Книга 4. Глава 21. Снова в школу. Часть 4 (1/2)

Аврора привела меня в главную спальню и закрыла дверь. Звукоизоляция, которую я установил, не могла полностью заблокировать самые пронзительные оргазмические крики или тяжелые басы шагов по половицам, но, если кто-то не устроился снаружи, прижав ухо к двери, этого было достаточно, чтобы обеспечить конфиденциальный разговор.

Войдя, Аврора направила меня к стульям в их собственной нише перед большим окном. В главной спальне всегда была собственная зона отдыха, выходившая на подъездную дорожку; мы просто редко использовали её для сидения. Мягкие стулья иногда использовались для секса, но чаще за последний год они были удобным местом отдыха для моей грязной одежды за день до того, как Аврора положит ее в корзину для меня.

«Для начала, я должна вернуть это тебе», — сказала Аврора, когда мы оба сели, залезла в сумочку и вытащила знакомое серебряное устройство. Это был диктофон, который у меня был со школы, тот самый, который я использовал снова и снова, чтобы проигрывать фразу «Мы просто друзья», когда любопытный одноклассник спрашивал меня о девушке, с которой меня подозревали в романтических отношениях вовлечен.

Когда она передала его мне, я удивленно таращился. «Он был У ТЕБЯ? Я искал его!» Всего два месяца назад я хотел использовать его для той же цели, с Линн.

Аврора глубоко вздохнула, опустив глаза, и покраснела от стыда. «Да, я как бы стащила его, чтобы сделать то, чем я не очень горжусь. Ты помнишь профессора Ратледжа?»

Во рту мгновенно пересохло, и по спине пробежала дрожь. Я вспомнил то роковое воскресенье, когда Аврора бросила меня. Она вернулась в дом, чтобы забрать кое-что из своих вещей. Но когда я заметил, что от нее пахнет сексом, и поспорил с ней по этому поводу, она в слезах убежала и уехала, и я ее больше никогда не видел до прошлой ночи. «Ты… а… У тебя А по финансам», — заявил я, чувствуя давнюю тошноту в животе.

Аврора покраснела и уставилась в пол. Глубоко вздохнув, она кивнула и объяснила: «Я не горжусь тем, что сделала».

«Ты спала с ним», — тихо заявил я.

Аврора вскинула голову, нахмурив брови и нахмурившись. «Что, нет!»

Я в шоке быстро моргнул. «Подожди, что? Ты этого не делала?»

Она яростно покачала головой, но затем покраснела от стыда и отвернулась. «Я… эээ… я просто шантажировала его».

«Но я… ты…» — пробормотал я. «От тебя пахло сексом. Я ЗНАЮ этот запах. И я чувствовал запах его одеколона!»

Аврора вздрогнула, нервно елозя руками. «Я не спала с ним», — осторожно заявила она. «Я… Мне стыдно признаться, я бы стала. Я не знаю, в каком психическом состоянии я была в то время, но я бы… Я бы сделала все, чтобы исправить свою оценку. Мой драгоценный средний балл был чертовски важен для меня, что я пожертвовала бы… всем… ради его сохранения».

Несмотря на ее заявление о том, что она не спала с ним, я не чувствовал утешения.

«Профессор Ратледж не такой хищник. Он не меняет оценки на секс. О, он много флиртует, и он пытается заставить всех девочек называть его «Генри» вне класса. Он трахает Саманту Хичкок так долго, что это кажется вечностью, но у меня сложилось впечатление, что там всё взаимно. Я так понимаю, что он спал со студентками и аспирантами. Но он им не угрожает».

Я быстро моргнул, все еще удивленный.

Аврора скривилась. «Я соблазнила ЕГО. Я знала, что он наблюдал за мной весь семестр, раздевал меня глазами и все такое. Я повела его. Мы немного поцеловались, и я, вероятно, покрыла свою одежду его одеколоном. Я вошла в абсолютный вамп-режим, задрав свою юбку и продемонстрировав ему всё. Я даже мастурбировала, грязно рассказывая обо всем, что я хотела бы, чтобы он со мной делал. И я заставила его признаться, что он хотел меня трахнуть, хотя он все еще был моим преподавателем, и это было явно против правил. Зафиксировала все это на пленку. Я была в отчаянии. Я заставила его поклясться поставить мне А, иначе я обнародовала бы пленку. Он немедленно капитулировал».

Я все еще просто моргал от шока, едва понимая то, что она мне говорила.

В глазах Авроры стояла влага, и она смотрела себе на колени с таким выражением вины и боли, что я сразу почувствовал потребность утешить ее. Но барьер, воздвигнутый между нами за последние три месяца, держал меня в страхе, и я просто оставался на месте, хладнокровно наблюдая за ней.

«Старая Аврора никогда бы не сделала такой ужасной вещи, вероятно, поэтому он был застигнут врасплох», — сказала она сорванным голосом. «Идеальная Аврора больше заботилась о своей целостности, чем о своем глупом среднем балле. Но я больше не был идеальной. Я была на грани провала. И я не могла с этим справиться».

Я долго молчал. Аврора больше ничего не говорила, вероятно, все еще мысленно бичуя себя за то, что сделала три месяца назад. Так что у меня было время собраться, прежде чем, наконец, сказать: «Я никогда не просил тебя быть идеальной. Я просто просил тебя быть собой».

Аврора не сразу отреагировала на это заявление. Она продолжала смотреть на свои руки, в ее глазах была заметна влага, хотя она и не начала плакать. Она медленно кивнула, соглашаясь либо с тем, что я только что сказал, либо с каким-то другим утверждением в своем разуме. И после глубокого вздоха она кивнула и посмотрела на меня. «Я знаю».

Я нахмурил брови, не совсем понимая.

Увидев, что я этого не понял, она еще раз глубоко вздохнула и объяснила. «Я знаю, что ты принял меня такой, какой я была, идеальной или нет. Я не понимала этого тогда; я понимаю сейчас. Именно поэтому ты предлагал мне все мои свободы. Если бы ты действительно думал, что я «идеальна», ты бы не чувствовал необходимость позволить мне заниматься другими вещами. Ты бы хотел, чтобы я оставалась такой, какой я была. Но ты видел, что я хочу большего, что у меня есть другие желания. Ты поощрял меня следовать им, обещая понимание и поддержку. Ты был таким невероятным во втором семестре, мирился со всеми моими эгоистичными желаниями и… плотскими… страстями. Наш разрыв не был твоей ошибкой, ни в малейшей степени. Это не имело никакого отношения к тебе, это было полностью обо мне».

Я приподнял бровь. «Извинения «Это не ты; это я»? Правда?»

Аврора удалось выдавить улыбку. «В данном случае — точное заявление. Даже когда я зашла далеко, ты пытался удержать нас вместе. Ты обещал остаться со мной и все исправить. Ты умолял меня не оставлять тебя. Но я ушла; я ДОЛЖНА была. Я была так полна ненависти к себе, что не могла больше находиться рядом с тобой. Я знаю, что мы много лет говорили о том, как я просто ждала, когда ты созреешь, чтобы мы могли быть вместе, но в тот момент я действительно чувствовала, что я была той, кто не заслужил тебя. Как я могла заслуживать тебя после того, что я сделала?»

«Я прощаю тебя», — ровно заявил я, а затем почувствовал комок в горле сразу после того, как сказал это. Слово «прощаю» было громким. Осознанно или нет, но я никогда не прощал Авроре измену мне. Я думал о том, что может случиться, если она вернется и попросит у меня прощения, но на самом деле я так и не решил в своей голове, что прощу ее.

Сейчас я это сделал.

Все лицо Авроры смягчилось, и она посмотрела на меня с надеждой. «Действительно?»

Я глубоко вздохнул и кивнул, повторяя: «Я прощаю тебя. Я не претендую на то, чтобы полностью понять, что заставило тебя сделать то, что ты сделала. Я вообще не могу притворяться, что меня устраивает то, как все повернулось, но я согласен с тем, что ты сожалеешь о случившемся, и я думаю, что если бы у тебя была возможность вернуться в прошлое и повторить все заново, ты бы мне не изменила».

«Я бы не стала», — решительно заявила Аврора, умоляя глазами меня понять. Я до сих пор не понимаю нашу предполагаемую психическую связь. На самом деле, я не думаю, что мы действительно можем читать мысли друг друга или что-то в этом роде. Но когда я посмотрел ей в глаза, я почувствовал, что слышу ее голос в своей голове, добавляющий: «Аврора, которую ты любил, никогда бы не сделала этого с тобой; но я больше не была той Авророй».

Я взвесил эту мысль в своей голове, идею о том, что к тому времени, когда все развалилось, она уже не была той Авророй, в которую я влюбился. Скорее, она стала сломанной версией самой себя. И чем больше я думал об этом, тем больше я думал, не должен ли я быть лучше, не должен ли я видеть признаки, чтобы предотвратить ее слом и, таким образом, не дать ей вообще когда-либо изменить мне. Не то чтобы я был виноват в ее измене. Но я не мог избавиться от мысли, что если бы я поступил по-другому, мы все еще были бы вместе.

«Ты действительно можешь меня простить?» — тихо спросила она.

Я кивнул.

«Даже если я спала с другим мужчиной?»

Я фыркнул. «У меня было 70 любовниц — извини — 71. Как бы безумно ты не вела себя этим летом, я действительно не думаю, что ты меня догнала».

Ты ведь не догнала?

Аврора покраснела и нервно отвела взгляд от меня, отчего у меня немного забилось сердце. А затем с застенчивой ухмылкой сказала: «У меня восемь».

Я приподнял бровь и глубоко вздохнул. «Восемь за три месяца? Это не так уж плохо».

«Нет!» Она яростно замотала головой. «Всего восемь. За всё время. Включая тебя».

«Эээ…» Я нахмурился и посчитал: я, Райан, Бретт и Алан на вечеринке с завязанными глазами, Берт, Кенни и Харон = семеро. «Этим летом ты переспала только с одним парнем?»

«Пару месяцев назад, он был очень симпатичным юристом в Вашингтоне», — застенчиво сказала Аврора. «Это было во время поездки, и Гвен неделями уговаривала меня перестать ненавидеть себя и позволить себе расслабиться на одну ночь».

Я удивленно моргнул. «Но это все???»

Аврора нахмурилась. «Пожалуйста, не будь таким удивлённым».

«Мне очень жаль», — быстро извинился я. «Просто… то, как ты меня бросила… И то, как ты извергала всё это библейское дерьмо о том, что ты блудница и шлюха».

«Что, ты думал, я каждую ночь ложусь спать со случайным парнем?»

Смущенный, я многозначительно уставился в пол.

Аврора тяжело вздохнула, и эта усталость в её тоне заставила меня снова взглянуть на нее. Качая головой, она объяснила: «Это не я. Даже в худшем случае это не я. Я спала только с Кенни и Бертом, пока была с тобой. И дело с Хароном было… это была моя величайшая ошибка, но по крайней мере, я уважаю его как мужчину. Спать с кем попало? Действительно обидно, что ты хоть на секунду подумал, что я способна на это. Я не собираюсь осквернять себя, позволяя какому-то жирному ублюдку засунуть свой грязный член в мое тело просто для того, чтобы взбеситься и сойти с ума. Это одна из причин, по которой я была так разочарована собой из-за того, что была готова переспать с Ратледжем ради оценки. Я не могла поверить, что чуть не использовала себя таким образом, и я все еще содрогаюсь внутри думая, что я на самом деле опустилась до шантажа. Я лучше этого».

Моя челюсть была теперь на земле.

Криво качая головой, Аврора добавила: «Ты испортил меня для других мужчин. Даже когда мистер Д.К. был со мной, я не могла не думать о том, как он не нажимал на мои кнопки так, как ты это умеешь. Наш разрыв не имел ничего общего с сексом и все было связано с давлением, которое я оказывала на себя, чтобы быть идеальной — и, честно говоря, с давлением, которое ТЫ и все остальные оказывали на меня тоже».

«Ой», — неубедительно ответил я.

Вместо того, чтобы продолжать движение по нисходящей спирали, казалось, что Аврора достигла дна в те дни после завершения экзаменов и не пошла дальше. Параноидальные мысли, которые были у меня посреди ночи в течение нескольких недель после нашего разрыва, теперь казались такими глупыми. Я прошел через все худшие сценарии: вместо того, чтобы ходить по магазинам с Гвен и Робин, она на самом деле устраивала вечеринки в братствах, на которых ей могли устроить групповуху; что ее так называемый «кулинарный урок» (урок с членами?)* был просто фарсом, предлогом вытащить ее из-под моего носа, чтобы она могла встречаться с каким-нибудь другим парнем каждый четверг вечером; или что Гвен оказалась лесбиянкой и Аврора собиралась бросить меня ради своей новой девушки.

Я не хотел останавливаться на этом ходе мыслей. Так что быстро я сменил тему и спросил: «Как прошла поездка? ​​Кроме мистера Вашингтона, пожалуйста, не говори мне больше о нем».

«Я не буду». Аврора хихикнула и покачала головой. «Поездка была веселой. Думаю, это одна из тех вещей, которые должны делать студенты из колледжа. Для меня это было больше просто возможностью сбежать из Калифорнии, прочь от моей жизни. Это было отличным отвлечением, чтобы увидеть новые достопримечательности, новые города, и познакомиться с новыми людьми. Никогда не задумываешься о том, насколько разнообразна Америка, со всеми разнообразными этническими группами и странными культурами. Мы встретили техасских пастухов и нью-йоркских хипстеров. Мы встретили средний американский белый мусор и политиков из Вашингтона. Мы обнаружили маленькие городки, где все были белыми и не могли даже представить себе азиата. И я никогда не видела столько чернокожих в одном месте, как в Атланте, даже в Окленде. Это было по-другому».

Я кивнул. «Я рад, что ты хорошо провела время. Но тебе все равно не обязательно было меня бросать».

Аврора выглядела обиженной из-за боли в моем голосе. Я не хотел показаться таким обиженным, но эмоции уже захлёстывали. Она пристально посмотрела на меня, глубоко вздохнула и ответила: «Да, обязательно».

Я отрицательно покачал головой. «Ты могла бы остаться со мной. Ты могла бы помочь мне понять, через что тебе пришлось пройти, позволить мне попытаться разобраться вместе с тобой. Итак, ты изменила, хорошо. Я не понимал почему. Я не знал, что происходит в твоей голову. И я даже не понял, что ты разваливаешься… ну… Как долго ты вообще разваливалась? Недели? Месяцы?»

«Это имеет значение?»

«ДА!» Я настаивал, повышая голос. «Боже, черт возьми, Аврора. Я протягивал свое сердце в ладонях, и я всегда делился с тобой своими чувствами. Когда я был счастлив, ты знала это. Когда мне было грустно, ты знала это. Когда я был в стрессе, ты могла заметить это. И когда я почувствовал себя виноватым, я сказал тебе, почему. Хорошо, плохо, просто по-другому, что угодно. Я ГОВОРИЛ тебе. Я общался с тобой. Но ты? Ты СКРЫВАЛА от меня».

«Я пыталась защитить тебя».

«Да, отличная работа», — саркастически выплюнул я, размахивая рукой взад и вперед, чтобы проиллюстрировать разделение между нами.

Аврора выглядела обиженной. Она закусила губу и нервно заерзала.

«Каждый раз, когда девушка всерьез флиртовала со мной, я рассказывал тебе об этом. Я не хотел, чтобы ты заподозрила, что я бросаю тебе, или давать тебе какие-либо основания сомневаться в том, насколько я люблю тебя. Мы много говорили о моногамии, и ты уверяла меня снова и снова, что ты не против случайного секса, пока я мог показать тебе, что ты была моей единственной любовью. Я мог принять твои слова за чистую монету в самый первый раз, когда ты их сказала, и а потом просто броситься во все тяжкие. Я мог бы перетрахать всё женское общество Три-Дельт, а потом хорошенькую порцию Чи Омег просто для удовольствия. Но я этого не сделал. Снова и снова я возвращался к тебе, пытаясь заверить тебя, что, как бы мне ни было весело с кем-то еще, ты была моим якорем, ты была моей константой. Я повторял тебе снова и снова, что я брошу всех ради тебя, и я заставлял тебя напоминать мне снова и снова, что мы просто «веселились».

Аврора просто съеживалась, становясь все меньше и меньше. Она выглядела так, как будто хотела, чтобы я перестал разглагольствовать, но меня уже несло, и у меня было три месяца сдерживаемого разочарования, которое я наконец мог выпустить.

«Но ты не просто находила развлечения ради меня, не так ли? ТЫ хотела повеселиться. Ты хотела освободиться и поднять свой шлюший флаг после многих лет, проведенных взаперти с Райаном. Ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО беспокоилась, что ты прожила слишком безупречную и чистую жизнь по сравнению с моей, и ты хотела получить эти другие впечатления».

«Я СКАЗАЛА тебе об этом. Я не пыталась их скрыть», — внезапно взвыла Аврора, защищаясь.

«Ты права. Ты не пыталась. Но ты не сказала мне всего», — парировал я. «Я должен был понять для себя, что ты хочешь все более и более экстремального секса. Я не знаю, потому ли это, что ты чувствовала себя виноватой из-за своей тяги, или ты боялась, что я откажу тебе. Но ты все равно скрывала их от меня».

«Потому что в глубине души я знала, что ты на самом деле не хочешь мне этого позволять!»

«О чем ты говоришь? Я дал тебе свободу!»

«Ты дал мне СЛОВА. Ты сказал, что примешь меня, но я знаю тебя. Я могу читать тебя. У нас есть связь, Бен, и я могу чувствовать твою тоску внутри. Ты свёл меня с Бертом, но я все еще могла почувствовать твою боль, наблюдая, как другой мужчина толкает свой член в мое тело. Я не просила Харона из-за этого… ТЫ предложил мне его».

«И ты его взяла!»

Аврора захныкала. «Если тебе действительно было больно, то зачем ты это предлагал?»

«Если вы думала, что мне действительно больно, почему ты это приняла?»

У Авроры не было немедленного ответа.

Я глубоко вздохнул и пристально посмотрел на нее. «Да, это было немного больно. Но я принял это. Честно, и для МЕНЯ жаловаться на то, что у моей девушки есть другие любовники, было бы слишком лицемерным. Конечно, в идеализированной фантазии я мог бы трахнуть каждую ёбанную девушку на планете, даже не делясь ею. Но это не реальность. И это было бы несправедливо по отношению к тебе. Мы много говорили об эгоцентризме. Мы говорили о коллективной полезности. И даже отбросив всю эту философию чушню, мы откровенно говорили о том, как сильно я хочу сделать тебя счастливой! Действительно ли я хотел разделить тебя с Кенни, Бертом или Хароном? Может быть нет. Но я был счастлив позволить этому случиться… для тебя. Все это было ради тебя».

Теперь Аврора заплакала. Она вздрогнула и обняла себя, и теперь я действительно почувствовал, что мне нужно ее утешить. Но я не мог. Пока ещё нет. Я еще не закончил.

«Тебе никогда не приходилось извиняться передо мной за секс втроем и другое. Я с самого начала относился к ним спокойно. Тебе даже не нужно больше извиняться передо мной за измену. Я простил тебя. Но есть одна вещь, которая выводит меня из себя. Есть одна вещь, которую я до сих пор не понимаю. И это единственное, что заставляет меня просто… ну… НЕНАВИДЕТЬ тебя прямо сейчас!»

Глаза Авроры поднялись, когда она со страхом посмотрела на меня. Она могла слышать гнев в моем голосе, и она так дрожала, что я подумал, что она собирается описаться в штаны.

Этот страх остановил меня. Она выглядела такой беспомощной, такой жалкой, что я не мог больше заставить себя кричать на нее. Покачав головой, я встал и пошел прочь, направляясь к двери. Но, прежде чем я добрался до неё, я повернул направо и подошел к кровати. И когда я добрался до тумбочки, я развернулся и пошел обратно.

Аврора наблюдала, как я прохожу по комнате, достаточно долго, чтобы ее первоначальный страх улетучился. Это также дало мне время успокоить свой гнев, чтобы моя голова снова стала думать более ясно.

Наконец, она обрела голос. После того, как ей удалось перестать плакать, она посмотрела на меня покрасневшими глазами и спросила: «Что это за одна вещь? По какой единственной причине ты… ненавидишь… меня прямо сейчас».