Глава 5. (1/1)

Кларк догадывалась, что мирной жизни настал конец. В тот момент, когда она покинула камеру и вернулась в тронный зал, она ожидала криков, паники в толпе, ареста, возможно, даже казни на месте. К тому моменту, как она вернулась, по волнениям в коридорах можно было сказать, что они уже узнали о побеге Беллами.Она слышала это имя всего пару раз, пока сидела в одиночке. Мальчик, у которого есть сестра. Укрывающий ее 16 лет вместе с матерью.?Почти рекорд? говорили охранники.Кларк догадывалась, что это значило. Все эти разговоры заставляли ее вспомнить истории о детях, которых скрывали под полом в первые годы на Ковчеге, как только установили запрет. Истории такие, что после них хотелось немедленно помыться. Десятилетиями не было ни одной вести о незаконнорожденных детях. До недавнего времени.На самом деле она не знала, как Беллами выглядит, но как только он упомянул свою сестру – она поняла, что это он. Ошибки быть просто не могло. Поэтому она знала, что могла довериться ему. Потому что он заботился о сестре так, что шестнадцать лет своей жизни растил ее вместе со своей матерью, и едва ли эти годы были легкими. Сложно было сказать, насколько верны слухи, что доходили до нее только через охранников в одиночке, но, по крайней мере, она верила некоторым из них. Тому, что он едва ли не сутки просидел под тюремным блоком, выбивая себе несколько минут разговора с сестрой, пока та еще была под арестом. Взял дополнительную нагрузку на работе уборщика, чтобы прокормить их обоих. То, что он сделал, как уговаривал судей пересмотреть дело сестры.Она так и не узнала, как ее зовут. Возможно, узнала бы через пару дней сплетен под ее дверью. Но где-то в эти же дни на нее натянули железный браслет, вырубили транквилизаторами, чтобы ее без проблем можно было поместить на челнок и скинуть на радиоактивную планету. У нее даже толком не было времени, чтобы возмутиться и хотя бы попытаться сравнить то, что с ней сделали, с насилием – на нее внезапно, просто вот так, в один момент, навалилась сотня голодных ртов. Испуганных. Восторженных. Опасных друг для друга и для самих себя. Конечно, первое время не получалось собрать их вместе, они постоянно рассыпались на группы, пропадали где-то в лесу по нескольку дней. Было сложно хотя бы собрать отряд из человек трех, чтобы пополнить запасы воды или собрать хворост.Чудо, что Кларк открыла в себе дар красноречия. Оно, как оказалось, было эффективней обычных доводов разума. Позже Кларк также уяснила удивительную и сплочающую силу смерти. Начались пропажи. Оставались кровавые следы и эхо криков, растворяющиеся в воздухе. Дети наконец начали оставаться в лагере, даже редкие вылазки прекратились.Только даже этого больше не хватало.Пятнадцать человек за одну неделю. Восемь сняли браслеты. Она почти не спала, даже когда получалось выкроить немного времени – просто не могла сомкнуть глаз. До клана Луны добралось 47, не считая ее саму. Рейвен продолжает спрашивать, как она держится на ногах.Она просто надеялась, что Беллами доберется до выживших с Ковчега раньше, чем земляне. Несмотря на то хрупкое доверие, что начало устанавливаться между ней и Лексой, после всего, что случилось, она знала, что задержание пленника из небесных ни к чему хорошему не приведет. А тем более падение Ковчега – вместе со всеми охранниками, советом и менее сговорчивыми людьми с оружием, чем были они сами, кучка испуганных.В первый день, как только челнок приземлился на землю, земляне были в замешательстве. Люди из ближайших поселений в тот же день как могли быстро доложили об этом Командующей, но совет уже был собран к концу дня и без их помощи. Сначала было решено следить за лагерем. Узнать, кто это, откуда, сколько их и как хорошо они вооружены.Оказалось, что часть из них была детьми, другая часть едва ли старше, оружия ни имели никакого в первые дни. Но когда они запустили первые сигнальные ракеты для Ковчега, это больше не имело значения. Земляне были в ужасе от того, на что они способны. Хотя это не помешало им сражаться, стоит отдать им должное. Несмотря на то, что эта же храбрость привела три сотни из них к смерти в огненном кольце вокруг челнока.А сейчас, когда спустилось оставшееся население Ковчега, они не будут тратить время на выяснение обстоятельств и деталей. Даже если бы Лекса захотела.Кларк знала, каково это. Когда ситуация становится напряженной, и приходится разрываться между двумя огнями – благоразумием и голосом народа. В первом случае тебя, вероятно, убьет сам народ, во втором – глупость. Приходится балансировать на тонкой грани, чтобы сохранить мир и как можно больше жизней. Состояние твоего рассудка стоит на последнем месте – да и какая после всего этого разница?Загибая пальцы, Кларк мерила шагами комнату. Пустующий тронный зал нагнетал даже больше, чем зал, полный вооруженных незнакомцев. С пустой кобурой она чувствовала себя голой на этих советах. Сейчас ей и вовсе казалось, что у нее на спине нарисована мишень. Ей сказали, Командующая желает поговорить наедине. То, что они накажут ее за то, что она отпустила пленника это очевидно, но насколько плохо? И успел ли он добраться до лагеря? Они наверняка уже разбили лагерь.Кларк мотивировало несколько причин отпускать Беллами. Во-первых, она не позволила бы землянам пытать хоть кого-то из своих людей или использовать их как рычаг давления. Во-вторых, что бы ни ждало ее людей, она хотела убедиться, что они знают, что их ждет. Она была уверена, что Беллами сможет доставить послание. Конечно, то, что он понял, что она родом с Ковчега по одной кобуре в слоях землянской одежды, было впечатляющим. Его сообразительность внушала доверие. Но тот момент их молчания, наполненного взаимной солидарностью, то, как он смотрел на нее этим мягким взглядом, наполненным не жалостью, а пониманием и полным принятием… Это заставляло расти чувству в ее груди, теплому и растекающемуся по венам словно успокоительное. Даже если всего на пару секунд. Не будь Кларк самой собой, она назвала бы это надеждой. Но она понятия не имела, что думать на этот счет, поэтому просто решила испытывать облегчение от того, что они никогда больше не встретятся. В-третьих, лучшего момента просто могло больше не появиться – Кларк знала что-то о тюрьмах на самом отшибе Тригедакру. То, что было в Полисе, было лишь временными камерами.И в-четвертых, она просто хотела, чтобы ее мать знала, что она жива. Для нее это казалось таким глупым и даже детским, после всего того, что произошло за последние месяцы. Ее мать все равно бы узнала что она дожила до этого дня, так или иначе. Но ей хотелось, чтобы она узнала, что она в порядке, что она прожила несколько спокойных месяцев и смогла спасти хотя бы полсотни подростков. По крайней мере, она будет иметь представление о последних месяцах ее жизни, когда ей в руки передадут горящий факел, чтобы она подожгла тело своей дочери. Несмотря на то, что сотня хоронила своих мертвецов, а не сжигала, Кларк уверена, ее телом распоряжались бы земляне. После того, что она сделала.Потому что с Финном было также.Ей так хотелось почувствовать руку матери на плече. Услышать, что она сделала все, что было в ее силах, и спасла столько, сколько смогла. Даже если Кларк знала, что это неправда. Она бы притворилась, что согласна, и они обе были бы этим довольны. Стало бы ей легче от утешений матери? По крайней мере, она была бы рядом. Массивные двери со скрипом распахнулись. В помещение вошла не Лекса – Командующая. Охранники остались за дверью. Двери хлопнули. Из распахнутых окон был слышен приглушенный оживленный шум с площади, на легком ветру колыхались шторы – и все. Кларк замерла на месте, как вкопанная, скрестив руки на груди. В руках в перчатках, в защитной позе, с непроницаемым выражением на лице и с ожиданием худшего, Кларк пыталась огородиться от человека, который знал ее лучше всех, кого она встречала. В отличие от Кларк, Лекса смягчилась в лице почти сразу, как захлопнулись двери. Не до конца, тем не менее. Выражение на ее лице было чем-то между смятением, виной и решимостью. Что она пыталась тщательно скрыть под маской безразличия и даже отрешенности, но Кларк тоже ее знала. Прямо сейчас она ожидала того, что ей назначат время казни. Может, изгнание. Казнь всех оставшихся подростков в клане Луны. Последняя мысль заставила ее задержать дыхание. Конечно, они бы так не поступили. Это не их стиль. Но честно, Кларк не была уверена ни в чем.Новые ужасные варианты развития событий продолжали приходить в голову, а Лекса продолжала молчать.- Ну, говори уже, пока я не начала грызть ногти, - Кларк всплеснула руками и отвернулась к окну, избавляясь от дурных мыслей. Она найдет выход. Как всегда.К ее удивлению, она услышала мягкий смешок за спиной. Кларк посмотрела на девушку через плечо.- Что? – выплюнула она, несмотря на то, что пытается держать себя в руках. Эта комната делает ее нервной, с этими высокими потолками и грязными стенами, она дышала скорбью и отчаянием, вечные сопровождающие апокалипсиса.- Ничего, - она легко пожала плечами, почти незаметно, - Ты всегда так говоришь когда нервничаешь.Оскорбленная, Кларк вовсе замолчала, но отвернулась от окна. Ожидающе уставилась на Командующую. Тот молчаливый диалог, понятный обычно только им двоим, возникающий в сложные для них обеих моменты, сейчас исчез. Кларк намеренно выстраивала стены между ними. Перед смертью она имела право хотя бы на это, несмотря на то, что ей отчаянно хочется открыться. Хоть ей. Хоть кому-нибудь. Как преступница перед казнью, желающая исповедаться в грехах.В каком-то смысле так оно и было.Разорвав зрительный контакт, Лекса отстегнула крепления на плаще, осела на троне и позволила плащу скользнуть из пальцев к ее ногам. Она оказалась спиной к Кларк, которая стояла у окна за троном. Лекса потерла виски, и Кларк смогла увидеть красноватые полукруги на ее ладонях. Лекса, как правило, не грызла ногти, не жевала губы и со стороны никогда не скажешь, когда она нервничает. Только по этой маленькой привычке так сильно сжимать кулаки, чтобы ногти впивались в кожу ладоней. Она ненавидела эту привычку, хотя Кларк находила ее отчасти привлекательной. Потому что из-за таких мелочей она казалась живым человеком из плоти и крови, а не Командующей.Она была необычно расслаблена, и Кларк не знала, хорошо это или плохо, боялась предположить.- Я все еще жду, - отозвалась Кларк, но не так резко, как раньше. Обогнула трон и встала прямо напротив девушки.Лекса уронила руки на колени и посмотрела ей прямо в глаза.- Кларк Гриффин из Флоукру была признана виновной в побеге пленника, - начала она, Кларк только поджала губы, - Кроме тебя в камеру никто не входил и почти сразу после твоего побега мы нашли камеру пустой.Кларк нахмурилась. К чему она ведет? Раньше она прямо говорила на настолько серьезные темы.?Это было раньше? - одернула себя Кларк. Она уронила руки и спрятала их в карманы куртки.- Но, так как никто понятия не имел, что делать с пленником – пока он еще был у нас – наказание было смягчено.Кларк читала это как ?у меня получилось его смягчить?. Вряд ли ее настолько приняли в общество, что кто-то кроме Лексы встал бы на ее защиту.- Поэтому ты просто лишаешься звания посла и будешь отослана обратно в клан, принявший тебя, до следующих указаний. Значит, казнь откладывается.Готовая возражать и даже спорить, Кларк сделала шаг вперед – и остановилась. У нее были сотни возражений, но сейчас очевидно не самое лучшее время для оспаривания. Все уже решено. - Когда? – выдавила она.- Когда ты покинешь эту комнату, тебя будут ждать двое сопровождающих.Прямо сейчас.- Что насчет моих людей? Что будет с ними? – выпалила Кларк.- Если они под защитой Луны, то я не смогу ничего с ними сделать, - ответила Лекса, очевидно избегая говорить о тех ее людях, что всего сутки назад приземлились на землю.Кларк снова поджала губы.- Мне хотя бы отдадут обратно пистолет? – спросила она первое, что пришло в голову. Она все еще чувствовала себя обнаженной без единого оружия. - Нет, - отрезала Лекса. Кларк выдавила из себя смешок.В любом другом клане, тех, кто остались от сотни, заставили бы предстать перед судом, позволил ли это глава клана или нет. Если такова воля Командующей, то у них нет выбора. С Луной же все было по-другому. Ее клан был обособленным от остальных, независимым, почти в такой же степени как и Азгеда, но всегда сохранял нейтралитет. Изгнание из коалиции фактически ничего для них не значил. Для совета было важным сохранять отношения с Флоукру – поэтому право голоса и даже решение в вопросе о сотне оставалось за Луной. И Кларк, и Лекса это знали.- Что насчет тех, кто только приземлился? – не удержалась от вопроса Кларк, - Что сделают с ними?У нее возникло тянущее чувство внизу живота. От волнения, от того, что она опять ничего не может контролировать, от всей ситуации. Проще было бы просто смириться со своим приговором, принять их условия и ждать лучшего. Но она не могла. На собственном опыте она знала, что безоглядно доверять землянам это верное самоубийство. Чувство того, что ей связывают руки, становилось все более ощутимым. - Я не могу этого сказать, - Лекса отвела взгляд.- Не можешь или не хочешь?- Кларк… - начала она.- Не надо, - оборвала ее девушка, - Я понимаю. Даже если бы ты могла мне сказать, ты бы этого не сделала, чтобы я не выкинула что-то глупое, да?В ответ Лекса только улыбнулась одними уголками губ. Она хотела что-то сказать, что-то важное для нее и давно занимавшее ее мысли, но она промолчала. Вместо этого она встала, сделала пару осторожных шагов в направлении Кларк и протянула руку для рукопожатия, не отрывая взгляда от девушки. Она ждала. После минутного колебания, Кларк поджала губы, прислушиваясь к самой себе. Хотела ли она принять рукопожатие? Сделать шаг навстречу?Но все, что она могла услышать внутри себя, даже в самых потаенных уголках ее сердца – это неясный шум, словно бы из сломанного радио. Тревога и оцепенение. Это все, что она чувствовала с тех пор, как челнок приземлился на землю. Всего пара человек заставляла ее чувствовать что-то еще, что-то реальное, даже если всего на несколько минут. Лекса была одной из них. Но сейчас этот факт словно бы лишь мешал им обеим. Кларк протянула руку в ответ. Сомкнула пальцы на том месте чуть ниже локтя. Задержала на ней взгляд на пару секунд дольше, чем следовало. Это все напомнило ей о старых днях, словно бы она вернулась на несколько месяцев назад в ту палатку, в тот самый момент. Она вышла из комнаты, не оборачиваясь.Пока ее вели вниз по холлу башни, Кларк была готова поклясться, что одним из ее сопровождающих была женщина, но точно сказать было сложно из-за ее шарфа, прикрывающего половину ее лица, раскраса на их лицах и слоев изношенной одежды. Она никогда не видела, чтобы кто-то из сотни пытался их копировать, несмотря на то, что в остальном они успешно влились в клан.?Может, это и не было необходимостью? пришла в голову мысль.С прилетом остатков небесных ей стали приходить в голову намного больше безумных мыслей, чем обычно. Кларк не помнила всего пути вниз, скрипучего лифта, ветхих лестниц, старых дверей – всего того, что ее обычно раздражало до невозможности и завораживало в то же время. Все это так отличалось от Ковчега.Она очнулась с первым глотком свежего воздуха, влажного после дождя. В ее комнате на вышке Флоукру воздух тоже был влажным, но здесь он был другим, с примесью запахов пряной листвы и влажной земли. Запах первого месяца на Земле. Она надеялась, что ее матери удалось его оценить по достоинству – между перевязкой десятков раненых и больных, которыми она наверняка занята на постоянной основе.Раньше, когда она возглавляла сотню и даже когда добралась до клана Луны, она почти не думала о матери. Она говорила себе, что это из-за того, что пользы от этого не будет. Если она будет переживать о ней здесь, на земле, наверху ничего не изменится. Все изменилось в тот самый момент, когда она увидела падение Ковчега, как какую-то падающую звезду посреди белого дня. И если раньше она бы взяла себя в руки и спокойно забралась на лошадь, то сейчас она колебалась. Живот скручивало в дурном предчувствие. Она заколебалась. Она могла ощущать влажный воздух, оседающий тяжелым весом на ее плечах. Двое сопровождающих прожигали ее спину взглядами, что само по себе предполагало, что они здесь не для ее защиты. Они нужны, чтобы убедиться, что Кларк добралась именно до Флоукру и никуда больше. Оставил бы ее в покое совет после того, как она залегла на дно под защитой Луны?Хотела ли она залечь на дно?Поджав губы, она взвешивала варианты того, что делать дальше.Кларк услышала тяжелый шаг в свою сторону. Время для размышлений вышло.Демонстративно прочистив горло, она забралась на лошадь и перехватила поводья. Как наездница она не внушала особого доверия, но вести лошадь в одном направлении она все-таки могла. Ее сопровождающие заняли других двух лошадей и пристроились позади нее. Кларк начинала привыкать к их некомортным взглядам.Она была уверена, что у них было оружие – и это, как ни странно, не вызывало у нее должного страха. Она чувствовала каждое движение лошади всем телом, влажный воздух застревал в горле. Она поняла, что река близко по отдаленному шуму.- Мне нужна вода, - пробормотала она. Достаточно хрипло, но при этом громко – так, чтобы ее услышали. Так она говорила с матерью, когда хотела отпроситься от занятий в школе. Сопровождающие по обе стороны от нее лишь переглянулись. Никаких конкретных приказов на такой случай они не получали, поэтому Кларк без тени сомнения повела лошадь в сторону шума реки. И чем ближе они приближались, тем тяжелее она дышала. Перехватила поводья поудобнее несколько раз за минуту в слабеющих пальцах. Стерла пот со лба. Начала хватать воздух ртом.И когда она подъехала вплотную к ручью и остановила лошадь на полоске гальки, вместо того, чтобы слезть с лошади, Кларк, не отпуская поводья, начала крениться в самом сиденье. Сопровождающие начали возбужденно перебрасываться фразами на тригеде, когда Кларк упала с лошади на влажный берег, окончательно потеряв равновесие.- Иди к ней!- Что случилось?- Туман?- Я не…Один из сопровождающих, тот, что мужчина, подошел к Кларк вплотную. Она едва дышала. Порывисто, поверхностно. Он наклонился. Повернул ее на спину и попытался откинуть волосы с ее лица. Дыхание становилось все неровнее, пока окончательно не остановилось. Сопровождающий вскинул голову и позвал напарницу, в его голосе слышались нотки паники.Когда Кларк выхватила нож из его пояса и всадила ему в ногу, он не успел никак среагировать. Кларк вытащила лезвие, позволяя пульсирующим потокам крови вытекать из колена мужчины. Его крик словно бы прокатился волной по всему лесу. Он потянулся за мечом – и она, уже не думая, всадила нож между его ребрами. Туда, где, на курсах медсестер ей показывали, находится сердце. На ее лицо и шею брызнула кровь, горячая по сравнению с ее холодной от влажного ветра кожей. Мужчина сделал хриплый, удивленный вздох. Последний.Не успела Кларк встать, ее схватили за плечи и повалили на спину.Руки женщины сомкнулись у нее на горле, когда та всем весом придавила ее к земле. Кларк попыталась судорожно втянуть воздух, но не получалось. Паника закипела в груди. Не видя даже, куда целится, Кларк полоснула ножом по воздуху – и, судя по вскрику, куда-то все-таки попала. Вес с ее груди пропал, и Кларк осела на земле, прижимая свободную руку к горлу и судорожно втягивая воздух.Женщина в паре метров от нее выпрямилась в полный рост и достала меч, неловко держа свободную руку, шарф спал с ее лица. Попала ли Кларк по ее рабочей руке? Кларк встала на ватных ногах с ножиком, едва дотягивающим до четверти размера меча женщины. Сопровождающая прямо между Кларк и телом мужчины, у которого еще остался меч, оставляя Кларк с одним ножом и веру в лучшее. Она все-таки ходила на тренировки во время ее пребывания во Флоукру и знала пару приемов, с помощью которых она могла бы справиться с воительницей. Только с помощью них и эффекта неожиданности она до сих пор жива. Но сейчас ничего не приходило в голову, поэтому Кларк сделала единственное, что пришло ей в голову, одно из первых приемов, которым их учили – сделала ложный выпад. Женщина полоснула мечом по тому месту, где только что была Кларк, и последняя, перехватив руку женщины, выбила меч у той из руки, которая, Кларк полагала, все-таки была нерабочей. Не успела она почувствовать тот проблеск радости от своего преимущества, когда поняла, что сама выронила нож во время маневра. В рукопашной схватке ей точно не победить. Возможно, это было глупо, возможно даже самоубийство. Но тогда это казалось единственным вариантом. Кларк побежала вперед, в самое течение реки, повалив женщину за собой. Из-за всплеска, с которым они упали в реку, грязная вода попала ей в глаза, но даже с помутившимся зрением она понимала, что оказалась сверху. Она стиснула колени, прижимая руки женщины к каменистому дну и удобней устраиваясь на ее груди, когда та попыталась выбраться из воды и сделать глоток, лицо ее выражало гнев наравне с паникой. Она задыхалась. Возможно, уже хлебнула воды в попытке втянуть воздух. Не раздумывая ни минуты, не думая о том, что делает, Кларк потянула за уголки шарфа на ее шее, накрутила на руки и развела руки в стороны с такой силой, на какую только была способна, перекрывая воздух. Женщина забила руками по дну реки, поднимая всплески воды по бокам от Кларк. Она попыталась скинуть Кларк с себя, и пару раз у нее почти вышло, но она держалась крепко, и все туже затягивала шарф на ее шее.Потом она вцепилась пальцами руки Кларк, в те небольшие участки, которая могла достать, борясь до последнего, пока, в конце концов, у нее не остались силы только скрести ногтями по каменистому дну. Ярость на ее лице сменилась на… Нет, это было сложно назвать безразличием. Это была пустота, абсолютно бессмысленное выражение лица, как у куклы. Все равно что Кларк бы боролась с фигуркой из воска, которая вот-вот рассыпется.Только когда Кларк была уверена в том, что все окончено, она встала. Чувствуя, как в нее капает речная вода, чувствуя, что она должна немедленно убираться от сюда, она осталась еще на пару минут, нависая над телом. Она собственными руками забрала жизнь у воительницы – и даже не знала ее имени.В обычное время, да в любое время, она бы испытала ужас. Отвращение к самой себе. Вину и предчувствие того, что теперь для душевного равновесия ей потребуется нечто большее, чем перчатки. Но прямо сейчас, в мокрой одежде и с руками, саднящими от усилия, с которыми она выдавливала кислород из легких женщины, она не чувствовала ничего. Словно это она из них двоих сейчас была куклой. Словно это из нее забрали жизнь.Кларк тряхнула головой. Вышла на берег из гальки, переступив тело мужчины. Сняла ботинки и отжала, как могла. Сняла носки и затолкала в дальний угол сумки. Сняла куртку и отжала футболку, после чего натянула обратно только последнюю. Надела ботинки обратно и зачесала волосы за уши. Забралась на лошадь и повернула в обратную от реки сторону, оказавшись спиной к двум трупам.Несмотря на то, что после импровизированного купания в реке на ней почти не осталось крови мужчины, под ногтями остались ржавые пятна, которые у нее так и не получилось отмыть.