Пролог (1/1)

Сероглазый сидел на диване, обнимая колени руками. Пирог с незажжёнными свечками стоял на столе в его маленькой квартирке. С учётом его заработка местечко более чем приличное. В комнате было сумрачно, и только свет из окна падал на самого Ларссона и выпечку, купленную ко дню рождения. Каким бы сладкоежкой он не был, пирог?— самое оптимальное, что он мог съесть без отвращения. Лучше бы зажарил глазунью с беконом, ей-богу, как раз недавно приобрёл себе парочку стеклянных баночек с приправами. Простенько, конечно, но и расчёт шёл бы на то, чтобы он мог сварганить эту вкуснотищу в домашних условиях. С паприкой или солью с чесночком и мелко измельчёнными травами вкус стал бы в разы интереснее. По-другому воспринимать у него пищу не получалось, ведь смаковать слова и то приемлемее. Без пряностей всё как-то пресно. Слишком пресно. К сожалению, свечки в яичницу понатыкать было нельзя, а традициям следовать хотелось. Вот так незадача.Он взял кухонную зажигалку, и огонёк по очереди начал касаться свеч. Ровно двадцать семь лет сегодня, или, иными словами, почти одиннадцать лет, как его считают мёртвым. Язычки пламени освещали своим тёплым мерцанием бледное лицо и русые волосы. Янтарный отблеск в глазах неизменно встал на орбиту еле заметного ободка вокруг серой радужки. Озорной огонёк свечки плясал на таявшем воске, заставляя её фитиль незаметно покрываться копотью. Копоть, чернота… Интересно, он так же внезапно затухнет по чьему-то желанию, как эти свечи?Вот, нож разрезал тесто и яблочную начинку?— кусочек пирога уже через мгновение лежал на тарелке. На голове Торда умостился картонный колпак, резинка которого слегка приносила дискомфорт шее. Выглядел он нелепо, это даже не обсуждается, но так хотя бы ощущалась атмосфера праздника. Хоть что-то он чувствовал.Раздался телефонный звонок.Сентябрьское утро, начало месяца. А теперь извольте объяснить, какой лошпедине приспичило прервать его торжество? Если уж кто-то и собирался поздравлять, то использовал бы мобильник: его адрес и номер квартиры разве что Пол знает, но не в его интересах куда-то звонить, что-то выяснять. Деловые сделки?— сайт в даркнете, звонки от подчинённых?— мобильник с анонимной SIM-картой, вполне себе чёткое разделение. Сейчас время такое, что с телефона можно преспокойненько зайти в тёмную сеть и излишне не изощряться; только иметь соответствующие приложения на нём надо. А так всё. Стационар это так, элемент декора, оттого вопросы и возникали.Господи, ему ведь всего двадцать семь, а он уже криминальный авторитет. Ему аж плакать хочется от такой глупости… Ну бред же! Несусветная ахинея!..Сероглазому пришлось оторваться от поедания пирога и взять трубку.Знаете, подогнать всех под какие-то шаблоны не получится даже при большом желании. Вот и у Ларссона не получалось подогнать Ким и Катю ни под один из двух условных типов шумных соседей, встречавшихся на его памяти: горе-погромщики либо постоянно сверлили стены, либо трахались, сопровождая свой акт соития скрипом кровати или наигранным стонами, а бывали прецеденты, когда присутствовало и то, и то. Эта лесбийская пара отличалась. Они постоянно срывали голос на друг друга и буянили. И ладно бы, милые бранятся?— только тешатся, ему-то какое дело?Они были наркоманками. Блондинки, на которых у Ларссона была ярко выраженная слабость, били посуду, варили тампоны, использовавшиеся для очищения наркотиков от шлаков, чтобы вколоть получившийся ?бульончик?, и готовы были убить друг друга, если обнаруживали, что кто-то из них нашёл чужую нычку в стенке или под половицами. За дозу ведь можно пренебречь и жизнью супруги… Лесбиянки бодяжили наркоту с мукой и водой, а после продавали, спуская заработанное на неё же; делали инъекции в жутком длиннющем туннеле под Темзой. Несколько раз вызывали копов, чтобы прикрыть наконец этот притон, но всё безуспешно. Торд даже не знал почему, да и лезть в эту кутерьму не хотел. И своих проблем хватает.От них, несмотря на выше перечисленное, он меньше всего ждал подставы. По их вине сейчас русоволосый и услышал тот скрипучий голос по ту сторону провода. Они понабрали кредитов и дали банку его номер телефона парочку месяцев назад. Додумались всё же спустя четыре года…В этом смысле девушки тоже были шумными. В их дверь постоянно колотили, а те притихали, делая вид, что никого дома нет. Под раздачу попадал и сероглазый: по его двери тоже барабанили, иногда путая квартиры. Естественно, заслышав отрывки фраз, он сразу же положил трубку. Настроение самому себе портить не хотелось.Торд уже собирался снова приступить к трапезе, но навязчивый трезвон вновь разрезал тишину в комнате. Проделав одно и то же действие несколько раз, сероглазый, у которого от нервов начали дёргаться уголки губ, встал с места, заглянул в выдвижной ящик, беря необходимые ему ножницы, и, сев обратно, сомкнул лезвия у основания шнура, что как гадюка извивался и пружинился, жаль только не шипел и не оголял свои белоснежные клыки, норовя укусить норвежца в отместку за причинённый вред. Всё равно телефон пылился на столе уже который год и присутствовал здесь ещё до его заселения. Спокойствие вновь просочилось в покрытое сумраком помещение…Хруст пальцев, гармонирующий с тишиной, заставляет уйти в свои мысли. В голове вспоминается какая-то песенка. Мелодия так привязалась к памяти и языку, что раздражает каждый сантиметр тела.Сложно вести войну, о которой никто не станет подозревать. Ни привлечь союзников, ни приобрести врагов в процессе. Короче, ни богу свечка, ни чёрту кочерга. Это не атомные бомбы, солдаты, танки и прочая военная хрень, в которой Ларссон как рыбка в воде. Это война за имя ?Торд Ларссон?. Это скорее как ?Морской бой?, настольная игра. ?Ранил? корабль соперника, а дальше прощупываешь его в нужном направлении. Действуешь наугад, ведь не видишь своего врага, а по факту им и являешься.Русоволосый до конца не хотел верить в то, что он бракован, потому так усердно пытался скрыть не только от себя, но и от окружающих факт своего отклонения. Он ненавидел все песни Лесли Гор, потому что терял самого себя. Все до единой. Пусть перевернётся в гробу эта бруклинская дамочка. Как раз под стать скончалась около трёх лет назад… Он проверял. И поймите уровень иронии: певица умерла от рака лёгких. Торд нервно курит в сторонке.Огоньки по-прежнему мерцали в его серых, словно облака, нависшие над Лондоном, глазах. Ларссон всё не решался задуть их, погружаясь в мрак кухни, и тихо разглядывал сетку из уродливых шрамов, тянувшуюся от самых кончиков пальцев руки до шеи. На собственное лицо обратить внимание он бы не смог, но практически его половина была покрыта ожоговыми рубцами, похожими на неподвижных медуз, что нещадно жалили его плоть. Правую щёку эти ?создания? знатно обжили, рассекая своими ?щупальцами? бледную кожу и выталкивая ?зонтики?, когда тот ухмыльнулся, загадывая своё желание.Сероглазый набрал побольше воздуха в грудь и потушил снующие из стороны в сторону язычки пламени… Честно говоря, Торд боялся огня. Боялся он впрочем и своих желаний…