Глава 1. Визит из темноты (1/1)

Солнце садилось, окрашивая розоватым золотом двор академии ниндзя и группу непохожих друг на друга и в то же время совсем одинаковых мальчишек. Такими похожими умеют быть только дети до десяти лет: содранные колени, грязные носы, воробьиные голоса, напускная серьезность. Больше всего они напоминают диковатых котят. Но среди них под светом закатного был и один непохожий. Чем? Никто точно не понимал. Это чувствовали каким-то далеким от осознания образом. - Меня зовут Наруто Удзумаки! Запомните это имя! Скоро вы все выкажете своё уважение! Светловолосый в рыжину мальчишка усилием воли поднялся на ноги и вытер тыльной стороной ладони грязь с подбородка. Колени дрожали то ли от усталости и боли, то ли от колющего в груди чувства несправедливости. Наруто окружали жестокие придурки, невзлюбившие своего одногруппника с первого взгляда. Они не пугали его ни количеством, ни зобными взглядами, но словно нарочно заставляли чувствовать себя уязвимо. Это обижало и злило его, и хотелось доказать каждому, что они ошибались, глядя свысока на великого в будущем человека. А еще хотелось каждому разбить нос. Просто так, заслужили. На самом деле в число "жестоких придурков" входило куда больше людей - вся деревня. Сколько Наруто себя помнил, к нему никогда не относились по-человечески. Даже взрослые его избегали, гнали, завешивали оплеухи за пустяки. И никогда, ни разу Наруто не видел в чужом взгляде тепла, лишь равнодушие или, что было ещё хуже, брезгливость, словно он был большим безусым тараканом. Как только Наруто поднялся на ноги и произнес свою "пламенную речь", его пнули под колено и повалили обратно животом на землю. - Ну как же! Несравнимый... кто-кто? Отдохни, олух, - раздался сверху надменный мальчишеский голос. У Наруто слишком кружилась голова и звенело в ушах, чтобы разобрать кто это, Саске или Шикамару, да и было уже все равно. На попытку подняться светловолосый получил сильный пинок в бок, заставивший его заскулить, на следующую - пинок в плечо, от которого что-то нехорошо хрустнуло. Дальше удары сыпались градом со всех сторон, менее меткие и значительно слабее. Можно сказать, это было чисто символически, и от того еще более гадко. Сил сопротивляться не осталось, так что всё быстро кончилось, но мальчишка ещё долго лежал ничком на холодной земле, вдыхая вместе с пылью запах весеннего вечера. Его тело обмякло. Казалось, что оно распухает и растекается густой болящей лужей, но эти ощущения беспокоили меньше всего. Наруто душила жалость к себе. В груди жгло от обиды на людей, что так не любили его, и на собственную слабость. Ему лишь нужны были близкие люди. Как бы в Наруто ни кипело яростное желание ответно избить каждого, кто только что его пнул, на самом деле он хотел бы просто дружить с ними, крепко, как герои какой-нибудь манги, и признавать это было безумно больно. Поодаль от места очередного избиения Наруто, ровно на том расстоянии, чтобы все наблюдать и никак не быть заподозренными в своей причастности, стояли двое - темноволосый мальчик с красными отметинами на щеках, знаком принадлежности к клану Инудзука, и девочка с прозрачными, как родниковая вода глазами. Они всегда были где то рядом, но никогда не встревали. "Для него позорно будет получить подмогу, после того, как он сам вызвал всех на бой. Думаешь, этот олух обрадуется?" - напоминал мальчик, когда видел боль в светлых глазах Хинаты, наблюдавшей за ходом драк. Эти драки всегда заканчивались одинаково. Несмотря на уверенный тон Кибы, и истинность произнесенных слов, ей все равно казалось, чувствовалось, что Наруто было бы приятно, сделай они с Кибой что-нибудь. Она не находила этой мысли логического основания, и потому молчала, хоть и была действительно права. В академии желающих "вправить придурку мозги" всегда было немало, ведь в будущих ниндзя кипело желание применить силу на практике. Их учили и хладнокровию, и спокойствию, но какие там кодексы ниндзя, когда ты мальчишка, тебе восемь лет и хочется всему миру показать, что ты уже самый крутой. Издевательства над Наруто были не самым достойным доказательством этой крутости, каждый это понимал, но с таким огнем в глазах он снова и снова лез на рожон, бросал вызовы всем сразу и каждому лично, что не обратить на него внимание было невозможно. Периодически колотили его, "принимая вызов" и задира Саске, и нытик Шикамару, и обжора Чоуджи, и подозрительный тихоня Шино. В общем, даже те дети, за которыми буйного поведения не наблюдалось. Даже те, кто вообще никогда никого не бил из простой прихоти. Но вот один из учеников, точнее других попадавший под определеие "буйный", не участвовал в нападках на блондина. Киба до сих пор удивлялся просьбе Хинаты, но не мог отказать этой робкой, почти бесхарактерной девочке, когда она впервые была настойчива. Они хорошо ладили, как ни странно, и, по правде говоря, Киба вообще врядли смог бы ей в чем-либо отказать. Теперь он смотрел, как куча одногркппников с гадкими выражениями лиц продолжала пинать этого дурака, который и так теперь не скоро сможет ходить без боли, и на сердце у Кибы что-то мерзко скребло. Не из жалости к Наруто, нет. Раз за разом вот так наблюдая за одногруппником, темноглазый мальчишка успел проникнуться даже чем-то в роде уважения к нему - кто угодно давно сломался бы, но только не этот настырный блондин. Об этой симпатии он, конечно, никому никогда не скажет, даже Хинате. А скребло у Кибы на сердце от мысли, что если бы не тихий голос Хинаты, сорвавшийся однажды на попытку кричать, он сейчас усердно лупил бы Удзумаки и улыбка при этом у него одного была бы гнуснее, чем у всей той компании вместе взятой. Общество этой тихой девочки делало Кибу взрослее и лучше, а сама она тем временем сидела на корточках, обняв колени, и грустно смотрела, как в сумерках становится всё менее заметной спина её бредущего домой Наруто.- Идём, Хината, нам тоже пора. Тебя уже, наверное, обыскались родители, - немного смущённо произнес Киба. На самом деле это ему сейчас грозила трепка за опоздание домой. Чем позже он вернётся, тем хуже, но не мог ведь он признаться, что боится гнева своей вспыльчивой матери.Блондин нашел в себе силы подняться, как находил их каждый раз. В этом мальчике всегда было больше слабости и больше силы, чем в ком-либо из его ровесников. Пошатываясь, он уже шел по обшарпанным улицам самого бедного района Конохи, в котором не каждую ночь горели и фонари, в ту сторону, где находился его дом. Из-за ноющего колена Наруто шел медленно, но он не стремился бы спешить будь оно здорово. За него никто никогда не волновался и не ждал после заката. Недалеко от дома на ветке большого узловатого дерева висела незамысловатая качеля - доска на двух потрёпанных верёвках. Она была очень старой. Наруто любил сидеть на ней а такое время, когда в темноте его никто не видел, а его собственному взгляду были доступны лишь огромный силуэт пахнущего сырым временем дерева, теплые огни окон и далёкое, пробивающееся сквозь черную листву над головой мерцание звезд. Сидя здесь мальчишка всегда пытался представить, кто сейчас тот человек, для которого эту качелю сделали. Он, наверное, уже состарился, но в молодости несомненно был крутым бесстрашным ниндзя. Думая подвигах, которые сам выдумывал, Наруто ими же вдохновлялся и составлял новую "супер-ниндзя-тренировку", которую не мог выполнить, и потому она не давала никакого результа. Вот и теперь Наруто сидел там, погруженный в свои мысли и темноту. Внезапно ночное спокойствие пронзил протяжный волчий вой, от которого поднялся порывистый ветер. Крона старого дерева тревожно шелестела, теряя листья, вой звенел в ушах хищной неизбежностью, а главное, его источник был близко. За спиной. Мальчик подскачил, обернулся и в ужасе замер. Огромный, высотой в три этажа, остроухий силуэт. Гигантский волк сидел совсем рядом и своими едва различимыми во тьме глазами смотрел на него, на Наруто. Вдруг что-то, счёлкнуло в мальчике. Что-то, что отвечало за бег, и он побежал, не помня себя от страха. Полминуты шума ветра в ушах и мелькающих перед глазами очертаний тонущего в темноте мира длились то ли пару мгновений, то ли вечность. Добравшись до дома, Наруто взлетел по лестнице на второй этаж, вбежал в квартиру и закрыл дверь на все замки. В тишине пустого жилища он выровнял дыхание, но сердце билось в груди камнем. Переборов себя, мальчик посмотрел в окно, и никого не увидел. Это удивило его. Неожиданно для себя самого Наруто почувствовал досаду. Словно совсем недавно ему лишь примерещился призрак осеннего ветра.