Сезон туманов Глава 12 (1/2)
Фонг стоял в дверях дома сестры, ожидая прихода мастера. Внутри его ждали сестра, шурин и двоюродный брат Байлун; несмотря на многочисленные беспорядки последних недель, аудиенция Юнке у Инь Тяня уже близко.
У крыльца остановилась машина, за рулем которого сидел Кея. Он только что получил права и, естественно, хотел похвастаться перед своим небом. Дверь машины открылась; первым вышел Хаято, который приветствовал Фонга кивком головы. Потом сам Тсунаеши, за ним Реборн и Киоко. Его правая рука и специалисты по информации, как и ожидалось; Киоко несла завернутый в ткань подарок и свиток, перевязанный оранжевой лентой, в котором содержался его указ клану.
Когда машины умчалась прочь, Фонг склонился в поклоне.
— Господин, мы рады приветствовать вас в доме моей сестры.
— Я рад быть здесь, Фонг. Встань, дай мне взглянуть на тебя.
Фонг послушно поднял голову; теперь это было труднее, чем когда-либо. Официально одетый в костюм и галстук, Тсунаёши излучал властность даже со скрытым пламенем. Теперь в его взгляде появилась новая тяжесть, осознание серьезности своего положения.
Послышалось шарканье сменных туфель, Фонг предложил тапочки, а затем Тсунаеши сказал:
— Да, Господин. Можно надеяться, что вождение Кея было приемлемым?
— Да, он был намного осторожнее, чем я ожидал, — Тсунаеши потёр шею. Фонг не удивился: ни один хранитель не стал бы рисковать безопасностью своего неба, неосторожно ведя машину.
Место, которое Фонг и его сестра выбрали для встречи, представляло собой гостиную с тремя диванами вокруг низкого столика и свежевыстиранными занавесками. Его родственники стояли в ожидании, когда он откроет дверь.
— Господин, вы знаете мою сестру Хибари Мейран, ее мужа Хибари Таберу, комиссара полиции Намимори, и мой брат Байлонг, Глава клана Юнке. Двоюродный брат, представляю свое небо, Савада Тсунаёши, известного как Инь Тянь.
— Пожалуйста, позаботьтесь обо мне, — произнес Тсунаеши обычную японскую фразу и легко поклонился. Фонг еще долго будет дорожить выражением лица кузена. Их небо кротко, пушисто и с широко раскрытыми глазами — и пока он говорил, он развернул свое пламя, заполняя комнату. Мейран узнала в Тсунаеши «маленького зверька» Кеи и спрятала улыбку рукой; Таберу, будучи беспламенным, был ошеломлен поведением Фонга. Он привык видеть в Фонге силовика триады, а не слугу, которым тот был для своего неба.
— Господин Инь Тянь. От имени всего клана Юнке я приветствую вас. Мы в вашем распоряжении, — низко поклонился Байлонг.
— Да, давай поговорим об этом, — Тсунаеши улыбнулся.
***
Реборн с гордостью наблюдал, как один из самых могущественных людей в теневом мире склонил голову перед его пушистым учеником. Пока что это жест условности и этикета, но Реборн готов поспорить на золото, что Байлонг закончит день так же зачарованным, как и все остальные.
Протокольный танец продолжался; Мейран пригласила всех сесть, а Фонг подал чай.
— Это моя правая рука, Гокудера Хаято, и мои Солнца, Маттео Рика и Сасагава Киоко.
Поняв намек, Киоко положила завернутый подарок на стол.
— Пожалуйста, примите этот знак от имени лорда Инь Тяня, — благодаря их репетициям она произнесла эту фразу без хихиканья. Хотя она прикусила губу, когда Байлонг развернул банку своего любимого варенья. Он бросил подозрительный взгляд на своего кузена; Фонг, сидевший на коленях у ног Тсуны, носил свое лучшее невинное лицо «я-скромный-миньон». Для острых чувств Реборна он искрился весельем.
Кея вернулся с парковки и занял третий диван. Он проигнорировал большинство присутствующих в комнате, но схватил Реборна и притянул к себе на колени, как плюшевую игрушку. Реборн ухмыльнулся.
— Кея-кун, независимо от того, как ты это себе представляешь, один из нас слишком молод для другого.
— Не будь таким травоядным.
Родители Хибари выглядели подавленными, пушистик-Тсуна не обращал на него внимания.
— Вы уже бывали в Намимори, Байлонг-сан?
— Когда-то, господин, очень давно, — когда встреча перешла в фазу светской беседы, Кея тайно попытался дотянуться до браслета трансформации Реборна. Реборн начал тонкую игру в прятки; что бы Кея ни планировал сделать с его взрослой формой, это наверняка сорвало бы встречу пушистика-Тсуны.
— Маттео-сенсей, дай мне это, — Реборн снял браслет и протянул. Кея надул губы, но не стал протестовать, что заставило его родственников разинуть рты.
***
Ничто в долгой жизни Байлонга не подготовило его к Инь Тяню. Яркое, чистое, как драгоценный камень, пламя вместе с робкой просьбой позаботиться о нем почти лишает его дара речи. А потом молодое и пушистое небо поворачивается и отдает приказ величайшему в мире киллеру, который без колебаний повинуется. Байлонг уверен, что инцидент не инсценирован — команда Инь Тяня неопытна, и места, где они репетировали, все еще видны. Его облако ворчит, что его веселье прервали, и Инь Тянь зажигает свое пламя — прямо вокруг Кея — чтобы успокоить его. У Бейлонга перехватывает дыхание; то, что Инь Тянь показал до сих пор — лишь малая часть его силы.
Юное небо снова обращает свое внимание на Байлонга.
— На чем мы остановились? Фонг сказал, что у Юнке есть какие-то клановые традиции, связанные с небом?
Перейдем к делу.
— Мы знаем, господин. Помимо уплаты дани, каждая ветвь клана обязана послать своих первенцев в качестве почетного караула.
И не случайно, чтобы гарантировать их семьям хорошее поведение.
Инь Тянь поднял брови.
— Это действительно необходимо? — прежде чем Байлонг успел уточнить, он продолжил. — Я бы предпочел, чтобы клан следовал за мной, потому что они этого хотят, а не потому, что боятся меня. Но если их сыновья захотят приехать сюда, чтобы познакомиться со мной, то все в порядке.
Было бы легко отмахнуться от его слов как от наивных. Но… Фонг, у его ног, почтительно склонив голову. С тех пор как он стал предметом отчаяния своих наставников, Фонг отказывается подчиняться силе; тех, кто пытается, редко можно увидеть снова. Он следует за ней добровольно или не следует вовсе. Инь Тянь ожидает не меньшего от Юнке в целом, и, возможно, он не ошибается. Байлонг опускает голову.