Тихая? Мари. Осмотрительная? Мари. Оборонительная? Мари. Откуда взялся этот маленький сгусток радости и энергии?

В любом случае, я был просто рад, что Радостная Мари появилась, и мне очень понравилось, что она карабкалась по мне. Она не была маленькой девочкой, но я относительно легко держала ее вес, стараясь держать руки под ее ногами, а не на заднице. Она бесконтрольно хихикала, счастливая и расслабленная. И когда она успокоилась и немного вернула себе самообладание, она отвела подбородок от моего плеча и посмотрела на меня.

Ее очки были немного кривыми, но сквозь них я мог видеть ее ясные голубые глаза. С глупой улыбкой она, казалось, только сейчас осознала наше физическое положение, и, приподняв брови, пробормотала: «Эээ, извини за это. Думаю, я немного увлеклась».

«В любое время», — ответил я с усмешкой, приподняв ее еще на несколько дюймов и перенеся ее вес на мое тело. «Понимаю тебя».

Ее глазные яблоки щелкали взад и вперед, на мгновение изучая меня. Мы оба тяжело дышали, она от возбуждения, а я от того, что был захвачен ее возбуждением, а также из-за того, что старался держать ее. Ее взгляд ненадолго опустился на мой рот, затем снова вернулся в глаза. Она вздохнула и открыла рот, словно собираясь что-то сказать, и…

«Вау! Никогда этого не ожидала. Особенно от тебя, Мари».

Голос напугал нас обоих, и я внезапно уронил Мари на шесть дюймов. Однако она опустила ноги, и как только я был уверен, что она не упадет, я отпустил ее ноги и попятился. Мы оба повернулись и увидели Диди, стоящую на тропинке перед нами, грудастую блондинку, очевидно, идущую с работ откуда-то в том направлении и возвращающуюся в каюты для персонала.

Мари была первой, кто начал заикаться: «Что? Нет, нет. Это… Мы просто… Мы просто друзья».

«Верно», — кивнул я, и, был уверена, покраснев ярко-розовым. «Была олениха с детенышем, и мы немного разволновались и…»

«Между нами ничего нет», — настаивала Мари, ее прежняя защитная личность снова выходила на первый план.

Диди только ухмыльнулась, оглядываясь на нас. «Если вы так говорите. Это нормально. Кажется, вы двое действительно хорошо ладите. Знаете, мне очень жаль, что я вас прервала. Я просто пойду туда и оставлю вас двоих наедине». Она указала на тропинку позади нас, ведущую обратно в зону персонала, и двинулась вперед.

«Нет, нет. Все в порядке». Мари отмахнулась от нее. «Мне нужно идти в гостиную. Зои будет ждать меня».

«Нет, Мари. Ты и не рассказала мне о сегодняшнем дне и…»