Тринадцатый псалом: Живая вода (1/2)

***

Мужчина недобро усмехнулся:

– Здравствуй, сын. – Рядом с Сатаной стояли два его провожатых, которые рассматривали Викторию с нескрываемым любопытством.

Один из них, несмотря на мрачный вид и длинные волосы, неожиданно подмигнул с самым заговорщицким видом. Зато второй, самый молодой и невероятно привлекательный, сканировал взглядом не отрываясь, будто увидел призрака или кого похуже.

– Папа! – К длинноволосому демону кинулась Мими, и мужчина с удивительным для его внешности добродушием подхватил девушку в объятья и закружил.

– Как ты, мышка? – Он поставил дочь на землю и щёлкнул по носу.

– Развлекаюсь, как в последний раз. Как ты учил. – Брюнетка расплылась в дьявольской улыбке, но тут же обернулась к другим гостям, опускаясь в поклоне перед Сатаной. – Милорд! Адмирон Винчесто! – Кивнула она второму.

Сатана изобразил улыбку, но тут же вновь перевёл глаза на Люцифера:

– Представишь нас. – Это не было вопросом.

Вики поняла, что мужчина говорит про неё, хотя он даже не взглянул в эту сторону.

«Не удивительно, что Люцифер вырос таким, каким вырос. С подобным родственником враги не нужны», - она всё ещё была нетрезва в той приятной степени, когда алкоголь как по мановению волшебства убирает любые сомнения и страхи.

– Виктория. Вики Уокер. – Девушка уверенно сделала шаг вперёд, упрямо вздёрнув подбородок, и замерла, пытаясь понять, что от неё требуется по этикету – протянуть руку, поклониться или бежать сломя голову в Словакию, сменив имя и внешность по программе защиты свидетелей.

За локоть её тут же дёрнул Люцифер, прошипев одними губами:

– Завали, Непризнанная. Это тот момент, когда лучше жевать, чем говорить.

Рядом с Сатаной хмыкнул отец Мими:

– Твоя мать, наверное, серафим Ребекка? – «Здоровый интерес здорового человека», - подметила блондинка: «Не то что этот…», - она пыталась подобрать подходящее слово для описания Его Чёртового Сиятельства, но варианты как на зло не шли в голову: мужчина выглядел абсолютно… обычно.

Светлые волосы с благородной сединой, идеально сидящий костюм, высокий, поджарый, с мощным торсом и волевым подбородком. И да, он был удивительно хорош собой, хоть и не запечатлел на своём лице ту идеальную комбинацию, которая выпала его сыну, делая из просто красивого человека недостижимый идеал.

– Верно, - Виктория улыбнулась отцу Мими, выдёргивая локоть из цепких пальцев своего недавнего партнёра по не-вальсу.

– Когда-то… - неожиданно протянул Сатана, наконец осматривая её с головы до пят с таким видом, словно она – разносчик заразы, - …Уокер-старшая доставила мне много хлопот. Ты планируешь повторять её ошибки?

Вики подумала, что раз сгорел сарай, то гори и хата. Всё равно она уже провалила первое знакомство с таким оглушительным треском, что терять кроме собственной головы нечего.

А ещё – что будь она девушкой Люцифера, его батя наверняка забраковал бы такой выбор.

Как хорошо, что им с сокурсником этого не грозит ни в одной из реальностей.

– Я планирую их превзойти. – Она сложила руки на груди и уставилась на Сатану самым невинным взглядом.

Отец Мими гоготнул и дружелюбно хлопнул её по плечу, обращаясь к своему благодетелю:

– А пташка – не промах! – Но на лице Короля Ада не было ничего кроме тотального презрения. И это сделало их с сыном поразительно одинаковыми.

– Люцифер, - повернув голову к отпрыску, он дал понять, что светское familiarité окончено. – Слышал, завтра осенние каникулы. Развей стариковскую скуку и явись домой. – Фразу даже можно было с натяжкой окрестить по семейному тёплой, но по лицу наследника стало ясно, что он готов навсегда податься в отшельники и принять целибат, лишь бы не отвечать на приглашение любимого родителя.

– Милорд! – Нарушая гнетущую паузу, к незваным гостям подоспел Геральд. – Рады видеть вас в академии. Чем мы можем быть полезны?

– Есть разговор. – Сатана махнул рукой в коридор, указывая своей свите и учителю следовать за ним. Но на полпути обернулся и произнёс, глядя прямо на сына, - и подружку свою пригласи. Пусть посмотрит, как устроен Нижний мир.

Люцифер и Уокер выкрикнули практически хором:

– Она мне – не подружка!

– Я ему – не подружка!

Но родственник уже удалялся с провожатыми.

***

Пока в главном зале постепенно пустело, а сам праздник к вящей радости педагогов близился к концу, за Апостольскими холмами в старом поезде всё только начиналось.

Переоборудованный с помощью умелых студенческих рук и небольшого количества магии в бар с вместительным лаунджем, он расположился на поляне в окружении леса, постепенно обрастая снаружи дикими растениями, что делало его ещё более недоступным для посторонних глаз.

Уокер, впрочем, была уверена – весь педсостав прекрасно осведомлён о наличии этого гнезда разврата и просто закрывает глаза на его существование, пока оно – это самое существование – не наносит особого вреда.

– Кто твой лучший друг, Мисс Энергичный Сиськотряс?! – Ади по-королевски распахнул двери, приглашая внутрь.

– Сегодня… – Вики мрачно сверкнула глазами, - …Глифт.

– Неверный ответ! Твой лучший друг – огневолосый бог любви, рискнувший привести на эту афтепати Непризнанную. Смотри же и убеждайся, на этой вечеринке ты такая – одна!

Словно в подтверждение его слов пространство внутри поезда буквально кишело демонами старших курсов, среди которых лишь изредка мелькали белые ангельские крылышки. И, очевидно, никаких непризнанных.

«Найду первого парня на деревне, заключу с ним сделку и баиньки, - решила для себя Уокер, - правда сначала – дёрну для храбрости».

Но у мироздания были на неё другие планы. Впрочем, как и на Люцифера тоже.

Сидевший в окружении привычных лиц в самой глубине тёмного поезда, он выигрывал в карты уже третью партию подряд, неистово вгоняя в долги половину своей фракции и нетрезво отмахиваясь от Ости, которая не играла в Санктус, но любила наблюдать, как это делает он.

Суть правил была проста, но изящна. И сильно походила на смертную карточную игру «Верю – не верю», о чём здешние обитатели скорее всего даже не догадывались.

Адская колода, на которых все фигуры постепенно обнажались, а потом теряли человеческий облик, обретая вторые ипостаси, раздавалась поровну, а побеждал тот из участников, кто быстрее скинет свои карты рубашками вверх, заставляя окружающих уверовать в то, что в слитой стопке всё по честному.

Каждый следующий мог либо продолжить цепочку, тем самым соглашаясь со словами предыдущего игрока, либо проверить его карты, выбрав одну.

Смахнув на стол последнюю двойку, Люцифер довольно откинулся назад, забирая из рук подруги бокал с Глифтом, который она любезно придерживала для него.

Кажется, это была уже пятая порция.

Или десятая.

Или, быть может, сотая.

Он не считал. Было не за чем.

Всё равно уже завтра он будет гореть в Аду, как в буквальном, так и в метафорическом смысле, пока отец делает из его яиц нежнейшее барбекю.

Или сам себе вытрахает мозги этой ночью, лёжа в постели и вспоминая, как это – держать Непризнанную в руках в танце и трогать, трогать, трогать. Не сводить глаз с такого оглушающего лица. И даже допускать мысль, что она привлекательна чуть больше, чем просто кусок свежего филе.

В поезде было шумно, накурено и темно, но демон не столько увидел, сколько почувствовал, Уокер уже притащила свою задницу в бар.

Будто ей мало всего произошедшего.

Будто в лохматой башке нет ни капли ума, потому что всё ушло в сиськи и в тупую, неуместную отвагу перед его предком, после встречи с которым она даже не передумала явиться на вечеринку.

Будто нет ничего важнее её коварного плана, и она только и ждёт этой идиотской сделки, чтобы начать эксплуатировать его возможности.

Люцифер порыскал глазами и усмотрел сияющее платье за барной стойкой. Компанию Виктории составляла неизменная троица, а по лицам он безошибочно определил, что все они уже порядочно накачались синим дерьмом и теперь ржут над шутками друг друга.

«А ты – делаешь это как гиена. Открываешь свой большой, мерзкий, манящий рот и совсем не женственно хохочешь до слёз, уходя в космический ультразвук. Словно твой смех – основа на котором стоит всё живое, и если не добьёшь им до Плутона, то мир рухнет, полетит к чёрту, к хуям, в пизду… И это будет твоя пизда, Непризнанная».

Он вдруг понял, что страшно пьян, а ещё, с каким-то ужасающим предвкушением, что она подняла свою роскошную жопу и направляется в их сторону.

«Вали к херам, дура. Подхвати подол своего поблядушного наряда и беги от нашего змеиного логова куда подальше, пока мы не сожрали тебя вместо закуси, обсосав тонкие косточки до хруста. Половина находящихся здесь хочет тебе присунуть, другая – убить, а ещё одного буквально ломает от мысли, что ему просто жизненно необходимо сделать с тобой и то, и другое…».

Но поздно.

Виктория замерла у стола старшекурсников, больше напоминавшего зверинец: «Ежи! Буду думать, что передо мной ежи. Тоже дикие звери, как не крути», - пьяно подбодрила себя девушка.

– Привет. – Наверное, разорвись рядом с великорослыми студентами хиросимская бомба, эффект и то был бы меньшим. – Люцифер, можно тебя. – Она сделала выразительные глаза.

«Захлопни зенки, Непризнанная. Прекрати смотреть на меня так, словно мы с тобой заебись какие друганы со своими секретиками… Меня это бесит!», - он даже не взглянул в её сторону.

– Ого-го! – Заржал кто-то из парней, - не знаю насчёт него, а меня точно можно.

– Поздняк метаться, Каин! – Сидевший по соседству от Уокер Балтазар одним быстрым движением огрел её ягодицу звенящим шлепком. – Не для тебя мамка ягодку растила!

Люцифер и сам не понял, почему так быстро загорелись его глаза, а все инстинкты немедленно потребовали вырвать эту сраную конечность из плечевого сустава товарища и послать его родителям под Рождество вместе с запиской «Этот парень был из тех, кто просто меня злил».

Но Виктория, кажется, не нуждалась ни в каких прекрасных принцах и их помощи:

– Думаете, вы – такие крутые мужики, которым можно обижать маленьких смертных девочек? – Изогнула бровь, явно перебрав с алкоголем и по этому поводу перебирая с панибратством.

– А всё ли у девочек маленькое?

– Надо проверить!

– Давай со мной! Вальс с Люцифером ещё не гарантирует доступа к телу Его Высочества! – Тут же пьяно полетело со всех сторон.

– Не отказывайся, крошка. – Балтазар встал, неизбежно становясь выше, и выдохнул ей в лицо клуб сигаретного дыма. – А то можем и через «не хочу». Это будет проще, чем отобрать конфету у младенца.

– Чувак, - Вики и не думала сдвигаться со своего места, понимая, что она сейчас либо пройдёт проверку на прочность в этом бестиарии, который просто скалится, но не кусается, либо навсегда станет лузером в их глазах. Не то чтобы её это волновало, но настроение почти достигло отметки «Шальная императрица», и почему-то очень настаивало продемонстрировать Люциферу свои дипломатические таланты. – Если ты считаешь, что у младенца легко отобрать конфету, игрушку или запретить жрать песок, значит ты никогда этого не делал.

А потом произошло что-то такое, от чего у нетрезвого Люция возникло глупое восторженное чувство, сконцентрированное всего в одной горделивой фразе «Это моя ебанутая детка!».

Вынув сигарету из зубов Балтазара, Уокер затянулась, сунула её обратно со словами «А ну подержи», сняла свои высокие шпильки и вдруг вся вытянулась на носочках, выбрасывая ногу из разреза платья в вертикальный шпагат.

– Клянусь своей непризнанной кровью, если кто-то из желающих сможет это повторить, пойду с ним на озеро на рыбалку. – Добавила побольше пафоса, который в таком почёте в этом измерении, и задержалась в позиции: напряжённая и смешная. А потом распрямилась и подмигнула, – и даже удочки можем не брать, - припечатывая в конце лёгким флиртом.

Повисла пауза. Но она не продлилась долго.

Сначала раздался один смешок, за ним второй, потом присоединились чьи-то аплодисменты и вот, спустя несколько мгновений, практически весь стол смеялся и хлопал. Что в этом тёмном царстве значило гораздо больше, чем любые, пустые слова.

Странно, комично и пьяно, но вся эта гормонально-нестабильная братия вдруг приняла её. Нет, Вики прекрасно осознавала, она не стала ни своей, ни другом, ни даже ровней, но она сумела расположить их к своей персоне. Заинтересовать. Заставить посмотреть чуть лучше, чем на существо низшего сорта.

Всё, конечно же, испортила Ости.

Люцифер и не заметил, слишком занятый одной вздёрнутой к потолку ногой и всем происходящим на арене персонального цирка, когда демоница слезла с дивана и оказалась рядом с Уокер.

– Тебе здесь не место! – Зашипела брюнетка, больно сжимая Вики локоть. – Добрый совет – проваливай! Иначе лично познакомишься с девизом на гербе моего рода.

– «Никогда не слушай советов от тех, кто до сих пор щипает брови по моде 2005-го», - они с Ости были почти одного роста, но в настолько разных весовых категориях, что демоница смотрелась куда выше и крупнее. – Как тебе такой девиз моего рода? Лихо мы закрутили, да?! – Виктория вырвала локоть.

Но брюнетка и не думала отступать, вскидывая пятерню и хватая Уокер за загривок:

– Пошла вон!

– Пофла фон! – Передразнила первокурсница, с силой опуская ногу на её ступню. – Фиговый у тебя семейный девиз, ничего не скажешь. Я-то думала, там что интересное. «Нас не прокормить!», например, или хотя бы «Транссексуалы не сдаются!».

«Бля, Непризнанная, ты пьяна и прекрасна… И если, однажды, из твоей башки ампутируют всю дурь, попрошу пересадить её мне, чтобы немного насладиться слабоумием и отвагой», - только и смог подумать Люцифер.

– Аларм, ребзя! – Гаркнул Ади, подоспевший на шум. – Все сюда! КОШАЧЬЯ ДРАКА! КОШАЧЬЯ ДРАКА! – Он сложил руки рупором, чтобы придать и без того громкому голосу дополнительное эхо. – На кону Принц Ада! – Как и многие из присутствующих, рыжий прилично накидался и решил, что ему следует явить миру в целом и поезду в частности конферансье. – В правом углу ринга Ости Великолепная. Более известная как Приятно-Познакомиться-Главная-Сука! – Раздались громкие аплодисменты. – В левом – Непризнанная. Более известная… оу, дьявол! Прости, Вики, но ты пока нифига не известна. В общем, тёмная лошадка. Племенная кобыла, я бы даже сказал! – В своём разнузданном экспромте, он чувствовал себя, как рыба в воде. – На кого же будут ваши ставки, дамы и господа?! Я вот… - Ади повернулся к Уокер, - …почему-то верю в эту, с виду хрупкую девчушку с лицом младенца-убийцы, так как видел, сколько Глифта в неё вмещается. А вы можете…

– Девочки, не ссорьтесь! – Люцифер встал, перебив демона. Настал его черёд вмешаться. – Меня на всех хватит. – Протянул он в привычной вальяжной манере, отодвигая взбешённую брюнетку от Виктории.

– Пусть хотя бы в грязи замес устроят! – Простонал рыжий. – Голосую за строгий дресс-код в виде стрингов и свежего воздуха! – Бар одобрительно загудел.

– Тебя не учили появляться скромно и почтительно? – Люций отмахнулся от Ади и толкнул Уокер к выходу.

– Может мне ещё следовало благодарить твоих братанов за отбитую жопу вежливым поклоном? – Она зарычала. – Или сразу отсосом?

«Все благодарности только через меня, Непризнанная!».

– Пошли уже. – Демон закатил глаза, смахивая с чужого стола непочатую бутылку Глифта и наслаждаясь положением человека, которому ничего за это не будет. – Тут недалеко стадион. Там и омоем нашу куплю-продажу бухлом и кровью, пока Ости не порвала тебе твой неумный рот. А то дерёшься ты, как девчонка.

– Наивный юнец! Ты вообще видел, как дерутся девчонки? – Вики блеснула глазами. – Да они пиздятся, как медведи. Не на жизнь, а на смерть. – Но он её не слушал, уходя в темноту ночи пружинистым шагом. И она едва поспевала за ним. – А почему на стадионе?

– Вот. Опять. Это.

– Что? – Оба были уже за пределами поезда.

– Неприятный звук. Слышишь? – Старшекурсник со вздохом посмотрел на девушку. – Очень похоже на мерзкий визг банши, которая никак не может закрыть рот хотя бы на пару минут.

Блондинка пьяненько хихикнула и возвела глаза к небу:

– Сколько романтичных эпитетов. Девчонки наверняка тают и просят сделать им маленького дьяволёнка прямо там, где стоят. – Она, наконец, догнала его и даже обогнала на несколько шагов, разворачиваясь лицом и двигаясь вниз по холму не глядя. – Так почему мы идём именно туда?

– Мне. Так. Удобно. – Прочеканил, соображая, в какой момент она навернётся, покатившись вниз прямо с горки. «Переломленный череп вряд ли доставит тебе много хлопот, да? И ты даже не заткнёшься и не заметишь, так и продолжив трещать без умолку». – Плюс стадион близко. Потому что одна Непризнанная не в том состоянии, чтобы куда-то лететь.

– Ничего себе, так это проявление Люциферовой заботы. – Она удивилась, но виду не подала. Лишь пожала плечами, как бы соглашаясь с логикой аргументов.

И дальнейший отрезок пути они проделали молча.

– Заходи. – Разрушительная сила в лице башмака 45-го размера выбила дверь раздевалки. Внутри оказалось темно, пыльно и тихо.

Виктория осмотрелась: в помещении не было ничего кроме шкафчиков для одежды, стола, скамеек, да пары матов, брошенных на пол.

– Давай сразу с главного! – Она заговорщицки хихикнула. – Я – не девственница.

Он опешил:

– И сколько мне должны заплатить на чёрном рынке Ада за эту информацию? – Прикрыл дверь и встал напротив неё, прислонившись крыльями к шкафу.

– Я всё время забываю, какие вы тут все… среднефиговые… средневековые в своём мышлении. – Слово далось пьяному языку непросто. – Мировой кинематограф с детства приучает нас, что всё подписывается исключительно девственной кровью. И вообще! – Девушка развела руками, - голливудским девственницам живётся несладко. Вечно влипают в какую-то херню… То их насилуют, то приносят в жертву, то насилуют и приносят в жертву… Ну ты понял!

Люцифер понял. Понял, если она немедленно не замолкнет, то его фантазии уведут его так далеко, что следующее, что случится с Уокер, будет в целом похоже на судьбу голливудских девственниц.

– А я всё время забываю, какая ты слабая и необразованная Бессмертная, – сын Сатаны изогнул ногу, поднимая отворот идеальных брюк и доставая кинжал, - которая ничего не знает о Кровной Печати. – Он подошёл к слегка испуганной Вики, - дай руку.

Девица прижалась к стене, убирая обе кисти себе за спину:

– Пустая раздевалка, демон с колюще-режущим оружием и я… Это выглядит хуже, чем можно представить.

Мужчина закатил глаза:

– Непризнанная, включи своё подобие мозга. Я не собираюсь… - он дёрнул её, вызволяя запястье наружу, - …отпиливать от тебя кусок. Нужна лишь капля крови.

– Ай! – Безо всякого предупреждения Люций ткнул Уокер в центр раскрытой ладони. – А как же «На счёт раз-два-три» и «Как будто комарик укусит»?

– За этим – к мамочке. – Не глядя на неё, мужчина проделал тоже самое со своей ладонью.

– И что дальше? – Она с шальной улыбкой рассматривала алевший прокол.

– Жми мою руку, пока я произношу условия договора. – И не дожидаясь, пока она перестанет тупить, он с силой сдавил девичью кисть. – Я, Люцифер, заключаю сделку с этой Непризнанной, обязуясь помочь ей быть сосланной на Землю до конца её смертных дней и получая взамен право на одно желание любого толка и без срока давности. – Её пальцы были прохладными и мокрыми от тонких струек их смешивающейся крови. – Обязательство считается действительным до момента, пока все его условия не будут выполнены или одна из сторон не умрёт.

– В смысле умрёт? Требую штрафных санкций в случае неисполнения или некстати отброшенных бессмертных коньков! – Брюнет отпустил руку, морщась от очередной болтовни.

– В них нет необходимости, идиотка. – Он опустился на мат, усаживаясь у стены с видом топ-модели, которая готова к своей лучшей фотосессии. – Если кто-то из нас нарушит условия, Клятва Крови сработает. И, поверь, тебе это не понравится.

Не особо заморачиваясь насчёт грациозности, Вики плюхнулась рядом:

– Глянь, уже зажило. – Невероятные возможности собственной регенерации всё ещё не на шутку впечатляли.

Поглощённый раскупоркой Глифта, Люций не удостоил девушку и взгляда:

– За успешную сделку. – Он отфутболил пробку пальцами куда подальше и сделал глоток из горла.

– А это прямо настоящая, всамделишная сделка с дьяволом получается? – Не унималась Виктория. – Если твой отец – дьявол, а мать – демон, то ты…

– Шедевр на миллион ливров. – Он передал ей бутылку. – Пей, Непризнанная.

– А в твоих наутюженных карманах случайно не завалялось конфи из кролика или каких-нибудь артишоков по-бургундски? – Она щедро отпила, чувствуя, как от градуса заслезились глаза и защипало в носу. – Впрочем, я – не гордая, чипсы тоже устроят. – Протянула бутылку обратно, слегка задевая пальцами его руку.

– Знаешь, что мне в тебе нравится? – Люцифер говорил это куда-то в сторону, словно не с ней, а с мирозданием. – Что после того, как ты заключила договор с тёмными силами, ты сидишь и думаешь, что бы такого сточить. Это так по-плебейски. По-человечески. И таким странным образом удивляет меня. – Ей показалось или это была минутка алко-откровения?

– Тебе во мне что-то нравится? – Вики откинула голову назад, скаля зубы. – Моя жизнь прожита не зря. – Потянулась и выхватила Глифт, чтобы сделать ещё глоток. Хотя хотелось не пить, а есть. – Давай, признавайся! – Она ткнула его в бок локтем. – Что бы ты сейчас сожрал?

«Тебя, идиотка. Без хлеба и масла. Вылизал бы с головы до пяток снаружи, а потом изнутри. Ты же так превосходно прислонилась к этой стене, что мне достаточно просто перевернуться, чтобы оказаться между твоих тупых, пьяных ног; развести их так широко вверх, чтобы тебе дышать тяжело было… и постараться… хотя бы просто попробовать запихнуть в тебя язык до самой матки».

– Прости, я впал в кому от твоего треска. – Он наигранно зевнул и забрал у неё напиток в своё безраздельное пользование.

– Раньше я думала, - она пропустила замечание мимо своих розовеющих от выпитого ушей, - что ты – просто красивый гавнюк, которому необходимо самоутвердиться за мой счёт. – Люций поперхнулся и закашлялся, но Уокер словно не заметила. – Но сегодня, посмотрев на твоего папашу, поняла, что ты – глубоко несчастный красивый гавнюк. И это, как ни странно, немного тебя оправдывает, потому что родственников не выбирают, и мне тебя искренне жаль. – Он сжал кулак, чувствуя, как хрустнули костяшки. Но без толку, она продолжала, - и всё твоё детство, наверняка, было настолько паршивым, что лучшее воспоминание выглядит как ночной кошмар у нормальных людей.

Непризнанная была нетрезва, но даже этот факт всё равно казался сомнительным аргументом, чтобы не свернуть ей шею.

Некстати подумалось, что у него уже есть один отличный способ её заткнуть. Настолько эффективный и идеальный, что мужчину недвусмысленно бросает в жар то ли от воспоминаний, то ли от того, что её голое плечо сейчас касается его рубашки.

А ещё он подумал, что и сам пьян не меньше неё, и это заставило быстро провести рукой вдоль своего затылка, снимая чарами хмель.

«А ты будешь сидеть так, криворукая неумёха. Дерзкая, глупая и настолько налакавшаяся Глифта, что я просто не могу не думать о том, как это просто – воспользоваться твоим беспомощным состоянием».