3 (1/1)

Освальд проснулся не слишком ранним утром в королевском дворце в ворохе мягких перин. — Дьявол, я никогда не привыкну к этому.Прищурившись от солнца, бьющего с открытого балкона, он привстал и выпил огромный стакан воды, подготовленный с вечера.Пёс мило высунул мордочку из своего убежища под покрывалом, перевернулся на бок и уставился большими влажными глазами на Освальда.— Боже мой, Эдвард, я знаю, что мог поцеловать его тогда в саду, — Освальд свесил ноги с кровати, — или может даже ночью. Адреналин, знаешь, опьяняет, — он задумчиво глядел перед собой. — Хорошо, что принц не стал расспрашивать нас и поверил в версию с твоей прогулкой, — он взглянул на собаку. — Будь активнее в следующий раз, я тебя прошу. Мы должны возвращаться на дно каждую ночь, и ты не помогаешь.Собака протяжно зевнула, не отрывая взгляда от хозяина.— Я знаю, что принц от меня без ума, — закатил глаза Освальд. — Нужно выдержать интригу. Он сам должен залезть на меня. — Освальд зевнул вслед за псом и обернулся простынёй. — В конце концов, время ещё есть.Эдвард издал неопределённый звук, совмещающий в себе скулёж и хрюканье.— О нет, даже не думай! — Освальд подхватил полы простыни, спрыгнул с кровати и нервно похромал к балкону. — Я не влюблялся в принца. Очередной смертный! Сколько таких было. И ни разу ни одной проблемы.Освальд устало склонился над фигурной оградой. Сфокусировав зрение, он увидел принца, который возился с лошадьми. ?Боже, что за милашка?. Он подпёр лицо ладонью и принялся наблюдать. Во дворе разворачивалось действо, схожее с райскими сюжетами на полотнах художников эпохи Возрождения. Ясный день, красивая природа, Эд прекрасен в своей одежде для верховой езды среди цветущих пионов. У него точёная фигура и невероятная улыбка, а то, как ласково он обходится с лошадьми, стоит отдельного упоминания. Освальд хотел бы наблюдать за этим весь день. И не подумаешь, что этот мальчик всю ночь провозился с разделкой трупа. Освальд поймал на своём лице выражение очарованной улыбки и быстро стёр её. Мысли никуда не ушли. Эд был хорош, даже очень. Затевая эту авантюру, Освальд готов был призвать все свои актёрские навыки, чтобы дать юноше понять, как он ему нравится. Влюбить своей заинтересованностью. Но, кажется, он ни разу так это и не применил. С Эдом ему было действительно интересно. Ни одна улыбка, подаренная ему, не потребовала усилий. Они нужны были разве только чтобы сдерживаться и улыбаться не так часто, иначе это выглядело бы пугающе. Всё, что они обсуждали, было исключительно интересным, и им ни разу не пришлось нарочно придумывать о чём поговорить. Наоборот — их обсуждения были настолько многослойны, что они едва успевали закончить каждую начатую тему. Эд был всем сразу, и то, с какой грустью он осознал, что Освальду придётся скоро уехать, заставило сердце того пропустить удар. Эдвард-пёс упёрся лбом в его ногу. Освальд встрепенулся и сделал глубокий вдох. Это всё глупости, мальчишка не поселится в его голове. Но он всё-таки не отрывал взгляд от Эда.— Подожди, что он делает? — Освальд обратился к собаке, смотря на принца. — Он совсем не смотрит под ноги, — шёпот Освальда звучал практически как шипение. — Оторви взгляд от этой дурацкой лошади и посмотри под ноги, там же бревно впереди! — он сжал руками ограду балкона. — А, к чёрту... — Освальд щёлкнул пальцами, заставляя бревно откатиться из-под ног Эда, который через несколько секунд прошёл по тому месту, не переставая гладить и рассматривать лошадь, шагающую рядом с ним.— Пронесло, — Освальд облегчённо вздохнул и наткнулся на осуждающий взгляд пса.— Ни слова, Эдвард, — он угрожающе указал собаке на нос, а та облизнулась. — То есть… Дьявол! Ты меня понял! — Освальд перекинул подол простыни через плечо и вернулся в покои, упав лицом в подушку.???Время, что они провели вместе, было удивительным. Освальду ещё не доводилось таким приятным образом приводить в исполнение план мести. Он уделял несколько часов в день переговорам о будущем альянсе с выдуманной страной. С его магическими способностями это было не сложно. Заканчивая с этим и покидая зал, он тут же натыкался на ожидающего его Эда, который хотел поскорее отправиться вместе на конную прогулку в теперь уже ставший практически их собственным сад, сбежать вместе в город или снова осмотреть королевскую библиотеку, обсуждая книги, которые им обоим доводилось прочесть раньше. Эд оказался всесторонне развит — даже с учётом того, что властный отец подавлял его интересы, навязывая собственные. Принц был смешным, очаровательным, полным эмпатии. И вместе с тем игривые искорки, которые сверкали в красивых глазах, когда он заговаривал о разделывании — пусть и для науки — очередного трупа, заводили Освальда. Как такой идеальный набор характеристик умещался в не менее идеальном, хорошо сложенном крепком теле? Освальду было тяжело. В любой другой ситуации он бы уже давно набросился на объект желания, сделал с ним всё, что вздумается, и наложил заклинание забвения. Или и вовсе убил бы. Он успокаивал себя тем, что оттягивает момент поцелуя для того, чтобы максимально привязать к себе принца. Чтобы для Эда это точно оказался поцелуй истинной любви, который разрушит заклинание русалки, убьёт её и поможет Освальду завоевать Атлантику. Только из-за этого, а не вовсе из-за того, что Освальд привязался к Эду и хотел пробыть с ним как можно дольше. Ведь, разрушив заклинание, он должен незамедлительно отправиться на морское дно для того, чтобы свергнуть правителя. В любом случае, у них было ещё несколько дней до бала, который должен был произойти как раз в последний день действия заклинания. Изабелла не помеха — Эд её на дух не переносит, а поцелуй Освальда будет для него желанным в любой момент. Он видел это в том, как нелепо иногда тот пытался скрыть свои прикосновения к Освальду, как подолгу смотрел на него и сразу отводил взгляд, когда тот оборачивался. Эд светился влюблённостью, даже если пока сам этого не осознавал.???Ещё одним местом в замке, пустующим большую часть времени, как им обоим удалось обнаружить, был концертный зал. Люди в нём появлялись только во время выступлений музыкантов или приезда королевской театральной труппы. В остальное же время зал пустовал. Бархатная обивка на стульях и каменный пол были красиво освещены мягким мерцающим пламенем свечей. Из-за того, что помещение чаще всего было закрыто, в нём концентрировался лёгкий запах свечного воска и нафталина, которым обрабатывали бархат.Освальд сидел, расположившись на двух сдвинутых стульях разом, а Эд был напротив него на невысокой сцене, свесив ноги вниз. Они пили вино, почти законно стащенное с кухни. Принц мог без преград приказать подать себе что угодно, но идея кражи обоим показалась более заманчивой. Сидя там в приглушённом свете и лёгком опьянении, они хохотали без умолку, всё так же не способные перестать обсуждать что-нибудь хоть на минуту. Они бросались от чтения стихов до теорий происхождения видов. В порыве энтузиазма Эд даже встал на сцене, слегка пошатнувшись, и продекламировал отрывок из Шекспировской пьесы, чем заслужил аплодисменты, очередной восхищённый взгляд Освальда и ворох похвалы, которую обожал, но также не умел на неё реагировать.— Это было хорошо, Эд, я едва сдержался, чтобы не начать подыгрывать тебе! — Освальд подал ему руку, помогая присесть на прежнее место.— Ерунда, это всего лишь маленькая сценка, — Эд вернулся к своему вину.— Не ерунда, в тебе определённо есть актёрский талант, — Освальд подпёр подбородок пальцами, смотря на принца. — Ты производишь впечатление милого и застенчивого юноши, но на сцене ты сама уверенность.Эд хихикнул, пряча лицо.— То есть, ты понимаешь, я не хотел сказать, что застенчивость — это плохо. Просто это ощущается по-другому, в тебе как будто уживается несколько личностей, — Освальд расслабил руку, позволяя ей опуститься со спинки стула. — Ты очаровательный, — улыбнулся он.— Спасибо, Освальд, — Эд постарался скрыть смущение за бокалом, осушая его до дна. — Итак, я собираюсь сделать кое-что, — он снова встал со скрипучего пола, опираясь на него руками.Глаза Освальда расширились, и он ухватился рукой за сидение стула, ощутимо напрягшись.— Я собираюсь сыграть нам, — Эд посмотрел в сторону накрытого клавесина, стоявшего на сцене.Освальд облегчённо выдохнул.— Ты опробуешь каждый из предметов в этой комнате, я прав, Эдди? — весело спросил он, вставая и поднимаясь на сцену, чтобы помочь убрать отрез ткани с инструмента.— Я буду делать это, пока тебе не наскучит, — задорно откликнулся Эд.— Звучит заманчиво, я очень выносливый.Освальд наблюдал за тем, как Эд ёрзает на банкетке, усаживаясь на удобном расстоянии, и готовится к исполнению.???Эд играл хорошо. Это был ещё один из его многочисленных талантов, которые он развил на достаточно хорошем уровне для своего возраста. Что такое 26 лет для морского чудовища, жизнь которого насчитывает столетия?Сосредоточенный Эд, понимающий, что он делает, был ещё одним любимым зрелищем Освальда, наблюдать за которым он мог весь день. Красивая осанка, мягкий свет, падающий тёплыми рефлексами на складки одежды, кожу и волосы. Эд был красив, а вид его шеи сзади вызывал нестерпимое желание нагнуться и пробежать по ней кончиком языка до самой линии роста коротких волос на затылке. Освальд наслаждался этим произведением искусства. И, когда Эд закончил играть, подошёл сзади, мягко обхватил его за плечи, нагнулся ближе, вдыхая аромат кожи, и шёпотом сказал: ?Ты умница, Эдди?. Судя по резкому вдоху, который прозвучал, вероятно, громче, чем принц на то рассчитывал, Освальд понял, что его будущий поцелуй сработает без сомнения.???— Подожди, это я должен тебя провожать, — слегка пошатываясь, громким шёпотом говорил Эд. Его ноги заплетались не то от лёгкого опьянения, вызванного утащенным вином, не то от атмосферы веселья, захлестнувшей их обоих. Когда чувствуешь, что вот-вот взорвёшься от смеха, и от этого ноги становятся ненадёжными. — Ты мой гость, — хихикал он Освальду в плечо.Освальд давно не чувствовал таких интенсивных позитивных эмоций. Единственными сильными чувствами, что он испытывал в последние годы, были ненависть и жажда мести. Ну и питомец Эдвард часто радовал его, ладно. Но сейчас… Это было абсолютно необыкновенно. Каждый сантиметр тела вибрировал, его захватывала любовь, благодарность и неистовое желание никогда в жизни больше не прекращать разговор с Эдвардом. То, как они шли по коридорам замка сейчас, слишком громко перешёптываясь, как два подростка, смеясь над шутками, контекста которых не поймет никто, кроме них; как один ненавязчиво касался лопаток или плеча другого, пока тот заливался смехом — всё это казалось самой правильной вещью на свете, а остальное — всё, что было до этого — только долгим вступлением к основному действию. Раньше они лишь набирались знаний, чтобы сейчас обменяться ими, и никак иначе.— Что вы, ваше высочество, я должен убедиться, что вы будете в порядке. — Освальд попробовал придать голосу театральной серьёзности, но ему не удалось избавиться от чрезмерной весёлости в тоне.Он представил, каково было бы сейчас взять Эда за руку. Наверняка тепло его кожи можно было бы почувствовать ещё до непосредственного касания. Оно исходит от него, мягко обнимая и обволакивая. Получив доступ к этой пульсирующей согревающей ауре, наверняка становишься её заложником. Он хотел бы им стать. И хотел бы, чтобы Эд грел его собственные холодные ладони своими. Хотел бы получить возможность быть так близко к принцу. Держаться за руки, запускать пальцы в густые тёмные волосы, которые всегда завивались от здешней влаги и спадали на лоб отдельными завитками. Было бы чудесно обнимать его, пробовать на вкус солоноватую от морской воды кожу и целовать горячие после солнца плечи. Было бы чудесно быть рядом с Эдвардом.— Пришли, — Эд замолчал, но продолжал улыбаться.— Я замечательно провёл день, Эд, спасибо, — мягко улыбнулся в ответ Освальд.— И я, — Эд опёрся о стену у своей двери.Повисла тишина, и в этом минутном молчании не было неловкости — только слишком много громких мыслей и полное понимание того, что ни один из них ещё долго не сможет уснуть сегодня.— Я думаю, этот день, — Эд несколько раз ущипнул мочку уха пальцами, — И все эти несколько дней... Они были одними из лучших в моей жизни. Может и лучшими.— Я хотел бы попросить тебя так не говорить, но чувствую то же самое. Так что просить тебя взять назад эти слова было бы лицемерно, — Освальд не сводил с него взгляда.— Спасибо… — дыхание Эда участилось, а грудь вздымалась. Воздух стал слишком густым и вдыхался с трудом.— Завтра ответственный день, нам обоим нужно подготовиться, — Освальд ненавидел себя за то, что отбирал это у них сейчас. — Доброй ночи, ваше высочество, — и с этими словами он отступил.Ему так сильно хотелось в один шаг приблизиться к принцу и поцеловать его прямо сейчас. Чувствовать, как его тело дрожит под ладонями, пробовать эти раскрасневшиеся губы. Сегодня они были бы на вкус точно как очищенные от кожуры персики и вино, что они пили. Он хотел хотя бы вложить его ладонь в свою или мягко сжать предплечье. Что угодно — он так желал коснуться. Но Освальд точно знал, что даже намёк на прикосновение в этой атмосфере просто не позволит остановиться. За касанием последует поцелуй, а за ним — ещё больше. Он забирает это у них сейчас, чтобы дать им хотя бы ещё один день. — Спокойной ночи, Освальд, — и Эд закрыл за собой тяжелую дверь.Освальд шумно выдохнул и тихо прислонился к ней лбом и ладонью. Он представлял, как Эд сделал то же самое с другой стороны. Эта фантазия давалась ему просто, ведь даже сквозь преграду он чувствовал чужое тепло.