Глава 1.3 (1/1)

— У тебя кровь пошла, – спокойным голосом говорит Шото, параллельно слыша сзади учащённое дыхание омеги. — А я, блять, не чувствую будто! – ладонь альфы подносится к собственным губам, Бакуго вытер небольшую струйку крови. — Какого хрена, омега?!— П-пистолет, – дрожащим голосом произносит Мидория, немного подрагивая. Незнакомец пугал с каждой минутой всё больше. — У него пистолет. — Всего-навсего игрушка, – самодовольно хмыкает он. — Свой я обязан оставлять в участке. — Что вы делаете в моём доме? – находясь под своеобразной защитой Шото, омега решил задать интересующий его вопрос.— Небольшая ошибка, – Мидория опустил близнеца на пол и тот сразу же ушёл куда-то, скрылся из виду. Тодороки-сан ведь сказал, что незнакомец ничего не сделает, вот он и не боялся его, в отличии от своего родителя, чьё тело ещё дрожало. Запах светловолосого нагнетал и подавлял омежью сущность. — Я шёл к двумордому . Хотел посмотреть на его новую квартиру. — Двумордому? – переспрашивает Изуку, но скорее это было адресовано самому себе. Парень посмотрел на своего нового соседа. Что же альфу заставило говорить такое слово? Ответ очевиден! Гетерохромия наряду с необычным окрасом волос Тодороки, не оставлял ни единого шанса на другое обзывательство такому вспыльчивому парню, как Бакуго Кацуки. — Кстати, когда ты успел заделать себе отпрыска? – в его вопросе слышатся смешки, а на лице играет улыбка. Но та была не от радости и веселья - альфа всего лишь в замешательстве. — Прошу, подбираете слова. Это. Мой. Ребёнок, – выделяя каждое слово, произнёс зеленоглазка, — и к Тодороки-куну он не имеет никакого отношения, – конечно бы, омеге бы хотелось другого расклада. К примеру, чтобы Шото стал отцом малышей. Ночью, он всё представлял и представлял их совместное будущее, совместное времяпровождение и, наконец, совместную историю. Мидория, нет, Тодороки Изуку стоит вместе с Тодороки Шото, а рядом резвятся Тодороки Минори и Тодороки Хироки. Омега улыбается, так искренне и без капли лжи или лести, ведь он по-настоящему счастлив. Ведь, у него теперь есть метка любимого альфы. — Мамочка, – парень так сильно глубоко погрузился в свой выдуманный мир, что не заметил, как его не единожды позвали. — Хиро, тебе уже лучше? – Изуку берет ребёнка на руки, слыша его тихие всхлипы. — Хэй, почему ты плачешь? – младший обнимает родителя, надеясь на его защиту. Лёгкий истинный запах успокаивал, и Хироки выдохнул, желая скорее вдохнуть новую порцию. — Дяденька очень пугающий, – спустя минуту ответил Мидория, не желая оставлять вопрос в воздухе. — Ну-ну, успокойся. Мама рядом, – омега немного сгибает колени, как и четыре года назад, пытаясь убаюкать малыша. Лёгкий, словно пёрышко, поцелуй в лоб дал понять - температура близнеца, пусть и понизилась, но была ещё выше нормы. — Двойня? – альфа с интересом смотрит на зеленоволосого парня, что сейчас успокаивает ребёнка. Что-то в нём цепляет и одновременно раздражает. На лице виднеются неразличимые эмоции, как в следующую секунду всё же проглядывается гримаса боли. Этого бы не случилось, если бы Минори не бросил в Кацуки игрушку. — Ауч! Смерти захотел, мелкий?— Не обижай моего братика! – кричит близнец, становясь между Тодороки и своим родителем. Чувствуя, что обязан защищать свою семью – он выпрямил плечи и развёл свои руки в стороны, стараясь стать больше. Против альфы ему не выстоять и минуты, но Минори надеялся, что он справится. Надеялся, что он спасёт родных людей от любой опасности, как настоящий герой. — Мино! – повышает голос омега, намереваясь дать затрещину сыну, но резко отрекается от этой идеи. Изуку поворачивается к альфе и кланяется. — Я искренне прошу прощения у вас за Мино. Таков его характер с рождения.— Но, мама! – не унимался близнец. — Он обидел Хиро! Я всего лишь его защищал.— Мидория Минори, подумай хорошенько, прежде чем что-либо делать, понял? – не дождавшись ответа, он продолжил. — Когда Хироки пугается привидений в телевизоре мы что делаем? — Переключаем канал, – повернувшись лицом к родителю, близнец не посмел его поднять, стыдливо опустив свою голову к полу. — Вот именно! Мы переключаем канал, а не бьём телевизор, потому что он напугал его. Уяснил? Бакуго всё не может оторвать взор от этой семьи. Его детство проходило иначе – вне зависимости от своего возраста, он всегда ссорился со своей матерью. Шуточно или нет – всегда по-разному. И в придачу, женщина никогда не забывала про подзатыльники. Они были не сильными, но сила вложенная в них, всегда давала о себе знать. — В этой ситуации надо было, – продолжал говорить Изуку, опуская близнеца на пол, — для начала, успокоить Хиро и увести его в другую комнату. Возможно, позже он поменяет свою точку зрения, но сейчас лучше не усугублять ситуацию.— Пошли в комнату, – Минори протягивает руку брату, ожидая ответной реакции. Когда ладони близнецов сцепились, они было пошли в сторону своей комнаты, но гетерохром будто что-то вспомнив остановился и обернулся. Не отпуская руку, Минори поклонился. — Я ирскренне прошу порщения, – пытаясь повторить фразу Мидории, неправильно сказал он. — Ага, – явно не ожидая этого, заторможено ответил Кацуки. Он никогда не встречал таких воспитанных малышей. В таком раннем возрасте, этот ребёнок по большей части прекрасно понимал, что делать можно, а что нельзя. Конечно, здесь не обошлось без его родителя, который учил и наставлял его. — Сколько у нас есть времени? – Тодороки оборачивается к Мидории и со спокойным лицом смотрит на последнего. Между ними сантиметров семнадцать-восемнадцать, этого хватает, чтобы истинные запахи окутали друг друга, чтобы смешались, и от этой мысли щёки омеги залились краской. На нём останется морозный запах альфы. От него будет пахнуть Шото! — Мидория-кун, – мужчина махает рукой перед лицом омеги, пытаясь привлечь внимание к себе. — Час! – неожиданно для альф, выкрикивает Изуку. Щёки снова обдают жаром, но на этот раз из-за стыда. — Пойду готовить завтрак, если позволите, – Тодороки кивает головой, немного отступая, чтобы парень смог спокойно пройти. — Вы разделите с нами пиршество? — Пиршество? – Кацуки смотрит на Мидорию, который уж явно не похож на человека, что прибыл из прошлого. Но почему тогда его речь столь странна?— Простите, привычка, – неужели путешествия во времени всё-таки реальны, и этот омега один из немногих? Иначе, альфа не нашёл объяснения простому сказанному слову ?привычка?. — Вы так и не ответили на мой вопрос. — Я останусь.— Вот как, – Кацуки ненадолго закрывает свои глаза, думая, что вот-вот ослепнет от такой солнечной улыбки Мидории. — Кто он? – интересуется альфа у друга, стоит парню скрыться на кухне. Перед глазами всё ещё стоит образ омеги, и Бакуго не может ни признать, что эта улыбка - восьмое чудо света. — Мой сосед, – спустя некоторое время, отвечает Шото, не понимая, почему Кацуки задаёт такие очевидные вопросы. — Разве не понятно? Наши квартиры находятся рядом. Как ты вообще умудрился перепутать их? — Он нормальный? – игнорируя слова Тодороки, альфа продолжил задавать интересующие его вопросы. — Дорогу, – послышалось со стороны и альфы машинально повернули головы на звук. По правую сторону от Шото и, соответственно, по левую от Бакуго к ним шли близнецы. Всё бы ничего, но сильный пол удивило то, что Минори закрывал глаза своему брату, ведя того на кухню. Повторив предложение, взрослые, находясь в небольшом шоке, всё же попятились назад. — Разве это нормально? – шёпотом произнёс Кацуки, указывая на близнецов. И будто почувствовав что-то, гетерохром повернулся и показал язык светловолосому. — Нормально, – Тодороки тут же поспешил продолжить, — ты же сам слышал о чём они говорили. Хироки-чан испугался тебя, вот теперь Минори-чан делает всё, чтобы тот не видел человека, что напугал его брата. — Пиздец, – заключил альфа, запуская пятерню в свои волосы.— Если вы не придёте, то я всё съем, – вложив одну ладонь в другую за спиной, сказал Минори, что совсем недавно был на кухне. — Это ты так решил? – с лёгкой улыбкой, Тодороки немного наклонился. Так он смог прекрасно видеть любое изменение на лице ребёнка. — Ага. Мама вкусно готовит. Поэтому я съем всё, что приготовит мама!— Мою порцию не получишь, – говорит альфа, — потому что она моя! И если я сейчас доберусь до кухни первый – я съем и твою тоже.— Не-а! – сразу срываясь на бег, отвечает Минори, боясь, что его порцию в действительности заберут. — Даже не знаю, как комментировать. Стоило друзьям войти на кухню, сразу стало очевидно одно – для них пятерых места, в данной части квартиры, мало. Особенно, если они все будут стоять, но близнецы спокойно сидели на стульях и ели свой завтрак. Оставшиеся, за столом, два сидения предназначались альфам. В то время, как Изуку находился возле раковины и мыл грязную посуду. — Присаживайтесь, пожалуйста, – омега указал на свободные места, держа в руках вымытую тарелку. — Тодороки-кун и…— Бакуго Кацуки, – отвечает альфа с несвойственной, ему, нежностью. От услышанного, Шото чуть не выплюнул выпитый глоток чая на, рядом сидящего Минори, благо, притронуться и отпить немного из кружки Тодороки не успел. — Приятно познакомиться. Я Мидория Изуку, – уголки его губ слегка поднялись, озаряя Кацуки небольшим лучиком света. — Мидория-кун, вы не будете завтракать? – взяв в руки палочки, интересуется Шото. — Попозже поем. Всё же, я не привык есть по утрам, – омега отводит взгляд и натыкается на близнеца, что кушал закрытыми глазами. — Хиро, тебе тарелку хорошо видно? – ответом стал кивок сына. Младший всё также немного придерживая тарелку, продолжал палочками не спеша искать еду, не открывая своих глаз. — Ну что за дитя! Хироки, ешь нормально, тебе ещё лекарства пить. — Мама, Хиро не пойдёт со мной в садик, да? – Минори встаёт со стула и протягивает родителю грязную посуду.— Он останется дома. Я за ним пригляжу, а тебя сегодня отведёт Тодороки-сан, – услышав это, Кацуки посмотрел на своего друга. Тот продолжал спокойно есть, будто это не стало для него новостью. Но совершенно точно стало новостью для Бакуго. Это насколько нужно было сблизиться за короткое время, чтобы омега стал доверять жизнь собственного ребенка альфе?— Тодороки-сан отведёт меня? – склонив голову немного вправо, задумчиво произнес Минори. — И заберёт меня тоже он?— Если не возражаете, Мидория-кун, – Изуку спешно опустил голову, от смущения, стоило им встретиться взглядами. Голос Шото был всё такой же спокойный и негромкий, а запах исходящий от него успокаивал взбудораженную кровь. — Не возражаю, – услышав согласие от родителя – Минори на радостях побежал в свою комнату, попутно благодаря за завтрак. — Мама, я всё, – говорит младший, всё ещё не желая открывать свои глаза. — Тогда, выпей лекарства, – Хиро открывает свой рот, надеясь, что родитель не заставит его подходить. Небольшое желание мальчика сбылось, и к нему подошёл Изуку. — Всё, теперь можешь идти в комнату. — Не хочу, – ребенок зажмуривает глаза, дополнительно накрыв их ещё своими ладонями. — Хироки, Бакуго-сан не страшный, он тебя не укусит и не причинит тебе вреда, – Мидория берёт руки близнеца в свои, намного их поглаживая. — Мамочка же не боится его и твой братик тоже не боится. Скажи мне, почему он страшный? — Глаза, – услышав ответ, Изуку тут же посмотрел на Кацуки. Лицо альфы не поддавалось описанию. Он был потрясён и в тоже время старался ни на что не злиться, чтобы не запятнать своей злостью чистоту омеги. Зрачки светловолосого расширились и он отвёл взгляд, тем самым проиграв негласную игру в гляделки. — Хироки, у него такие же глаза, как и у тебя, – поглаживая белоснежные волосы, произнёс он. — Значит, я страшный? – в ужасе спросил близнец, начиная хныкать. Мидории ничего не оставалось делать, как взять на руки малыша, пытаясь его успокоить. — Нет-нет. Хиро, ты не страшный и Бакуго-сан тоже не страшный. Ты самый прекрасный ребёнок на свете, запомни это, – альфа посмотрел на Изуку, пытаясь понять, что он чувствует при виде него. Влюбленность?! Что за бредни? Ему уже не семнадцать. Злость? Конечно, ведь омега его ударил, у него есть право злиться. Но хочет ли он этого? Хочет ли он злиться на Изуку, на такого солнечного парня у которого есть дети, но у которого нет метки? Определённо нет. — Мама, я всё! – говорит Минори, что недавно зашёл на кухню, переодетый уже в уличную одежду. — Тодороки-сан, пошли. — Сейчас пойдём, – гетерохром берет Шото за руку, начиная раскачивать их сцепленные конечности. — Бакуго, ты как? С нами или подождёшь меня в моей квартире? — Подожду здесь, – всё ещё смотря на омегу, говорит он. — Не хочу оставаться один.