Скрытое небо Глава 5 (2/2)

***

Бита Такеши теплая в его руке, хотя никто из команды не понял бы, почему. С тех пор, как он нашел Небо — нашёл свой дом — он чувствует себя как дома в своей коже, а не чужим. Если будет угрожать опасность, он не допустит - не может допустить - чтобы Тсуне причинили вред.

Шум на подоконнике. Он поднимает биту и не опускает её, пока не замечает Хибари. Конечно, его потянуло в логово «маленького зверька» посмотреть, как он там. Он изучает спящего Тсуну, свирепого Хаято. Тсуна держит их всех душой, держит их жизни, делает их целыми. Хибари тоже почувствовал, как он горит. Он проходит через окно и, повернувшись, снова закрывает его.

— Дай мне одеяло.

Значит, он присоединяется к их дозору.

— Ты принес тонфа? — Бах. Глупый вопрос…

— Разбуди меня на рассвете, — он забирается в угол и отдыхает, устраивая себе гнездо из запасного одеяла, но сон у него легкий. Где-то в ночи тоже бродит Солнце, так что их четверо. Их слишком мало; они не могут позволить себе рисковать своим небом, так долго отказывая ему в его долге. Чтобы стоять рядом с ним, Такеши должен быть сильнее. Придёт утро, и он обменяет свою биту на меч.

***

В отличие от сна после предыдущих сеансов взлома печати, сегодня Тсуна спал как младенец и проснулся после восхода солнца. Он всё ещё лежал, прижавшись к Хаято, и единственная причина, по которой он проснулся - Реборн, который захлопнул дверь и получил нож, брошенный в него. Тсуну разбудил не столько шум, сколько движение Хаято.

Он с трудом открыл глаза. Реборн стоял в дверях, Ламбо и И-пин выглянули из-за дверного косяка.

— Эй. Как прошла ночёвка?

— Лаки Ламбо повеселился!

— Хару-тян активировала свое пламя грозы, — сухо сказал Реборн. Тсуна внутренне сжал ладонь. Оставалось надеяться, что величайший киллер мира ничего ей не сказал; он наверняка дал ей неверное представление.

— Ты заболел, Тсуна-нии? — спросил Ламбо, и губы его задрожали.

— Немного. Я обычно болею во время зимних каникул, — сказал ему Тсуна. — Но через пару дней мне станет лучше, так что не волнуйся.

— Ладно… — Ламбо встал в позу. — Лаки Ламбо приготовит завтрак в постель! — Он умчался с И-пин на буксире. Реборн вытащил из стены нож и вернул его Хаято. Ураган выглядел так, словно не спал всю ночь.

— Спасибо, что остался со мной, Хаято.

— Мне было очень приятно, Десятый, — значит, называть его по имени пока не получится. Он повернулся к другим хранителям — и почему Такеши старается не рассмеяться? — И вам тоже, Такеши-кун, Хибари-Сан. Спасибо.

Хибари хмыкнул, а Такеши засмеялся и почесал шею.

— Маа, ты сегодня очень небрежно обращаешься к Хаято-Куну.

— Ну, теперь, когда я переспал с ним, это кажется естественным, — Хаято стал ярко-красным. Через мгновение то же самое стало и с Тсуной; неужели он только что это сказал? Его наставник начал ему надоедать.

Реборн проигнорировал их смущение и запрыгнул на кровать. Его руки вспыхнули жёлтым пламенем.

— Дай-ка я посмотрю, что это маленькое упражнение сделало с тобой, пушистый Тсуна.

***

На рассвете Нового года Хаято сидел на крыше дома Тсуны-сама, наблюдая за восходом солнца вместе со своим небом. Позже они собирались встретиться с Ямамото, чтобы посетить храм Намимори, и Тсуна-сама уже достаточно оправился, чтобы пойти туда, не цепляясь за Хаято для равновесия. Хаято по-прежнему намеревался держаться поближе; лестница, ведущая к святилищу, была не из приятных.

Сейчас они только вдвоем. Тсуна-сама выпустил свое пламя, и Хаято грелся в нем, наблюдая, как его Небо проходит через него, это было базовое упражнение по контролю. Всю свою жизнь Хаято слышал истории о гармонии, о чувстве безопасности, о том, что не нужно ничего доказывать, о стабильном центре своей жизни. Он даже не мечтал, что когда-нибудь испытает это. Небо - редкость, и узы не могут быть принудительными. Люди пытались — это мафия — но это никогда не срабатывало.

А вот и Хаято, ублюдок и беглец, правая рука Неба. И это не просто Небо, а Тсуна-сама, пугливый и пушистый, с решимостью, способной сокрушить горы. Его пламя чистое, как лучшие драгоценные камни, и он пишет им.

Огненные нити образовывали кандзи для Нового года, затем тускнели и сменялись иероглифом с символами скрытого неба.

— Это странно, — сказал он. — В прошлом году я боялся, что никогда не смогу завести друзей. И теперь все эти удивительные люди смотрят на меня снизу вверх. И ты, и Такеши, и Хибари. Ради этого стоит мириться с мафией.

— Ты знаешь, что я в твоем распоряжении, Десятый. Я буду повиноваться тебе во всём.

— Не обещай этого, Хаято, — его сердце упало, но тут же снова воспарило, когда Тсуна-сама продолжил. — Потому что ты умнее меня, и тебе, возможно, придётся остановить меня, чтобы я не наделал глупостей.

Хаято сглотнул. Это была невероятная ответственность, которую только что возложил на него Небо. И в то же время совершенно простое.

— Я буду рядом с тобой, Десятый, чтобы подхватить тебя, когда ты упадешь.

Конец первой части.</p>