Книга 4. Глава 14. По течению. Часть 1 (2/2)
Я кивнул.
Брук пожала плечами. «Ну, меня здесь не было. Но посмотри на светлую сторону».
Я нахмурился. «Какая светлая сторона?»
«Ты и Адриенна все еще любите друг друга, не так ли? Так что есть надежда».
Мой хмурый вид сказал Брук все, что ей нужно было знать о моей вере в «надежду». «Через несколько недель появился Адам Деннис, чуть не изнасиловал Эмму, а затем подстрелил меня здесь и здесь». Я коснулся своего бока, а затем щеки, где шрамы от пуль будут со мной до конца моей жизни.
Брук нахмурилась. «Ну, по крайней мере, мало шансов, что тебя снова подстрелят».
Я приподнял бровь, думая о том, как карма, похоже, решила меня по-настоящему достать. «Хочешь поспорить?»
***
Понимая, что я не могу оставаться в постели весь день, я наконец сел и спустил ноги с кровати. Брук просто наблюдала за мной, пока я потягивался, а затем перебирал свою грязную одежду, чувствуя, что она жесткая и грубая из-за впитавшихся пота и слез. Моя младшая сестра с легкой улыбкой наблюдала за мной, когда я разделся догола, а затем она уставилась на мою задницу, когда я вышел за дверь в ванную.
Мне было все равно. Позвольте ей посмотреть представление, если она того пожелает. Для меня это не имело значения. Ничего особенного. Не без моего Рассвета.
Я сходил в туалет, принял душ и побрился, по прежнему голый. Мои движения были медленными и неторопливыми. В чем был смысл? Мне некуда было спешить, не сегодня утром. И все равно ничего не имело значения. Я мог даже пропустить свой экзамен. К черту всех. Успешное завершение курса не вернет мне мою Аврору.
Высохнув, я вернулся в свою спальню…
… и остановился прямо за дверью.
На коленях на моем матрасе в бюстгальтере с половинчатыми чашками, обнажающем ее красивые розовые соски, и в тонких розовых трусиках, настолько прозрачных, что они вообще ничего не скрывали, расположилась DJ. Она собрала свои волосы в высокий хвост и улыбнулась мне самой широкой улыбкой, наклонившись вперед на руках и сложив руки вместе, чтобы приподнять грудь для лучшего обзора. «Привет, Бен», весело поприветствовала она.
Я вздохнул и покачал головой. «Что ты делаешь, Дидж?» устало спросил я.
Великолепная блондинка одарила меня своей лучшей знойной улыбкой. «Я здесь, чтобы подготовить тебя к экзамену. Идея Дайны».
Я приподнял бровь, вспоминая дни, которые прошли сразу после того, как Адриенна рассталась со мной. Стремясь занять меня после расставания и помочь мне сдать экзамены, Дайна, Брэнди и их подруги скоординировали действия, чтобы постоянно держать девушку в моей постели и лечить меня с помощью терапевтического секса. В конце концов: я сексуальное существо. Я сдал курсы, получил отличный секс, и когда пришло время наконец поговорить с Адриенной, я, по крайней мере, был в состоянии быть рациональным.
Но это было два года назад. Сегодня я просто покачал головой и вздохнул: «Не в настроении, Дидж».
«Позволь мне позаботиться об этом», застенчиво сказала она, подзывая меня пальцем.
Прежде чем я смог действительно подумать об этом, я подошел к ней. Мой мозг проснулся, и через несколько секунд я прекратил приближаться, но к тому времени я был в пределах ее досягаемости, и DJ взмахнула рукой, чтобы схватить меня за запястье. Мягко потянув, она притянула меня ближе, скользнув руками вверх по моей груди и вокруг моей головы, прежде чем наклонить мою голову к себе для влажного поцелуя.
Я сопротивлялся. Я держал шею неподвижно и не позволял ей прижать мой рот к ее губам. Она захныкала, дергая меня, прежде чем скользнуть рукой вниз и погладить мой вялый член.
Внезапно моя левая рука сжала ее запястье, отрывая от моего члена. Точно так же моя правая рука взлетела вверх, схватив DJ за горло. Ее глаза широко распахнулись, и на ее лице появилось выражение истинного страха. Думаю, я, должно быть, выглядел довольно… психически… с моим бесстрастным лицом и холодными глазами.
«Бен?» она нервно захныкала, быстро дыша от страха. По крайней мере, за шею я её вовсе не обнимал.
Отпустив ее запястье, я поднял левую руку и зажал ее под ее правой подмышкой. Обернувшись, я схватил DJ с кровати, так что она встала на пол рядом со мной. А затем, схватив ее за талию и плечо, я повел ее вперед, к двери спальни, которая все еще была открыта.
В этот момент Берт поднялся на площадку, его глаза расширились, когда он сначала посмотрел на меня, а затем отважно (безуспешно) попытался не пялиться на почти нагую DJ. «Эээ, я полагаю, плохое время?» беспомощно пробормотал он.
Я просто вытолкнул DJ за дверь, заставив ее обрушиться на Берта, который осторожно придержал ее. Затем, не говоря ни слова, я захлопнул дверь.
***
Все четверо по очереди пытались заставить меня открыть дверь. Брук накричала на меня за то, что я был засунувшим голову в задницу тупицей, и сказала, что мне нужно поговорить с людьми. DJ сказала мне, что она беспокоится обо мне, и что она просто хотела помочь. Берт пообещал мне, что я справлюсь с этим, и что, если Аврора не подходит для меня, есть много других девушек. И Ким довольно тихо спросила, может ли она услужить своему Мастеру.
Я не открывал дверь.
В конце концов они сдались и оставили меня в покое. К тому времени наступил обеденный перерыв, я молча вышел и спустился по лестнице. Мои сестрички и Ким разговаривали в гостиной. Как только Ким меня увидела, она вбежала на кухню и вышла с тарелкой еды, сказав мне, что ей просто нужно разогреть ее.
Я проигнорировал их всех и вышел за дверь. Я купил дешевую мексиканскую еду на Telegraph и около часа бродил по кампусу. Только за десять минут до моего экзамена я осознал, что у меня вообще был экзамен. И, полагая, что мне больше нечем заняться, я подошел к аудитории, одолжил карандаш у одноклассника и сел, чтобы поработать несколько часов.
Около 16:00 мне надоел тест, и я сдал его. Я ответил на все вопросы, хотя и не особо проверял свою работу. А потом, по прихоти, я быстро пошел домой.
Когда я пришел, Ким ждала в дверях. Мне было жаль ее. Она стала предана мне как своему Мастеру, искренне любила меня и дорожила стабилизирующим влиянием, которое я оказал на ее жизнь. Но пока мы были вместе, она становилась все более и более способной быть независимой. Правда, в основном по моему указанию, чтобы она стала такой. И я верил, что она выживет, даже если меня не будет рядом. По крайней мере, Виктория все еще была рядом.
«Я пыталась дозвониться вам, сэр», жалобно хныкнула Ким, когда вышла за дверь и спустилась по ступенькам, чтобы встретить меня.
«Мой телефон был выключен с прошлой ночи», пробормотал я, проходя мимо крыльца к тротуару, где был припаркован «Мустанг», выуживая из кармана ключи от машины.
«Куда ты идёшь?» испуганно спросила она, следуя за мной.
«Я уезжаю», холодно ответил я, не оборачиваясь.
«Позволь мне пойти с тобой».
Остановились возле машины. Глубоко вздохнув, я протянул руку и еще раз прижался к щеке Ким. Но затем, качая головой, я положил руку ей на плечо и осторожно оттолкнул. «Мне очень жаль. На самом деле, мне действительно очень жаль. Я бы хотел, чтобы все могло сложиться иначе. Но, боюсь, меня больше не будет рядом с тобой».
Глаза Ким расширились, и она перестала дышать.
Только тогда я понял, как могли звучать мои слова. Слегка посмеиваясь, я покачал головой и сказал: «Расслабься. Я не собираюсь убивать себя».
С облегчением она снова начала дышать.
Но затем снова вздохнув, я извиняющимся тоном посмотрел на нее, прежде чем сказать: «Может быть, твой следующий Мастер будет лучше меня».
У Ким отвисла челюсть, и пока она стояла в шоке, я сел в машину и завел двигатель. Пока она стояла на тротуаре, я отъехал от обочины. И она все время оставалась в поле зрения моего зеркала заднего вида, пока я не повернул и не направился к шоссе.
По крайней мере, теперь я мог немного понять, что чувствовала Аврора.
Ким заслуживала большего, чем я.
***
— СУББОТА, 21 МАЯ 2005 ГОДА, ЛЕТНИЕ КАНИКУЛЫ -
Я почувствовал, как что-то щекочет мои яйца; и, вздрогнув, я проснулся.
«Мммм!» кто-то застонал; И когда я сел, я понял, что просто засунул свой член на дюйм в горло девушки. Она восприняла это без паники, слегка давясь и держа голову опущенной, тяжело дыша через нос, пока я не отстранился. А потом она продолжила ритмично качать мой ствол руками и посасывать головку, как будто я никогда ее не перебивал.
Несколько секунд я просто лежал там, наслаждаясь чудесными ощущениями, пробегающими по моему позвоночнику. В такое время простое удовольствие от минета ощущалось как рай. В такое время я тосковал по блаженному высвобождению эякуляции, как если бы взрыв моих яиц унес бы все мои заботы прочь, как крошечные гири на кандалах, привязанные к хвостикам каждого извивающегося головастика.
Но я не хотел этого освобождения. Хотя на самом деле прошло всего около пяти лет, я чувствовал себя так, будто всю жизнь топил свои печали в море сексуальных излишеств. Каждый раз, когда мне разбивали сердце, я сходил с ума, трахая девушек, о которых почти не заботился. Они отвлекали. Это были пластыри. Они никогда не делали ничего, чтобы исправить дыру в моем сердце.
И, что более важно, душевная боль отъезда Авроры была всем, что на самом деле у меня от неё осталось. Да, душевная боль была отстой, но она напоминала мне о моей потерянной любви. Я не хотел отказываться от этого. Я не хотел это терять. Я уже потерял все остальное, что у меня было с Авророй. Позвольте мне сохранить хотя бы эту боль, чёрт возьми.
Прошлой ночью я пытался поговорить с Авророй. Я приехал в дом ее родителей по прихоти, и сразу же, увидев меня, Дина Эванс впустила меня в дверь и сообщила, что Аврора спряталась в своей спальне.
Мне не удалось с ней поговорить. Я стучал в дверь, пытался завязать разговор и умолял ее просто сказать мне слово, даже если это было бы слово «уходи». Ничего. Аврора ни разу не ответила. Дина заверила меня, что ее дочь действительно была внутри, и несколько раз я слышал ее шаги, когда она ходила по спальне, заверяя меня, что она, по крайней мере, не повесилась в шкафу.
В течение двух часов я безуспешно пытался заставить Аврору поговорить со мной. К концу мой голос стал хриплым, и я чувствовал себя подавленным еще больше. Было бы куда менее болезненно, если бы она сказала мне, что я сделал что-то не так, или что она сожалеет, или что она больше никогда не хочет меня видеть. Но она не сказала мне ничего из этого. Она не сказала ни единого ёбанного слова.
Полагаю, это снова карма, кусающая меня за задницу. В конце концов, разве моя собственная семья и соседи по комнате не провели утро, пытаясь вытащить меня из МОЕЙ комнаты?
В конце концов, я вернулся домой и сразу заснул, совершенно измотанный. Брук попыталась прижаться ко мне, но я выгнал ее и приказал держаться подальше. А потом я всю ночь спал беспокойно.
Не говоря ни слова, я схватил голову, которая в данный момент сосала у меня, и потянул за нее. Она двигалась не по собственному желанию, не поначалу. Но как только стало ясно, что я не хочу, чтобы она продолжала свои действия, она перестала сосать и позволила мне оттащить ее. Она двинулась справа от меня, подползая ко мне по кровати. Я просто позволил своей голове склониться влево, даже не желая смотреть на нее.
«Пожалуйста, сэр», всхлипнула Ким. «Позволь мне утешить тебя».
Я вздохнул, уже догадавшись по минету, что это была Ким. «Мне не нужно твоё утешение».
«Тебе нужно исцелиться от боли».
«Я не хочу исцеляться. Мне НРАВИТСЯ эта боль».
Ким замолчала, не зная, что делать. Она буквально всю жизнь не проявляла инициативу. Она просто делала то, что ей велели делать ее хозяева, будь то ее отец, Грейс, Виктория или я. Она хотела мне помочь, но не знала, как это сделать. Ее образ действий заключался в том, чтобы подчиняться мне и позволять мне делать с ней или даже с ней все, что я хотел. Но что она могла сделать, если я ей не приказывал?
«Пожалуйста, сэр. Я знаю, что вы глубоко ранены отъездом Авроры. Но ты все еще мой Мастер».
«Больше нет. Тебе сейчас нужен новый хозяин».
«Но я хочу тебя. Бен… Я думаю, ты уже знаешь… Я люблю тебя. И ты мне нужен».
Ее слова должны были меня достать. Но даже волшебное н-слово не подействовало. Моего сердца больше не существовало. Аврора забрала его вместе с чемоданом, когда уходила в четверг вечером.
Ким ждала меня, отчаянно желая услышать немного тепла в моем голосе и словах, которые убедили бы ее, что все будет хорошо. Я был ее Мастером. Ее Мастер всегда должен был знать, что делать. Она верила в это.
Но куда нас привела вера? Я верил в Аврору, а она меня подвела. Ким верила в меня, и я подводил ее.
Я не мог успокоить Ким. Я не мог сказать ей, что тоже люблю ее. Я даже не мог ей сказать, что все будет хорошо. Все, что я мог ей сказать, было: «Прости».
На секунду Ким действительно рассердился. «Ты не можешь так поступить со мной. То, что Аврора бросила тебя, не означает, что ты должен сделать то же самое со мной!»
Я вздохнул, медленно моргая, глядя на стену. «Ты сама сказала: в твоих интересах, чтобы Аврора и я оставались вместе. Это уже не та ситуация».
«Пожалуйста…» тихо умоляла Ким. «Не оставляй меня».
Ее слова эхом отозвались в моих ушах. Это были те же слова, почти тем же убитым горем тоном, что я сказал Авроре менее 48 часов назад. Тогда я не понимал, как Аврора могла уйти от меня. Но теперь, глядя на вещи с другой стороны, я подумал, что, может быть, теперь могу понять.
Мне нечего было дать Ким. Я был сломленным человеком, оболочкой того, кем был раньше. Каким-то образом Аврора стала такой же сломленной. Я не знал точно, чем это было вызвано. Я не знал, сломал ли я ее случайно или это было что-то вне нас. Но до тех пор, пока она не соберёт себя, она просто не могла быть со мной.
И пока я снова не стану здоровым, я не смогу быть с Ким. Это было несправедливо, но все было так просто.
«Уезжай домой, Ким», спокойно сказал я. Глубоко вздохнув, я повернулся, наконец, к ней лицом. Она свернулась лицом вниз на матрасе рядом со мной, ее руки были поджаты под себя, а ладони сжаты под подбородком. «Я больше не твой Мастер. Уезжай домой, к своему отцу. Он позаботится о тебе».
По ее глазам катились слезы, и теперь мне пришлось отвернуться. Я видел слишком много рыданий за последние несколько дней, и сам слишком много плакал.
Пока моя голова была все еще отвернута, Ким наконец выскользнула из моей кровати. Я слышал, как она остановилась после того, как открыла дверь, и мог представить, как она в последний раз смотрит на сломанную оболочку моего тела. Но еще через пять секунд она вышла и закрыла за собой дверь, щелкнув защелкой окончательно.
Я должен был чувствовать себя виноватым из-за Ким, но, как я уже сказал, моего сердца больше не было. Все, что я действительно чувствовал, было оцепенением. Теперь обе мои подруги ушли из моей жизни, и я был действительно один.
***
В пределах моей комнаты я слышал, как Ким возилась, собирая свои вещи. Примерно через час ее отец приехал на своей машине. И минут десять я слышал, как разные люди поднимались и спускались по лестнице, вынося ее вещи.
Почему-то я подошел к окну, когда услышал, как снаружи заводится мотоцикл. Возможно, почувствовав мой взгляд, Ким повернулась ко мне, прежде чем надеть шлем. Даже с такого расстояния я видел боль в ее глазах, когда она смотрела на меня. Но ее отец рявкнул: «Икузо», и она послушно кивнула.
Он отъехал от парковки и направился вверх по улице. Включив двигатель, Ким последовала за ним.
Когда они уехали, я открыл дверь и вошел в спальню Ким. Она была совершенно пуста, оставалась только мебель, предоставленная хозяевами. Комод был пуст. Матрас был не застелен. Ким была здорова и действительно ушла, и я не знал, вернется ли она когда-нибудь.
«Ты только что сделал дерьмовый поступок», сказала Брук позади меня.
Я повернулся и увидел, что в дверях появилась моя младшая сестра, а за ней шла DJ.
«И отец Ким был изрядно рассержен, когда она сказала ему, что ты расстался с ней», добавила Брук, все еще выглядя расстроенной. «Что бы ни случилось с тобой и Авророй, Ким этого не заслужила».
Я просто посмотрел на сестру пустым взглядом. «Что ты хочешь от меня?»
DJ шагнула вперед и потянула Брук за руку. «Эй, оставь его в покое».
Я благодарно кивнул DJ и вернулся в свою комнату. Мне пришлось пройти между девушками, Брук на мгновение посмотрела на меня, прежде чем отойти в сторону, чтобы пропустить меня. Но потом я внезапно почувствовал усталость от сидения в своей комнате, глядя в никуда. И, повернувшись к девушкам, я спросил: «Вам нужна помощь с упаковкой вещей?»
Девочки посмотрели друг на друга, потом на меня. И, пожав плечами, они согласно кивнули.
В течение следующего часа я чувствовал себя почти нормально. Да, я все еще был оцепенел, но в тот час о моих разорванных отношениях ничего не говорилось. Вместо этого, единственные разговоры вращались вокруг того, какой предмет в какую коробку положить или как именно определить тетрис-ориентацию вещей девочек в тесных рамках старенькой Короллы Брук, на которой моя младшая сестра приехала на прошлых весенних каникулах. специально для этого возвращения домой.
Брук и DJ подали заявку вместе и были приняты на стажировку в крупную компанию в округе Ориндж. С одобрения родителей DJ планировала провести большую часть лета у нас дома, и девочки были очень взволнованы этим в течение нескольких недель.
В конце концов машина была упакована. Серьезно, это было УПАКОВАНА. Багажник еле закрывался, а все заднее сиденье моей старой Corolla было забито. Но девочки собрали все свои вещи, и тогда пришло время уезжать.
Стоя возле машины, Брук глубоко вздохнула и повернулась ко мне. «Поехали с нами домой», неожиданно сказала она.
«Хм?»
«Я серьезно. Поехали с нами домой».
Я вздохнул. «Я не могу уехать. Моя стажировка начинается в понедельник».
«К черту стажировку. В такое время ты должен быть дома, со своей семьей».
Я глубоко вздохнул и начал тереть лоб. Проведя последний час, сосредоточившись на мирских задачах по упаковке вещей девочек, я отвлекся от мыслей об Авроре. Я начал понимать, что еще происходило в моей жизни и должно было произойти. Беспомощно пожав плечами, я сказал: «Жизнь должна продолжаться. Я не знаю, что будет со мной дальше. Но все, о чем я действительно могу думать, это продолжать отключаться. Я чувствовал себя дерьмово, но все же появился и сдал свой последний экзамен. Теперь у меня есть работа, обещание появиться в BioGen в понедельник утром. Я не могу позволить простому расставанию помешать мне выполнить свои обязательства».
«Это не простой расставание», рассуждала Брук. «Это РАССТАВАНИЕ».
Я только вздохнул и отрицательно покачал головой.
Брук на мгновение поджала губы, затем толкнула DJ локтем. «Тогда, может быть, нам стоит остаться здесь, составить тебе компанию», предложила моя младшая сестра.
«У вас обеих стажировка, начинающаяся в понедельник. Вы должны отправиться в ОК и подготовиться».
«Нам не нужно уезжать сегодня. Мы все еще можем уехать завтра, верно?»
DJ подумала об этом и пожала плечами, соглашаясь.
«Не-а», возразил я. «Вы планировали поехать домой сегодня. И кроме того, я не хочу, чтобы вы были здесь».
Брук надула губы.
«Я серьезно», сказал я, жестикулируя руками. «Я хочу побыть один прямо сейчас».
«По крайней мере, пусть Брэнди навестит», умоляла Брук. «Ты знаешь, она звонила мне вчера».
«И я сказал тебе сказать ей «нет». То же, что я говорю тебе сейчас».
Брук захныкала. «Бен… я боюсь за тебя».
Я глубоко вздохнул и заговорил своим самым обнадеживающим голосом. «Я буду в порядке. Я расстроен, но я не в депрессии. Я не собираюсь убивать себя или что-то в этом роде».
«Обещаешь?» сказала Брук с явным беспокойством, все еще отражавшимся на ее лице. «Я имею в виду, что ты грустишь — это одно. Ты отказываешься от СЕКСА — совсем другое».
«Могу сказать», проворчала DJ.
«О, мне жаль, что ты чувствуешь себя отвергнутой», пробормотал я с мягкой улыбкой. «Я не хотел обидеть твои чувства». Импульсивно, я шагнул вперед и крепко обнял DJ. Она с готовностью встретила мои объятия, крепко обнимая меня и слегка напевая.
Это были первые близкие объятия, которые я ощутил с тех пор, как Аврора оставила меня. О, Брук пыталась обнять меня, и Ким даже пыталась сделать мне минет, но это был первый раз за долгое время, когда я сознательно почувствовал, как человеческое тело прижимается ко мне с головы до пят. Как будто я был замороженной мумией под гималайской тундрой, я сразу почувствовал, как тепло тела DJ начало оттаивать меня. Чувствуя, что я слишком долго был замерзшим, я жаждал этого тепла и еще крепче обнял DJ, застонав от боли. И долгое время я не мог её отпустить, просто снова плача и дрожа, отчаянно цепляясь за нее, как будто она была единственной вещью, которая поддерживала меня.
Возможно, почувствовав мою потребность, DJ крепко обняла меня и позволил мне просто держаться за нее, пока мои дрожащие рыдания не прекратились. У меня был заложен нос и опухли глаза, но я взял себя в руки и медленно попятился. «Извини за это», пробормотал я.
«Не надо», сказала она с улыбкой. «Похоже, тебе это было нужно».
Боже мой, DJ была красива. Ее небесно-голубые глаза сверкали в утреннем свете, а солнечные светлые волосы ниспадали каскадом вокруг ушей и спадали по плечам, как нежнейший шелк. Ее нос был идеальным. Ее губы были полными и красными. И она была так похожа на Аврору, что я почувствовал, как мое сердце снова ожило, хотя бы на короткое время.
Даже не думая об этом, я обнял ее за плечи, наклонил голову и яростно поцеловал DJ в губы.
Она напевала в мой поцелуй и приоткрыла для меня губы, когда мой язык двинулся вперед. Я услышал ее резкий вдох, когда она вдохнула и поцеловала меня со страстным рвением. И мы продолжали смыкать губы снова и снова, кажется, несколько часов, прежде чем она, наконец, дернулась назад, отвернувшись от меня.
«DJ, пожалуйста…» всхлипнул я, отчаянно пытаясь ее достать.
«Нет, нет, нет…» запротестовала она, протягивая мне руку ладонью. «Мы больше этого не делаем».
«Пожалуйста, ты мне нужна» , прохныкал я, прежде чем указать на дом. «Если ты раньше чувствовала себя отвергнутой, мы можем об этом позаботиться. Я отведу тебя наверх и трахну тебя до чёртиков».
DJ успела рассмеяться, прежде чем покачала головой и глубоко вздохнула. «Нет, нет, нет».
«Пожалуйста, Дидж», умолял я. «Ты выйдешь за меня?»
Брук ахнула, и DJ вскинула голову, глядя на меня уголками глаз с настороженным выражением лица. Она молчала несколько долгих секунд, не реагируя, только пристально смотрела на меня. И судя по ее взгляду, она, казалось, серьезно обдумывала мой вопрос.
Я просто смотрел на нее, отчаянно желая, чтобы она сказала «да». DJ могла избавить меня от боли. Она действительно могла сделать меня счастливым. Навсегда. На вечность, которую Аврора обещала, но не дала мне.
Затем DJ быстро двинулся вперед и снова поцеловал меня. Она держала меня за щеку, вливая лавину страсти в наши губы. Но так же внезапно, как и начала, DJ отстранилась и покачала головой. «Не играй со мной», задыхаясь, сказала она.
«Я серьезно», беспомощно захныкал я.
Она покачала головой. «Я знаю, что ты в порядке. Но я также знаю, в каком ты психическом состоянии сейчас. Я не буду твоим летним отскоком. Не снова».
Серьезность голоса DJ в сочетании с напоминанием о том, что произошло два года назад после того, как Адриенна бросила меня, накрыла меня, как приливная волна. Это смыло беспорядок в моей голове, и с обретенной ясностью я глубоко вздохнул. Чувствуя, что снова твердо стою на ногах, я посмотрел вниз и извиняющимся тоном сказал: «Мне очень жаль».
«Ужасно было просить меня», пробормотала DJ, все еще не встречаясь со мной глазами. «Ты знаешь, как сильно я люблю тебя, и это было несправедливо».
«Я понимаю», серьезно сказал я. «Мне очень жаль. Все это только что перевернуло мою голову».
«Я знаю», кивнула она, все еще глядя в сторону.
Не знаю, почему я сказал то, что сказал дальше. Это просто казалось правильным. Глубоко вздохнув, я наклонил голову набок и произнёс: «В следующий раз, когда я попрошу тебя выйти за меня замуж, ты поймешь, что это на самом деле».
Глаза DJ снова метнулись ко мне, совершенно не зная, как на это ответить. На самом деле она не ответила. Вместо этого она просто покраснела и развернулась, побежала и прыгнула на пассажирскую сторону машины.
Ухмыляясь, Брук наконец вышла вперед и заключила меня в теплые объятия. Я просто обнял ее в ответ, и когда она отстранилась, я наклонился вперед и чмокнул ее в лоб.
«Береги себя», сказала Брук.
«Обещаю», заверил я ее.
Кивнув, Брук развернулась и открыла водительскую дверь. Она запустила двигатель, и через несколько секунд я махал рукой по улице, а Королла развернулась и скрылась из виду. И когда они по-настоящему уехали, я повернулся и вернулся в дом.
Аврора ушла в четверг.
Берт уже вернулся во Фремонт прошлой ночью.
Теперь Ким, Брук и DJ тоже уехали.
Блядь, Берт даже взял с собой Xbox.
Я оглядел свой пустой дома, предвкушая окружающее меня сокрушительное чувство одиночества. И когда это невыносимое давление толкнуло меня вниз, я упал на колени на пол и снова заплакал.