я знаю, я — плохие новости (2/2)

По утрам он намного спокойнее и мягче, чем обычно: волосы ниспадают на лицо, голос звучит сломанно и слегка сонно, а глаза полны смятения из-за недавнего пробуждения. Рин чувствует, что внутри у него что-то ноет.— Угу, – почти виновато произносит он, откашливаясь и отводя взгляд. Он напоминает себе, что чувствовать такое неправильно.*** Рин решает отправится к Рюсэю вскоре после того, как обдумывает слова Исаги. Он находит его одного в спортзале, тягающего гантели.

— Можно с тобой поговорить?– спрашивает Рин.

Рюсэй, не задумываясь, ухмыляется и бесцеремонно бросает гантели на пол.

— Конечно, дорогой.

Рин игнорирует это дурацкое обращение.— Помнишь ту ночь, когда мы поссорились?

— Будь поточнее, их было много,– Рюсэй приподнимает брови.— Это было четыре дня назад.— А, да, припоминаю.— Ты помнишь, как разговаривал с Исаги?

— Слишком расплывчато,– Рюсэй улыбается. – Наверное, весь этот алкоголь сильно ударил мне в голову. Я довольно хорош в выпивке, но всё же не неуязвим. Думаю, ты это понимаешь.— Ага, ладно. Той ночью ты сказал ему, что я тебе нравлюсь, – Рин прикусывает язык. – Ты говорил об этом, без сомнений.

На мгновение на лице Рюсэя появляется удивление, но он быстро собирается с мыслями.

— Да-а-а, – он лениво улыбается, присаживаясь на скамью. – Да, я говорил.

Рюсэй скрещивает руки на груди.

— Ты мне тоже нравишься, – выдавливает Рин. Это было трудно — слова застревали в горле, не желая слетать с губ, но он справился.

Рюсэй смотрит на него снизу вверх, в его взгляде читается восторг .— Я так и думал.

— Но у нас не получится. Не получится встречаться, я имею в виду.— Что тебя останавливает? – В его голосе слышится недовольство, граничащее с раздражением.— Если мы попадёмся, это превратится в большой скандал.Эта новость придастся огласке. Все узнают об этом, не говоря уже о моих родителях.

— Кто сказал, что мы попадёмся?

— Это слишком рискованно.— Может быть для тебя это риск, – глаза Рюсэя нездорово сверкают. – Но я хочу этого!

Он берёт Рина за руку.— Я знаю, что ты тоже хочешь этого, может быть, меньше, чем я, но всё же.

Его пальцы скользят по костяшкам пальцев Рина.— Ну, правда. Почему ты просто не можешь делать то, что тебе нравится? Ты рвёшь задницу, когда дело доходит до чего-то постороннего, а со мной даже попытаться не хочешь?

Рюсэй снова расстроен из-за того, что не может понять Рина. На самом деле, никто не мог, он непреступен, и возможность подобраться к нему ближе казалась практически невозможной. Они слишком разные, и понять друг друга у них никогда не получится, сколько бы они не пытались.— Знаю, – но это не единственная причина. Он не может рисковать, потому что не хочет стать разочарованием семьи, не хочет, чтобы его запомнили как того, кто любит парней, ведь у него и так совсем не получается обогнать Саэ в этой гонке за признанием. Его цель заключается в том, чтобы стать лучшим нападающим и сделать так, чтобы его родители могли им гордиться; что бы то ни было, он устранит всё, что встаёт у него на пути и путается под ногами.

— Много чего сейчас происходит, – он опускает взгляд, смотрит в пол. Перед глазами всё начинает расплываться. – Мы правда не можем.— Я не остановлюсь на этом, ты же знаешь, – Рюсэй самонадеянно улыбается. – Клянусь, я разрушу все стены, которые ты возвёл вокруг себя.— М-м, постарайся, выложись на все сто.

— Конечно, я могу быть очень настойчивым.– Его глаза блестят, а улыбка становится невероятно ослепительной.

— Хах, да, на тебя сложно не обратить внимание, – тихо признаётся Рин.

Рюсэй негромко смеётся. Рин хмурится.— Что смешного?

— Просто… Ты влюблён в меня. Это так смущает, – он, хихикая, хлопает себя по колену.

Рин страдальчески вздыхает.— Ты такой странный. У тебя будто совсем нет ко мне никаких чувств, – цокает он. – Кстати, у тебя отвратительное чувство юмора.— Оно у меня хотя бы есть, – Рюсэй насмешливо высовывает язык. – И будь уверен, я много чего к тебе чувствую, детка. И все эти чувства самые светлые.

Рюсэй заигрывающе подмигивает ему, вкладывая в это действие всё своё очарование.

— Но, Рюсэй, – этот вопрос вертится у Рина на языке.— М?

— Почему ты не сдаёшься? Мы так часто ссоримся. Я думал, что ты недолюбливаешь меня, а в романтическом плане уж тем более не воспринимаешь.

?Было бы намного проще, если бы ты ушёл, если бы просто махнул на меня рукой?— Меня мало это волнует, – Рюсэй облизывает губы. – Но в тебе что-то есть. Не знаю, не забивай этим голову. Но я действительно хочу тебя, – он не прерывает зрительный контакт. – Во многих смыслах. И всё же Рин уверен, что они с Рюсэем скоро разойдутся. Шидо найдёт себе того, кто будет любить его больше, того, у кого будет, что дать ему взамен, того, кто не будет отягощён миллионами надежд и обязательств.

А Рин, ну... привык к тому, что всё идёт не так, как бы ему хотелось. Он просто заставлял себя работать, заставлял себя соответствовать тем ожиданиям, которые сам же и выдумал.*** Беседовать с отцом всегда неприятно.—Ты хорошо питаешься? – как обычно спрашивает отец.

— Да.— Надеюсь, что ты работаешь над собой.— Стараюсь изо всех сил.

— Не чуди и играй по правилам. Ты же знаешь, СМИ видят даже малейший прокол.— Знаю.— От тебя зависит честь нашей семьи.— Да, отец.— Выполняй все указания тренера.— Выполняю.

— Не пропускай приёмы пищи. Работай усерднее. И звони почаще. Твоя мать волнуется. Вот и всё.

Друзья его родителей вместе со своими сыновьями смеялись над ним: ?Хочешь стать лучшим футболистом в мире? Что ж, ладно, мечтать не вредно?. Тёти и дяди с тревогой смотрели на него, приподнимая брови: ?Он должен заняться чем-то более солидным. Кто позаботится о его родителях в старости?? Когда Рин чувствует себя особенно подавленным, он составляет в своей голове список всех людей, которые говорили ему, что он потерпит неудачу. Этот перечень слишком длинный. Потом он думает о том, как он доказал всем, что они ошибаются, как он победил, как он добрался сюда.— Рин-чан, – мелодично протягивает кто-то .

Он вздрагивает, поднимает голову, слегка наклоняя её набок. Рюсэй стоит в дверном проёме, его волосы опущены, а на шее висит полотенце.— Разговаривал со своими родителями? – спрашивает он, входя внутрь.

— С отцом.

— Какой он из себя? – Рюсэй хмыкает, будто ему неинтересно; на самом деле он просто не знает, как завязать разговор. Рин смотрит в сторону. Он, сам того не осознавая, горбится, нервно барабаня пальцами по поверхности. Он не хочет говорить об этом от слова совсем.— Не знаю. Вечно занятой и строгий.

Рюсэй до конца проводит рукой по спине Рина, останавливаясь на пояснице. Рин не отстраняется.— Исаги сказал мне, что ты будешь здесь.— Я готовлюсь к игре.

— Не против, если я присоединюсь к тебе?

Это обычная тренировка к матчу, который Рюсэй всё равно увидит по телевизору. И совсем неважно то, что обстановка в крохотный раздевалке становится недвусмысленной, как и неважно то, что Рин чувствует жар, исходящий от ладони Рюсэя даже сквозь майку. Это обычная тренировка.— Конечно, – они находятся слишком близко друг к другу. – Переоденься только. Рюсэй возвращается уже в форме. Рин хрустит пальцами и вытягивается, наклоняясь вперёд, стараясь коснуться пальцев ног. Рюсэй слегка выгибает бровь.— Ты такой гибкий, хах.

— Хватит на меня пялиться.— Ты сказал, что я могу присоединиться.— Вот именно. Я сказал, что ты можешь присоединиться ко мне, а не глазеть на меня. Я не могу нормально разминаться, зная, что мне дышат в спину.— Может тебе помочь?

— Заткнись, я пытаюсь сконцентрироваться. Рюсэй смеется, прикрывая рот. Рин на мгновение закрывает глаза, делает глубокий вдох и выпрямляется.— Сегодня мы разрабатываем точность удара.— Как скажешь, капитан. Рин объясняет, что Рюсэй должен будет пасовать ему с разных позиций. А Рин в свою очередь постарается направить каждый пас в ворота. Потом они поменяются. Это относительно простое упражнение.

Рин и Рюсэй продолжают играть. Всё не так плохо. Он сосредотачивается на мяче, не глядя на Рюсэя или одобрительную улыбку, появляющуюся на его лице. Несмотря на то, что они остались наедине, это всё ещё тренировка. Рин принимает все подачи. Позже они меняются, и Рюсэй тоже забивает раз за разом. Рин старается не любоваться тем, как подёргиваются его мышцы во время подачи. Они заканчивают, и уже в раздевалке Рюсей садится на скамью, подсаживаясь при этом поближе к Рину. Он старается отодвинуться, но эта скамейка слишком маленькая, поэтому они соприкасаются бёдрами.— Ты значительно повысил свои способности. Управляешься с левой ногой лучше, чем в прошлые разы.

— А ты, как я посмотрю, действительно замечаешь все самые маленькие детали, да?

Ну губах Рюсэя появляется улыбка.— Ага.

Он запомнит абсолютно всё, что будет касаться Рина. Рин не уверен, заметно ли это, но, кажется, к его лицу прилила кровь. Он опускает голову, начинает теребить подол своей майки.— Что думаешь о мысли поужинать вместе? Во время еды мы можем посмотреть записи некоторых наших последних игр, а кое-какие из них проанализировать. Я же знаю, что вещи такого рода важны для тебя. Рин наклоняется вперёд, меняя угол обзора и укоризненно всматриваясь в лицо Рюсэя.— Ну уж нет. Я не собираюсь подпитывать твои чувства.— Да ладно, это будет здорово! И к тому же, это не просто чувства.

Рука Рюсэя касается чужого плеча, он посмеивается. Похоже, слова Рина задели его сильнее, чем он ожидал. Шидо морщится.

— Ты думаешь, я так долго гонялся за тобой из-за обычной влюблённости?— Я не могу залезть в твою голову и узнать этого, – бормочет Рин.

— Ты очень важен для меня, милый. Верь мне.

— Почему-то я уверен, что ты говорил это всем парням и девушкам, с которыми заводил отношения.— Не-е-а, – Рюсэй растягивает первый слог. – С тобой всё по-другому.— Тогда почему, – Рин прочищает горло. – Почему ты постоянно находился рядом с разными людьми так долго? Тебе вообще без разницы было, к кому подкатывать, а ко мне даже не подходил. Рюсэй краем футболки вытирает выступивший на лбу пот. Рин старается не обращать на это внимания.

— Интересно, понимаешь ли ты, насколько ты недосягаем? Ты всегда отдалялся от меня, а я ждал подходящего момента целую вечность. Поэтому ты не можешь винить меня за такие вещи. Те люди были просто временной забавой. Чёрт, да я даже не помню их имён, так что не делай из мухи слона. Некоторое время они сидят молча, и Рин уже собирается уходить, но Рюсэй вдруг делает резкое движение.— Теперь это всё не имеет значения,– Рюсэй снова вторгается в его личное пространство, Рин разделяет с ним один воздух. – Обещаю, эта бессмысленная игра закончится, как только ты разберёшься со своими тараканами.

Не будь Рин собой, то рассмеялся бы. Он бы сказал: ?Хорошо? , и, наконец, раскрыл бы все карты, открыл бы всё, что хранится в нём так долго, что, кажется, уже начинает подгнивать. Они слишком близко. Несмотря на всю тесноту скамейки, Рин точно уверен, что они не должны находиться друг с другом настолько рядом. Их носы почти соприкасаются. Если бы Рин хотел, он мог бы пересчитать ресницы Рюсэя, увидеть, как слегка размазалась подводка на его веках и как еле видные веснушки собрались на его щеках. Рин точно не знает, кто именно делает первый шаг, но Рюсэй произносит его имя и прижимается к его губам своими.— Ри-ин,– томно шепчет он.

У Рюсэя мягкие губы. Рин вздрагивает и отстраняется так быстро, что их головы слегка ударяются. Он словно в тумане моргает раз, затем второй.— Ха-а, мы не можем, – на выдохе говорит он.

— Заткнись, – произносит Рюсэй. Он возмущен. – Не смей.— Ты же понимаешь, что мы…

— Я сказал, даже не думай продолжать эту фразу,– он резко встаёт и направляется в сторону выхода. – Может быть тебе это и кажется охуеть каким простым, но знаешь… Всё, хватит.— Я не говорил, что мне просто, – он тоже поднимается со скамьи. – Ты думаешь, я из камня сделан?

— Похоже, что так, – руки Рюсэя сжимаются в кулаки, он щурит глаза. – Ты ведёшь себя так, будто давно клал на всех огромный болт.— Перестань говорить так. Ты ничего, блять, обо мне не знаешь. Рюсэй громко смеётся в ответ, губы кривятся в усмешке.— Я ничего не знаю?

— Да, ты явно…

— Может быть, если ты хоть немного постараешься открыться, я узнаю о тебе столько, сколько ты мне сам поведаешь?— Я не обязан это делать.— Да, правильно. Не обязан, – он подходит к двери, его плечи напряжены. – Тогда продолжай в том же духе. Продолжай закрываться ото всех и оставаться жалким. Только после того, как он уходит, Рин понимает, что Рюсэй оставил свою сумку на скамье. Он прислоняется головой к холодной дверце шкафчика, делает глубокий прерывистый вдох. Затем выпрямляется, откладывает сумку в сторону и возвращается к тренировкам.***— Эй, Рин, – зовёт он, босиком стоя в дверях. На часах 2 ночи. – У нас ведь всё может получиться, ты точно решил остановиться на этом?— Прости.