Восьмой псалом: Кот и попугай (1/2)

Где-то на окраинах города, в нескольких милях от оживлённых трасс, в густом лесном массиве находилась больница святого Патрика. Небольшой медицинский комплекс, аккуратно раскинувшийся среди деревьев, вдалеке от суеты.

Это место никогда не было модной клиникой из тех, которые показывают в сериалах. Больница, построенная ещё во времена промышленного бума, предназначалась для рабочих кварталов, которые, по проекту правительства, должны были располагаться поблизости.

Но дальше бараков, где рабочие уже давно не жили, так как единственное градообразующее предприятие в лице химического завода стояло закрытым, дело не дошло. Зато больница продолжала находиться на своём месте, постепенно переходя на оздоровительный комплекс летнего типа.

Неожиданно к зданию подъехали три машины с непростыми номерами. Вообще их должно было быть четыре, но одна сошла с дистанции, пробив себе колесо ещё за десяток миль до пункта назначения. А запаски, естественно, не обнаружилось.

Пассажиры автомобилей даже не догадывались, что 287-я вспомогательная магистраль, если посмотреть на неё с высоты птичьего полёта, представляла из себя сложную геометрическую фигуру в виде вытянутого вниз треугольника, оканчивающегося буквой V. В свою очередь обитатели Ада были хорошо знакомы с данной фигурой, именуемой не иначе, как сигилом Сатаны. Более того, именно они приложили руку к созданию автомагистрали. Пришлось, конечно, втайне от Небес провести несколько внушений на этапе планировки, затем убрать с дистанции одного слишком честного застройщика, но результат превзошёл все ожидания – на трассе 287 не проходило ни дня без происшествий.

Дородный мужчина оттянул ворот толстовки, служивший ему удавкой на пухлой шее:

– Здесь кроме больницы на всю округу ни хуя нет.

– Значит нам сюда, - ответил самый пожилой из компании крепких парней.

Открыв багажник замыкающего кортеж чёрного седана, они достали металлический контейнер и бережно понесли его к дверям здания, словно мать – своего первенца.

И на поясе каждого из процессии поблёскивали Ругеры и Глоки.

***

Дино затащил её в один из переулков.

В токийский полдень здесь обычно творился чистый хаос из лотков с едой и макашниц на колёсах: стрит-фуд штурмом брали работающие по соседству клерки. Но сейчас, глухой ночью, улочка словно вымерла. И даже неоновый свет с Сибуи не долетал до этих мест.

– Хочешь чего-нибудь? – Он неуклюже топтался рядом с пришибленной Уокер, желая обнять с такой силой, чтобы выдавить из неё это паршивое состояние, но боясь даже пальцем лишний раз прикоснуться.

Привыкнув видеть Викторию всегда до оскомины живучей, человечной что ли, Дино пребывал в смятении.

– Ага. Воскресишь того ребёнка? – Вместо лица на него зыркнула восковая маска.

– К сожалению мы не в силах понять замы… - и тут ангелу с размаху прилетело в голову.

Не дожидаясь окончания фразы, девушка с таким усердием шлёпнула его ладонью по губам, зажимая рот, что это вполне могло называться хуком справа.

– Клянусь, Дино – сын Фенцио, - она аж шипела от гнева, - ещё один звук про ебанный божественный промысел вашего всратого ветхозаветного Шепфы, и тебя не опознают даже близкие.

Мужчина не понял, от чего его пробрала дрожь по всему телу – от её руки, плотно прижатой к нему, или от истерического хохота, накатывающего внутри, - но сделал единственно возможное в своём положении. В конце концов ему было совсем ещё мало лет по местным меркам, так что какого ляда все делали ставки на его знаменитую сознательность?! Она почила в бозе в том кабинете, в ту среду, едва он распробовал губы непризнанной.

Нежно перехватив запястье Уокер, он лишь слегка отвёл ладонь в сторону, чтобы, прикрыв глаза пушистыми ресницами, начать пересчитывать каждый девичий палец касанием своих губ.

Распалённая Вики опешила от удивления:

– Я что-то… - она вдруг смутилась, не закончив мысль, а потом, будто внутренне примиряясь с собственным решением, вскинула личико. - Ай, да гори оно всё огнём! – На этот раз Виктория сама притянула Дино к себе, впиваясь в его загривок чуть ниже пучка волос на макушке.

Говорят, в мире есть всего три типа поцелуев: дружеский, родственный и влюблённый. Ангел был уверен, что этот их поцелуй не попадал ни под одно из определений. В его представлении любовный поцелуй должен был быть легче ветра и нежнее шёлка. А когда двое людей хотят сожрать друг друга, а одна из этих двоих, - та, что пониже и в тесной юбке, - кусает до крови, льнёт всем телом, плавится от рук, забравшихся под куртку к самому основанию девичьих крыльев, то это вообще не поцелуй.

Это уже прелюдия.

Вгрызаясь в парня, Уокер запоздало подумала, что только влюбиться ей сейчас не хватало. Но стая птичек-дебилок в голове девушки уже начала свой волнующий полёт от уха до уха, вытесняя холодный расчёт и здравую логику.

Дино, в свою очередь, был не в состоянии даже думать. Он вдруг почувствовал себя пятилеткой, который дорвался до магазина «Ангельские сладости Тизиллы» и распробовал конфеты с начинкой из амброзии. И не важно, что за всё съеденное потом придётся платить по счетам. Сейчас есть только она, он и эта токийская полночь.

Запрокинув её голову, ангел впился губами в шею, прикусывая кровоток и заставляя Уокер издать протяжный глухой стон.

– Прекрати, - его голос был сбивчивым и хриплым. - Ещё один звук, и от меня больше ничего не останется, Вики. – Он шептал это, покрывая лицо и шею поцелуями, вдавливая свои руки в её рёбра, а её саму – в себя. – Прошу, оставь мне хотя бы чуть-чуть того, кем я был всю свою жизнь. – В брюках тесно, а её тело такое невероятно горячее, что может расплавить айсберг и предотвратить гибель Титаника. Даже трагически известный лайнер спасётся, а ты, Дино, нет. И как ты докатился до этого?

– Заткнись. – Она решительно дёргает его за волосы к себе и заставляет замолчать самым доступным способом.

– Вот это я понимаю – высший уровень психологической поддержки! – Мими собственной персоной.

Ангел отскакивает от Виктории, как от прокажённой, и видит фигуру демоницы в проулке в лучах фонаря.

– Сэми, Ади! – Дьявольски улыбаясь, кричит она в сторону. – Не показывайте Дино, как вам херово. Он целует всех, кто плохо переносит стритрейсинг без хэппи энда.

Мими предсказуемо направилась к парочке, а за ней замаячили и мальчишки.

– Пососались и хватит, дети мои. Водоворот прямо над перекрёстком. Ищет и свищет. – Она подхватила подругу под руку. – Малыша Макото я, как могла, утешила.

– Что ты ему сказала? – Уокер была рада перевести тему обсуждения, напряжённо сжимая потные ладони.

– Сначала убеждала, что он ни в чём не виноват. И что, в отличии от других рейсеров, затормозил он сильно раньше. Но япончик всё равно корил себя, так что пришлось внушить, что после случившегося ему просто необходимо уехать в Британию и приносить пользу человечеству.

– А почему Британия?

– Ой, да я тебя вспомнила! – Она легкомысленно отмахнулась. – Ну, знаешь, все эти шуточки про Хогвартс и магглов!

Они почти дошли, поравнявшись с двумя другими товарищами. Дино уныло плёлся следом, и, взгляни Вики на него сейчас, она бы непременно заметила, что выглядит он так, словно двигается к эшафоту.

– Кто ответственный за засосяо? – Громыхнул Ади в своей лениво-развязной манере. – Дино-завр, никак положил глаз, а то и что покрепче на н а ш у Непризнанную? – Намеренно расставив акцент, рыжий закинул руку на плечо ангела в панибратском жесте. – Надеюсь, не забыл сообщить ей, что твоё сердце давно обещано другой?

– О чём он? – Уокер развернулась на каблуках, уставившись на блондина.

– Значит не сказал. – Хмыкнул Ади. – Наш сахарный принц обручён с Лилу. Девчушка из настолько богатой семьи, что местами это даже неприлично.

Вместо ответа ангел обречённо молчал: «Время платить по счетам, Дино – сын Фенцио».

***

«Дорогой отец, получил твой презент. Не знаю, в курсе ли ты, но посылать своему ребёнку проклятые магические предметы, чтобы не расслаблялся, не одобряется в большинстве культур мира. Ты можешь убить меня. Но это всё, что ты можешь.

Твой сын Люцифер».

Конечно он никогда этого не напишет, он же не самоубийца. Но придумывать колкости в адрес папочки демону просто нравилось.

Опалённые отцовским подарком крылья нещадно болели, поэтому в водовороте он поднимался медленно. Со стороны могло показаться, что это типичная лень высшего аристократа, но на самом деле Принц Ада заметно ослабел, тяжело перебирая в воздухе.

Продержаться бы ещё пару миль, а потом поток подхватит его и завершит возвращение.

То там, то здесь в вихре мелькали фигуры. Спорые, торопливые – студенты летели в Школу. Однако угадывающийся в облаке тёмный силуэт в метрах двухстах от Люцифера также паршиво реял, не спеша менять диспозицию. Демон присмотрелся, ожидая, когда туманная дымка уплывёт выше, и оскалился: «Непризнанная!».

Будто во всём мире существовала только одна девица, имеющая право носить это позорное звание.

В руках у Уокер была зажата некая бумажка, а сама она уставилась на неё с тем видом, с каким иные смотрят в фонтан истины.

Здраво оценив, что уж на эту пакость сил у него хватит, брюнет щёлкнул пальцами. И порыв ветра тут же вырвал записку из чужих ладоней, унося её в его направлении.

Виктория успела лишь бесславно схватить воздух пальцами в том месте, где ещё секунду назад кружилась ценная для неё улика, как водоворот вдруг стал засасывать девушку. Но не привычно вверх, а куда-то вниз и в сторону.

Неуклюже спикировав на асфальт, она осмотрелась. Определённо Нью-Джерси. Вон узнаваемый баннер с Pizza Hut и префиксом штата, а если пойти направо до конца улицы, можно уткнуться в огромный Macy’s. А значит у неё получилось направить воронку в нужную сторону.

Ликовать, впрочем, не вышло. Слова Ади, прозвучавшие в Токио приговором, теперь тяжёлым грузом лежали на душе.

– Потом поноешь, - сжала кулаки Уокер и отыскала заветный участок полиции прямо через дорогу. – Как я хоть выгляжу? – Она заглянула в одну из пустующих витрин и увидела типичную грузную афроамериканку средних лет с мелированием на кудрявой голове.

Каждая «высадка» на землю дарила бессмертным новое обличие из числа ранее усопших людей. Впрочем, оценить его они могли лишь в отражении. Поэтому, глядя на своих сокурсников на заданиях, Вики видела всё тех же привычных ангелов, демонов и непризнанных.

«Пора!», - мысленно пожелав себе удачи, она зашла в отделение.

В Нью-Джерси как раз наступал полдень, когда дежуривший в приёмной сержант Мур поднял глаза на дверь. На пороге застыла толстая темнокожая женщина в аляпистой тунике и плотно облегающих её зад леггинсах.

– Чего стряслось, ма? – Он служил копом далеко не первый год и отлично знал, как разговаривать с подобным контингентом из самых хреновых кварталов города.

– Хэй, чувак! – Тётушка не спеша опустилась на стул. Хотя тот определённо был ей мал. – Тут такое дело… - она замялась.

– Родственника потеряла? – Он перевёл взгляд на монитор, изучая недавние приводы хулиганья.

– Точняк! Сына. Помоги, брат!

– А имя у него есть?

– Джошуа. Папаша евойный уже третий срок мотает. И мой говнюк туда же… - И она залилась горючими слезами. – А сейчас окончательно сгинул, уже много дней его не видела!

Мур смутился, салфеток под рукой не было:

– Ну-ну, не реви, разыщем твоего пацана, ма. Как фамилия, говоришь?

Вики запнулась, забыв придумать фамилию заранее и мысленно извиняясь перед бывшим бойфрендом за поминание его славного рода всуе и в полиции:

– Кросс. Два месяца ни слуху, ни духу!

Сержант вздохнул и оторвался от монитора:

– Мать, искать парня по фамилии Кросс в базе данных – это как искать иголку в стоге сена. Приводы у него были?

– Не было покаа-а, - проревела женщина, размазывая ярко-розовую помаду по лицу. – Он у меня так-то не плохой парнишка, начальник. Но связался не с той компанией… аааа-аа-а! – Заплакала она пуще прежнего.

Мур закатил глаза. Такие истории он слышал десятки раз на дню.

– С кем связался хоть, знаешь?

– Не знаю. Не рассказывает он ничего. – Негритянка утёрла потоки слёз. – Приезжали за ним несколько раз вечерами. Чёрный минивэн такой. Я ему «Мандуй спать, куда в ночь прёшься?». А он только отмахивается.

– А когда в последний раз видела, за ним тоже заехали?

– Ну а то. Дык да! Я чёт сначала не дёргалась. Сбегал же он у меня и раньше. – Она выразительно выпучила глаза. – Уверенная я ходила, что к тёлке своей отправился. Поебётся и вернётся. Дело-то молодое! А тут на глаза новость попалась. Про девчонку эту, которую на минивэне сбили. И как раз пару месяцев назад. И теперь сердце материнское не на месте-е-е-еее!

– Таааак. – Коп явно оживился. – Это ж дело Уокер. Номера тачки помнишь? Отпрыск твой на которой уезжал.

– Кто уезжал?

– Ох, ёшки-матрёшки. Отпрыск. Ну сын в смысле!

– Помню конечно. У меня глаз-алмаз и головёшка варит как надо. – Тётка приосанилась. – Я ж, начальник, уже пятнадцать лет чистая. Как хахаль мой своим пеструнчиком мне Джошуа заделал, так я и не вмазываюсь.

Мур лихорадочно стал листать папки на компьютере, ища нужную:

– Диктуй!

– QHN 036, отец!

Он всмотрелся в ползущие строчки:

– Радуйся, ма, Джошуа твой тут точно не при делах. – Надежда, едва вспыхнувшая в глазах полицейского, погасла.

Он уже собирался закрыть папку, когда негритянка протяжно взвыла и начала раскачиваться на стуле, как малахольная.