Десятый псалом: Гензель и Гретель (1/2)
***
Откинуть подол её платья было лучшим решением.
Слои невесомого шифона в этой ситуации казались неуместными, а голые ляжки и задница перевёрнутым сердечком – единственно верной сутью бытия.
Её лодыжки покрылись мурашками, а внутренняя сторона бёдер, наоборот, была раскалённой как огонь. Одним движением он раздвинул девичьи ноги, заставляя коленки проехаться по дешёвому ковролину. Теперь у Непризнанной наверняка останутся ковровые ожоги… Это не может не радовать.
Пока правая его ладонь ложится на её промежность, скрытую тонкой тканью обычных белых стрингов, левая – устремляется к молнии собственных брюк. Он не слышит и не слушает, что она там визжит под кроватью.
А ещё он… не делает ничего из того, что только что представил. Лишь тупо сидит в кресле, боясь шелохнуться, потому что хочет вставить ей так сильно, что это уже можно называть истерикой.
– АЛЛО, ГАРАЖ! Хьюстон, у нас проблемы! – В бессильной злобе Уокер стучит по деревянному дну, а Люцифер мстительно надеется, что башкой.
– Дай. Мне. Телефон. – Его голос звучит очень близко. И, извернув голову, она видит сверкающие носы дорогущих ботинок.
– Что?! Зачем? – Вики дёргает пяткой, силясь попасть ему по щиколотке, но он стоит в недосягаемости от её частично обездвиженного тела.
Стоит и думает, нахуя она только что сделала. От движения стопы её ёбанные кринолины вспенились и частично приподнялись, оголяя всё вплоть до коленок и даже чуточку выше.
Кожа у Непризнанной гладкая, юная, упругая. С красивым персиковым отливом. И сто пудово такая по-человечески… по-смертному тёплая, что он уже ненавидит каждый её миллиметр.
Колени чуть расставлены, потому что она же, как выдра, то и дело дёргается в бессмысленном стремлении к свободе. Благодаря этому он видит родинку на правой ноге, как раз там, где уже начинаются её чёртовы бёдра, на внутренней их стороне.
От этого крохотного пятнышка было бы омерзительно прекрасно прочертить дорожку языком. Вверх. Вздымая облако сбившегося наряда. Порвать лямки трусов с каждой из сторон, просто подцепив пальцами. И ткнуться носом в её по-сучьи текущую дырку. По-звериному втягивать запах. Распахать там всё вдоль и поперёк своим ртом… своими пальцами… своим членом…
– Телефон. Мне. Дай. – Мысли мужчины катастрофически расходились с реальностью.
– Да подавись ты! – Она толкнула мобильник по полу прямо к его ногам. – Я согласна отдать тебе даже свою расчёску, а это вообще святое, лишь бы ты меня вытащил!
Люцифер поднял смартфон и озарил комнату дьявольской ухмылкой: раз она умудрилась поставить его в такое хуёвое положение, он поступит, как истинный сын своего отца. И с этой мыслью он включил камеру.
– Непризнанная, расскажи своим фанатам, - парень старательно обходил девушку со всех сторон, запечатлевая на видео всю картину целиком, - всем тем двум с половиной калекам, как ты докатилась до такой жизни?
– Ты меня снимаешь, да? – Глухо пророкотала она, издав протяжный вой. – Отвратительный… отвратительный Люций!
– Спасибо. – Благодарная, но несомненно счастливая улыбка коснулась его губ.
***
Споро раскатавшая своего куратора Астра, Мими обносила парижский корнер, как в последний раз. Компанию демонице составил Ади, бодро подхваченный цепкой девичьей рукой в водовороте.
– Как тебе? – Юноша схватил с вешалки пиджак, до безобразия расшитый пайетками, и заржал в голос. – В этом наряде будет ощущаться мой внутренний вызов обществу?
– В этом наряде будет ощущаться твой внутренний Элтон Джон, - закатила глаза девушка. И вдруг стукнула себя по лбу. – А Уокер?!
– Что Уокер? Она тоже будет ощущаться в этом наряде?! – Рыжий изобразил испуг. – Я, она и старина Джон… Не слишком много для одного пиджака?!
Но Мими его уже не слушала. Бегая между полок, она что-то лихорадочно высматривала.
– Если мы не притащим Непризнанной платье на бал, - крикнула она через плечо, - то, клянусь Сатаной, она пойдёт в одном из тех, что приволокла в прошлый раз. А этого… - глаза демоницы сузились, - я просто не могу допустить!
– Как насчёт такого? – Ади подцепил комбинацию из тончайшего кружева, имевшую прорези для сосков. – Что-то мне подсказывает, Дино-завр будет впечатлён.
– А мне что-то подсказывает, ангелочку теперь вообще ловить нечего. – Передразнила тон демоница. – Как тебе? – Она повернулась, показывая зелёный наряд с декольте до пупка.
– Комон! Уокер рявкнет, что она – не какая-нибудь шлюха. – Изогнув бровь, прокомментировал сокурсник. – А шлюха, с которой мы дружим! И что у нас нет вкуса, раз мы приволокли ей это дерьмо.
Он зарылся в одну из стоек и выудил нечто молочно-белое из тягучей парчи с лёгким блеском.
– Покажи-ка! – Подскочила Мими. Со своим коралловым нарядом она уже давно определилась.
– Она же вроде любит светлое. А тут и сиськи видны, и запа́х в наличии, и в обтягон.
– Какое оно… лебединое… - восхищённо протянула подруга. – Но неудобное. Такое не поносишь с бельём.
– Цыц, детка. Если в платье не видно ног, оно не облегает жопу и сквозь ткань не проступают соски, то этот не наш вариант.
На том и порешили.
***
Насладившись мстительной радостью, Люцифер наконец отложил телефон. Всё это время Непризнанная не утихала. Сначала орала на него, потом ржала гиеной, пела песни, болтала своими ублюдскими ногами и совсем не давала сосредоточиться. Оно и к лучшему, потому что к здравости своего рассудка у демона были вопросы.
– Кончил? – Злобно гаркнула она из-под кровати.
– Что? – Мужчина опешил, не сразу считывая двойной смысл. – Я скорее вздрочну на этот, столь изящный на твоём фоне шкаф, чем…
– О. Мой. Бог. Люцифер! – Девица подавилась смехом. – Ты закончил свою, как ты полагаешь, позорящую съёмку? Тогда просто ВЫНЬ МЕНЯ!
– Зачем? – Он снова опустился в кресло, якобы случайно пиная её каблук своим ботинком. – Меня всё устраивает. – Сложил на груди руки, внутренне выдохнул. – Ты, правда, орёшь как недорезанная банши, но я готов к подобному компромиссу, лишь бы не видеть твой светлый лик. – И произнёс это таким тоном, что сразу понятно «светлый лик» – это страшное оскорбление.
– Ну это уже несерьёзно! – Она снова дёрнулась, отчего стопа съехала ниже, упираясь в выставленный мужской носок. И эта её нога – такая крохотная на его фоне нога, что не смотреть, не пялиться у сына Сатаны не выходит.
– Мне рекомендовали быть менее серьёзным. – Мрачно съязвил парень. – Просто следую совету.
– А если я очень-очень попрошу… - в её тоне появились совсем девчачьи нотки. – Ну пожа-а-а-алуйста! – Ещё более жалобно протянула Вики из своего плена. – Я всё-всё-всё… вот вообще всё, что угодно, сделаю!
– Какая щедрость! – Кажется в этот раз его голос дрогнул. Но вряд ли эта клиническая идиотка с подтверждённым диагнозом в силах быть наблюдательнее слепого кота.
«Тогда вылези и отсоси мне, Непризнанная. Просто встань вот сюда… на свои острые колени… открой свой шлюший рот и смотри на меня также жалобно, как ты ноешь. Снизу вверх. Снизу… вверх… Можешь даже не двигаться… я сам выебу тебя в твою горячую, тесную глотку… накручу твои лохмы на кулак и буду насаживать твою безмозглую голову на член до рвотных рефлексов… А потом наложу на себя руки от того, что я… что мы это сделали!».
Но вслух сказал совсем иное:
– Ты – никто, у тебя по определению не может быть того, что мне нужно. – Люцифер встал и присел на пол. – Но если ты обещаешь заткнуться хотя бы на пять минут, то порадуешь старика.
– Кляну…
– Завали. – Какое счастье, что она не видит, как он сейчас держит руки около её задницы, а они ведут себя, как суки, и дрожат.
Поняв, что спасение близко, Виктория закрутила волосы в кулак, чтобы не зацепиться ими о шершавое дно кровати. И тут две горячие ладони накрыли её бёдра и потянули на волю.
Это было почти… нежно?..
Да нет, наверняка показалось.
Даже если она постарается, вряд ли сыщет другого такого мужика во всех трёх измерениях, который был бы настолько к ней равнодушен.
Уокер фактически легла верхней частью туловища на грязный пол, чтобы проскользнуть под бортиком, и… вылетела как пробка, смачно падая назад – на Люцифера.
Явно не ожидая, что дело и тело так быстро сдвинутся с мёртвой точки, он осел на пол, упираясь спиной в ножку кресла, а она плюхнулась у него между ног, по инерции заваливаясь на мужскую грудь затылком.
– Есть! – Победно вскинув кулак, Вики помахала каким-то билетом. – Смотри, я нашла проездной из Асбери Парк. И на нём дата моей смерти и… эй, страшный серый волк, ты в порядке? – Она изогнула голову, вскидывая глаза на своего спасителя. Вид у демона был бледный, а губы – брезгливо поджаты.
– От тебя воняет. – Сухо выдавил он, убирая со своего лица её патлы. От них и правда пахло: фруктами, мылом, пылью и теми увечьями, которые он точно нанесёт себе в наказание. Потому что везде, где их тела соприкасались, у него плавилась кожа. Как-будто его клеймят калённым железом.
Схватившись за кресло, Виктория поднялась на ноги.
– Благодарочка, бро, - неожиданно дружелюбно заявила она и, посмотрев на мужчину сверху вниз, протянула руку. Люцифер – скотина – даже на полу умудрялся развалиться с грацией потомственного аристократа, как будто всю жизнь только этим и занимался. Правда, протянутую ладонь смерил таким взглядом, словно ему предложили сожрать живую змею без ножа и вилки.
– Пять минут тишины, Непризнанная. – Конечно же он встал сам. Полностью проигнорировав её жест доброй воли. – Иначе я запихну тебя обратно.
Но от девушки не укрылось, как демон слегка поморщился, задевая мебель крылом.
– После того, что у нас было… - она хихикнула, не замечая его выпада, - можно спросить, почему у тебя уже месяц обожжены крылья? Неудачная финская сауна?
– Типичное проявление отцовской заботы. – Отряхнувшись, сказал это таким будничным тоном, что Вики поёжилась.
– Жечь своих детей – норма в вашей вселенной? – Она припомнила, как Лора говорила ей, что Сатана очень строг в отношении сына. Но в её мире «очень строг» означало, максимум, недельное вето на карманные расходы. – Или твой батя – зажигательный парень?
Глаза Люцифера в миг стали грозными и красными, и она поняла, что ляпнула лишнее.
– Не задавай вопрос, если тебе не понравится ответ. – Голос был холоднее стали.
«А ещё не смотри на меня этим своим Мне-Так-Тебя-Жаль-Взглядом. От него за милю разит человечиной».
Но она, конечно, смотрела: с каким-то отчаянным задором надрать задницу плохим родокам и со всем ёбанным сочувствием. А потом сделала нечто совершенно ужасное.
Подскочила в два шага и как чёрт из сувенирной табакерки вдруг крепко-крепко обняла его подмышками, прижимаясь щекой к пиджаку.
Люций даже не успел дёрнуться, чтобы оттолкнуть Непризнанную куда-нибудь очень далеко, возможно на Луну, как она уже тихонько мявкнула в его лацкан:
– Да ладно тебе. Всем нужны обнимашки.
И на долю секунды… всего на одну чёртову долю он отбросил её руки чуть позднее, чем мог бы.
***
Фенцио ошарашенно вскинул брови:
– Что значит «я считаю, что Уокер сдала экзамен»? – Он нервно постучал кончиком пера по столешнице.
– Какое именно из произнесённых мной слов не знакомо вам, профессор? – Люцифер стоял в центре класса. Ленивый, вальяжный, купающийся в море взглядов. Среди них были влюблённые, жаждущие, ненавидящие и завистливые, но ни одного равнодушного.
– Сопляк! – Учитель вскочил, а лицо его искривилось в хронической злобе. – Не смей так разговаривать с преподавателем.
– Да пожалуйста. – Демон даже не думал вступать в этот вечный спор, замешанный на классовой ненависти. – Я считаю, что Непризнанная сдала экзамен, потому что я обманул её. Сначала я использовал телепортацию, а потом помешал ей реализовать свой неглупый план, применив внешнее внушение через гаджеты. Ничего из этого она ещё не проходила и не умеет по умолчанию. – И, развернувшись на своих каблуках, парень покинул кабинет, чувствуя мысленные рукоплескания всех присутствующих.
Но, не успев пройти и десятка футов, увидел идущую навстречу Викторию.
Когда над их головами в гостиничном номере наконец возник водоворот, они оба рванули в него с космической скоростью. Он – чтобы сбежать куда подальше, она – закончить неловкую паузу.
Грязная и пыльная, Вики первым делом помчалась в свою комнату, поэтому полностью пропустила экзекуцию.
– О, ты! – Она, наконец, подняла голову, и увидела Люцифера в нескольких шагах от себя. – Мне пора заказывать крутой, именной ёршик на Амазоне?
Он просканировал её взглядом с пяток до головы. Она успела принять душ, и её волосы всё ещё были слегка влажными. Вместо платья натянула простые мешковатые джинсы, которые теперь оголяли пупок, болтаясь чуть ниже талии. Сверху сияла облегающая майка.
«И без лифчика», - не деликатно подчеркнул внутренний голос. Хотя Люцифер и без него не упустил бы такое. Высокие, крепкие титьки размера эдак третьего, так нелепо сидящие на худеньком тельце и подскакивающие при ходьбе, мог не заметить только покойник.
И как на ткани слегка выпирают твёрдые соски. И в вырезе виднеется ямка, уходящая темнотой вниз. И… он так чётко представил, что ещё можно присунуть промеж этих буферов, что захотелось вернуться и сказать Фенцио, что он, конечно же, пошутил, и что Непризнанную надо выгнать прямо сейчас, не дожидаясь аттестации.
Затем, непременно сослать в самые дальние ебеня.
Где о ней никто никогда не вспомнит.
И никто никогда не найдёт.
Даже он. Особенно он.
– Если ты подошла посоветоваться о выборе модели, то не по адресу. – Лицо демона абсолютно ничего не выражало. Виктория подумала, что таким тоном он может одинаково легко говорить как о погоде, так и об обеде, на который подадут вашего первенца, зажаренного на костре вместо маршмеллоу.
– А моё пред… да стой же!.. ложение! Ты обещал подумать. – Но он уже уходил, даже не глядя в её сторону. – Люцифер! – Ноль реакции. – Завтра в шесть. Я буду в местной библиотеке. Если… вдруг что… – последние слова канули в никуда: мужчина скрылся за поворотом.
***
В отдалении от здания Школы, зажатая с одной стороны лесом, а с другой – озером, располагалась Восточная башня. Старожилы поговаривали, что башня стояла здесь так давно, что никто и не помнил, кто и когда её построил. Ещё не были разбиты сады Адама и Евы, ещё не был возведён основной замок, ещё не раскинулся паутиной студенческий кампус, а башня уже была.
Нижние этажи башни облюбовал преподавательский состав. Именно там проходили педсоветы, совещания, а, временами, и капустники, на которых количеству Глифта могла позавидовать сама молодёжь.
Подвалы отвели под камеры. Периодически сюда попадали самые злостные правонарушители, чью судьбу решали уже не педагоги, а сам директор Кроули.
Под крышей же находилась мало кому известная комната, рядом с которой неусыпно, днём и ночью, дежурили два суровых архангела из числа Небесного Войска.
Вот уже многие столетия единственным развлечением запертого в комнате юноши были шахматы. Зато каких только фигур у него не было!
Вырезанные из слоновой кости, деревянные ручной работы, кованные в кузнице Нижнего мира… Магические шахматы, невидимые шахматы, музыкальные шахматы!
Все они были прекрасны. Но уже не так интересны. Ведь сегодня с обедом кто-то передал ему нечто совсем новое, но страшно увлекательное. Нет, сначала он решил, что это обычное зеркало, случайно кинутое на поднос и накрытое салфеткой. Но, внимательно изучив своё отражение, а затем и нескольких чужих, понял, что это его окно в мир.
Гораздо лучше того стрельчатого витража, сквозь которое все снующие снизу люди превращались в жалких букашек.
***
Ночь была ужасна.
Сначала Люцифер прогнал Ости на все четыре стороны, когда впорхнувшая в комнату сокурсница в привычной манере начала ластиться. И это безнадёжно испортило ему настроение.
Он был уверен – всё дело в зарядившем к сумеркам дождю, в огромном конспекте по Защитным Искусствам и в отсутствии клубники на ужине. Но уж точно не в белобрысой башке, которую он битый час представлял между своих ног вместо верной, боевой подруги.
Оставшись наедине, демон решительно переделал всё, до чего месяцами не доходили руки.
Когда было написано целых три свитка вместо одного, собран сложнейший оригами и вымыта кружка десятилетней давности, а на часах пробило два, он с прискорбием лёг в кровать, хотя сна не было ни в одном глазу.
Его хватило секунд на тридцать. Может на сорок. А потом рука сама потянулась к мобильнику в тумбочке, где на экране тут же закрутилась задница Уокер.
Видео, запечатлевшее случайный морок покойницы, в котором Уокер предстала на утреннем задании, было лишним. Зато, с жадностью бедняка на чужом застолье, он вслушивался в порцию её подкроватных проклятий, смешанных с хохотом, снова и снова отказываясь понимать, почему эта долбанутая воспринимает всё рядовой шутейкой, когда он, вообще-то, уже сжёг себя на кострах Инквизиции.