16 (1/1)

– Мне на вокзал надо через два часа, – объявил Шизуо, едва оказавшись в машине, как будто это должно было немедленно всё объяснить. Поймав на себе настороженный взгляд Изаи, прибавил: – Каска приезжает. На пару дней – у родителей годовщина свадьбы. Так что завтра тоже буду занят.Изая смотрел так, что впору было прочувствовать во всех оттенках, как в черепе медленно просверливается сквозная дыра, в которой, того и гляди, ветер засвистит. В карих глазах за внешним спокойствием старательно пряталась злость, густая, битумная, тяжёлая. Или… Нет, слово не подходящее. Не злость это. Может… Но нужное слово, то, которое враз объяснило бы этот недобрый прищур, складку, пролегшую между бровей, и поджатые губы, было так близко, что казалось, вот-вот — и оно обретёт форму. Ещё совсем чуть-чуть – и догадка превратится в нечто совершенно отчётливое… Но…Изая кивнул и, уже ничем не выдавая эмоций, сказал: – Конечно. Приеду позже. Куда тебя отвезти сейчас: на вокзал или сперва домой?– Домой. И не надо приезжать, ни сегодня, ни завтра.Изая полоснул взглядом, всё равно что лезвием, снова спокойно кивнул и повернул ключ зажигания.Всю дорогу Шизуо раздумывал, стоит ли приглашать его зайти. С одной стороны, в этом не будет ничего из ряда вон… теперь уже не будет. Наверное. Хотя этот его взгляд... Смотрел так, будто имеет на него право, но не может этим воспользоваться. Не удумал бы чего... Или всё-таки позвать к себе? Только зачем? Шизуо планировал по-быстрому принять душ, перекусить, переодеться и ехать на вокзал, а Изая в эти планы никак не вписывался. Что с ним делать? Не в душ же с собой тащить... А хотя... При одной мысли об этом под молнией брюк стало тесно, и Шизуо искренне надеялся, что Изая сосредоточен на управлении автомобилем в оживлённом потоке, а не на бугорке под его ширинкой. Казалось, так оно и есть, тот смотрел на дорогу и изредка на приборную панель, и даже взгляда на Шизуо ни разу не скосил.Когда до дома оставалось несколько десятков метров, тойота вдруг свернула в полутёмный тупик и притормозила у глухой кирпичной стены. Прежде, чем Шизуо успел спросить, на кой чёрт они здесь припарковались, Изая проворно отстегнул ремни безопасности. Развернулся и принялся сноровисто расстёгивать пряжку Шизуо. Заметил всё-таки, сволочь наблюдательная… Пряжка поддалась легко, и Изая потянулся к молнии. Шизуо перехватил его запястье.– Нет.– Это не займёт много времени, – интимным полушепотом, с томной полуулыбкой пообещал Изая, не делая попыток высвободиться.Член тут же отозвался болезненным возбуждением на маняще мягкие звуки голоса, озвучившего столь соблазнительное предложение, брюки показались ещё туже, чем секунду назад. Захотелось отпустить руку и позволить Изае сделать, что намеревался. Или нет… по-другому. Сгрести волосы в кулак — до боли, чтобы зашипел — и пригнуть к своей ширинке. Не сдерживаясь, толкаться ему в рот, самому задавать темп, заставить двигаться в такт своему желанию, чтобы давился и хрипел. Не отпускать, пока не проглотит... Но сперва бы в душ… Или и то, и другое сразу… минет в душе ничем, пожалуй, не хуже минета в машине. Впрочем… до душа ещё идти, а стояк – вот он, во всей красе. Задача пройти несколько десятков метров до лифта внезапно усложнилась в разы, тело требовало разрядки здесь и сейчас. И что-то внутри, привычное ещё со школьных лет, тайное, постыдное, тёмное, чему Шизуо не знал названия, но порой подчинялся, какая-то неотъемлемая часть его натуры, или, вернее, его внутреннего зверя – хотела прямо так. Именно так: властно, грубо.– При чём тут время? – огрызнулся Шизуо. Вышло с хрипотцой. Вовсе не столь резко, как хотелось бы. И вообще глупость какая-то, не это он намеревался сказать. А что намеревался — сам толком не знал.– Влажные салфетки ведь сойдут? – словно прочтя его мысли, поинтересовался Изая. Вроде и без тени издёвки в голосе, но бесило. Что именно бесило — Шизуо не понял. Но на языке вертелось жёсткое, как команда хозяина собаке, ?Нет. Давай так?. Откуда взялось и почему яростно таранило моральный запрет? Шизуо пока молчал, борясь с искушением. Изая же, видимо, воспринял молчание как согласие: упаковка салфеток, неуловимым жестом умелого фокусника выуженная из кармана, зашуршала в его руках. Этот звук сработал, как сигнал, переключив что-то в голове с ?наверное, не стоит с ним так...? на ?вот с ним-то как раз — можно?.– Нет.Изая вскинул на него взгляд с толикой удивления и растерянности... Но там, под ними, было ещё что-то... Было, вообще-то, каждый раз… Да, точно... Шизуо казалось, что смотрит, но не видит. Изо дня в день смотрит – и не видит. И это тоже не способствовало душевному равновесию.Но вторая часть заготовленной фразы никак не давалась, вязла в неловкости и стыде. Злило ещё сильнее. Он вырвал у Изаи упаковку, швырнул, не глядя, на заднее сидение. Сгреб за грудки, притянул к себе. Тот замер, будто сжался весь. Смотрел в глаза неотрывно, не моргая, и всё так же… неправильно. Не как раньше, без вызова, без насмешки. Будто на хищного зверя смотрел – чернота зрачка растеклась по радужке, и губы – в тонкую линию, ни звука. И дышит едва.И вот теперь до Шизуо наконец дошло. Не так смотрят, когда испытывают влечение, когда хотят быть ближе, совсем не так. Всё не так.Изая научился бояться его, наверное, ещё тогда, в ту ночь… Бояться – но всё равно получать своё. Другими методами, раз уж привычные не срабатывали. Нет, Шизуо с самого начала понимал: дело не в том, что Изае крышу от него сносит. Тому и сносить-то, кажется, давно нечего. Изае нужна ремиссия, вот и всё. И он нашел способ получить желаемое. Он предлагает – Шизуо не в силах отказаться, и так раз за разом. Можно ли винить Изаю за это? Наверное, нет. Но что-то колюче пеленало душу, туже и туже. Понимание. Шизуо не мог устоять, плавясь под его губами, сдавался его прикосновениям всё охотнее и быстрее, убеждая себя, что на самом деле всё в его руках, что он просто делает одолжение. Одолжение, как же. У Изаи ни разу не встал. Сперва Шизуо думал, что проблема в "ожогах" по всему телу, и мешает боль. Но "ожоги" почти сошли — удивительно быстро, учитывая, что уникальной регенерацией Изая не отличался. В остальном же ничего не поменялось."Это почти как с проституткой", — осенило Шизуо. Но не абы какой продажной девкой, а элитной, ухоженной, которая не разменивается на кого попало, приезжает только к тебе, в любое время суток, только позови. Ей, конечно, плевать на тебя, но она сделает всё, что пожелаешь. Плати — и она будет такой, как ты хочешь: рабыней или госпожой в зависимости от твоих предпочтений. Но это не значит, что она хоть в чём-то изменилась ради тебя. Какой бы ты ни пожелал её видеть, она всё равно останется проституткой, а ты — источником выгоды.Шизуо скользнул рукой по шее, обхватил сзади. Пальцы ощутили закаменевшие в напряжении мышцы и гребень позвонков под горячей кожей, под ладонью нервно колотился пульс. Надавил. Изая послушно пригнулся. Как шарнирная кукла.Неправильно. Крышесносно, но неправильно.Не отпуская его, Шизуо расстегнул молнию, приспустил трусы. Сгрёб в кулак волосы на затылке, хотя Изая и не думал вырываться. Но сжимать их в горсти, ощущая в полной мере свою власть, было одуряюще приятно. Вся неловкость вдруг испарилась, и запечатанное ею повелительное ?Давай так!? само вылетело.Изая не сопротивлялся, но медлил. Похоже, пытался себя заставить. Перебороть брезгливость. Это и раньше было, но Шизуо не замечал. Или, вернее, не особо-то и хотел заметить.Он за волосы вздернул голову вверх, принуждая Изаю, выгнув шею, смотреть в глаза. – Тебе не нравится. Всё это. Ты не хочешь. Просто тебе позарез надо привязать меня к себе, и ты решил, что нашёл способ, да?Ему казалось, Изая должен вырваться – он и держит-то не особо крепко. Вырваться и непременно огрызнуться, едко, сочно, выплевывая слова в лицо. Или просто — ножом.Но тот не делал ровным счётом ничего.Шизуо отпустил, потянулся поправить бельё и застегнуть молнию. Желание не пропало, но утихло, оставшись болезненными отголосками где-то на втором плане и глухим раздражением, требующим порции никотина. Понимать, что тебе отсасывают, давя рвотные позывы... нет, похоже, он не из тех, кого это заводит.Изая медленно выпрямился, наблюдая за его действиями. Дождался, когда Шизуо справится с пряжкой ремня и одёрнет жилет. И только тогда спросил:– Тебе разве не наплевать? Нравится мне или нет, какая тебе разница?Яд в голосе всё-таки был. А нож остался в кармане. Шизуо ухмыльнулся: ну вот, зато никакого притворства.Надо было уйти, но что-то не пускало. Достал сигареты, закурил. Выпустил белесую завитушку в открытое окно, наполнив салон запахом табака. И услышал сдавленное, как сквозь зубы:— Прости.Шизуо повернулся, уставился исподлобья, ни секунды не сомневаясь — его тяжёлый взгляд давит не хуже многотонной каменной плиты. Изая сверлил глазами невзрачную бетонную стену перед капотом, сцепив пальцы в замок, напряжённый, точно в ожидании бури. Не то чтобы Шизуо не нравилось слышать это раз за разом, наоборот – нравилось слишком сильно, и это могло оказаться опасным. Хотелось слушать снова и снова, но каждое "прости" из уст Изаи казалось чём-то противоестественным, и это тревожило. Подспудно Шизуо всё ждал, когда же Орихаре осточертеет корчить из себя послушную псину. Он боялся привыкнуть. Боялся, как на иглу, подсесть на эту его покорность, на свою власть.– Опять? Я ведь уже говорил, прекрати повторять это!Изая кивнул и снова замолчал. Лучше бы и впрямь огрызнулся. Стало бы хоть понятно, что делать. А так… Глядя на его все так же туго сплетённые на коленях пальцы, Шизуо сделал ещё пару затяжек. Может, сорвётся наконец? Но непробиваемости Изаи позавидовал бы броневик.Он отвернулся, уставился в окно. На такое же невзрачное бетонное полотно, как то, которое рассматривал Изая. И после ещё одной затяжки услышал:– Я вообще не знаю, что мне нравится. Никогда не понимал. И до тебя ни с кем не... В общем, не хотел. И не пробовал.Об этом Шизуо раньше не думал. Почему-то мысль о том, что у Изаи тоже всё впервые, даже не закрадывалась в голову. Может, потому что в школе тот не был обделён вниманием девушек: те вечно вились возле Орихары, перешептывались о нём на переменах и бросали томные взгляды во время уроков. Или потому что прежняя его манера поведения отличалась самоуверенностью, наглостью и крикливой раскованностью. Трудно представить, будто Изая хоть в чём-то может быть зажат и неопытен.Шизуо ошарашенно повернулся к нему, переваривая услышанное. Не похоже, что врёт. Но верилось с трудом. Впрочем, хотелось поверить. И попробовать кое-что... Раз уж у обоих это будет впервые, наверное, можно не опасаться насмешек. Даже если получится хреново, после своего признания Изая не станет его подкалывать... Хотя... это же Изая, с него станется. Впрочем, нет. Не станет. Не теперь.Он протянул сигарету Изае. Тот не взял, вместо этого наклонился к его пальцам, сделал одну неглубокую затяжку. Даже не закашлялся, как ни странно. Шизуо затянулся следом, пытаясь различить на фильтре вкус чужих губ… Глупость какая… Ладно, к чёрту. С кем ещё он сможет попробовать это, не заботясь о своей неопытности? Он потушил сигарету — за неимением лучшего о ладонь, ничего не почувствовав — и взял Изаю за подбородок, осторожно притянул лицом к лицу. Выдохнул в губы. Изая послушно открыл рот, ловя горький дым, сам потянулся навстречу, прикрыв глаза. И Шизуо поймал его губы своими — аккуратно, без напора, ничего не требуя и ни на чём не настаивая, ещё не понимая, что следует делать, кроме того, что глаза действительно лучше закрыть, чтобы сосредоточиться на ощущениях. С темнотой под веками неловкость поутихла. На пробу прихватил губами нижнюю... мягкую, теплую, с лёгким запахом кофе с корицей. Это оказалась даже приятно, и он коснулся снова, уже настойчивее, прижавшись чуточку сильнее. Ощутил лёгкое, такое же неуверенное движение в ответ... И отстранился, не понимая, стоит ли продолжать или это уже можно считать полноценным поцелуем. Чужое дыхание пролилось на губы невесомо, будоражаще — Изая потянулся следом, похоже, не желая прерываться. Глаза по-прежнему прикрыты, густые длинные ресницы чуть подрагивают... Близко так... Беззащитно... Руку на затылок, только теперь уже мягко, не сжимая — лаская... Пальцы вплести в волосы, осторожно поглаживая самыми кончиками. И снова прижаться к его губам, послушно приоткрывшимся навстречу. И языком — внутрь, в горячее, нежное, влажное, в запах кофе, корицы... и сигарет... Столкнуться языками, приласкать, задевая с непривычки зубы. И, отстраняясь, поймать в рот тихий почтивсхлип. Открыть глаза. Изая замер, как был. То ли ждал чего-то, то ли попросту не знал как реагировать. То ли...Глупо, конечно, но... Шизуо протянул руку, пробрался под полу куртки, наткнулся на стояк. И удовлетворённо хмыкнул. Ну надо же, как всё просто... Он осторожно погладил бугорок под джинсами. Изая удивлённо распахнул глаза. Растерянный, какой-то весь размякший, податливый. Отлично. Теперь они в расчете.Шизуо невольно ухмыльнулся этой мысли и, не прощаясь, вышел из машины. Спрятав руки в карманы, зашагал к дому, не оглядываясь.Впереди мелькали разноцветьем вечерние огни и потоки фар, рокотала оживленная улица. Шума двигателя за спиной не послышалось. Шизуо шагнул на тротуар, под жёлтый свет фонаря, мысленно всё ещё пребывая в салоне тойоты... И тут до него дошло. А ведь это и правда была не злость. На лице Изаи, когда он услышал про Каску и родителей. Точно, и как сразу не понял! Не злость. Ревность.