Интерлюдия. Лагерь Моррис. Глава 2. Свежее начало. Часть 1 (1/2)

— 26 СЕНТЯБРЯ -

«Давай, сухопутный! Подставляй свою спину!» — позвал Аарон сзади меня.

Поставив рабочий конец вил на землю, я повернулся и бросил взгляд на своего соседа по комнате. «Сухопутный?»

«Держи фалы! Беги по левому борту!» Он глупо усмехнулся и пожал плечами. «Вчера вечером мы смотрели «Пиратов». Чего ты хочешь от меня?»

Я закатил глаза и сунул свой сельскохозяйственный инвентарь в один из штабелей сена передо мной. И, не глядя, я бросил в него весь тюк, заставив Зои крикнуть: «Осторожно!» слишком поздно для моего приятеля, чтобы не дать ему в бок прилететь примерно двадцати пяти фунтам сухого сена и уберечь его от потери равновесия.

«Чувак! Ты не мог так просто это сделать!» Аарон быстро закопался в своей собственной куче и поднял тюк сена в моем направлении, только чтобы его лицо осунулось, когда он наблюдал, как его тюк упал в паре футов от меня.

Я лишь самодовольно ухмыльнулся.

«Нечестно», — проворчал Аарон. «Ты всю жизнь носил около сорока фунтов лишнего жира. Это единственная причина, по которой ты сильнее меня».

Моя улыбка стала шире, когда мы вернулись к работе.

«Вообще-то», — прощебетала Мари, подходя к нам слева. «Я думаю, ты становишься сильнее, и точка». Она протянула руку и похлопала меня по левой руке, но Зои дразняще присвистнула, и Мари отдернула руку, как будто случайно сунула ее в горячий тостер.

Покрасневшая брюнетка отступила и собралась, а затем довольно деловито указала на тачку рядом со мной. «Я думаю, этого достаточно, ребята. Почему бы вам не отнести все это в конюшню».

Я посмотрел на свою тележку, оценивая вес сена, который я уже туда сложил. Пожав плечами, я бросил сверху еще один тюк, затем отложил вилы и встал между двумя ручками. Присев на корточки, я получил хорошее сцепление с дорогой, затем встал, кряхтя от напряжения, а затем улыбнулся Мари, когда я двинулся вперед, чтобы вкатить свой груз внутрь.

Зои последовала за ним. «Ненавижу это признавать, но Мари права. Ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО становишься лучше, Ник».

«Ничто не сравнится с небольшой честной работой, чтобы изменить человека», — проворчал я, продолжая ковылять.

«Да — хм», — проворчал Аарон, тоже поднимая тачку. «Но твоя форма все еще круглая».

Зои протянула руку и ущипнула мой бурдюк, из-за чего я пошатнулся и чуть не уронил свой груз. Придя в себя, я бросил на нее взгляд, в то время как она спросила меня: «Что я сделала?» с выражением полной невиновности. Закатив глаза, я просто продолжил путь к конюшне. И, припарковав свою тележку, я начал поднимать 25-фунтовые тюки сена руками и снова складывать их у стены.

Когда я закончил, я огляделся в поисках друзей. Зои складывала мешки с кормом для некоторых лошадей, а Аарон все еще разгружал сено. Я сделал шаг в направлении Аарона, намереваясь помочь ему закончить. Но когда я оглянулся в поисках Мари, я не смог ее найти и с любопытством повернул назад.

«Ну вот, вот. Полегче, полегче…» — нежный голос Мари донесся из ближайшего загона. На первый взгляд он казался пустым; но когда я подошел к двери и выглянул через край, я наконец увидел их.

Мари сидела на земле прямо за дверью, с ногами вместе и скрещенными набок. Молодой жеребенок стоял перед ней в соломе, внимательно глядя на нее, пока она держала в правой руке щетку для ухода.

«Я не причиню тебе вреда. Я здесь, чтобы почистить твою шкурку… Вот так… Теперь нежно. Я не причиню тебе вреда. Просто нежная ласка здесь… и приятный, легкий удар там… Видишь? Это ни капельки не больно».

Мари продолжала говорить, медленно и неторопливо, повторяя фразы и в остальном просто поддерживая односторонний разговор, чтобы лошадь привыкла к звуку ее голоса. Казалось, это сработало, потому что конь позволял ей чистить свою шерсть. По крайней мере, так было до тех пор, пока он не заметил меня краем глаза, и, вздрогнув, жеребенок отпрянул от Мари.

Она вздохнула, а затем взглянула на меня, поправляя очки указательным пальцем на переносице.

«Извини, извини», — извинился я, подняв обе руки вверх. «Не хотел беспокоить».

«Ничего страшного», — ответила она, глядя на жеребенка. «Ник — хороший человек, и он здесь только для того, чтобы принести тебе побольше соломы. Я знаю, тебе это понравится, правда, Кориандр? Ты всего лишь ребенок, и я знаю, что ты беспокоишься, потому что твоей мамы нет рядом прямо сейчас. Но ты можешь расслабиться. Тетя Мари хорошо о тебе заботится, да?»

Кориандр тем сильнее успокаивался, чем больше она продолжала говорить. И хотя он следил за мной, жеребенок успокоился и позволил Мари продолжить ухаживать за ним. Как только напряжение в воздухе испарилось, я решил, что сейчас хорошее время, чтобы выбраться оттуда. И так тихо, как только мог, я попятился и скрылся из виду.

Поднявшись по сараю, я столкнулся с Зои. «Мари снова заклинает лошадей?»

Я улыбнулся и кивнул. «Кажется, она действительно хороша с ними».

«Я не понимаю», — пожала плечами Зои. «Она говорит, что росла не вокруг лошадей или чего-то подобного, за исключением того, что она приезжала сюда на каникулы. И она не знала, что делать, когда мы только начинали. Но в последнее время она так хорошо с ними научилась, что наши тимлиды продолжают стабильно назначать нас сюда».

«Не совсем твоё занятие? Я уверен, что они могут время от времени разделять вас. Мы с Аароном время от времени получаем разные задания».

«Неа». Она отмахнулась от меня. «Это легкая работа. И я действительно думаю, что Норма пытается поставить руки ранчо туда, куда они лучше всего подходят».

Я закатил глаза. «Так что это говорит обо мне и Аароне? Нас по-прежнему назначают на навоз».

«Кстати, кстати», — сказал Аарон позади нее, прежде чем погладить Зои по заднице.

«Эй! Ублюдок». Она повернулась и хлопнула его по руке.

Аарон только усмехнулся. «Надеюсь, твой новый и улучшенный бицепс справится с этой задачей. У нас есть большая куча навоза, которую нужно разгрести за двадцать минут».

Я вздохнул. «Вот дерьмо».

***

Как и следовало ожидать, самое страшное в навозе — это запах. Материал не особо тяжелый, и в этом месте нам можно было поручить гораздо более утомительные дела. Лично я предпочитаю сгребать навоз, чем убирать ванные комнаты или работать на кухне.

Но, конечно, запах был. Держитесь вокруг дерьма достаточно долго, и вы почувствуете, что запах проникает в ваши поры. Он определенно пропитал нашу одежду, настолько сильно, что даже через час после того, как мы оставили работу позади, мы все еще буквально пахли дерьмом.

Мы с Аароном быстро научились принимать дополнительный душ и переодеваться сразу после уборки навоза. У нас было миллиард рубашек-поло с надписью «лагерь» вместо униформы, и одна пара шорт цвета хаки ничем не хуже другой. Итак, перед ужином мы поспешили вернуться в нашу ночлежку, чтобы привести себя в порядок.

«Чур я первый», — объявил Аарон, когда мы подошли к нашей комнате.

«Что? Вчера ты пошел первым», — заскулил я.

«Тогда забей первенство завтра сам. Или сходи в ванную комнату для девочек. Здесь никого нет».

Я закатил глаза и взвесил все варианты. Эти домики для персонала были построены в 1940-х годах, когда водопровод в помещении был роскошью для такого уединенного горного поселения. Восемь комнат с двухместным размещением означали, что шестнадцать человек делили две ванные комнаты, по одной в каждом конце единого главного коридора. И в каждой ванной был только один душ.

Несмотря на то, что лагерь был «семейным», руководство не разделяло наше здание по полу. Четыре комнаты на западной стороне были женскими, а четыре комнаты на восточной стороне были мужскими. Хотя это, как и ожидалось, привело к большому объему внерабочих контактов между полами, тонкие стены и непосредственная близость также сделали практически невозможным физическую близость без того, чтобы ВСЕ об этом знали. Люди обычно устраивали свидания где-нибудь в другом месте.

Дело в том, что ванная в западном конце была только для девочек, а восточная ванная — для парней. Но Аарон был прав, сами ванные комнаты были идентичными, и я мог выбрать либо дожидаться его, либо просто перебраться на западную сторону и заняться своими делами.

«Хорошо. Как бы то ни было». Я снял свою вонючую рубашку и взял полотенце и набор для ванной. Аарон только кивнул мне, когда вышел из нашей комнаты и повернул направо. И я сделал относительно длинный переход налево.

Как всегда, потребовалось немного времени, чтобы подать горячую воду. Я не ожидал многого от сантехники 1940-х годов. Но, что удивительно, это произошло быстрее, чем я ожидал. Возможно, водонагреватель был ближе к этому концу здания. Я покачал головой, полностью раздевшись, и шагнул в струю воды. Так или иначе, девушки ВСЕГДА получают ванные комнаты получше.

Так или иначе, я намылился и вымыл шампунь (запах навоза ВДВОЕ хуже для волос) и просто смывал мыло, когда услышал, как открылась дверь. «Ох, спасибо, что подогрела воду», — произнёс женский голос. «Мне ооооочень нужен ДУШ, и я не могу ДОЖДАТЬСЯ, чтобы избавиться от этой вонючей одежды. Ты заканчиваешь?»

Теперь, оглядываясь назад, я должен был сразу же объявить о своем присутствии. Тогда женщина, о которой идет речь, все еще была бы полностью одета, и можно было бы избежать худшей неловкости.

Но я запаниковал. Я застыл на месте, не решаясь сказать ни слова, зная, что мой голос никогда не сойдет за женский. Мои глаза расширились, а слух обострился, когда я совершенно окоченел под струями душа, и мое сердце забилось быстрее, когда я услышал довольно очевидные звуки, когда одежду снимают с чьего-то тела прямо за занавеской в ​​пол.

«Эй, ты меня слышишь? Ты заканчиваешь?» — повторила она.

Моя челюсть приоткрылась, но звука не было. Я быстро моргнул, мой разум закружился. Что, черт возьми, мне делать? Что, черт возьми, мне делать?

Моя совесть мне не помогала. В голову не приходило ни гениальных стратегий, ни слов для разрядки ситуации. Я просто замер, не в силах отреагировать. А затем девушка снаружи решила взять дело в свои руки, потянувшись внутрь и отдернув занавеску.

«EEEK!» Диди взвизгнула от шока, когда увидела меня. Она дернулась назад, ее правая рука вылетела наружу и случайно отодвинула занавеску еще дальше в сторону.

Моя собственная реакция заключалась в том, чтобы прикрыть промежность обеими руками, мои глаза невероятно расширились от шока. И СЕЙЧАС мой мозг решил начать выплевывать слова в мой мозг.

Буфера! Буфера! Буфера!

И у Диди определенно была пара. Я не знал достаточно, чтобы судить, основываясь только на взгляде, действительно ли они были DD, но они определенно были большими, особенно с учетом ее стройного тела. И одно я теперь знал наверняка: Зои ошибалась. Эти идеальные дыни были АБСОЛЮТНО натуральными.

Великолепная блондинка разделась только до трусиков, ее одежда была аккуратно сложена на скамейке рядом с ней. Сначала ее руки в испуге поднялись вверх и по бокам, открывая мне прекрасный вид на ее обнаженные сиськи. Но через секунду она прикрылась руками и закричала: «Какого хрена ты здесь ДЕЛАЕШЬ??!»

Слова наконец заполнили мой рот. «Мне очень жаль! Мне очень жаль. Я думал, что здесь никого нет, и Аарон занял другой душ, и я не хотел ждать, поэтому я подумал, что могу просто войти сюда, а затем выйти и…»

«УБИРАЙСЯ!» — закричала она, ухватившись за эти слова. «ВОН! ВОН! ВОН!»

Я ушел. Мокрый, голый и с каменным стояком, я выскочил из душа и выбрался за дверь. Я забыл полотенце, шорты и набор для ванной. Я бросил все в безумном рывке по коридору. И я едва взглянул на Присциллу, соседку Диди по комнате, которая вышла из своей комнаты, чтобы посмотреть, в чем дело, и теперь стояла в дверном проеме, прикрыв рот рукой, пытаясь не смеяться СЛИШКОМ громко над грубоватым обнаженным мужчиной, бегущем по коридору, положив руки на промежность.

Была ли это его вина или нет, я собирался УБИТЬ Аарона.

Либо так, либо я по-умолчанию буду первым до конца года.

***

«Эй, у тебя есть минутка?»

Я сразу узнал этот голос, и мой позвоночник напрягся. Я сидел на потрепанном виниловом кресле в гостиной для персонала, потягивая диетическую колу, когда Аарон внезапно замолчал на сиденье передо мной. Мы не говорили о «происшествии в душе» в таком общественном месте. Но наши попытки завязать светскую беседу о чем-либо еще не увенчались успехом, и поэтому я все еще был на грани.

Поставив стакан, я повернулся и посмотрел на Диди. С этого ракурса ее большие сиськи фактически закрывали нижнюю часть ее лица, но я заставил себя посмотреть мимо них и кивнуть. «Да».

«Можем прогуляться?» Прежде чем вернуться ко мне, она перевела взгляд на Аарона. «Только мы вдвоем».

Я сглотнул. «Угу, конечно.»

Разговор вокруг нас утих, когда я поднялся на ноги и последовал за ней. Я был почти уверен, что никто, кроме Аарона и Присциллы, не знал, что произошло сегодня днем, но для Диди было настолько неожиданным попросить МЕНЯ пойти на прогулку, что все вокруг нас обратили на это внимание. В конце концов, Диди была самой горячей девушкой в ​​штате, которая ВСЕ ЕЩЕ не встречалась ни с одним из куда более желанных парней, а я был… ну… мной.

Мы вышли из здания и свернули с холма. Я позволил ей идти впереди, но оставался в шаге от нее справа, когда мы обогнули главный домик и двинулись по тропинке к озеру. Этот маршрут был самым посещаемым в лагере, и, хотя официально мы приехали осенью, гости все еще были рядом, хотя все было совсем не так, как в пик летнего сезона до Дня труда.

Мы шли молча, пока Диди застегивала молнию на жилете, не для того, чтобы скрыть декольте (я думаю), а потому, что температура быстро падала, как это происходило каждый вечер примерно в это время. Конечно, она могла чувствовать себя неуютно рядом с больным извращенцем, которого она поймала в женском туалете; но я надеялся, что нет, иначе она не вышла бы сюда со мной одна.

Подойдя к озеру, справа мы увидели шестерых гостей, играющих в волейбол на песке. Один из них поманил нас и пригласил присоединиться к ним. Мы больше не были в форме, и персонал нередко общался с гостями в свободное от работы время. Но Диди махнула им рукой и повернула налево, проведя нас почти до середины озера, прежде чем остановиться на небольшом выступе валунов.

Присев на один, Диди жестом пригласила меня сесть. Я послушно так и сделал, после чего огляделся. Других людей в поле зрения не было, за исключением волейболистов, которые находились прямо через озеро, и они определенно находились вне зоны слышимости. И когда она глубоко вздохнула, прежде чем заговорить, я приготовился к резкому выговору.

«Я сожалею о произошедшем. Я должна была справиться с этим лучше».

Моя голова поднялась, и я посмотрел на нее с удивлением. Моргнув дважды, я на секунду замолчал, прежде чем выйти: «Ты… Ты сожалеешь?»

Она пожала мне плечами и слабо улыбнулась, прежде чем кивнуть.

«Я, э…» — начал я, прежде чем нахмурить брови и на мгновение сориентироваться. «Тебе, тебе не за что извиняться. Это я был в ванной для девочек. Я должен извиняться».

«Ну, может быть. Но ты пытался объясниться, а я тогда просто не слушала».

«Да, что ж, это понятно, учитывая, что мы оба были… э-э… голыми».

Она покраснела и посмотрела вниз. Черт возьми, она выглядела мило, когда это сделала. Внезапно мне в голову пришло видение ее обнаженной груди, но я покачал головой, чтобы прояснить это, и сосредоточился на ее голубых глазах.

«На самом деле, я должен извиниться», — начал я. «Когда я услышал, что ты вошла, мне следовало сказать что-то немедленно, прежде чем ты начала раздеваться. Типа: «Эй, извини. Я знаю, что меня здесь не должно быть, но мой сосед по комнате пользуется другим душем. и я думал, что здесь никого не будет». Что-то такое».

«Да, наверное, с этим было бы намного легче справиться», — хихикнула Диди и кивнула. Но затем она застенчиво подмигнула мне и добавила: «Но тогда ты бы упустил свой шанс посмотреть на все это».

Я позволил своим глазам проследить за ее руками вверх и вниз по ее телу, когда она жестом обвела себя. И снова на ум пришло видение ее обнаженной груди. «Я…эээ…» я возился, не в силах сформулировать мысль в течение нескольких секунд. А затем, зажмурившись, я заставил себя дышать, прежде чем сказать, все еще с закрытыми глазами: «Это было потрясающе; я не стану отрицать этого. Но этого не должно было произойти».

«Все в порядке. На самом деле я не так уж и стесняюсь своего тела; ты просто удивил меня, вот и все». Она внезапно села прямо и протянула мне ладонь. «Не то, чтобы я показывала себя каждому парню, которого вижу, или тому подобное».

«'Конечно нет.»

Она усмехнулась. «Кроме того, я тоже должна была увидеть тебя во всей красе».

«Ах да, — протянул я. «Большое удовольствие от того, чтобы посмотреть на самый толстый кусок сала, работающий в этом лагере».