Неозвученные чувства (ЧанУ/Юнхён) (1/1)

Алкоголя у них было всего ничего: бутылка соджу, да по бутылке пива. И то большую часть выпил Юнхён, потому что не к лицу такому солидному хёну мелочь спаивать. Про то, что что мелочь после дня рождения Чжунэ ушла пошатываясь, зато на своих двоих, в то время как хёна парни унесли, да еще и одеялком потом сверху укрыли, ЧанУ ему не говорит. Он вообще о многом не говорит и слишком многое замечает. ЧанУ придерживает Юнхёна за пояс, чтобы не свалился ненароком, когда тот нетвердой рукой набирает код от входной двери. Но код не срабатывает, и Юнхён внезапно выглядит смущенным. - Шучу, - взмахивает он рукой и чуть не попадает ЧанУ по носу. - Не боись, мелкий, сейчас хён все сделает в лучшем виде.Например, ЧанУ замечает, что Юнхён боится. Боится быть ненужным, боится стать для группы балластом и часто слишком плохо о себе думает. Прожив с ним бок о бок столько лет, ЧанУ даже может вопроизвести эту идиотскую псевдологическую цепочку, которая рождается в такие моменты у Юнхёна в голове: Донхёк у них ставит танцы, Ханбин с Чживоном пишут тексты и музыку, Чжинхван на разных языках разговаривает, Чжунэ гитару сам освоил и стихи сочиняет, а Юнхён, он ведь неинтересный совсем, не яркий, не талантливый. Поэтому работает над собой до седьмого пота, а потом еще немножко, чтоб наверняка. И занятия себе выбирает, не чтобы с парнями посоревноваться, а прикрыть их слабые стороны: учится готовить, мастерит что-то, взаимодействует с аудиторией, трансляции свои клепает как ненормальный, хотя сам с ног от усталости валится. ЧанУ из вредности всегда говорит, что не смотрит их. ЧанУ останавливает руку Юнхёна в опасной близости от своего лица и никак происходящее не комментирует. Юнхён снова вводит код, и снова он не срабатывает. - Кажется, кто-то забыл пароль? - ЧанУ смотрит невинно и хлопает ресницами, а в глубине глаз прячется издевка. Хоть пьяный хён и слишком лёгкая мишень для насмешек, даже несолидно как-то, но удержаться и не подстебнуть этого хвастуна ЧанУ не может. - Да шучу я, говорю же. - Юнхён даже пьяный не хочет потерять лицо перед младшим. Он смешно дует красивые губы. - Никакого с тобой веселья. Еще ЧанУ всегда замечает, когда Юнхён переживает. За них всех, но когда Ханбин не появляется в общежитии по нескольку дней, особенно. Юнхён прекрасно понимает, что он Ханбину не мамочка, что Ханбин работает, и запросто пошлет куда подальше за звонок с вопросом, поел ли он, ну или трубку не возьмет, не услышит, с головой ушедший в свою музыку. Поэтому Юнхён бесцельно слоняется по полупустой квартире и в итоге приходит к ЧанУ, сначала тихо сидит и смотрит, как тот играет, а потом стаскивает с него наушники и объявляет, что нечего себя в четырех стенах хоронить, ведь погода на улице чудесная, и сейчас его любимый хён отведет поесть. ЧанУ прекрасно понимает, чем на самом деле вызвано его желание причинять добро, но никогда не отказывается. - Ну, мне вот очень весело наблюдать за твоими попытками попасть домой. - И, пока Юнхён не всыпал ему за наглость, преувеличенно-вежливо добавляет: - Хён. - Будешь так себя вести со старшими, останешься тут ночевать. - Мы тут занчуем, если ты пароль не наберешь, - фыркает ЧанУ, нисколько не напуганный угрозами. - Давай лучше я. ЧанУ видит, как Юнхён из всех сил старается быть для них всех взрослым и сильным, и смешным, и вообще идеальным хёном, эдаким рыцарем в сияющих доспехах. И неизбежно проваливается, потому что в душе он - мягонький котик с дурацкими стариковскими шуточками, а идеальных людей не бывает, тем более хёнов, уж ЧанУ-то знает, у него ведь есть старший брат. Вот только никто Юнхёну об этом не говорит. У них можно сказать, молчаливый коллективный заговор - не давать Юнхёна в обиду, ну потому что обидеть его - это обеспечить себе в следующей жизни место в рядах слизняков или других каких противных гадов, ЧанУ уверен, Вселенная такого не простит. По-дружески подстебнуть на телешоу - это дело святое, все, чтобы фанатам было весело. Поэтому только так - нещадно стебать и молча отчаянно любить. У ЧанУ это получается особенно хорошо.ЧанУ молчит, когда Юнхён прямо на какой-то передаче уговаривает Ханбина поехать с ним отдыхать, слишком настойчиво и так очевидно, что всем невольным свидетелям становится за него неловко. Молчит, когда Юнхён слишком долго задерживает взгляд на ушедших в свой тесный мирок Ханбина и Чживона, не замечающих ничего вокруг и обсуждающих слова к новой песне, а потом озаряет всех своей красивой улыбкой, вот только скулы напряжены чуть слишком сильно. Молчит, когда сегодня по дороге домой Юнхён наваливается на него, закидывает руку на шею и называет мелким засранцем, совершенно не уважающим старших.ЧанУ ничего не может с собой поделать и на секунду крепко прижимает зависшего перед сенсорной панелью Юнхёна к себе в подобии дружеского объятия, хотя кого он обманывает. Юнхён фыркает и говорит не мешать ему, а то из-за ЧанУ он все время набирает пароль неправильно, но от себя не отталкивает. А потом внезапно все портит. Погрустневшим голосом Юнхён выдает:- Почему он не захотел ехать со мной? -Тот разговор состоялся пару месяцев назад, Юнхён тогда посмеялся над категоричным отказом вместе со всеми, как обычно. ЧанУ тогда подумал, что хён молодец, не подал виду, что это задело, значит, переживет. Но, похоже, Ханбин обидел его намного сильнее, чем Юнхён хотел показать. -Я настолько надоедливый?-Конечно, надоедливый. -Отвечает ЧанУ, ничуть не покривив душой. И видя, как Юнхён грустнеет еще больше, договаривает: - Но не настолько. Ему хочется сказать ему что-нибудь еще, что-нибудь хорошее и ободряющее, но выразительное молчание всегда выходило у него лучше, чем слова поддержки. Он отворачивается и, наконец, набирает сам правильный пароль от двери и тихо, почти неслышно на фоне пиликающих кнопок, добавляет:- Я бы поехал с тобой. - Всегда знал, что ты не такой противный, каким хочешь казаться. - Улыбка Юнхёна моментально светлеет, он ласково треплет ЧанУ по волосам и проходит в квартиру, но больше ничего не говорит, не зовет ЧанУ поехать с собой. ЧанУ укладывает его в кровать и уходит за стаканом воды, а когда возвращается, то видит, как Ханбин укрывает Юнхёна одеялом, заботливо подтыкает со всех сторон, как в тот раз на дне рождения Чжунэ. Как всегда, ЧанУ слишком многое замечает, но вот этого предпочел бы не видеть. Он кивает Ханбину, ставит стакан на прикроватный столик и молча уходит. И только оказавшись один, в тишине своей комнаты, он прислоняется спиной к двери и спрашивает сам себя, как долго еще он сможет молчать.