2. Придумай меня живым (конвин, ангст) (1/1)

Винтики ложатся ровной пунктирной дорожкой. Свет скользит по гладким белым панелям, отражается в объективах, вспыхивает ярким бликом на хромированном крае диода. Света вообще много, разного: ярким, тёплым и солнечным залита лаборатория, холодным стерильным белым?— рабочий стенд. Иногда света так много, что у Гэвина слезятся глаза?— вот как сейчас?— когда он смотрит на творение рук своих, но затемнить огромные окна или снизить интенсивность подсветки даже мысли не возникает.Гэвин просто трёт пальцами тяжёлые веки. Свет нужен, чтобы видеть мельчайшие детали, высветить каждый стык белоснежных панелей, ведь Гэвин не просто работает. Он создаёт мечту.Мечта приходит к нему по ночам?— идеальная, красивая, удивительная. У мечты тёплые глаза лучатся светом, о скулы можно порезаться, а от улыбки на щеках появляются очаровательные ямочки. Мечта просит придумать его снова и снова, шепчет своё имя на ухо бархатным голосом, и Гэвин не хочет просыпаться, но выбора у него нет.В тишине громко щёлкает тумблер блока питания, едва слышно жужжат сервомоторы; манипуляторы снимают объект RK800 со стенда и отсоединяются. Вообще Гэвин во всей документации пишет просто ?Коннор?, но электронный ассистент не допускает вольностей. Элайджа рядом нетерпеливо сплетает пальцы в замок.Гэвин смотрит, как обрастают скином бесконечные ноги, и едва слышно вздыхает. Длинные, красивые ноги. Иногда они снятся ему на собственных плечах, и сейчас, прослеживая взглядом идеальные изгибы имитированных мускулов, Гэвин чувствует, как слегка теплеют щёки.Скином покрываются рельефные бёдра, гладкая панель на лобке выглядит необычно и непривычно. Элайджа морщится, Гэвин улыбается уголками губ. Ему снилась такая прорва модификаций, что не выберешь ни с первого раза, ни со второго, но в итоге он оставил как есть.Глаза продолжают привычно отслеживать процесс, сердце понемногу ускоряет ритм. Впалый живот, сбрызнутый родинками. Аккуратные розовые соски. Широкие плечи. Жилистая шея, волевой подбородок, нос с едва заметной горбинкой. Карие глаза, живые, с озорными яркими искрами в бездонной глубине.Гэвин забывает дышать.—?Меня зовут Коннор.Волшебство момента рушится, низвергаясь в бездну. Не дослушав приветственное обращение, Гэвин зло жмёт кнопку отмены на пульте. Попытка создать мечту послушно замирает красивой бездушной куклой. Рядом вздрагивает Элайджа.—?Опять не то? Он же идеальный, Гэвин!Возможно, когда-нибудь Гэвин найдёт слова, чтобы объяснить очередной провал, но это будет не сегодня. И, скорее всего, не завтра. Где-то ближе к никогда, наверное, потому что Гэвин чувствует слишком много, чтобы облечь чувства в слова.Как иногда, просыпаясь, он чувствует себя волшебником, который пытается прочесть книгу на давно умершем языке.Как иногда, расправляя затёкшие плечи в светлой лаборатории, он чувствует себя богом, вдыхающим жизнь в упрямый мёртвый камень.И, что чаще всего, отправляя в утиль очередную неудачную попытку, он чувствует себя глупцом.Разочарованный Элайджа уходит. Разочарованный Гэвин смотрит, как манипуляторы разбирают на детали сегодняшнюю неудачу, и упрямо прикусывает губу.Завтра он попробует ещё раз.