Девятый псалом: 1000 и 1 ночь (2/2)

– И чем мне теперь это грозит?

– Если провалишь ещё пару-тройку аттестаций, то отчислят. – Люцифер буднично повёл плечом.

– А потом?

– Что потом, Непризнанная?

– Отчислят, и куда потом? – Ему показалось или в её голосе затеплилась надежда.

– Отправят куда-нибудь на задворки Империи. Есть целые поселения непризнанных, которые оказались достаточно тупыми, чтобы вылететь из Школы прямиком на вакантные места мойщиков унитазов в крохотных полудохлых деревнях. – От откровенности вранья он заулыбался и просиял. – В Чертоге, в Нижнем мире, среди прислуги сыщется парочка таких, как ты. – Мысль об Уокер, как о его служанке, вдруг стала безумно привлекательной. Он даже, быть может, ввёл бы для неё особую униформу, состоящую из передника и нитки жемчуга. Только передника и нитки жемчуга.

Но блондинка совершенно неуважительно пропустила пассаж мимо своих никчёмных ушей:

– Нет, - решительно махнув головой, девица встала и воззрилась на демона этим своим особым Я-Уже-Всё-Придумала-А-Ты-Не-Догоняешь-Взглядом. – Мне на задворки нельзя. – Прикусила губу и вдруг порывисто подскочила к нему, присела на корточки и совершенно неуместно схватила за руки, затараторив так быстро, что он едва успевал переводить уокерский на общечеловеческий, - слушай, помнишь-тот-разговор-в-коридоре?! Мне всё ещё нужна твоя помощь, да-и-ты-не-такой-уж-страшный-монстр, каким тебя рисуют в земных гравюрах! – Лицо не такого уж страшного монстра вытягивалось с каждым её словом, а руки он, конечно, отдёрнул: не для неё его роза цвела, не под ней и завянет. – И-моё-предложение-всё-ещё-в-силе! – Её глаза горели. Лихорадочно и страстно. От чего брюнет некстати вспомнил всех тех исторических женщин, которые заражали своим энтузиазмом огромные армии, брали города и воодушевляли великих полководцев, кидающих к их ногам целые государства. – Поэтому, если у Злобного-Люцифера и Полного-Ублюдка-Люцифера получится между собой договориться, как насчёт того, чтобы его принять?

Потом он много раз проматывал в голове этот разговор, пытаясь понять, почему ответил то единственное, чего вообще не собирался отвечать, но факт оставался фактом – он произнёс:

– Я подумаю.

– Отлично. – Как ни в чём не бывало, она встала и посмотрела на небо, - а почему портал не открывается?

– А почему Земля круглая, идиотка?

– Потому что – марамушто!

– Вот и ответ. – Он тоже встал. – Я уже полчаса вызываю водоворот. Хорошо, что хоть у кого-то из нас есть мозги, верно?

– «Из нас», - Уокер передразнила его глубокий, басовитый голос. – Хорошо, что ты уже воспринимаешь меня и себя, как команду. Давай придумаем нашему тандему название и пойдём грабить поезда под его эгидой! – Она сделала вид, что размахивает мечом над головой. – Как тебе «Анальный недосмотр»? По-моему очень точно отражает суть нашего, натужно зародившегося партнёрства.

Люцифер посмотрел на неё, как на полоумную. То бишь, как обычно. Ибо… ну что она, мать твою, несёт?!

– Мне больше нравится «Всесильный дьявол, сеющий хаос и смерть, и дурная баба, которая, наконец, заткнулась, чтобы уже дать ему вызвать портал». Или, думаешь, слишком длинно и мы не сможем выпустить под этим названием свой первый сингл?

– Вы только посмотрите на него! – Она ещё больше развеселилась. – Ты уже шутишь, прямо как я. Это прекрасное начало.

– А дальше начнём обмениваться шмотками и обсуждать мальчишек. – Он закатил глаза с каменным лицом. – Теперь просто замолчи-и-и…

Но портал и не думал открываться. Второй раз за месяц и именно с ней. Очень интересно.

Молчание продлилось минут десять, на большее у неё не хватило терпения. Слишком уж Люцифер вдохновил Викторию своим почти согласием.

– Раз у тебя ничего не получается, - она намеренно его кольнула, - может прокатимся до той гостиницы?

– Нет.

– Но..?

– Нет.

– Хорошо, я пойду сама. – И она развернулась в сторону ворот.

– Тоже нет, - Люцифер жёстко схватил её локоть.

– Ну ма-а-ам! – Вики подёргала руку, хватка была крепкой.

– Стоишь. Здесь. И помалкиваешь. – В ответ блондинка фыркнула, но кивнула.

Люцифер отвернулся, сложил пальцы в фигуру и что-то забормотал, используя чары. Уокер в свою очередь переминалась с ноги на ногу.

А почему, собственно, она должна его слушаться? Вон они, ворота, буквально в паре футов. И остановку на улице близ парка она знает. А Нью-Йорк не далеко от Нью-Джерси: несколько часов в пригородном автобусе, и она на месте.

Подобрав полы вечернего платья, Уокер приняла единственно верное решение – рванула на выход.

***

При свете дня человек в мантии передвигался по Школе без своего вечернего туалета, создавая впечатление самого типичного обывателя.

Поравнявшись с кабинетом истории, человек задумался.

Ему нравилась история.

И истории.

И совсем скоро он планировал поведать всем трём измерениям свою собственную историю. Про кровь, боль и предательство. Про отчаяние такой глубины, что в нём можно заживо захлебнуться. Про одиночество с привкусом сумасшествия. И, конечно же, про любовь. Куда без неё.

Но сперва надо пообедать. Да, определённо, обед.

И, сжав в кармане своей одежды то, что он нёс в пункт назначения в этот раз, человек в мантии поспешил дальше.

***

Ничего иного Люцифер и не ждал. Непризнанная усвистала на улицы города, стоило ему отвернуться.

Дав ей фору в несколько минут, демон спокойно вышел следом весьма вовремя. Посмотрев номер автобуса, в который приземлилась требующая хорошей порки девчачья задница, он подошёл к информационному стенду, нашёл нужный маршрут и, едва щёлкнув пальцами, телепортировался на следующую остановку, с которой был знаком.

Объяснение тоже было заготовлено заранее и формулировалось, как намерение её проучить. И, вероятно, он даже убедил бы себя в этом при должном желании, но именно желания у мужчины не было. Поэтому Люций честно признал, что в этом году он будет очень плохим демоном и не получит ручного Ктулху и персональный секс-бестиарий на Рождество, потому что просто хочет проводить время с Непризнанной. Хотя отец с детства говорил ему не играть в неправильные игры с не теми детьми.

Но какого, в конце концов, чёрта лысого?! Он ещё успеет обдумать весь этот кошмар и распять себя на распятии мнительности, а сейчас Люцифер – не Люцифер, водоворот – не водоворот и автобус как раз подъехал.

Не считая Уокер, в разгар дня салон оказался пуст. Она же сидела у окна с противоположной от входа стороны, поэтому вздрогнула лишь тогда, когда мужчина опустился рядом.

– Дьявол! – От неожиданности и испуга она побелела.

– В точку. – В наказание он до боли сжал её колено, прикрытое подолом пышного платья. – Несдержанная, тупая и нетерпеливая, как голодный ба́ку.

– Но я тебе нравлюсь! – Пискнула Вики, обнажая зубы и пялясь ему в лицо.

– И не мечтай, Непризнанная. – Он убрал руку, потому что иначе у той были все шансы начать жить собственной жизнью, связанной в основном с продвижением вверх, к девичьему бедру. – Просто я – офигенный куратор и не могу бросить свою подопечную, как бы мне не хотелось сделать это естественного отбора ради.

– Дай-ка переведу: портал не открылся! – Язвительно фыркнула Виктория в ответ.

– Не думал, что скажу это, - он пропустил колкость, - но обними меня покрепче. Тратить несколько часов своей вечности на зассанный автобус – не то, о чём мечтают высшие демоны. – Не дожидаясь реакции, он резко взял Уокер за талию, да так, что она охнула. – Мы телепортируемся.

И они действительно телепортировались в Нью-Джерси, прямо ко входу в гостиницу.

Разомкнув объятья и оторвав взгляд от пуговицы на рубашке Люцифера, на которую она пялилась все эти секунды их перемещения, Вики мысленно усмехнулась: на её месте, поди, мечтает быть половина Школы, а вторая просто стесняется в этом сознаться, но висит на сатанинском сыне именно она.

Ну а самое приятное, что оба друг другу физически не интересны.

Она всегда была уверена, что дружба между мужчиной и женщиной возможна именно при таких условиях – когда никто никого не хочет. И хотя на дружбу пока не было ни намёка, зато они уверенно становились сообщниками, а преступления и стыд связывают крепче прочих уз.

Мужчина поставил её на землю и тут же убрал руки.

– А ты совершишь свою магию, Девид Блейн, и заселишь нас в номер, где останавливался Амиди Лоран? – От первой в своей жизни телепортации её подташнивало. Желудок предательски пульсировал, сжавшийся в комок нервов.

– Планируешь найти там письменное признание в убийстве с копией удостоверения личности спустя столько времени?

– Нет, просто хочу затащить тебя в мотель, - легкомысленно бросила Уокер и, не видя блеснувших красным глаз Люция, уже нырнула в фойе гостиницы «Нить Ариадны».

Пока старшекурсник что-то внушал работнику на рецепции, она разглядывала убранство холла. Это был недорогой, второсортный отель почти что за пределами города. Один из тех, в котором могли остановиться простые рабочие из центральной Америки и нерадивые мужья, живущие в Сити и катающиеся сюда, чтобы изменять со своими секретаршами.

– Ты оглохла? – Оказывается демон уже вернулся. – Вот твой номер. – Он помахал у неё перед носом электронным ключом и направился к лифту. – На пару часов. – Не преминув ехидно кинуть через плечо, - покувыркаться.

Побитая временем комната оказалась нафарширована уставшей мебелью. Дешёвые обои пожелтели. А пятна на покрывале заставили Викторию неловко морщить нос.

Она перевела взгляд на Люцифера и не зря: холёный аристократ, взращенный в шёлковых пелёнках и с золотой соской во рту, явно боролся с приступом брезгливости.

Он чеканно прошёл по номеру, задёрнул тяжёлые портьеры, едва дотронувшись до них двумя пальцами, и сделал совсем уж неожиданное – достал из кармана белоснежный платок, расстелил его на единственное кресло и сел с видом короля мира, стараясь лишний раз ничего не касаться.

– Расследуй, Непризнанная. – Мужчина глумливо приподнял краешек губ и сложил руки крест накрест. – Не уверен, что смогу долго находиться здесь, в твоём обществе.

– Не думала, что ты – такая жеманная девочка, - отреагировала она, но тут же осеклась под нахмуренными бровями и принялась производить бурную деятельность.

Проверять шкаф с тумбочками не имело ни малейшего смысла. Если преступник что-то и забыл здесь полтора месяца назад, то горничные давно растащили. А вот где действительно не убираются в такой дешманской юдоли печали, так это под кроватью.

Сказано – сделано.

Взметнув огромный клуб пыли под аккомпанемент из проклятий в адрес её дебильной башки, Вики откинула покрывало. Боковые стенки «ложа любви» оказались расположены низко от пола, но всё равно имели достаточных размеров щель, чтобы она смогла влезть туда и пошарить в поисках улик.

– У тебя же в этот раз есть мобильный? Мне нужен фонарик. – Вместо ответа брюнет холодно протянул телефон.

Когда Уокер откидывала вонючую тряпку, он возненавидел её целиком и полностью. Но когда девица ни с того, ни с сего опустилась на колени, вдруг залезая в щель - к нему – задом, к кровати – передом, - Люцифер понял, то были цветочки, ягодки только начались.

Прогнувшись в спине, она с головой скрылась в темноте, и наружу теперь торчала лишь часть её туловища, переходящего в тонкую талию, которую в свою очередь логично венчала круглая задница.

Он вдруг почувствовал, как жмёт воротник. Словно в комнате перекрыли подачу кислорода, и теперь его лёгкие медленно заполняются углекислым газом.

Мужчина подумал, что наверное будет неплохо, если он просто закроет глаза и перестанет так бессовестно пялиться на место, откуда растут отвратительно-уокерские ноги.

Но глаза не желали закрываться.

Как назло её задница мельтешила туда-обратно, пока она рыскала в поисках. И это создавало полную иллюзию иного, более захватывающего процесса, при котором Непризнанную можно было двигать по той же амплитуде и с большей скоростью.

Резче.

Жёстче.

Решительнее.

Длинный наряд скрывал тело, но не скрывал силуэт.

И у неё бы остались синяки от его пальцев на ляжках. Она бы стонала – громко, глубоко, пронзительно. И просила бы не останавливаться, заведи он руку ей под живот и начни ласкать клитор одновременно с натягивающим её членом.

Ну а потом, не завершив начатое, он бы затащил всю такую грязную Уокер на кровать, усадив и толкнув на спину. Заставляя поднять ноги так высоко, что она почти сложилась бы пополам. И её ягодицы и раскрытый лобок порнографично сверкали бы на самом краю постели. А он бы стоял… стоял на коленях и вылизывал её непризнанную пизду, продолжая трахать пальцами.

А в конце он бы вдалбливал её в залитый литрами чужой спермы матрас, навалившись всем натренированным телом. И она бы закатывала свои глаза и высовывала мокрый острый язычок… и обязательно что-нибудь бессвязно бормотала…

Было бы в самый раз спустить ей всё до последней капли на этот шлюховской язык… и заставить проглотить… а потом сосать… и… блять… если она не прекратит свои бурные движения, он несомненно всё это с ней сделает.

Тяжело сглотнув, Люцифер даже нарушил свой обет неприкосновения в этом худшем из мест и с силой вцепился в подлокотник.

«Только посмотри, до чего ты докатился? – Внутренний голос звучал басом отца. – В грязи, в пробирающем до костей горячем поту, в бреду, облизывая пересохшие губы… и всё, о чём ты мечтаешь, это утонуть ртом в вонючей дырке, словно она – Запретный плод… а потом выебать… и в хвост, и в гриву… чтобы с неделю не могла сидеть на своём седалище, вспоминая твой хер… Какое же ты – ничтожество».

– ЛЮЦИФЕР! – Видимо Уокер кричала не в первый раз, едва сумев пробиться через набат чужих помыслов.

– Я сплю, Непризнанная. – Тысячелетия накопленного опыта позволили голосу даже не дрогнуть. – От тебя столько пыли, шуму и грязи, что…

– ДА ЗАТКНИСЬ ТЫ И ДОСТАНЬ МЕНЯ! – Девица гулко взвизгнула под кроватью.

– Что, жопа застряла? – Хмыкнули из кресла.

Она совсем по-девчачьи заныла:

– ТЕБЕ ТРУДНО ЧТО ЛИ? Ты же большой! И сильный! И страшный!

И внезапно Люций понял со всей необратимостью бытия, что сейчас ему придётся взять её за бёдра и помочь выбраться. Это было фиаско.