Часть четвёртая: Начало терзаний. (1/1)

У них не существовало никакого регламента, касавшегося внешнего вида комнат единиц ЙорХа, но те всё равно преимущественно различались одними лишь табличками, висевшими снаружи у автоматической двери и обозначавшими имя владельца. Каждое помещение преследовал неизменный минимализм, сводящийся к использованию ахроматических цветов и отсутствию ?излишков?, которыми для андроидов считались многие предметы.Комната командора же всегда выделялась вещами, в беспорядке разбросанными по всему её периметру: нарядное золотистое жабо, подаренное одним из операторов в честь какого-то человеческого праздника, одиноко покоилось среди криво поставленных книг, её изящные заколки для волос лежали на столе у окна, среди писчей бумаги, которой она все равно не пользовалась, а куча запасных чулок, запутавшаяся в один узел, нескромно расположилась прямиком на изножье. Сама хозяйка судорожно искала белую перчатку, никак не желавшую попадаться на глаза. Это была последняя пара, которая ещё бесследно не исчезла в стенах этого сооружения, причём не исчезала она уже около двух недель, чем Уайт даже втайне гордилась.Она в целом была ответственной, так что для командора просто невообразимо, что это — следствие её привычной небрежности в отношении собственности: идея того, что её постигло неизбежное возмездие юнитов, убиравшихся в бункере и с незавидным постоянством вынужденных собирать её одежду, всё же реалистичней, чем простая неаккуратность.Как и обычно, у неё гораздо меньше времени на отдых, чем у боевых моделей, сканеров или же операторов, ибо руководство и координация действий во многом зависели от её команд и надзора. Андроид никогда не тратила этого времени попусту, если уж ей положено отдыхать, значит, она должна отдыхать: лечь на спину, сложить руки на груди и отключиться. Всё даже проще, чем у людей. Но в этот раз Уайт не смогла расслабиться даже в те часы, что предназначены для того, чтобы дать её системе передышку, предупреждающую сбои от перенагрузки. Командор несколько минут бестолково бродила туда-сюда, ложилась на жёсткую и холодную постель, смотрела в окно, словно залитое чернилами с проблеском далёких звёзд, вставала, снова бродила, выходила в почти пустой коридор и смотрела в окна там, усиленно игнорируя взгляды удивлённых операторов, увлеченных созерцанием космических тел в перерыве.Понятие ?долга? было константой в её жизни. И оно никогда прежде не казалось таким двусмысленным.Для командора не является секретом то, что все до единого приказы ?Совета Человечества? направлены на то, чтобы поддерживать ложь, окутывающую ЙорХа, любой ценой. Более того, ложь ?во благо?, ложь, дающая цель существованию, составляла суть её ответственности. Её никогда не заботило собственное знание жестокой правды, её не беспокоила бессмысленность, пока у неё была обязанность, пока у неё были подчинённые, сплочённые общей, недостижимой мечтой. И лишь её недостижимость была причиной, по которой она на многое закрывала глаза, по-прежнему притворяясь, что относится неодобрительно к даже незначительным нарушениям дисциплины.Уайт ловко надела перчатку на левую руку, думая, что всё же бросила вторую где-то в пределах своей комнаты. Она быстро опустилась на колени, чтобы проверить пространство под столом, но не успела: металлические двери распахнулись даже раньше, чем она успела встать и сделать серьёзное выражение лица.— Вы снова постепенно переезжаете в общий Зал? — без какого-либо упрёка произнесла оператор, сжимая беленькую беглянку в своей руке.-Да Вы точно прикалываетесь! Я думала, что они шутили, когда говорили, что ваши шмотки по всему бункеру! — заглядывая в комнату, нарочито притворно захныкал андроид, шедший мимо и остановившийся, чтобы посмотреть что случилось. Во второй девушке Уайт сразу узнала новенькую среди помощников — юнита, чьё имя сегодня числилось в списке дежурных на её этаже. Но она не растерялась и просто сделала вид, что такое возмущение обращено не к ней.— Где ты это нашла? 21О отдала пропавшую вещь хозяйке, ответив лишь тогда, когда командор поспешила воссоединить ту со своей парой:— 6О попросила передать перчатку Вам, когда нашла её под своим рабочим местом. О шутливой просьбе ?не начинать переодеваться раньше, чем она войдёт в пределы своей комнаты? 21О тактично умолчала. Юнит рядом громко хлопнула себя по лбу, услышав информацию о местоположении очередного утерянного элемента одежды.— Эмоции запрещены, — неожиданно для самой себя грубо выпалила командор, явно раздраженная подобным жестом.Оператор в легком изумлении распахнула глаза шире, вспоминая, когда последний раз Уайт пресекала такие невинные вещи, а дежурная поторопилась уйти:— Тогда я начну разгребать бардак с другого конца.Теперь между 21О и Уайт повисло гробовое молчание. Она поправляет заколку прежде, чем отворачивается и бросает очередной пустой взгляд в окно, хотя знает, что оно не выходит на Землю, а если бы и выходило, она бы всё равно ничего не разглядела и не смогла унять свои опасения.— Вы никогда не запрещали настолько безобидных вещей, по крайней мере, так серьёзно, — андроид приблизилась, — Вы сама не своя, командор. Возникли какие-то проблемы?Блондинка перебирала варианты ответа, звучавшего достаточно правдоподобно и способного не выдать сомнений и колебаний, которые терзали её последние несколько часов.В её полномочия не входит такое действие, как ?прямо сказать, что появление человека пошатнёт весь фундамент сладкого обмана, по плану ведущего к туманному будущему, где войны окончены, где нет машин и страданий, где они смогут снова попытаться возродить человечество, используя геном на Луне. А в иной стороне от лжи было настоящее, живое создание, взявшееся из ниоткуда, за которого можно было сражаться; только теперь существовавшее в настоящем, в котором никто не был готов к его появлению и в котором всеми силами будут пытаться стереть признаки его существования, чтобы то не путалось под ногами.Они будут делать что угодно, чтобы продолжать врать, прикажут устранить всё, что смогло бы открыть правду, всё, что может отвлечь андроидов от бесконечных сражений и битв, даже если названная ими причина будет эфемерна и нереальна. Если они были просто оружием, выполняющим своё предназначение, почему создавший их так поглумился, наделив их тягой прикоснуться к человеческому, раз это противоречило их долгу? — Я не могу позволить вам систематически нарушать устав. Проявление эмоций запрещено. Следите за своим поведением.Всё то человеческое, что она видела или замечала, начало нервировать, напоминая о странном чувстве вины, которое она ошибочно списывала на то, что не желает подчиняться приказу. Но Уайт же знает, что всё равно чуть позже всё вернётся на круги своя в этом отношении.— Принято, командор. Пожалуйста, поторопитесь вернуться в Зал, один из отрядов ждёт дальнейших распоряжений.Андроид ещё минуту стоит в проходе, размышляя, стоит ли ей сейчас задавать вопросы по поводу человека и того, как в случае чрезвычайной ситуации направлять действия 9S, а также что нужно передать 6О для управления её подопечной, ведь они были единственными здесь, кто знал о возникшем казусе. В конечном счёте, она решает отложить разговор на потом, покидая командора. Уайт вновь остаётся в одиночестве. Командующая всегда делала выбор в пользу своего предназначения. Но поступить по-своему, как говорил ей ?долг? другой, необъяснимый, идущий откуда-то с глубин её программы, очень хотелось. Её взгляд неуклонно устремляется к виду бескрайнего космоса.?Если вы не желаете, чтобы мы действительно защитили её, почему вы прописали это в нашей программе?? — думает Уайт, мысленно обращаясь к Богам, которые давно их покинули.***— Человеческие дети так быстро растут, — внутренняя сторона ладони шатена мимоходом касается макушки (Т/И), занятой заправкой кровати.Она бегло оценивает степень опрятности положения одеяла и только после этого переспрашивает:— Что? Примерно через десять минут ?сестра? должна спуститься к завтраку, подаваемому ровно в девять утра. Показания времени утратили своё значение в месте, изолированном от всего остального мира, постепенно утопающего в панике, поглощаемого ужасом от людей, потерявших свой моральный облик и с несоизмеримой кровожадностью бросавшихся на других. Она не смотрела новостей и намеренно не следила за тем, насколько успешно противостояние атакам Легиона в случайных городах, сколько людей подалось в ?Гештальт? и как много детей забрал ?Хамелин?. Не вдумываясь в процесс, она опускает чайную ложку в фарфоровую ёмкость, что-то безуспешно зачерпывая и затем перекладывая совершенно пустой прибор в чашку с чаем. — Если бы ты могла предсказать наличие сахара в сахарнице, к твоим словам бы относились серьёзнее, — проговаривает парень, пододвигая к ней другой предмет сервиза, — ты снова поздно легла?— Почему ты не пьёшь, хотя сам приносишь чай? — отвечает она вопросом на вопрос, не помня о том, что им запрещено лишний раз употреблять чай и кофе с целью поддержания лучшего здоровья.В это время сёстры других классов были заняты испытаниями, проводимыми каждое утро, и в них (Т/И) не могла принимать участия из-за отсутствия необходимых для этого генных модификаций. С каждым днём у неё было всё больше свободных часов, когда профессора и молекулярные биологи занимались обучением нескольких ?Тиамат? и пяти девочек класса ?Гайя?, и, возможно, если бы не он, она бы проводила их все в одиночестве, играя в игры и пытаясь найти себе развлечение.Время перед завтраком у неё было свободно, потому Иса всегда приносил ей что-нибудь втайне от поваров, но сам никогда не притрагивался к тому, что принёс. Она иногда задавалась вопросом, почему у помощника на Станции было столько возможностей разговаривать с ней, даже если кто-то и мог закрывать глаза на то, что они по сути давно знакомы.— Ты же можешь прочитать ответ во мне, разве нет? — он пальцами играет со своими короткими вьющимися волосами, пытаясь намотать хотя бы прядку.— Я ?оракул?, а не гадалка или экстрасенс, я почти не контролирую то, что вижу, — девушка убирает пустую чашку куда-то вбок, — зачем ты каждое утро приносишь мне еду или чай?— Просто привычка, — собеседник кисло улыбается, — разве ?оракул? и ?гадалка? — это не одно и то же? (Т/И) обиженно хмыкает, будто прозвище ?гадалки? или ?экстрасенса? могло попрать её честь, но быстро смягчается, зная о том, что он пережил. Она какое-то время бесцельно смотрит в его глаза ярко-орехового оттенка, даже слишком однородного, начиная чувствовать себя неуютно, когда боль, которая была выражена в этом пареньке, начала проникать в неё.— Это не на твоей совести, — она опускает руку на его ладонь, так же, как он делает со всеми, кому было грустно на этой станции, вне зависимости от возраста и положения, как он делал с самой девушкой, когда она перешла на полное проживание тут, — ты делал всё, что мог, проведя с ней даже больше времени, чем её собственный отец.О дочери профессора на Станции не упоминали даже после того, как его чертежи, обходя разборки с наследованием, ушли в ?Гештальт?, когда глава ?Сестёр надежды? отказался финансировать производство гуманоидных роботов, отметив, что они не делают сейчас упора на подобную технику. — Я знаю, что они сейчас встретились там, сразу после того, как он присоединился к ней, — шатен обнимает колени, поджимая к себе ноги, — ты же оракул, (Т/И), скажи мне, у андроидов есть душа?Девушка решает, что это отпечаток влияния его покойного дяди, увлеченного ИИ, потому просто игнорировала проявление тараканов в его голове, хотя иногда это слишком тревожило её.Свет в помещении начинал резать глаза.— Мне неизвестно.— Детство — самая уязвимая человеческая пора, — тихо начинает Иса, — Воспоминания того периода часто искажаются, иногда даже бывают ложными. Я до сих пор помню, как вы с ней играли в салки.Она вздыхает, беря в руки карандаш и бумагу, когда освобождает место от посуды. Её пальцы по привычке вычерчивают знакомые контуры, пока она пытается вспомнить, как Иса выглядел, когда был младше. Но эта фигура где-то бесконечно далеко, словно её разум пытается это заблокировать, отвергая от анализа нечто ему неподдающееся. Она не может видеть прошлого.Словно парень всегда был таким, каким выглядит сейчас, даже если её мать, услышав об этом и увидев его, сказала ей тогда, что он слишком молод, чтобы полностью поручать ему воспитание ребёнка. Девушка слышит отдалённый крик, но никак не реагирует.Шатен с улыбкой смотрит на схематичный портрет девочки, когда получает его с рук ?сестры?. (Т/И) знала, что это то, что поднимает ему настроение, её конечности уже сами по себе могут выводить это лицо, её не нужно прикладывать усилий.— Вы были бы одного возраста, если бы она была жива, (Т/И).Стены плавно искажаются, размываясь в одно пятно, но девушка не чувствует, что что-то не так.— Я плохо помню своё детство. Будто это было безумно давно.Его лицо мутнеет, растворяется, плавится и стекает на пол, будто девушка теряет зрение.— Я бы отдал многое за то, чтобы снова прикоснуться к Ликорис. Эта нечеловеческая преданность трогает её. Разве он заслуживает так страдать из-за того, чего больше не существует?Она тянется, чтобы сочувственно обнять его, но когда прикасается, чувствует холод, будто ей удалось обнять целую морозильную камеру. Двери и окна окончательно исчезли, за глухой поверхностью слышится шум воды, будто кто-то открыл два-три десятка кранов. Происходящее становится совсем абсурдным. (Т/И) краем глаза замечает макушку белых волос, беспомощно утыкающуюся ей в грудь, среди которых чернеет толстая полоса ободка, а бархатная юбка приятно трётся о ноги, когда руки обнимаемой обхватывают её за талию, почти с любовной страстью и нескрываемой, жгучей ненавистью. Лиф одежды становится мокрым. ?Андроиды могут плакать??Хочется резко оттолкнуть, закричать, обвинить — её тело рефлекторно порывается это сделать, но она не может.— Не бойся.Она узнаёт голос Ликорис, ровно такой, каким она запомнила его несколько лет назад. Окружение проваливается в липкую темноту.***Рука дёргается сама по себе, но (Т/И) не ощущает в ней иглы, не видит прозрачной трубки с красивой, перламутрово-золотистой жидкостью, которую ожидала увидеть в комнате, по первым впечатлениям после сна болезненно напоминавшей её уголок на Станции проекта. Она не знает, почему видела этот сон и почему вспомнила его. На щеках чувствуются следы слёз, следы ощущения, будто девушка потеряла нечто ценное. ?Сестра? не вспоминала об этом до последнего.Тяжесть в теле никуда не делась, она всё ещё чувствовала непреодолимую слабость, будто её набили ватой, как игрушку; потому девушка сквозь приоткрытые веки наблюдает за однотонным потолком так, будто на нём что-то могло произойти, однако, это вряд ли можно назвать увлекательным времяпровождением.?Глупые сны? - столь обыденная вещь.Она делает усилие, чтобы повернуть голову, надеясь заметить кровать с неряшливо накинутым ярко-малиновым пледом, принадлежавшим её соседке по комнате, и убедиться, что случившееся было всего лишь таким же глупым и бредовым сном. Но когда относительная ясность зрения возвращается, она понимает, что это место было бесконечно далеко от того, где она бы предпочла находиться. (Т/И) плохо помнит, что случилось, но склонившийся над книгой молодой человек, чьи кончики белых волос касались ветхих страниц, начинает пробуждать в ней блеклые воспоминания.Она отравилась, потеряла сознание. Её подобрали. Теперь она здесь.Он не обратил на неё внимания, благодаря чему ?сестра? не преминула шансом снова притвориться спящей. Девушка пытается незаметно провести по своему телу, чтобы убедиться, что с ней точно ничего не произошло. Ей под руку попадается шуршащая, гладкая ткань, в которой она не узнает материала своей униформы, из чего делает прямой вывод, что её переодели. От слегка влажных волос пахнет пряной травой, и этот аромат смешивается с запахом, который она заметила всего несколько секунд назад — запахом чего-то искусственного.Ощущать себя чистой по-настоящему приятно. Всегда имея под рукой удобства цивилизации, потихоньку перестаёшь брать в расчёт такие мелочи. Вероятно, это удовольствие и было для неё ничтожным по сравнению с тем, что она надеялась испытать, когда станет хотя бы маленькой частью грандиозного замысла, но (Т/И) всё равно почувствовала себя довольной. Вот бы только она могла использовать ?шестое чувство?, чтобы хотя бы примерно узнать, что содержат в себе их намерения… Нужно слишком много энергии, а мысль о еде, необходимой для её выработки, сейчас вызывает одно лишь отвращение, сопровождающееся намёками на тошноту.Если бы то железное ведро, твёрдо стоящее на ногах, захотело её убить, оно бы точно сделало это сразу, без подобных извращений. Отравиться андроиды вряд ли могли, а все вокруг принимали её за одну из них. Болело ли животное чем-то, что не смогла вывести термическая обработка? Виной ли этому всему то, что она не помыла руки перед едой?..?Возможно, что так? — соглашается с собой девушка, не желая более тратить время на то, чтобы думать о том, что уже произошло. Эти вещи она уже вряд ли выяснит, если не подвернется случай.— Брат, смотри, что я принёс, — слышит она знакомый голос.В ответ на него раздаётся тёплый и короткий смех:— Как мило, Ева. Это мне?Прерывание покоя немного напрягает её, но не настолько существенно, чтобы она не захотела прислушаться. Любопытство заставляет её вновь приложить усилие и, чтобы иметь возможность наблюдать хотя бы одним глазком и не привлекать внимания, хотя их голоса казались слишком громкими в этот момент.— Я прочёл столько версий того, откуда же этот символ, так часто использовавшийся людьми, появился, — говорил тот, к кому Ева обращался как к брату, — но до сих пор не нашёл того, что приглянулось бы лично мне. А что ближе тебе?Машина, с которой она играла в прятки, лишь пожала плечами, слушая его. (Т/И) замечает в ладони сидевшего на стуле юноши камешек с плавными очертаниями, форму которого она не может определить. Сложно было точно разглядеть при таком ракурсе и положении.— В твоей книге написано, что это один из символов, означающих любовь. Я просто хотел сделать тебе приятно.?Должно быть, сердце? — думает (Т/И).— Но дальше ты читать не стал, верно? Ева виновато отвёл взгляд в сторону, на что его собеседник сдержанно улыбнулся, ненадолго приподнявшись и погладив того по голове.Девушка находит этот поступок достаточно умилительным по мерам её представления о механических существах, чтобы ощутить небольшой укол симпатии. Это безумно напоминает ей те моменты, когда будучи ребёнком она, подгоняемая радостью и удовлетворением своей работой, бежала к матери, чтобы подарить ей подделку не слишком аккуратную, но сделанную с искренней любовью.С лёгкого движения руки книга, придерживаемая машиной на нужной странице, захлопывается, ознаменовывая прекращение разговора с Евой, а алые глаза обращаются на неё:— О, мы прервали твой сон? — он снова понижает голос, за что (Т/И), которой громкие звуки сейчас ?били? по ушам, была благодарна.Девушка хочет что-нибудь ответить, открыть рот, но у неё создаётся впечатление, что она набрала туда песка. (Т/И) всё более неловко по мере того, как к ней прибывают воспоминания, но то, что машина держит дистанцию, немного успокаивает.— Вы уже знакомы с Евой, будет вполне справедливо и мне представиться, — он откладывает книгу на прикроватный столик, — моё имя — Адам. Человек всё же подмечает, насколько схожи их лица, отличавшиеся выражением и настроением, которое в себе несли: Адам определенно выглядел суровее и серьёзнее Евы. В другой ситуации она бы сочла выбор имён странным, но в таких обстоятельствах это не было чем-то из ряда вон выходящим.?Сестра? хочет принять сидячее положение для разговора, приоткрывает сухие губы, чтобы назвать своё имя.— В этом нет необходимости, (Т/И), — останавливает её машина, — Твоему истощенному организму нужен хороший отдых. Сообщи мне, если тебе что-то понадобится.Ева садится на колени, опираясь локтями на кровать и не сводя глаз с человека. Они оба выжидательно смотрят на неё, заставляя девушку прийти в замешательство и непонимание, чего от неё сейчас хотят.Ещё немного подумав, хрипло произносит:— Спасибо.В горле что-то застревает даже от такой простой фразы. По её мнению, это именно то, что следовало сказать, когда тебя, больного и грязного, подбирают с земли и предоставляют ванну с постелью. В конце концов, если бы они хотели навредить ей, они бы уже могли это сделать.Она старается заставить себя встать с постели, чувствуя, что не может сейчас просто лежать без дела и что такое уязвимое положение её не очень устраивает. Адам ещё пару раз мягко пытается её остановить, но в итоге сдаётся:— Какой ты упёртый, мой маленький человек. Настолько не терпится осмотреться?Он подставляет ей руку, помогая подняться и придерживая на тот случай, если она всё же ощутит прилив слабости. (Т/И) колеблется перед тем, как принять помощь, настороженно восприняв подобное прозвище, но всё же даёт ему поддержать себя под локоть.Её ноги касаются жесткого пола, голова кружится, когда она возвращается в вертикальное положение, но, как отмечает Адам, человек всё ещё старается держаться преимущественно на своих ногах, опираясь на него чисто символически. Впрочем, машина знала, что это будет непростой путь: в нём присутствовала уверенность в том, что он правильно осмыслил человеческое понятие ?доверия?.(Т/И) отходит от Адама при первой появившейся возможности, прислоняясь к узкому подоконнику и уже спокойно ?передавая? часть своего веса ему. Она тянется к тугой защёлке, пытается переместить шпингалет вниз, желая впустить немного свежего воздуха в комнату и избавить её от этого искусственного запаха, но он никак ей не поддаётся. Подоспевший Ева без труда переключает защёлку и раскрывает створки, давая человеку шанс узреть творение его брата без призмы стекла, ведь, как ему показалось, именно это её и заинтересовало.Геометрические очертания местами неровные, они сливаются в здания и дома, лишённые красок, образуют контуры глухих окон, ломаные линии двускатных и вальмовых крыш, странного вида эркеры и выступы. Узкие тротуары пусты, предварительно очищены от безжизненных тел андроидов, ранее заполнявших их, лишь несколько больших кубов хаотично расположены в округе, словно брошенные стройматериалы, нарушающие целостность картины города. Не видно зелени, захватившей все прочие места, а отливавший золотым солнечный свет показался каким-то ненастоящим, когда смотришь вот так.Зрелище пугало и завораживало одновременно. Она обернулась через плечо, глядя на старшего из машин.— Добро пожаловать в обожаемый мною Скопированный город, — с ноткой тщеславия произнёс Адам, — Это будет для меня большой честью, если ты найдёшь здесь что-то знакомое.Однако знакомого она видела мало, да и архитектуру узнавала слабо. Хотя (Т/И) и находила вид достойным восторга с визуальной точки зрения, сказать об этом не так уж и просто: в глотке всё ещё ощущалась острая сухость, мешающая размеренной речи, и девушке чудится, что её мутит. Она поднимает кисть на уровень подбородка и соединяет большой и указательный пальцы, высказывая одобрение его работе.Ева не понимает, что она имеет в виду, складывает свои собственные подобным образом, разбирая послание.— Как я вижу, это элемент языка жестов, не так ли? — интересуется Адам. (Т/И) кивает ему.— Поразительно.?Сестра? не совсем осознаёт, что поразительного он нашёл в жесте ?О’кей?, но, вероятно, это и не должно её волновать. Тем более что пока они были достаточно дружелюбны к ней.На трезвую голову тот торговец уже не кажется таким отталкивающим, даже если произошедшее до сих пор было разочаровывающим, но мысль о той девушке с белыми волосами, которая ранила её, до сих пор вызывает в ней чувства, которые она не может классифицировать. (Т/И) думает о Исе.— Полагаю, что моя реакция странновата для тебя, ведь ты делаешь это, даже не задумываясь — это так привычно для тебя, — машина разглядывает её, словно видит впервые, — Знаешь, я глубоко восхищён человечеством. Эти строения — всего лишь моя попытка их понять… Адам говорит с пылкостью и страстью, которые вызывали недоумение. Что-то человеческое в них, что она видела или просто желала видеть, притягивало её, несмотря на то, что она верила, что общего между ними мало. Относиться скептически оказалось сложнее, чем бы ей хотелось.— Ваши эмоции и поведение, ваше искусство и творчество, ваши семьи и взаимоотношения… Причины, по которым вы поступаете тем или иным образом. Так многогранно и сложно. Она снова невербально демонстрирует своё согласие. В этот раз с тем, что это и тяжело даётся даже ей самой.— Я выражаю надежду, что мы станем с тобой хорошими друзьями, и ты сможешь помочь мне понять человеческую натуру. Я хочу понять тебя, (Т/И), хочу, чтобы ты рассказала мне всё, что знаешь.На данный момент это определенно не самая худшая участь, которая могла её ждать на новой Земле. А исполнения основной задачи, благодаря которой она всё ещё существовала, точно будет легче достичь, если ей предоставят протекцию. Одними губами она произносит ?хорошо?, встречая нескрываемое возбуждение и подъём со стороны Адама. Ева передаёт ему округлый предмет, который уже старший из братьев протягивает ей.Яблоко кажется огромным, занимая больше половины его ладони. Однородного, насыщенного цвета, почти багряное, оно напоминало ей искусственное, предназначенное для декорации и служащее частью композиции в художественных школах. Его шкурка оказалась гладкой и мокрой, когда оно очутилось в её руках, будто его только что вымыли.— Ты можешь захотеть есть, — говорит ей машина, — но тебе пока не следует употреблять тяжелую пищу, поэтому…Она вертит его, осматривает, будто оно вовсе и не было обычным яблоком, сорванным с громадных деревьев. Фрукт выглядел безумно красивым и вкусным, но боль в животе не даёт оценить это в полной мере, и она боится, что её снова может стошнить.— Я не голодна.Плод остаётся лежать на подоконнике.(Т/И) кидает беглый взгляд в зеркало правее неё, еле узнавая собственное измученное отражение, чьи очертания выглядели просто несравненно маленькими рядом с её новым знакомым. Она так давно не видела зеркал, что от этого стало не по себе. Белое платье, надетое на неё Адамом, выглядит нарядным, и, несмотря на его оттенок, это скорее она оттеняла его, чем оно оттеняло её. Девушка сейчас выглядела почти бесцветной на фоне интересного кроя, мудрёного кружева на подоле и контрастного чёрного банта на лифе, и чулок, закрывавших ноги. Похоже, тёмные банты в его вкусе, если у машин он, конечно же, был.Адам знал, что у человека к нему вопросов не меньше, чем у него. Он помогает идти, когда (Т/И) отрывается от своей опоры, но она по-прежнему ходит по большей части самостоятельно, не считая, что ей нужна помощь. Жажда независимости в мелочах немного веселит его. Адам настаивает на возвращении в кровать.— Я ознакомлен с этим… недугом, — он осторожно надавливает на её плечи, намекая, что ей нужно лечь, — слабость пройдёт через пару суток, если ты не будешь вскакивать, когда не следует, мой маленький человек. Мы поговорим чуть позже. Ева составит тебе компанию, пока я схожу за водой.Ева придвигает стул ближе к постели, но (Т/И) не показывает никакой реакции, пытаясь быть благодарной за, как ей казалось, оказанную помощь.Одна из стен расступается перед Адамом и тот покидает помещение. Как только сооружение восстанавливается, позволяя ему оказаться вне зоны видимости человека, он подхватывает лежащую на воссозданном тротуаре сумку, из которой торчал уголок устройства, носимого с собой (Т/И), и испачканное платье.Он некоторое время думал, куда ему деть уже не нужные вещи. Никаких следов её жизни, которые реально могли бы его заинтересовать, Адам не обнаружил, посему избавление от загадочного устройства, о цели которого он не осведомлен, показалось ему вполне логичным: нет никакой гарантии, что оно не принадлежало андроидам, и не было подобрано человеком из тяги к неизведанному. Единственное, с чем он расставался с долей сожаления — это монеты из старого мира, врученные машиной, подключенной к их участку сети: ему всегда было любопытно, как выглядела валюта людей.Адам сначала хочет просто оставить эту штуку, чья надпись на боку гласила ?Virtual Helper?, в глубине зарослей, возможно даже закопать, но вскоре принимает решение выкинуть в воду в затопленной части разрушенного города, полагая, что так будет безопасней.Этим он и займётся.***9S возвращался в свою комнату после посещения командора в Зале, проходя мимо ряда широких окон, в одном из них даже был заметен спутник Земли, при взгляде на который сканер ещё сильнее чувствовал себя так, будто кого-то серьёзно подвёл. Даже если проявление эмоций находилось под запретом, он не мог заставить свой искусственный разум прекратить переживать о человеке, оставшимся на поверхности, и 2B, на первый взгляд не потерявшей своего хладнокровия. В этот день согласно приказу они передали Анемон, что не нашли незнакомку, описанную торговцем, и по этой причине они не могут точно определить её принадлежность к андроидам или машинам, не говоря уже о подлинности её существования, потому оставляют это до соответствующего случая. Лидер Сопротивления имела слегка задумчивый вид, слыша это. А после недлительного поиска на площади не встретили виновника первичной новости, который, прибывая на точку, имел привычку бесхитростно наглеть и часами отвлекать других болтовней.?Я понимаю? — сказала им тогда андроид, не отлучаясь от дел и передавая маленькую книжку девушке, отвечавшей здесь за уход за ранеными. Её прямые красные волосы блестели, соревнуясь за внимание с вплетенным в них цветком. Она приветливо глянула на солдат ЙорХа и, не сказав не слова, поторопилась вернуться в импровизированный госпиталь вместе с полученной вещью.Сканер ускорил шаг. Командор не менее потеряна, сквозь зубы ещё более бестолково проговаривая ?Эмоции запрещены!?, но благодаря тону, которым она это произносила, фраза производила ироничный эффект, вызывая нервный смех у сидевших ближе к ней операторов, думавших, что она начала говорить сама с собой.Парень не хотел этого признавать, но он злился на Уайт. Или же на самого себя за то, что абсолютно бессилен и не может ничего сделать.?Мы не выбираем своего предназначения? — вспоминает он одну из постоянных фраз 2B, говорящей эти слова непривычно обречённо.Но он тоже не выбирал так хотеть прикоснуться к человеку. Никто из них не выбирал.9S почти врывается в свою комнату, первым делом смотря на кровать. Материя, с которой он бережно носился всё это время и которую так иррационально желал рассматривать, исчезла, словно её никогда здесь и не было.Оператор 21О стоит прямо перед ним. Он ждёт осуждения, но оно всё никак не наступает, хотя она всегда бранила его, несколько раз повторяла инструкции, обращалась словно с ребёнком, которому необходимо втолковывать одно и тоже по нескольку раз, чтобы тот сделал всё как надо.9S знает, что флаг у неё.— И что теперь?.. Расскажешь Командору, что я снова ?притащил какой-то ненужный человеческий хлам с поверхности?? — спрашивает он.21О вздыхает. Сканер не видит в ней строгости, только бесконечную усталость. Он отступает, когда на её лице проскальзывает эта эмоция, которую 9S так или иначе мельком замечает в каждом андроиде ЙорХа.— Если она по-твоему становится слишком взыскательной, нет нужды говорить об этом мне. Я провожу с ней в одном помещении больше времени, чем юниты, призванные работать на Земле.Поучительный нрав 21О никуда не делся.— Командор помыкает нами как хочет.— Она не берёт миссии для вас с потолка.— Она заставила нас оставить человека наедине с машинами!Оператор смутилась, помедлив с ответом:— Таков приказ Совета Человечества.— Но…— Довольно, Найнс.Что-то в 9S отзывается, когда она называет его по прозвищу. Несомненная редкость, требующая того, чтобы он сейчас обратился во внимание.— Я не хочу, чтобы ты думал, что Командор желает нам зла, Найнс. — оператор звучит почти по-матерински, повторяя его кличку для усиления эффекта, — Она выглядит очень строгим управляющим, не дающим спуску, но ей не легче, чем нам, особенно сейчас.— Командор обращается с нами как с рабами, но вы с 6О продолжаете твердить одно и то же!— Многие приказы даются ей… Тяжело. И не все она видит действительно справедливыми. Ты смышлёная модель и крайне одарённый сканер, — возражает 21О, пока в её мыслях прокручиваются множество моментов, — и я отказываюсь верить в то, что ты не можешь этого понять. Цветастая материя утыкается в лацканы его пиджака, а пальцы 9S автоматически цепляются за неё, уберегая столь ценный предмет от падения. — Ты знаешь, что сюда могут зайти. Не оставляй на видном месте.Она поворачивается на каблуках, собираясь вернуться на рабочее место.Сканер в растерянности глядит на её спину, пока в самый последний момент не успевает окликнуть:— 21О.Она оборачивается через плечо, но 9S сам не знает, что хотел сказать: это вырвалось само по себе. Он стыдливо опускает взгляд в пол, ожидая, что оператор уйдёт, не дождавшись от него вразумительного ответа, который он всё равно не смог бы дать. Небольшое расстояние между ними сокращается ещё сильнее, причём достаточно быстро, руки оператора ненастойчиво обвивают плечи сканера, а его нос оказывается на уровне её шеи. 9S замирает с флагом в ладонях, оказавшись в ловушке объятий 21О.Она всегда говорила с ним снисходительно — это то, что отличало её сдержанность от холодности 2В, если не брать в расчёт то, что 21О всё же была чуть более словоохотливой, когда это касалось дела: она была готова множество раз повторить задачу, если то требовалось, или же дать более подробные инструкции. Но они редко с ней говорили на темы, не касавшиеся миссий, а сканеру она по-прежнему тяжело представлялась вне рабочих разговоров.— Я не сообщу ей, — поясняет оператор, — Я не понимаю, зачем тебе это. И она не поймёт. Но если это то, что тебе дорого, Уайт не будет против, даже если устроит показной выговор.Звучит противоречиво, странно, но почему-то хорошо. Он знает, что это человеческий жест, и от этого становится ещё теплее, от знания, что он не одинок в своём желании. Ему кажется, что в самых равнодушных и непритязательных андроидах есть такая сторона. — Позволь мне гордиться тобой, 9S. — тихим эхом в комнате отдаётся её голос. Что-то внутри щёлкает от этих слов.Они стоят так пару минут, прежде чем 21О покидает его, также плавно отстранившись. Сканер падает на кровать, не выпуская флаг.Сколько он фантазировал о людях, опираясь на свои знания? Исследовал доступные источники информации, чтобы узнать больше? Вслушивался в тембр Совета Человечества, желая уловить что-то, что действительно заставит его воодушевиться, пока не понял, что ничего не слышит?9S не понимает, может ли использовать такое громкое слово как ?чувства?: они им не позволены. Но это — то немногое, что так сближает его с Создателями, потому он тайно позволяет себе ?чувствовать?. Ему снова хочется дотронуться до человека.?Я ненавижу андроидов!? — но он не в силах злиться на неё, испуганную и шокированную. Они ранили то, ради чего жертвовали жизнью.Парень думает, как чувствует себя 2B. Он не мог сомневаться в том, что она тоже ?чувствует?. Почему же та, для кого это естественно, похоже, не хочет выслушать их?Он закрывает глаза, представляя огромный и шумный зал торгового центра со всем блеском пестрых витрин, описанных в источниках, со всем лоском и беззаботностью. У людей был такой большой выбор. Он хочет оказаться в самом центре снующей толпы, он хочет купить какую-нибудь одежду для 2B — самое красивое и ?модное?, что только им смогли бы предложить или что бы порекомендовал ей человек.Нужно просто ждать. И надеяться, что когда поступит приказ, им повезёт найти её живой.Боевая единица упорно прячет изумление, когда сканер, зашедший к ней в комнату с целью сообщить о предстоящей миссии, без слов заключает её в объятия, а 6О на радостях бежит хвастаться заданием на поверхности, выдача которого не является экстренной мерой в привычном понимании.Вдвоём им было бы тяжело справиться с удалением остатков аппарата из старого мира.***— Мы точно двигаемся в верном направлении? — Ты во мне сомневаешься? Или…Попола промолчала, не скрывая того, что она сомневается, Девола яростно ткнула Эверетта локтем в бок, прерывая третью по счёту глупую шутку в их адрес.— Молчу-молчу, — весело отозвался он.Торговец сам предложил проводить их до места, где наткнулся на это создание, более того, даже настоял на этом, когда самая спокойная из двоих сестёр согласилась выслушать его из сочувствия, вопреки ворчанию близнеца. Ей слабо верилось в подобную фантастику, особенно после заключения солдат ЙорХа, которые уж наверняка достаточно проворны и ловки, чтобы обнаружить новую машину в сети или определить андроида с придурью, отбившегося от Сопротивления.Она решилась на это по двум причинам: во-первых, ей было жаль Эверетта, к которому общество андроидов во всех других направлениях кроме торговли всегда относилось как к дурачку и никогда не воспринимало всерьёз из-за нескладных шуток, любви к болтовне и просто неуместно озорного характера, нередко выходящего за рамки; во-вторых, слова со следами растёртых от ладони чернил, аккуратными почерком выведенные на форзаце книги, раззадоривали аппетит её совести, принявшейся грызть её не меньше, чем в прошлом, когда ей регулярно доносились вслед оскорбления, воспринимавшиеся как должное.— Анемон хотя бы дала вам посмотреть, а меня послушала, покивала, книжку забрала — да и пошла дальше заниматься тем же, я даже взглянуть не успел, хотел быстрее сообщить. Тьфу.— Но всё же она передала информацию для расследования ЙорХа. Анемон старается быть справедливой даже по отношению к нам, — тихо отвечает Попола.— Но опасные задания, не предназначенные для ваших моделей, до сих пор достаются вам, — торговец подбирает конец шарфа, гордо закидывая его на плечо при этих словах, — Надрываетесь, всё Сопротивление латаете, а эти неблагодарные о вас ноги вытирают.Попола отрывается немного вперёд, делает вид, что не слышит его, когда перебирается через ручей, Девола фыркает, убирая волосы с лица. Для Эверетта не было разницы как к нему относится большая часть обитателей лагеря, в качестве торговца его приветствовали из-за того, что его собрали под счастливой звездой: он мог доставать вещи, которые было трудно найти даже с большим везением, а также прекрасно ладил с машинами, готовыми идти на торг. Сестры же всегда ощущали себя так, словно заслужили все издевательства и унижения, которые им довелось пережить.— Ты не понимаешь, — констатирует Девола, догоняя близнеца.Торговец останавливается, как только они оказываются на месте, озираясь на попутчиц, оглядывавшихся в поисках незнакомки. Окружение ничуть не изменилось за это время, Эверетт также осматривается, будто может снова заприметить медленно идущую девушку в красном платье. Он решает проследовать чуть дальше, сворачивая в сторону, откуда она предположительно появилась в прошлый раз.Пронзительный визг чистейшего восторга вдруг прерывает цепочку его догадок, заставляя сестёр схватиться за оружие и подготовиться к бою. Их сопровождающий же поторопился пройти к источнику звука, сбивая с толку андроидов-близнецов.Девола глянула на Пополу, и, когда та ринулась за ним, проследовала за сестрой. Их встретила земля, усыпанная осколками стекла, необычно разросшийся цветущий кустарник, металлические обломки и несколько андроидов ЙорХа, разбиравших их под отдаленный машинный рокот.— Рекомендация юниту 6О: сдерживать эмоции, — Торговец увидел Пода, левитирующего у плеча девушки с короткой стрижкой. — Ты просто посмотри, какая ты миленькая! Я говорила, что тебе подойдёт! Эверетт наклоняется к стоящей рядом Деволе и указывает на блондинку:— Судя по голосу, пищала она.Паренек, державший на руках вырванную с корнем прямоугольную панель, обернулся, уставившись на них. Позже его примеру последовала девушка с маской на лице, стоявшая ближе к нему.— Вы члены Сопротивления? — Нет, мы машины и пришли съесть ваши чёрные ящики, — первым сказал ей торговец.Попола, узнав по крайней мере двух андроидов, которых ей довелось встретить в лагере, вытянула перед ним руку, отодвигая его и пытаясь предотвратить дальнейший поток слов.— Извините, мы не хотели вас отвлекать, — мягко говорит она, — мы просто выполняем поручение. Шли мимо и захотели проверить, что случилось.— Какое ещё поручение? Лично я пришёл сюда, чтобы отыскать ту девчонку, которую они проворонили, и выяснить, что она из себя представляет, пока она не убила кого-нибудь или ещё чего похуже, раз они не могут.— Помолчи, шутник, — останавливает его Девола.Эверетт молчать не собирался, игнорируя любые возражения.— Проворонили машину они, а виноватым выдумщиком остался я. Где справедливость?— Вы не доверяете нашим солдатам? — прервала их 21О, сливавшая на бурые листья зарослей шиповника воду.2B, до этого занимавшаяся расчленением останков летального аппарата и старавшаяся придать устройству старого мира вид случайной сломанной вражеской техники, остановилась, заметив взгляд Пополы на шиповник, покрытый свернувшейся кровью. Многие андроиды заботливо сохраняли оставшиеся следы пребывания человечества, поддерживали и продлевали им жизнь так, как могли, в знак того, что ждут возвращения людей, но они вчетвером сейчас позорно избавлялись от них, разрушая, ломая и пряча. Боевая модель смотрит, как впитывается в землю окрашенная вода — будто кто-то кроме них имел оборудование, чтобы определить, какому биологическому виду принадлежит эта жидкость. Будто кто-то мог узнать в изуродованной жестянке механизм старого мира.Командор сказала сделать это на тот случай, если место обнаружат другие юниты: распространение информации им не нужно.— Не знал, что продвинутые и могучие войска ЙорХа подались в уборщики.Эверетт только способствовал росту возникшего напряжения, не изменяя самому себе. Даже 6О отложила букет поздних перелесок, садясь на металлический кусок разорванного корпуса. Ей не очень нравились конфликты, и они не были тем, что она хотела бы внести в свой первый опыт пребывания на поверхности. 21О равнодушно отвернулась, будто их троих тут и не было и она не соврала им прямо в лицо.— Может, всё же объясните куда она чудесным образом испарилась, чтобы Анемон не смотрела на меня как на идиота? — требует мужчина.— Мы никого не нашли. Новых гуманоидных машин в сети нет, — поднимается 2B, — не мешайте нам выполнять работу. Попола потянула его за рукав:— Лучше пойдём.Как Эверетт выражался, он ?плевать хотел? на слухи и такое отношение, но когда его обвиняли в выдумке совершенно беспричинно, когда он хотел сделать как лучше — это действительно задевало. Торговец некоторое время продолжал стоять, не меняя позы, но показное ожидание не могло что-то исправить. Хотя достоверности ради отметим, что 9S, ощущая себя в высшей степени неуютно под его настырным взглядом, всё-таки споткнулся, несмотря на улучшенную способность удерживать баланс у его линейки сканеров.— Шевелись уже! — рявкнула Девола, насильно утягивая андроида за собой.Он не сопротивляется, но по-прежнему чувствует себя раздосадованным. Попола неизменно оказывается впереди, словно она прогуливалась без компании, доброжелательная улыбка исчезла с её губ, да и в целом она выглядела расстроенной, что вызывало недовольство у её сестры.— Мог бы быть и повежливее с ними и сразу уйти, раз уж они не рады нас видеть, — заключает младшая из близнецов, — в любом случае, у нас есть ещё дела и мы направляемся обратно.— Я дружелюбен со всеми, кто меня не подставляет, мне и без того достается, — торговец резво нагоняет Пополу, с размахом опуская руку на её голову и взъерошивая волосы, — Эй, чего грустим? Люди были хороши в юморе, я от одного андроида это услышал. Хочешь ?анекдот??Огонёк задора быстро в него вернулся, хотя дело и не увенчалось успехом. Никто из них не выразил явного согласия, но и отсутствия отрицательного ответа было достаточно для него.— Значит, шёл медведь по лесу, увидел…— Я не хочу ?анекдот?.Андроид разочарованно простонал, удрученный таким настроением, и по привычке принялся напевать себе под нос что-то, что только он мог разобрать.— Мне кажется, что что-то неладно, — продолжает Попола, — и я не понимаю почему. Это тревожно.— В чём дело, сестра?— Она хочет сказать, что ЙорХа что-то скрывают, — предположил Эверетт, — в их духе.— Не неси чуши.— ЙорХа — наши соратники, — вторя Деволе в более корректной форме, возражает старшая, — мы должны доверять им, солдаты многое делают для Сопротивления, потому Сопротивление оказывает им поддержку.— И как тебе, верится? Попола вздыхает, заправляя красную прядь за ухо и глядя на свои ботинки. Машины вокруг игнорировали их, созерцая чистое лазурное небо.— Однажды… Однажды имел я дело с дезертиром ЙорХа, одной женской боевой моделью, — торговец многозначительно потирает пальцем подбородок, — нам не довелось особо пообщаться, это был деловой разговор, но ровно до того момента, пока она не сказала мне, что командир предала их.— Подливаешь масла в огонь своими сказками? — с издевкой вклинилась Девола.— Расслабься, всё равно никто нам не поверит, хоть сто раз расскажи о подозрительном поведении солдат последних моделей, которые копаются в руинах и поливают кусты, — Эверетт лениво закидывает руки за голову, потягиваясь, будто искусственные мышцы могли затечь, — мы с вами местные ?опущенцы?, забыли?— Говори за себя!Он только рассмеялся в ответ, пока они приближались к узкому, тенистому входу в лагерь.