23 (1/1)

Большая чёрная кошка — не меньше пантеры, пожалуй, — тёрлась о его руку, тыкалась в ладонь тёплым влажным носом и то ли сопела, то ли всхлипывала. Вроде бы кошкам полагалось мурчать... и быть поменьше... Но эта то ли не умела, то ли правила ей были не писаны. Шизуо осторожно провёл рукой по гладкой шёрстке — не испугается ли? Не убежит? Не укусит? Клыки вон какие... Такими цапнет — мало не покажется. Но кошка в ответ лизнула ему большой палец. И Шизуо стало стыдно — вот ведь что стоило по пути домой прихватить из магазина на углу бутылку молока? А лучше две — для такой большой кисы... А то и все три... Но откуда ж ему было знать про кошку? Вроде, не водилось у него такой никогда... Но вот же — сидит, смотрит багрово-карими глазищами, щурится недобро. Кошка, точно поняв без слов, что ей ничего не перепадёт, посмотрела совсем уж укоризненно и даже сопеть перестала. Отвернулась, хлестнула по полу гибким хвостом... Обиделась, наверное.— Прости, — виновато пробормотал Шизуо и потянулся к чёрному ушку.Кошка только мотнула головой, уворачиваясь от прикосновения — больше позволять себя гладить она, похоже, не собиралась. Шизуо вздохнул и повторил:— Прости.А что тут ещё скажешь? Но кошка, похоже, обиделась всерьёз — оскалилась предупреждающе, зыркнула исподлобья и... растворилась в молочно-белом тумане, пахнущем дождём.…Бело-серое пятно в ночном полумраке расплывалось перед глазами, никак не желая сливаться в отчётливую картинку. Шизуо попытался сфокусировать взгляд, однако оно и вовсе раздвоилось, при этом слегка покачиваясь из стороны в сторону. Протянул руку, хотел поймать, но пятно почему-то ускользало от его пальцев. А веки, будто чугунные, всё норовили сомкнуться. Зажмурился, резко распахнул глаза. Вместо пятна на расстоянии вытянутой руки маячило лицо, наполовину скрытое под бинтами. Так вот оно что... Шизуо снова зажмурился, проморгался. Лицо отдалилось, но не исчезло. И даже сквозь полумрак и хмельной угар в нём угадывались знакомые черты.— Всё-таки не убрался в Дзигоку. Так я и думал. Собственный голос, который должен был звучать насмешливо, на деле хрипло продирался через Сахару во рту и в горле. Но призрак, наверное, услышал, разобрал, понял. Что ему... не человек же. И раньше-то, может, не был. Хотя... — А кошка — тоже ты?Лицо молчало и всё пыталось раствориться в каком-то зыбком влажном мареве. Кошка не возвращалась. Думать под шелест дождя за окном не получалось. А диван под Шизуо отчего-то раскачивался не хуже корабельной палубы в шторм. И веки закрывались сами собой, всё тяжелея. С трудом разлепил глаза. Голова раскалывалась, подташнивало. Что именно выдернули его из сна – так и не понял.Кошка... Призрак... Приснится же! А может, и хорошо — давно уже ничего не снилось, кроме тяжёлой и жаркой черноты, расчерченной сполохами огня.По комнате по-прежнему гуляли сквозняки из распахнутых окон, за которыми — нет, не показалось, значит — шелестел дождь. Боль немного остыла и затаилась. Только шею ломило — в расплату за то, что уснул, положив голову на диванный подлокотник. И где эти чёртовы подушки?.. В темноте не разобрать... Шизуо, не поворачиваясь, опустил руку к полу, но вместо подушек нашёл телефон. Цифры на дисплее подрагивали, двоились и даже немного пританцовывали: так что "03.14" удалось различить и осознать далеко не сразу. В то же мгновение две последние сменились на единицу и пятёрку. Шизуо положил телефон, предусмотрительно задвинув подальше под диван — не хватало ещё наступить ненароком.Казалось, дома всё точно так же, как пару часов назад, но что-то неуловимо изменилось. Это угадывалось, скорее, интуитивно, каким-то шестым чувством, которому даже алкоголь нипочём.Шизуо слегка приподнялся на локте — и комната поплыла. Или это диван поплыл... как лошадка на карусели — медленно, плавно.— Чёрт...Он упал обратно, дожидаясь, когда к окружающему пространству вернётся стабильность. В шею снова неудобно врезался жёсткий подлокотник, и Шизуо повернул голову...И наконец понял, что же его разбудило. Ухмыльнулся.Тёмный человеческий силуэт посреди гостиной хоть и выглядел лишней деталью, но почему-то совсем не удивлял. И даже в темноте, спросонья и спьяну, Шизуо ни секунды не сомневался, кто именно перед ним. Уж эту тварь он ни с какой другой не спутает! Протянул руку — проверить, пройдёт ли насквозь — но не дотянулся. А силуэт, качнувшись, чуть отдалился.— Твою ж мать... Только призрака мне не хватало. Живого тебя хоть убить можно было, а теперь что?Призрак молчал. Не приближался, не удалялся и пока вроде бы не собирался исчезать. И хорошо.— Интересно... А я теперь всё время тебя видеть буду? Или только по пьяни? А то вдруг Саймон мне больше не даст... Этой... Как её... Опять забыл. Слово такое... русское. Ты бы запомнил. А я вот не могу... Ни хрена не могу... Даже придумать, зачем дальше жить. Смешно, да? Кто бы мог подумать... Я вот точно нет... Ну, чего не смеёшься? Или призраки не могут?В ответ — ни звука. Может, призраки и впрямь не могут говорить. А может, живые их просто не слышат... Или... Бинты? Кажется, он видел бинты... Может, в них всё дело? Только спросил Шизуо не об этом. — Зачем ты... — слова не шли на язык, ворочались в голове вязкой кашей, из которой не вылепить ничего связного, кроме: — Зачем?..Шизуо хоть и не видел лица под тенью капюшона, всей кожей чувствовал тяжёлый, как гранитная плита, взгляд. Такой, под которым — либо молча осознавать свою ничтожность, либо тихо и сбивчиво просить прощения. Призрак между тем развернулся и побрёл прочь. Прихрамывая. И в сторону двери. Даже сквозь хмельную муть в сознании Шизуо немного удивился. — А я думал, ты теперь можешь сквозь стены... Эй, погоди!Шизуо попытался встать, стараясь не обращать внимание на плавно раскачивающуюся во все стороны сразу комнату. И даже сделал несколько нетвердых шагов. Хорошо, что призрак тоже проворством не отличался.— Стой.Комната закружилась быстрее, ноги предательски подкосились, Шизуо бухнулся на колени, безотчётно ловя руками воздух. А поймал меховую оторочку, сжал в горсти. Не дымка. Не мираж. Шизуо тряхнул головой и зажмурился, тщетно пытаясь отыскать границу между действительностью и пьяным сном. Но голова гудела, а перед глазами двоилось. Границы не было. Только мягкий, чуть влажный от дождя мех в руке.— Стой-стой-стой... Это... Почему? Дух ведь должен быть... Не таким должен быть!Шизуо возмущённо потянул на себя зажатый в горсти мех, послышался треск рвущихся ниток. Удивлённо уставился на клочок меховой оторочки в своём кулаке. И, немного придя в себя, отшвырнул в сторону, потянулся за ускользающей полой куртки. Подполз ближе, сгрёб в охапку то, до чего дотянулся. Призрак — или нет — попытался вывернуться из его рук, но Шизуо только стиснул покрепче. Потёрся щекой о жёсткую ткань куртки. От неё пахло ветром и дождём. И чем-то ещё… знакомым… будоражащим…— Ты приходи, ладно? Тело в его руках — вовсе не бесплотное — вздрогнуло, но вырываться больше не пыталось.— Мёртвый, живой — без разницы. Главное, приходи...Мелодия, крадущаяся откуда-то издалека, звучала всё громче, всё отчётливее, сопровождаемая противным дребезжанием чего-то… Перфоратора?.. И какая сволочь его врубила с утра пораньше?! Найдёт — без перфоратора все стены продырявит этому придурку! А мелодия знакомая... И вибрация эта тоже. Он точно слышал это мерзкое созвучие не раз и не два. Часто слышал... Гитарный аккорд загремел громовым раскатом, казалось, не где-нибудь, а прямо в черепной коробке, болью резонируя в затылке. Шизуо скривился со стоном и кое-как разлепил веки. Яркий солнечный свет резанул по глазам, заставляя зажмуриться. Жёсткая диванная подушка как будто закачалась под головой, вызывая лёгкую тошноту. Телефонный звонок смолк. Но тут же, как будто издеваясь, заорал снова, всё так же противно вибрируя и быстро набирая громкость. Шизуо хрипло выругался, пытаясь сообразить, где притаился источник раздражения. Перевернулся на бок, пошарил рукой возле дивана.— Твою ж…Телефон, как назло, под руку не попадался, но, судя по звуку, искал Шизуо именно там, где следовало. Подавляя дурноту, неловко подполз ближе к краю дивана, нагнулся. Бинго! Пластиковый корпус смартфона наконец оказался в его ладони. Вместе с ним пальцы зацепили что-то мягкое и пушистое, Шизуо раздражённо потряс рукой, избавляясь от этого клочка.Набор цифр на дисплее ни о чём ему не говорил. Голос в динамике – явно немолодой и предельно вежливый – тоже был незнакомым. — Хейваджима Шизуо, не так ли?— Чего надо?— Доброе утро. Извините за беспокойство, Шизуо-сан. Меня зовут Араи Ясуо, я нотариус. И мне необходимо поговорить с вами. Не могли вы приехать в мой офис сегодня к одиннадцати?Информация с трудом укладывалась в раскалывающуюся от боли голову Шизуо. Всё, чего он сейчас хотел – послать собеседника куда подальше, вырубить телефон, чтобы не трезвонил больше, и осушить одним махом бутылку ледяной минералки. А вежливые беседы не пойми с кем в список его желаний не входили.— На кой хрен?— Это касается вашего наследства, Шизуо-сан.— Какого ещё наследства? — опешил Хейваджима. Окатило жаром, мысли завертелись в голове с бешеной скоростью: кто из его родственников внезапно скончался? Вроде, все были в добром здравии...Однако следующий вопрос нотариуса расставил всё по местам:— Вам знаком человек по имени Орихара Изая?Шизуо едва не застонал. Сволочь проклятая, даже после смерти покоя не даёт!— Мне ничего не надо.— Но Шизуо-сан, процедура отказа от наследства также требует вашего личного присутствия. Мой офис находится в… — Тебе надо – ты и приезжай, — перебил Шизуо, прерывая звонок.