ii. (1/1)

На другой день Донён скрывается в своем кабинете раньше обычного, окружая себя пыльными папками нераскрытых дел. В помещении никогда не горел свет, потому что еще несколько лет назад кто-то сломал проводку, а денег на починку отдел до сих пор не может собрать. Светло-кремовые стены еле видны за огромными шкафами, забитыми старыми документами; некоторые папки совсем изорвались, еле удерживая в себе слишком большие стопки бумаги, на некоторых полках даже пошла плесень, так как документы там лежали десятки лет, еще до заступления Донёна на службу. Эти дряхлые бумажки видели абсолютно всех обитателей старого подгнившего кабинета, а все, опять же, из-за того, что у ведомства не было денег, чтобы починить водопровод. Сам Донён не обращает внимания на беспорядок в своем рабочем помещении, его все устраивает, пока он может сидеть несколько часов подряд, углубляясь в изучение нераскрытых преступлений. Утром в кабинет поступает единственный источник света, доступный при таких условиях — солнце, выглядывающее из небольшого окошка прямо над рабочим столом детектива. Теплый лучик света падает на стол, давая Киму лучше разглядеть напечатанные строчки, а в воздухе парят мелкие пылинки, кружась под внезапно появившимся светом, которого так не доставало этой темной коморке. Глаза Донёна за последние дни сильно устали из-за долгих нудных ночей наедине с работой и одной единственной керосиновой лампой. Света было невероятно мало, а Донён даже не заметил, как в погоне за разгадками и новыми знаниями его глаза стали чаще сами закрываться и неприятно болеть, отдавая мерзким ощущением сухости. Поэтому сегодня для его глаз, да и головы, гудящей постоянно последнее время, пришел праздник, когда тусклый свет от лампы сменился мягким солнечным лучиком.За дверью слышатся громкие голоса и какая-то возня, но Донёну лень вставать и выходить посмотреть, что происходит, поэтому он только поднимает голову и утыкается пристальным взглядом в деревянную дверь, пока звуки становятся все громче. Очевидно их обладатели приближались именно к кабинету Кима, потому что дальше только никому не нужный архив. Дверь и вправду распахивается, представляя взору Донёна знакомого помятого мужчину, который совсем никак не изменился с их прошлой встречи. Сзади стоят два констебля, явно видящие этого самого Ким Чону в первый раз, что видно по их растерянным и одновременно злобным лицам. — Оставьте его мне, — просит Донён у мужчин, знает, что те его послушают без возражений. Ким пользуется большым влиянием в отделе благодаря своему быстрому карьерному росту и выдающимся способностям, а также холодному характеру, который вроде и отталкивает других людей, но также одновременно приковывает к себе и заставляет подчиняться.Констебли удаляются, оставляя двух Кимов наедине. Донён жестом показывает потерянному и явно напуганному Чону подойти ближе и сесть на табуретку напротив. Тот слушается, правда нехотя, все его движения достаточно скованные, а пальцы, сжимающие связанные листы, совсем немного дрожат. ?У него тремор? Или он действительно так испугался??, — думает Донён, примечая эту маленькую незаметную деталь, но быстро переводит взгляд на лицо гостя, решая не смущать его. Но Чону все равно чувствует на себе пытливый взгляд, он не первый раз общается с детективами. Они всегда разглядывают всех, кого встретят, будто ученые через микроскоп — ни один перекат мускул, моргание или морщина не уйдет от их пытливого взгляда. Издержки профессии, Чону понимает это, но меньше от этого не нервничает.— Доброе утро, — мягким голосом обращается Донён, пытаясь создать непринужденную атмосферу, ведь впереди тяжелый для Чону допрос. — Извините наших констеблей, они весьма предвзято относятся к любому незнакомцу в участке.— Это не страшно, я всё понимаю, — Чону переводит взгляд в пол, сцепляя вместе пальцы, но сразу же одергивает себя, стараясь сидеть непринужденно. Донён анализирует его, он чувствует это каждую секунду. Одна ошибка в поведении его тела, и все подозрения падут на него.— Что вы принесли? — интересуется детектив, стараясь не обращать внимания, или хотя бы не показывать этого, на то, как Чону пытается скрыть невербальные знаки, подаваемые его телом.— Список, который вы просили. Я преподаю только у первого и второго курса, поэтому там не особо много имен. — объясняет Чону.Донён внимательно изучает все имена в списке. Напечатаны, как и ожидалось. А жаль. Ким считал Чону достаточно глупым, чтобы потратить свои силы и написать имена вручную, почерк мог бы сказать многое. Либо Чону не такой уж и простой добродушный мальчик во взрослом теле, либо он предельно осторожен. А может и всё вместе.— Спасибо за проделанную работу, — Донён откладывает листы на единственное чистое место, край стола. — Давайте пройдем в переговорную, чтобы я мог вас допросить.— Конечно, — Чону сглатывает, стараясь не выдавать свое волнение. Там будут и другие следователи, они будут смотреть на Чону, он знает это. Они будут видеть все, что он делает, и слышать все, что он говорит. И ему совсем не по себе от мысли о нескольких парах глаз, смотрящих ему прямо в душу.В переговорной на самом деле оказывается не так уж и страшно, атмосфера совсем не давящая, особенно по сравнению с кабинетом Донёна. Окно здесь намного шире, позволяет солнечному свету заполнить все пространство небольшой комнаты, коснуться лучами всех углов. Даже несмотря на хорошую освещенность, неприятное ощущение все-таки немного щекотало где-то изнутри, потому что комната была абсолютно пустой, только простенький стол и два стула напротив другого, стоящего с противоположной стороны, заполняли центр. ?Слишком пусто?, — проносится в мыслях у Чону, пока он делает в своей голове ставки с самим собой, как долго он продержится в абсолютно пустом светлом помещении наедине с давящей тишиной и не самым дружелюбным взглядом Донёна.Пять минут.— Присаживайтесь, — Донён выдвигает тот стул, что стоит в одиночестве. Чону послушно садится и глубоко дышит, чтобы успокоиться.— Вам тут не нравится? — подмечает это действие Донён.— У меня легкая клаустрофобия, — достаточно успокоившись отвечает Чону.?Так вот почему его руки тогда тряслись. Возможно, пора навести порядок в кабинете?, — думает Ким, улыбаясь своей последней мысли. Но пора переходить к допросу, особенно в таком случае. Долго они здесь не просидят.— Итак, господин Ким, — начинает детектив, за секунду стирая со своего лица добродушное выражение с легкой улыбкой, — где вы были вчера ночью с двенадцати до часу? — Я спал у себя в мастерской, — отвечает Чону.Донён сразу же вспоминает помятую одежду и в общем непрезентабельный вид Чону в их первую встречу. Пока сходится.— Кто-нибудь может это подтвердить? — Я предупредил охранника в районе одиннадцати тридцати, что останусь там на всю ночь, а утром, где-то в шесть, вернул ему ключи. — объясняет Чону, стараясь избегать взгляда Донёна, упершегося прямо в него, анализирующего каждое мелкое движение на лице и каждый жест.— А домой почему не пошли? — спрашивает Донён, делая какие-то заметки в своем небольшом блокноте, который он взял с собой из кабинета.— После работы не было сил возвращаться. — говорит Чону, слегка касаясь подушечками пальцев задней части шеи. Первая ошибка. От взгляда Донёна этот жест не уходит, его подозреваемый что-то не договаривает, но Ким ничего не говорит и сохраняет все тот же холодный вид. Атмосфера на Чону давит сильнее.— В каких отношениях вы были с Джемином? — с невозмутимым видом спрашивает Донён, смотря на записи в своем блокноте. Чону резко распахивает глаза, поднимая их на детектива.— Вы на что это намекаете? — с ноткой возмущения и страха спрашивает подозреваемый. Донён поднимает хитрый взгляд, притворяясь, что не ожидал таких мыслей от собеседника, слегка усмехается. Ничто не случайно.— А о чем вы подумали? — сразу отвечает, вгоняя Чону в розовую краску, — У некоторых студентов довольно близкие дружеские отношения с преподавателями. Тем более вы говорили, что Джемин был старательным студентом. Вы не помогали ему вне занятий? Может обсуждали с ним что-то касательно вашей специальности во внеучебное время?— Нет, мы держали дистанцию. Тем более, Джемин все время проводил со своим другом. — Чону морщит нос, раздвигая пальцами морщины на лбу, пытается вспомнить имя. — Тот, что нашел его вчера ночью. Забыл его имя.— Чон... Ю... Но... — тихо по слогам проговаривает Донён, вписывая его имя в блокнот. Надо будет с ним тоже побеседовать. — Хорошо себя чувствуете? — Более менее. Не переживайте, — отнекивается Чону, успокаиваясь от вопроса касательно его самочувствия.Чону чувствует взгляды на себе спереди в зеркале. Когда они еще только заходили, он заметил окно в стене, за которым стояли другие люди. Три человека, с одним Донён разговаривал на месте преступления, он единственный выглядит достаточно мирно и добродушно, выделяясь на фоне других двух великанов — наверняка капитан отдела и судмедэксперт. Чону плохо разбирается в этом, его на самом деле не заботят должности этих людей, только их ужасно сильно выпученные усталые глаза, вонзившиеся в его лицо, он чувствует это на себе через толстое стекло. Взглядом его пожирали только двое, но по ощущениям его привели на особо веселую казнь с сожжением на потеху целому городу.— Вы что-нибудь знаете о проектной работе Джемина? — продолжает расспрос Донён. — Да, я был его куратором.— Расскажите о ней.— Это... — Чону перебирает пальцами в воздухе, пытаясь найти подходящее слово, — это было необычно. Джемин вдохновился балетом, на который ходил. Он сказал, что хочет сконструировать здание, похожее на танцора. Вы видели чертежи? Вы, наверное, заметили, что здание было необычно закручено. Эта форма повторяла фигуру танцовщицы, которую он видел на выступлении.— Он ходил на то выступление с кем-то? — задает новый вопрос, явно не особо интересуясь подробностями история создания.— Со своим одногруппником, насколько я помню. Как же его звали, — Чону жмурится, забывая об осторожности, которая его так интересовала в начале допроса. Разговор о проекте сильно расслабил его, заставив позабыть о гнетущей обстановке в комнате, — Я не могу вспомнить. Зачем вы интересуетесь?— Секрет, — Донён хитро улыбается, игривый огонёк проскакивает в его темных глазах. — Может, вы помните, как он выглядит? — Джемин говорил мне только его имя, я наверняка видел его на парах, но кто из всех студентов тогда ходил на балет с ним я не могу сказать.— Хорошо, спасибо за вашу помощь. — Донён делает последние пометки, негромко захлопывая блокнот, — Вы можете идти. Я могу проводить вас, если нужно.— Не стоит, я помню дорогу, — с улыбкой отвечает Чону, вставая из-за стола, следуя примеру своего собеседника. Они выходят из помещения и прощаются, вежливо кланяясь друг другу. Чону правда помнит дорогу до выхода и быстро теряется в суетной толпе занятых рабочих отдела. Донён сразу же подходит к Тэёну и спрашивает насчёт его подозрений на Чону.— Не думаю, что это он, — сразу говорит Тэён, — мы проверим охранника и тогда поймем, есть ли у этого преподавателя алиби, но сейчас я не вижу, чтобы у него был мотив для убийства своего же студента. Тэён слегка поднимает взгляд, смотря в лицо напарнику:— Кстати, зачем ты спросил про того студента, который был с Джемином на балете?— Если они были одногруппниками, значит тот студент тоже должен был делать свой проект, — начинает свою мысль Донён, наблюдая за непониманием на лице Ли, — задумка списать форму здания с позы танцора довольно оригинальная и не каждому придет в голову. — К чему ты клонишь?— Какова вероятность, что идея принадлежала не Джемину, а его спутнику на выступлении? Тэён тратит три секунды, сменяя недоумение весёлой улыбкой. Мозг напарника часто удивлял его, но никогда его способности не вызывали зависти у Тэёна, только гордость за друга.— Тогда у этого спутника был отличный мотив убить человека, укравшего его идею! — взволнованно подхватывает Тэён и хлопает Донёна по плечу, — Нам нужно узнать его имя! — Нужно, но пока, — Донён заглядывает за плечо друга, видя человека, которого он прямо сейчас и искал, нашедшего их труп, — нам стоит поговорить с Чон Юно.