Лилия (1/1)
В дороге неожиданно укачало. Давненько я не ездил на заднем сиденье автомобиля. Очень хотелось свернуться калачом и зажмурится, но приходилось держать товарный вид. В лифте меня расшатало конкретно, уже начал присматривать угол, чтобы желудок смог пообщаться с окружающей средой, но пронесло. В квартире оглядывался, сколько позволили – красиво, просторно. Только слишком много искусственных цветов и растений на мой скромный вкус. Не люблю я эти подделки. У Хозяйки стоят каменные, но они такие изящные и тонкой резьбы, что, попади на них солнышко, оживают. Ну и настоящих цветов у нее много. Женщина все-таки. Сам иногда приношу ей что-нибудь экзотическое, безумных и не очень оттенков. Последний раз приволок зеленые розы. Радовалась, как не знаю кто.
Пока пили чай, я позволил себе подремать. Ничего не происходило, при гостях толком не осмотришься все равно, а самих гостей я и без того просканировал. Крепкий пожилой дяденька в простеньком костюме и плохо завязанном галстуке, его супруга – седая матрона с аристократически задранным длинным крючковатым носом. Не будь я хорошо воспитан и не будучи наказан Хозяйкой за баловство буквально вот вчера, точно укусил бы. Или хотя б потрогал. Ну и дама, которая меня приобрела. За копейки! Сущие копейки! Я даже немного расстроился, что Хозяйка продала меня так дешево. Прекрасный экземпляр: сильный, здоровый, вполне послушный. А дама так себе – как-то нервная, с нездорово блестящим взглядом крохотных глазок непонятного цвета. Она все куталась в огромную кустарно-связанную шаль, хотя на улице, да и в квартире жарко. От таких никогда не знаешь, что ждать: то ли начнет кокетничать, вспомнив былую в том столетии молодость, то ли по голове огреет и маньяком обзовет.Эх, наказание мое тяжкое.Проснулся от легкого толчка и пристального взгляда. Зевнув, поднял голову. Ой! В компании прибавление.- Милуйтесь, - с томным придыханием напутствовала меня дама, хохотнула и удалилась.А мы с объектом милования остались друг друга рассматривать. Я на всякий случай сдал назад. Ну что сказать, объект конечно симпатичный: крепкий, вон какие конечности сильные. Взгляд уверенный,прямой.Только слегка ошарашенный. У меня у самого глаза квадратные наверное. Нет, я все понимаю, непреодолимая тяга к сводничеству у дамочек - закон природы, но лучше б она себе очки получше подобрала. Потому что два самца вполне могут миловаться, но не когда они ящерицы. То есть мне-то все равно, а вот у моего недособрата по разуму, явное непонимание. Миловаться с представителями своего пола он умеет, скорее всего, только хвостом по морде и покусаться.Озадаченно облизнувшись и приподняв переднюю лапу, этот альфа-самец замер. Я вздохнул, отступая в угол. Даже хвост подвернул и уперся задней лапой в стекло аквариума. Стенки прозрачные, скользкие – нахрапом не выскочишь, а подкатить пару камней этот непонимающий красавец мне явно не даст. Ему, понимаешь, пару обещали, а принесли мужика, да еще странного. Чье тут выдержит терпение?
Перекидываться прямо в аквариуме тоже не лучший вариант. Мало того, что он разобьется, так и осколками поранит красавчика-жениха моего. Хоть и ящерица, а все ж живая тварюшка. Он не виноват, что достался особе несколько не в себе, и невнимательной. Не хочется ему шкурку портить и себе заодно. Только новыми узорами оброс, зелеными. Старался неделю из кожи лез. Я ж не совсем ящерица, у меня есть особенности.Между тем, оценив узоры имою позу, этот лупоглазый решил узаконить свое владение территорией.Братишка, ты не напирай, это тебя в мой аквариум посадили, между прочим. Твой вон, рядом на тумбочке пустует. Не внял. Раззявил пасть, показав язык, и шустро двинул на защиту оскорбленного самолюбия и задетого чувства собственности. Получив промеж глаз, я подскочил, махнул хвостом и перепрыгнул неприятеля, порысил к облюбованному камушку. Не успел. Эта зараза невежливая в порыве ярости и жажды мщения за смачно приложенную к стеклу морду, разогнался и сбил по дороге еще один камушек. Тот тяжело перевалился, соскользнул и упал мне поперек хвоста.- Чтоб тебя! – забыв о конспирации, брякнул громко я.Ящериц офигел повторно. Застыл на полушаге. Я дернул оставшееся от хвоста и сиганул после камушка вверх. Кончик когтя удачно зацепился за край аквариума, я повис, болтаясь над незадачливым ухажером, а потом подпихнул себя вверх, проскальзываяпо гладкому стеклу. На радостях перевалился через стенку и больно ударился мягким боком о стол. Лежу, приподнимая пленку на глазах, борюсь с болью. В аквариуме несостоявшаяся любовь всей моей жизни так же офанарело моргает на меня. Прости, дорогой, не по твоей я части. И не по твою душу здесь.Отдышавшись, примерился,посчитал про себя, сколько мне лететь до пола и сколько по времени занимает оборот. Не успеваю. Эх, жизнь моя, жестянка, подумал я и шмякнулся уже на пол. Боль от падения перешла в судорогу превращения.- Уууоооуу, - простонал я, подпирая себя сбитым о ножку стола локтем, и тут же мысленно отвесил себе затрещину.А ну как дама, покинув гостей, захочет узнать, с чего-то ?милующиеся? ящерицы издают такие звуки. Больше невнятного писка не полагается. И обнаружит меня, такого всего красивого, в чем мама на свет родила. Я не стесняюсь, но вдруг инфаркт? Шок? Покрутил головой, уже молча пыхтя, сел. На копчике вот такенный синяк. Кто б сомневался, хвост оторвало, теперь неделю болеть будет! И нагоняй светит. Хорошо, что я один из лучших следопытов Хозяйки. Слышу камень, да и он со мной разговаривает. И руда тоже. Это редкость по нынешним временам. Ящерки теперь больше по людям специализируются. А мне люди не очень интересны, Хозяйка она куда загадочнее. Да и красивее. Вы бы видели, какая из нее ящерица! О! Мечта!Темно-зеленая, с золотыми узорами и жгучими черными глазищами. Хвост длиннющий, сильный, покрыт мелкими чешуйками, как у сестрицы ее из Змеиного колодца.Что-то я замечтался. Поднявшись, заглянул к поклоннику. Тот забился в мой угол, сунул голову под камень и обиделся на весь мир. Такого облома в своей жизни он, наверное, еще не испытывал. Пожалев бедолагу, я пересадил его в привычную резиденцию и дал лакомство. Зачавкал знатно, позабыв все невзгоды, а я принялся осматривать комнату, тихонько обнюхивать углы.Никаких сейфов, стены пахнут пылью и старой известкой. Никаких следов тайников. И отклика пока не слышно. Малахит он завсегда чует, когда его зовут, всегда тянется навстречу. Глупости это, что камень мертвый. Убить его можно неправильной обработкой, небрежным обращением. Тогда омертвеет, угаснут в нем живые всполохи, искры исчезнут. Неужели опоздал? Или перепутал? Нет, не мог.Я аккуратно высунул нос в коридор – на кухне продолжалось радостное чаепитие за здоровье будущего потомства. Я сдавленно хрюкнул. Извините, простите, но увы. Никакого потомства. Не сошлись мы характерами и еще кое-чем.Тонкий неуверенный треньк заставил меня встрепенуться. По загривку прошла волна холода. Подавив желание снова плюхнуться на четвереньки, я метнулся к дверям в соседнюю комнату. Заперто! Придется замок уговаривать, благо он простой, без модной нынче электроники. Погладил ручку, приласкал замочную скважину. Дверь с пронзительным скрипом медленно отъехала. Тьфу! Вот дерево не люблю. Мстительные деревяшки не разбирают, кому именно мстят. Всем без разбора. Это ж надо было так заскрипеть! Продрало от макушки до хвоста. Того самого, что в аквариуме остался. Не дожидаясь, пока дверь распахнется шире, юркнул внутрь и обомлел. Маленькая безделушка, - сказала она. Унесешь одной лапой – говорила она! Маленькая?! Да я эту дуру не подниму!В крохотной темноватой комнате-чулке во всю стену раскинулось огромное малахитовое панно. Золотисто-молочные прожилки подобранных пластин складывались в деревья и кустарники, цвели причудливыми полураспустившимися бутонами, кивали широкими листьями. Переливались. Тусклый свет из небрежно забранного какой-то тряпкой узкого оконца выхватывал самую середину. И там распускалась зеленая лилия. Вытянутые лепестки едва не дрожали, тоненькие усики тянулись вверх и в стороны. Большой раскрытый цветок в чаще листьев. И как я это поволоку? Даже уменьшенное оно на мне не поместится. Можно в человеческом облике, но я одежду с собой не брал. Голый с малахитовым панно – интересно, далеко я уйду? Психам положен звонок родственникам? Так на мне не написано, кто мои родственники. Мама со стыда бы сгорела. Про папу страшно думать. А уж Хозяйка! Молча б исключила из ближнего круга и забыла, как меня зовут. Думай-думай. Пока судорожно прикидывал, как тащить добычу в логово, то сам не заметил, как непроизвольно подошел ближе. Погладил и замер. Это еще что такое? Издали все панно казалось живым, но под ладонью камень молчал и не отзывался.Ему лет двести, может чуть меньше. Я обеими руками зашарил по шершавой поверхности камня. Неправильный уход, солнце, варварское хранение… неверная обработка. Камень умирал. Уже почти все. Только лилия. Я проследил пальцем линию раскрытого лепестка. По руке прошло тепло. Живой малахит льнул и ластился. Теперь все ясно. Лилия не больше моей растопыренной пятерни. Надо только выломать. С тоской глянув на солнце, я немного приуныл. Перекидываться при солнышке трудно,нам, шпионам и тайным агентам на службе Хозяйки, милее густые тени. Но ничего не поделаешь. Закусив палец покрепче, трансформировал левую руку. Когтистая лапа долго не хотела приобретатьчеткую форму, мялась и плыла свечным огарком. Но я победил себя, я молодец. Теперь надо вырезать из мертвой толщи живой малахитовый цветок.Шкряб, шкряб. Хрясь,хрясь. На пол сыпался зеленый песок и крупная крошка. Я безжалостно кромсал малахит, уродуя узоры. Еще немножечко. В носу свербело, глаза слезились. Пыль кружилась и щекотала. Сдавленно чихнул пару раз и с силой дунул. Еще пара сильных движений и лилия вывалилась. Панно тут же перестало мерцать и светиться. Видение деревьев и цветов исчезли, оставив простые, плохо подогнанные друг к другу куски минерала.
- Аааа!!!Я подпрыгнул, чуть не выронив свое сокровище. Дама стояла в дверях: глаза больше очков, руки судорожно сжаты, рот открыт и выпяченная нижняя челюсть дрожит и клацает. Шаль свалилась с плеч и опутала ноги. Нет, ее можно понять. Идешь ты на подозрительный шум дома, заходишь в комнату, а там голый парень, с какой-то ерундой в руке (ну кто поверит, что это моя лапа передняя, любимая, левая) расколошматил твое самое дорогое сокровище? По сравнению с таким давешний ступор ящерицы – просто икота. Дама подумала, беззвучно шлепнула губами и мешком повалилась на пол.Не забыть похвастаться перед Хозяйкой потом, что женщины буквально падают к моим ногам. Или не стоит. Она смеяться полночи будет, а наутро не выспавшаяся на мне же и отыграется. Промолчу. Я скромный.На кухне, тем временем, загомонили встревоженно, гам стал вытекать в коридор.?Всех не очарую?, - решил я,и, отчаянно жалея, что не хамелеон, перекинулся полностью. Подслеповато щурясь от боли, на трех лапах юркнул обратно в соседнюю комнату, вскарабкался на второй стол и затаился у аквариума с женихом. Тот тоскливо покосился на меня из-за стекла, узнал и обреченно повернулся задом. Ой можно подумать! Прижимая к груди сокровище, затаился.
Ох и шуму было! Пока охали над дамой, потом скорую вызывали, бегали, голосили, причитали.Я все время тихонечко сидел и дышал через раз. Лилия оказалась все равно тяжеловата. Видимо, сделана из цельного камня, глубинного, яркого. Такие несут не только цвет, но и тяжесть земли.
Врачи приехали очень быстро, а сними и полиция. Шуму и гаму прибавилось. Я, ныкаясь по углам, добрался до входной двери, и уже почти вывалился через порог, как эту самую дверь кто-то захлопнул. Хорошо, что хвоста я лишился еще в аквариуме. Дверь придала мне ускорение, и я сосчитал боками лестничный пролет.
- На кого ты похож? – Хозяйка бесцеремонно подняла меня за огрызок хвоста.
Я задергал свободными лапами, раззявил пасть и зашипел. Больно все-таки. Дева подобрала подол длинного изумрудно-зеленого платья и с вывертом кинула меня вниз.Ох! Упал на кровать уже человеком. Это она умеет, мы все ей подчиняемся – целиком и по клеточке.Не взглянув на меня – чего она там не видела – Хозяйка осторожно взяла принявшую прежние размеры лилию. И та расцвела в ее руках, ожила пуще прежнего.Малахитовые кружева стали тоньше, по прожилкам-линиям побежал настоящий сок. Листочки затрепетали, цепляя распущенные черные, как смоль, волосы.
- Красота, - проскрипел я, кое-как переворачиваясь на живот и прикрывая зад одеялком. – Можно я с чувством выполненного долга теперь посплю?Хозяйка поставила лилию в вазу, полюбовалась, обласкала тянущиеся к ней усики.- Нет, - малахитово-зеленые глаза ехидно засверкали. – Вставай одевайся. Идем на прием в консульство.- О нет! – я малодушно полез под подушку.