Кадаверин (1/1)

Светло… На удивление. Сквозь окна просачивался холодный свет, полумрак сгустился на его порезанной щеке, а треклятый лучик мягко, совсем легонько затронул её. Конечности потихоньку начинали неметь, воняло мертвечиной… Риджуэлл узнает этот тошнотворно сладкий запах из тысячи. Нет, даже приторный.Это напоминало Томасу тот самый день, когда он ввязался во всё это.Разбитая губа, изувеченное лицо, руки, связанные сзади пластиковой оранжевой стяжкой, что словно тиски пережала ему вены; испачканная синяя рубашка, спущенный галстук?— над ним хорошенько постарались: врагов себе сероглазый много нажил… Нажил и затужил, вот теперь пепельноволосому эту кашу и расхлёбывать. Тоже мне ?волонтёр?… ?альтруист? нашёлся.Пытаясь разорвать оковы за спиной, он злостно нахмурился, цедя себе под нос всевозможные проклятия в сторону Ларссона. Стиснув зубы, поскольку стяжка лишь сильнее впилась ему в запястья, черноглазый поднапрягся, освобождая свои руки. Куски пластика отлетели, а он встревоженно выдохнул и попытался встать на ватных ногах, тихо шипя от боли.Он один?— это хорошо. Пошатываясь, он подошёл к окнам, в последний раз оглянулся, а после поднажал на потресканный пластик и осторожно вылез. С трудом подтирая кровь из рассечённой брови, что так и норовила застелить красной пеленой его чёрные глаза, Том начал осматриваться. От изобилия пожарных лестниц, ведущих от измусоленного фисташкового здания, глаза в стороны разбегались. А нет, скорее у него в глазах двоится… Шандарахнули ведь сильно… На окрестности Лондона не похоже, только если не совсем окраина какая-то. Вокруг какие-то заводы или что это вообще?Воу! а здесь дверь… они замуровали её изнутри, или он так двинулся кукухой, что не заметил?Пепельноволосый сделал пару шагов и оступился, после чего испуганно прислонился к кирпичной стене. Надо побыстрее уже выбираться…—?Думай, куриная ты башка… —?пробурчал Томас самому себе, пытаясь хоть капельку сориентироваться. Выходило так себе.Риджуэлл всё же решился подойти ближе к бордовым перилам. Парень судорожно вздохнул, вцепившись в них, когда посмотрел вниз… Здесь… высоковато для человека, у которого кружится голова. Ох, только бы не сотрясение.Из здания раздаётся шум, голоса, прекрасно слышен погром. Его спохватились.—?Чёрт!.. —?только и успевает ругнуться шёпотом Риджуэлл.Сердце бешено колотится, а Томас срывается с места…***Томас дрожащими руками держал кружку, вглядываясь в своё отражение в сепии. Чёрный чай. В пакетике. Горький и терпкий. Как раз самое то… Отрезвляет. Вот только он напиться в зюзю хотел, но так тоже можно.—?Ты абсент тоже водой разбавляешь? —?нервно хмыкнув, позлорадствовал Риджуэлл.Торд недовольно покосился на черноглазого, подмечая своё затруднительное положение.Ну, как затруднительное... Кино-вечер однозначно отменялся, спать хотелось дико, а у него тут гость, с которым ещё и беседу вести надо.С торчками у Ларссона отношения хорошие не складывались, как показывает опыт. Не то чтобы он не был токсикоманом, но эту часть можно опустить…Тут сразу понятно, какого поля ягода. Хотя, вернее будет сказать: ?какого сорта трава?…—?Если понадобится, то и его разбавлю,?— процедил сероглазый. —?Знаешь, лучше бы ты обжёгся, а то знаю я твою ?терпеливость?… В следующий раз такой обходительности не жди.—?И не собираюсь. Ты выглядишь, как ходячий фоторобот преступника, от тебя незачем,?— угрюмо ответил Риджуэлл.—?И чем же я напоминаю тебе преступника? —?тут Ларссон хрустнул костяшкой указательного пальца, пристально смотря прямо в чёрные, как смоль, глаза. —?Неужели настолько лицом не вышел, а?Пепельноволосый нервно постукивал по керамической поверхности кружки. Том сглотнул. Ему было… волнительно.Не каждый день говоришь с ?мёртвым? да ещё и на такие деликатные темы. Слишком много эмоций, и они всё прут и прут.В его голове творилась какофония. Он закипал, запекался, словно кровь, сгорал изнутри от непонятного ему самому чувства. Он всё не мог понять от какого. Оно проходилось противной дрожью от его гортани до рёбер, притаивалось в груди, мешая дышать…Риджуэлл смотрел на Торда и чувствовал что-то непонятное. Что-то расчётливое… что-то безумное и пугающее. Что-то злопамятное, пропитанное жаждой мести, чистейшей ненавистью. Высушенное на сухом северном ветру под лучами негреющего солнца нечто, которому нет места в этом мире. Нечто, обозлившееся на всё… и в том числе на него. В особенности на него.Но с Тордом это не вязалось. По крайней мере с тем, которого он знал одиннадцать лет назад… или же он сам хотел в это верить. Все эти шрамы, это выражение лица, эти черты… а главное?— эти глаза. Всё было таким знакомым, но таким далёким от того, что он знал… и именно это пугало больше всего.Томас прекрасно знал, что сделал одиннадцать лет назад.—?Курить меньше надо.Молчит… Значит, всё-таки курит.—?А вообще, у тебя в квартире чем-то воняет… Может, ты труп в морозилке прячешь,?— попытался отшутиться Том после непродолжительных размышлений и сделал глоток, чертыхнувшись. —?Тьфу! Суррогат этот твой чай! Уже какой по счёту раз отпиваю, а лучше не становится!Губы превратились в тонкую линию, а Ларссон, подождав с минуту, только и выдал разве что угрожающее: ?Может, так и есть?.Черноглазый невольно хрюкнул на такое смелое ?заявление?. Ну, а вы что подумаете, когда у вас перед глазами не типичный представитель португальской мафии в строгом костюме, смехотворном котелке и сигаретой в зубах, а всего-навсего тот, у кого есть реальные мотивы порезать вас на прошутто? Всего-то тот, у кого вы буквально заперты дома.—?Не неси чепухи. Пресвятые курицы в черносливе на местном поливе, ты кого этим только напугать пытаешься?.. —?нервно хмыкнув, он быстро сделал глоток, чтобы привести себя в чувство и вернуть привычный скептицизм. Чай закончился.Ларссон встал и обошёл Риджуэлла. У Томаса прошёлся холодок по коже… он не мог вымолвить ни слова, не мог свести взгляда с Торда, не мог дышать… а тот в свою очередь лишь медленно потянул за дверцу холодильника…—?Господи, да не ссы ты, иеговист, ничего там нет! —?громко сказал русоволосый и специально отошёл в сторону, открывая вид на практически пустое пространство морозильной камеры: пачка бекона и упаковка яиц; раз-два и обчёлся. —?Как жил расскажи хоть…Ларссон закрыл холодильник и оперся о него спиной, засунув руки в карман.Пепельноволосому потребовалось примерно секунд пять, чтобы осмыслить вопрос, и ещё десять, дабы определиться, с чего начать.Он и начинать толком не хотел. Просто вопросов сейчас у него было больше, чем ответов. И то ли из вежливости, то ли из-за того, что он упустил подходящий момент, Томас не решился перевести тему.—?Ну… паршиво жил,?— смог наконец выдавить из себя Риджуэлл. —?И пришёл я сюда, тоже потому что паршиво жил.В комнате воцарилась тишина. Серые глаза как-то непонятно сверкнули, не внушая доверия. Сверкнули холодно, как-то осуждающе. И тут он наконец озвучил то, что давно вертелось на языке:—?То, что ты торчок, я уже понял: здесь только они и ошиваются?— можешь сильно не распинаться.Риджуэлл вымученно поджал губы и отвёл взгляд. Ладони потели.От тона сероглазого становилось некомфортно… в каком-то роде даже стыдно, но Том не мог понять почему. Наверное, просто неудобно, что его уличили.—?Ну и как ты подсел на эту дрянь?—?Всучили кое-где, и оказалось, что я любитель острых ощущений.—?И где тебе ?всучили?? —?полный ответ нужно было буквально вытягивать из собеседника. Да и где такое слыхано, чтобы такой товар навязывали? Не дилер ищет наркомана, а наркоман дилера. По крайней мере, формулировка ?всучили? о невесть откуда появившихся друзьях с наклонностями, которые ещё могут предложить затянуться, ничего не говорила.—?В школе. Лорел с каким-то кретином встречаться начала, а он барыгой оказался,?— хрипло произнёс он. —?Не знаю, что у неё в голове было, но…***Тёмный коридор, дождь барабанит по стёклам. Прошёл месяц, как он без лекарств.Яркие пятна больше не яркие. Они не вызывают абсолютно никаких чувств. Ничего. Серость, сырость, слякоть… темнота, похожая на чёрный, траурный тюль, заняла собой практически каждый уголок. Всё гнетёт.Кажется, что вот-вот его убьёт. В груди так тяжело, и от этого хочется взвыть, пасть на пол… Его будто прожигает изнутри, съедает это ужасное чувство… Заживо.Сил уже не осталось ни на что. Уже ничего не радует, как прежде.Томас прислонился губами к фонтанчику с водой и судорожно начал глотать её. Пот стекал градом. Он с трудом пытался держать глаза открытыми. Потресканная кожа на губах начала противно размякать, всё было как в тумане. Мутно. Слизко. Противно.Противно от самого факта монументальной бессмысленности, от гулких откликов школьного коридора, противно от своей беспомощности. Он растворялся в моменте, был где-то далеко за пределами своих собственных мыслей, размякал… Тем не менее ему было спокойно. Здесь, в тишине. Парадоксально спокойно. В этом мгновении хотелось остаться на веки вечные. Это не могло наскучить.Стук дождевых капель усыплял в нём бдительность, потихоньку вводя в транс. Каждый тихий шорох размаривал парня ещё больше… и больше…—?Чего стоишь?Томаса передёрнуло.—?А, это ты, Лорел… —?устало промямлил Томас, отделавшийся лёгким испугом.—?Как ты себя чувствуешь?Томас даже не знал, что ответить. Как-то слишком неожиданно прозвучал её вопрос. Неужели он выглядел настолько хреново, что та уже хотела вести его в медпункт? Или вопрос касался его состояния в целом? Тогда слишком прямолинейно. Если речь шла о втором, то он… даже сказать толком не мог. Он не понимал, хорошо ли ему, плохо… Скорее плохо. Ему в последнее время всегда плохо.Внутреннее спокойствие переходило в апатию, апатия?— в щемящее беспокойство, а беспокойство?— в экзистенциальную тревогу и постоянные укоры самому себе. А потом всё по новой.Не то чтобы Эдд и Мэтт не помогали ему,?не проводили с ним время. Они всё ещё были важными фигурами в его жизни, просто отдалились… По правде, практически не общались.Он сам пытался избегать их. Боялся. Да и он не думал, что они снова смогут начать общаться, как прежде… прямо как в старые добрые времена…Радость никуда не исчезла из его жизни после кончины Торда… Но ограничивалась она лишь вкусной едой, и простого человеческого счастья у него не было. Дышать не хотелось, ничего не хотелось. А эта радость… из себя выводила эта обманчивая радость.Возможно ему нужно было всего лишь смириться с тем, что всё бессмысленно, что жизнь может оборваться в любую секунду и чуда не будет. И с одной стороны так легче. Так и вправду легче!.. Но он убил и не абы кого, а его. С этим смириться уже нельзя. По крайней мере, не ему и не сейчас.Риджуэлл наконец сипло произнёс:—?Фигово.Томас прожигал взглядом пол. Не мог посмотреть в глаза, разве что стыдливо.Риджуэлл сам не привык к таким переменам в себе. Он вообще не склонен был к грусти, тоске или меланхолии, а сейчас хоть вешайся. Безнадёга.—?Знаю, поздно говорю это, месяца четыре прошло с похорон… но всё равно держись. Я пойду. Ещё свидимся…Голубые волосы… Корни отросли. Такая незначительная деталь, а в глаза бросается. Девушка взяла руку парня, аккуратно достала из кармана тёмно-фиолетовой худи крошечный целлофановый пакетик и вложила его тому в ладонь.—?Надеюсь, с этим тебе станет лучше,?— робко прошептала она и зашаркала потрёпанными кедами по тихому тёмному коридору. Ни для кого не было секретом, чем она промышляла.Риджуэлл смотрел на содержимое пакетика, будто сквозь. Отчасти это было унизительно. Да что уж тут, просто унизительно.На трезвую голову ему бы никогда не пришло оставлять это себе, он бы выкинул эту дрянь сразу же, не глупый ведь… Но что-то всё-таки заставило Тома оставить её себе, эту дрянь… заставило промолчать, застыв на месте, и не догонять Диринг.***—?В общем, подбил он её на то, чтобы уйти из школы, и они ?уехали в закат?, назовём это так. А я теперь… а я теперь наркоман.Последние слова Тома прозвучали надломлено, лицо его выражало непомерное волнение и угнетение.Русоволосый в свою очередь пожалел о том, что вообще спросил об этом. Не потому, что ему было его жаль, разве что самую малость. Просто было видно, что ему нехорошо.Он провёл в молчании минуты две, переваривая то, куда всё же зашёл их диалог. Аккуратно приблизившись к пепельноволосому, он осторожно коснулся его плеча, как бы выводя из лёгкого транса, и заглянул в его чёрный глаза со всем пониманием, на которое только был способен. Он просто и вправду пытался понять его, несмотря на то, что это давалось ему тяжело. Пытался, но до конца так и не мог, что прекрасно осознавал.—?Ещё чаю?—?Да… пожалуй.За окном уже вечерело. Жалких размеров кухонька, приютившая парней, будто начала превращаться в самую что ни на есть настоящую газовую камеру. Здесь можно было задохнуться, даже Торд уже не мог выносить этот странный запах. Как вариант, у кого-то из соседей сверху могло протухнуть мясо, о котором они благополучно забыли… или у него протухло мясо. Оставались только вопросы к его происхождению…—?Что касается ?трупов? в твоей квартире: может проветришь хоть? Вонь невозможная!Торд повёл бровью, тихо хмыкнув. Робко убрав руку с чужого плеча, сероглазый невольно начал задумываться, а не мог ли он кого-то нашинковать.Громыхание. Шум воды из крана. Свист, свежий воздух проникает в помещение. Перед Риджуэллом в мгновение поставили кружку.—?Так… всё-таки как ты поживаешь?.. Без подробностей про зависимость.—?Да как все по большому счёту: ненавистная работа, дом, снова работа… а ещё треклятый вонючий кофе… Мне кажется, я уже с завязанными глазами могу приготовить этот сраный кофе! —?возмущённо произнёс Томас. —?Я, конечно, знал, что работа секретаря не сахар, но не до такой же степени! Пришлось заново конституцию зубрить, письма ещё эти ёбаные постоянно составлять… Хорошо хоть на досуге есть чем заняться: вот буквально несколько лет назад купил собственную квартирку по соседству с Эддом и Мэттом, с ними не заскучаешь. Мы вообще после выпуска в один универ ходили и снимали хороший такой домик… жаль только не срослось, но не суть важно. Ну так в общем, расположение у неё-…—?Подожди, то есть Эдд с Мэттом учились с тобой в одном месте?—?Я именно это только что и сказал. Чем ты слушаешь? —?недовольный тем, что его перебили, пробурчал Том.—?То есть вы там все по образованию юристы, что ли?Пока Торд не вставил ещё одно слово, пепельноволосый поспешил его прервать:—?Я не юрист, а ребята и подавно. Я отучился на режиссёра, а Эдд и Мэтт?— на аниматоров.Сероглазый лишь кивнул, откидываясь на спинку дивана.—?И как тогда наступила финита ля комедия твоим мечтам снимать порнушку? Я весь во внимании,?— произнёс он и заинтересовано уставился на лицо Риджуэлла.—?Пф-ф, да никак, как-то мимо вообще прошло. Со стажировкой проблемы начались, ну я и решил пойти по объявлению работать.—?И тебя через постель без образования приняли? —?с толикой издёвки хмыкнул русоволосый.Черноглазый раздражённо фыркнул. Никогда ему не нравилась эта черта Торда. Его это даже не задевало, в точности как и его мужское достоинство. Просто он понимал, для чего русоволосый это говорит. А причина проста?— забавы ради.—?Я не в юр. фирму устраивался. Боули, мой работодатель, без адвокатского статуса, вот всех попало на работу и брал. Открыл свой кабинет года три назад, ровно столько и я там кофеёчек завариваю.—?Хорошо, что не чайочек. Или у вас, людей из киноиндустрии, принято называть это ?чайной церемонией?? —?спросил русоволосый, ехидно улыбаясь.Ну нравилось ему подтрунивать его! Что поделать-то? Он даже скрывать этого не пытался: весьма откровенно лыбился, пристально высматривая малейшие перемены в лице собеседника.А выражение лица у Тома было комичное: взбухшая на лбу вена многое говорила о душевном состоянии Риджуэлла. Однако пепельноволосый довольно быстро остыл.—?По твоей логике, Англия?— один большой порно-кастинг.—?Или оргия,?— непринуждённо добавил норвежец.—?Или оргия… —?повторил Томас, будто утверждая ранее сказанное, бесцеремонно заглянув в кружку.Тишина звенела в ушах. Она подрывала душевное спокойствие Томаса. Что не говори, а он её ненавидел. Именно такую тишину, практически полное отсутствие шума, звука, которым он постоянно пытался заполнить пространство вокруг себя. Если не бубнёжка из телевизора, то Сьюзан… Без подключки правда?— не частный сектор же у него?— но его вроде устраивало. Интересуйся он чуть больше музыкой?— вывернулся бы как-нибудь. Как-то ведь раньше выкручивался.Отгоняя сторонние мысли, он наконец перешёл к сути:—?Как ты выжил?—?Повезло. Скорее всего врачебная ошибка: я очнулся уже в морге,?— немного подумав, сказал Ларссон. —?Вы случаем не находили никаких некрономиконов или индийских кладбищ? А то мало ли…—?Почему ты не вернулся? —?отрезал черноглазый.Ларссон слегка нахмурил брови. Он явно не был готов довериться Томасу. Несмотря на все слёзные мольбы ранее, он не мог. Боялся оттолкнуть, боялся, что всё сложится плохо. А точнее страшился одной лишь мысли, что Том позвонит в полицию или попрёт прямиком в участок.Ему будет поставлен вопрос ребром, и тогда ему останется только… А всё так скорее всего и будет.—?Ответь хоть что-нибудь.—?Некоторые вещи тебе лучше не знать…—?Лучше не знать? Я, мать твою, одиннадцать лет мучился из-за мысли, что ты сдох, и даже узнать причину не могу?! Одиннадцать, блядь, лет, Торд!!!—??Одиннадцать лет, одиннадцать лет?! —?передразнил его сероглазый. —?Что ты всё заладил со своими ?одиннадцать лет??! Думаешь, тебе одному хреново было?!—?Почему ты уходишь от сути?!—?Ты хочешь, чтобы я реально сказал это вслух?! Да будто ты сам не догадался?! —?на секунду он замолчал. —?Я знаю, что ты видел тот нож. Ты знал, что я хотел сбежать…Торд застыл, потихоньку приходя в ужас от только что сказанного… А Томас же, поначалу смутно припоминая такой эпизод, внезапно покоробился.—?Что ты несёшь? —?еле двигая губами, неверяще произнёс Томас. —?Нет, это не можешь быть ты…В голову приходил только один инцидент.—?Могу.У обоих создавалось ощущение, что их пожирают взглядом. Первым не выдержал русоволосый. Встав из-за стола, он широким шагом ушёл из кухни. Нужно было немного проветриться…Проходя чуть дальше по коридору, он почувствовал резкий запах и непроизвольно зажал рот и нос, подкашиваясь. Осмотревшись в поисках очага едкой вони, он заметил дверь в кладовку, которой практически не пользовался. Немедля открыв её, он разглядел в потёмках огромный мешок, под которым натекла лужа кровищи. Она сгустками скатывалась по полиэтилену, капая на пол, ужасая одним своим видом.—?Торд!Посреди коридора уже стоял Риджуэлл. Он не был намерен на этом прекращать диалог.—?Тебе лучше уйти,?— серьёзно произнёс сероглазый, тихонечко прикрывая дверь кладовой и пытаясь не выдавать своего испуга.—?Уйти?—?Вали отсюда по-быстрому,?— его тихий голос держался ровно,?— и чтобы я тебя здесь больше не видел.Взгляд Торда выражал скорее не предупреждение, а своего рода мольбу. Скелеты должны были оставаться в шкафу, а трупы?— в кладовке, и Тому о них знать было необязательно.Черноглазый непонимающе нахмурился и начал надвигаться на Ларссона…Торд судорожно вцепился дверную ручку.