Отпусти радугу Глава 2 (1/2)
Хаято столкнулся с проблемой празднования Дня Рождения Тсуна-сама. Что он мог подарить, когда всё, что у него есть, уже принадлежит Тсуне-сама? С другой стороны, он не мог не почтить этот особый для его Неба, центра его мира, день.
Он встал рано, надел костюм и убедился, что галстук завязан по центру, а манжеты расправлены. Когда Тсуна-сама вышел из комнаты, Хаято стоял на коленях снаружи. Стоило двери открыться, он низко поклонился.
— Поздравляю с пятнадцатилетием, Десятый.
Тсуна-сама наклонился и погладил его по голове. На людях его Небо требовало, чтобы Хаято обращался с ним, как с обычным подростком, но дома он был более снисходителен. Хотя истинное место Хаято там, куда укажет Небо, именно здесь он хотел быть: у ног Неба, ожидая его приказов.
— Пойдем завтракать, Хаято, сегодня никаких утренних тренировок.
Он приготовил кофе для Тсуны-сама и поставил его перед собой, прежде чем приготовить свой и Реборна. Нана приготовила все любимые завтраки Тсуны-сама и отправила Ламбо и И-пин на уборку. Реборн приподнял шляпу в сторону Тсуна-сама и выскользнул, оставив Хаято наедине с Небом.
— Сегодня еще одна вечеринка, — сказал Тсуна-сама. — Ты помогаешь с приготовлениями?
— Нет, Дечимо. Моя единственная задача сегодня — подчиняться вашим приказам, — он снова поклонился. — Я сожалею, что единственный подарок, который я могу предложить — это моя служба.
Тонкие руки подняли его голову.
— Это величайший дар, который кто-либо может мне дать, — тихо сказал Тсуна-сама. Некоторое время он просто проводил пальцами по волосам над ушами Хаято, в то время как тот изо всех сил старался не растаять под ними. В глазах Тсуны-сама появился озорной огонек. — Итак, ты моя игрушка на сегодня, не так ли?
Боже, да. Весь день, каждый день, так, как того требует Небо.
— Да, Десятый.
— Иди за ошейником, Хаято.
Он побежал. Ошейник, его самое ценное сокровище, который Тсуна-сама дал ему. Как часть костюма, правда, но он символизировал его преданность и понимание Тсуны-сама. Он вернулся на свое место у ног Десятого и поднял ошейник обеими руками. Тсуна-сама взял его и положил на стол. Затем он осторожно развязал галстук Хаято, снял его и расстегнул первую пуговицу рубашки. Хаято вздрогнул и откинул назад подбородок. Тсуна-сама обернул вокруг шеи ошейник и застегнул его; его пальцы на мгновение задержались на сонной артерии, и Хаято ахнул. Не было лучшего чувства, чем чувствовать на себе руки неба, знать, что он держит в них жизнь Хаято. Пальцы Тсуна-самы вернулись к его волосам.
— Кто хороший мальчик?
***
Хару встала на цыпочки, чтобы метлой дотянуться до последней паутинки в углу.
— Всё! Твоя очередь, Хром-тян!
Девочка поменьше кивнула и зажгла пламя. Появились атласные ленты — широкие, оранжевые, оплетенные более мелкими лентами всех цветов радуги. Девушки уже вымыли пол и вытащили татами, чтобы выбить из них пыль. Вечеринка Реборна была весёлой, но это было важно. Почему? Потому что это день рождения босса! Естественно, их секретная база должна была выглядеть наилучшим образом.
Когда-то это был заброшенный торговый центр. Теперь у них есть кафе, конференц-зал, тренировочный зал, змеиная яма и мастерская. Открытая тренировочная площадка была амфитеатром — так здорово! Хару хотела показать её дедушке, но база перестала бы быть секретной, если бы она это сделала.
— Я думаю, всё ещё чего-то не хватает, — сказала Хром. Хару оглядела гирлянды из лент.
— Может быть, бумажные фонарики?
— А вот и татами, — крикнул Такеши, внося их. — Ого, выглядят великолепно, Хром-тян!
Хром застенчиво улыбнулась и наколдовала несколько бумажных фонариков, свисающих с потолка. Казалось, они были освещены роями светлячков. Хару просунула голову в кухню кафе, где Киоко пересчитывала палочки для еды.
— Декорации готовы, Киоко-тян.
— Хорошо, — сказала Киоко и поставила галочку в списке рядом с собой. Киоко отвечала за подготовку. Почему? Потому что она хотела стать организатором мероприятий и была полна решимости практиковаться. — Не могла бы ты помочь Такеши? Хром-тян, ты устала?
— Немного, — прошептала Хром.
— Тогда выпей чашку чая, а потом поможешь мне разобраться с обстановкой.
***
Она пьёт чай и прислушивается к Дождю и Грозе, которые то появлялись, то исчезали. Рядом с ней горело Солнце. Она довольна своей новой жизнью; теперь у неё есть место для творчества, и она не связана ничем, кроме Неба.
В комнату вплыло Облако и закружилось вокруг нее. Он положил свёрток перед Солнцем.
— Мясо.
— Спасибо, Хибари-сан. Мне написать тебе, когда еда будет готова?
— Не нужно, — он взял чашку чая, погладил Хром по голове и снова вышел. Она улыбнулась в свою чашку: маленький зверёк, укрывшийся среди Облаков, не имел причин для страха.
***
Тсуна сидел на перилах, наблюдая, как Хаято выбивает очко за очком в тире. Его Ураган держал пистолет с непринужденной фамильярностью, и Тсуна удивлялся, где он научился стрелять. Костюм и воротник Хаято выделялись, особенно рядом с выцветшей толстовкой и джинсами Тсуны, хотя это можно было принять за дань моде. Тсуна находил странные взгляды забавными, должно быть, это влияние Реборна.
Игра зазвенела, когда Хаято закончил стрельбу. Он вернул пистолет в кобуру и поклонился Тсуне.
— Не хочешь попробовать, Десятый?
— Конечно! — он спрыгнул с перил. Они уже сыграли несколько партий; Хаято оказался успешнее в играх, зависящих от цели, в то время как Тсуна хорошо справлялся с теми, которые основывались на ловкости. В некоторых они играли друг против друга, и Тсуна обязательно приказывал Хаято играть на победу. Это был жёсткий приказ для Урагана, но Хаято это нравилось. Его преданность действительно была величайшим даром, который мог быть у Тсуны…
— Пойдем, покажешь мне, что делать, Хаято.
— Да, сэр! — Хаято направил его, держа игрушечный пистолет, случайно положив руки на Тсуну. Судя по лёгкому румянцу на щеках, Хаято наслаждался этим не меньше, Тсуны. Когда раунд закончился, Тсуна взял Хаято за руку. — Ну же, теперь пойдем к кран-машине.
— Десятый, подозреваю, что они подстроены.
— О, они определенно подстроены, — Тсуна ухмыльнулся: в свои никчемные годы он много времени проводил у этих машин. — Если ты знаешь, в чем их хитрость, то сможешь обойти ее. Этот, — он указал на автомат, полный шоколадных батончиков, — закрывает свой коготь полностью только каждый третий раз. Вот эта, — «полная чучел животных», — один из десяти. А вон тот, «с плюшевыми брелками в форме суши», работает на генераторе случайных чисел, тоже примерно один к десяти. У меня сегодня хорошее предчувствие. — Он подвел к нему Хаято и бросил монету. Всего через две попытки он уже держал в руках брелок с креветкой-нигири.
— Теперь твоя очередь выбирать игру, Хаято.
— Точно! Как насчет этой? — Хаято указал на танцевальную игру. Тсуна был заинтригован; теперь, когда он почти избавился от печати, он мог играть в нее, не падая. И в качестве бонуса он должен был наблюдать, как Хаято двигается в костюме. Тсуна улыбнулся про себя. Чтобы стать боссом мафии, не нужно быть гением, но костюмы — это то, что он мог оценить по достоинству. Они протанцевали несколько кругов, пока оба не раскраснелись и не запыхались. Хаято купил им холодного чая, и они сели на скамейку, чтобы выпить его.
У Хаято зазвонил телефон.
— Они готовы, Десятый. Можем пойти, когда пожелаешь.
— Ладно, тогда пошли.
***
Тсуна остановился, когда они шли по дороге к Кокуйо Ленд. Хаято заслуживал благодарности за то, что так хорошо выполнял его приказы, а у Тсуны было именно то, что нужно. Он сунул руку в карман и вытащил поводок, который шёл к ошейнику Хаято. Глаза Хаято расширились, когда он увидел его, и он опустился, чтобы дать Тсуне закрепить застёжку. Тсуна почесал его за ушами.
— Ты сегодня очень хорошо поработал, Хаято.