И было мне дышать невмочь, когда я уходила прочь (1/1)

Блеклые всполохи догорающих костров выхватывали из предрассветной темноты строгие очертания Риверрана, безжизненного и холодного фамильного замка Талли, ставшего невольным свидетелем чудовищной расправы над своим хозяином и его гостями. Огромные синие глаза Эдмура Талли, расширенные в немом удивлении и неверии, всё ещё мерещились Джейме Ланнистеру, стоило ему сомкнуть припухшие от усталости веки. Положа руку на сердце, он был против столь радикальных мер. Его вполне бы устроило заточение этого безобидного олуха в темницу на пару с его боевой сестрицей, но кто он был такой, чтобы оспаривать приказы собственного отца, которые тот успел отдать до того, как Тирион пустил смертельную стрелу из арбалета прямо тому в живот. Великий лев Утёса Кастерли, гениальный полководец и стратег, бесславно помер как балаганный шут, зловонно испражняясь в отхожем месте на своем последнем вздохе. ?Да, отец, теперь всякий в Семи Королевствах знает, что Ланнистеры срут дерьмом, а не золотом?,?— угрюмо подумал Джейме, дав себе клятвенное обещание по возвращению в Красный Замок разобраться с младшим братом со всей жестокой справедливостью. Он как мог гнал от себя прочь мерзкую, назойливую, мучительную мысль, что родной брат, которого он любил несмотря ни на что, хладнокровно убил их отца. Но как бы Джейме ни старался, образ скрюченного тела Тайвина, зажимающего окровавленными ладонями рваную рану на брюхе, назойливой мухой бился у него в сознании, приводя младшего Ланнистера в состояние глубокого разочарования, граничащего с клокочущей яростью и всепоглощающей скорбью. Он должен был быть благодарен богам, что по их воле оказался далеко от столицы в этот прискорбный момент, ибо одному Неведомому было известно, что бы тогда Джейме сотворил с изменником и отцеубийцей, стоило тому попасться ему на глаза. Молодой лев, склонивший голову в тяжелых раздумьях, безучастно наблюдал, как Варго Хоут, не скупясь на пошлые шуточки и циничные замечания, с удовольствием приводил в исполнение смертельные приговоры знатным пленникам Болтона. Разделавшись с благородным лордом Риверрана, кой до своего последнего вздоха храбрился, горделиво расправив широкие плечи и лихорадочно сверкая ярко-синими глазами Талли, на дне которых затаился тщательно скрываемый страх, наёмник занёс окровавленный меч над могучей шеей Джона Амбера, которого с трудом удерживало несколько солдат. Северный великан рычал как раненый медведь, пытаясь вырваться на свободу. В конце концов, кто-то перерубил ему пяточные сухожилия, и Большой Джон рухнул как подкошенный на заиндевелую землю.—?Гореть тебе в пекле, трусливый ублюдок! —?свирепо прокричал он и взревел, когда пара наемников навалилась на него, принуждая лорда Последнего Очага склонить косматую голову на плахе. К великому раздражению Хоута, бычья шея Амбера поддалась лезвию меча только с третьей попытки. Его голова с глухим стуком ударилась о землю и откатилась на несколько шагов в сторону. Леди Жиенна отчаянно всхлипнула и с силой зажмурила глаза, пытаясь прогнать прочь эту жуткую картину, что уже успела навсегда отпечататься в её памяти. Ища хоть какую-то призрачную поддержку и несбыточную надежду на спасение, девушка мёртвой хваткой вцепилась в измятую юбку матери, как по старой привычке делала в не столь далеком, счастливом детстве. Леди Вестерлинг, растеряв весь свой надменный гонор и королевские замашки, не прекращала визгливо завывать и сгибаться в рвотных позывах, извергая из себя комки желчи, перепачкавшими её дорогое платье.—?Прошу вас, миледи! —?Варго Хоут насмешливо обратился к Сибелле, расплывшись в зверином оскале.Леди Вестерлинг бессильно опустилась на колени, не переставая надрывно умолять наёмника о снисхождении. Джейме не сдержал издевательского смешка, когда она попыталась того подкупить, суля жалкие гроши по сравнению с тем, что ему уже заплатили за его сомнительные услуги.—?Нет, Жиенна! —?протяжно прокричала она имя дочери, словно вспомнив о ней только сейчас, перед сокрушительным взмахом палача, положившим насильственный конец всем её несбыточным амбициям.—?Настало время для сладкого угощения,?— лукаво протянул Хоут, вытирая залитое кровью лезвие о бесформенное женское тело у его ног. —?Люблю оставлять самое вкусное на потом. Как бы время не поджимало, я бы заглянул под твои пышные юбки и доходчиво показал, чего стоит настоящий мужчина.Он сделал пару ленивых шагов по направлению к девушке, которая не сводила с него заплаканного взора, полного животного ужаса и беспомощного ожидания неизбежного.—?Хотя кое-что сделать я все-таки успею. —?Хоут развязано растягивал слова, похотливо озирая девичью фигуру перед ним.Мужчина поднес свой меч с лебединой шее Жиенны, и она вздрогнула от соприкосновения ледяной стали с её нежной фарфоровой кожей. Её подбородок непроизвольно затрясся, когда лезвие процарапало ей горло, оставляя на нем неглубокий порез, из которого заструилась тонкая полоска крови, стекая на ложбинку между перетянутых тугим корсетом пышных грудей. Наёмник нетерпеливо облизал растрескавшиеся губы, и его глаза опасно сузились.—?Развернитесь, миледи. —?чуть слышно проговорил он, не скрывая угрозы и плотского вожделения в своем хриплом голосе.Джейме с всё возрастающей тревогой наблюдал, как она медленно исполнила приказ, поворачиваясь спиной к палачу, который легко поддел мечом шнуровку корсета и порывисто перерезал её, обнажая холеную кожу девушки. Наёмник восторженно присвистнул, грубо разворачивая Жиенну к себе лицом.—?А у волчонка-то губа не дура! —?Хоут бесцеремонно стянул с её плеч испорченное платье, оголяя высокую грудь и тонкую талию девушки, которая затряслась мелкой дрожью от холода и страха.Джейме замутило, когда он увидел, как огромные, мозолистые лапы наёмника принялись шарить по её обнаженному телу. ?Это уже ни в какие ворота не лезет!??— пронеслось у него в мозгу, и прежде, чем он успел всё как следует обдумать, рыцарь выхватил тяжелый стальной меч, любезно предоставленный ему Болтоном, и приставил его острием к горлу солдата.—?Довольно! —?сквозь зубы процедил Молодой Лев, делая над собой усилие, чтобы тотчас не лишить подонка его треклятой головы.Он без содрогания наблюдал за расправой над предыдущими пленниками, всё-таки они были на войне, где без жертв не обойтись. Даже когда Джейме созерцал, как почерневшее от крови тело Кейтилин Старк сбрасывают в реку, он не почувствовал ничего кроме легкого укола грусти и сожаления. Именно с её необдуманных действий начался весь этот нелепый конфликт между семьями Старков и Ланнистеров, который привел к внутреннему расколу Семи Королевств. И хоть Джейме безгранично уважал эту отважную леди, готовую пойти на все ради своих детей, его не мучили угрызения совести за ее ужасную погибель. Тем более он крайне удивился, почему его вдруг так взволновала судьба девицы Вестерлингов, которая сейчас взирала на него со смесью небывалого облегчения и благодарности.—?Знай свое место, Цареубийца! —?злобно выплюнул наёмник, высвобождая девушку и награждая Джейме презрительным взглядом. —?Я выполняю приказ человека, с позволения которого ты теперь на свободе.Жиенна поспешила прикрыть руками свою наготу и посиневшими губами пролепетала: ?Спасибо?.—?Ты выполняешь приказ, который ему отдал мой отец. —?Джейме сильнее надавил на рукоять меча, вынуждая Хоута отступить от полуобнаженной девицы на пару шагов.—?Какого черта здесь происходит? —?тихо раздался возмущенный голос позади. —?Почему девчонка еще жива? Лорд Болтон вел под уздцы снаряженного вороного жеребца, на котором, сгорбившись, сидела юная королева Севера. Её руки были для надежности крепко связаны спереди прочной веревкой, из-за чего нежные запястья девушки уже начали кровоточить. Джейме удивленно заметил, что кто-то успел переодеть новоиспеченную вдову, видать, решив воспользоваться ее бессознательным состоянием. Вместо привычного простого платья её обрядили в шерстяную мужскую рубаху, мешковато болтавшуюся на ее тщедушном тельце, и плотные холщовые штаны. Болтон основательно подошел к вопросу транспортировки своего самого ценного трофея: теперь высокородную леди было невозможно отличить от обычного крестьянина или новобранца. От былой девичьей красоты и свежести не осталось и следа: на её изможденном, осунувшемся лице в обрамлении поседевших прядей волос чёрными дырами выделялись безжизненные, потускневшие глаза, которые смотрели без всякого выражения. Сейчас Рослин Фрей напоминала скорее безликое приведение, чем человека.—?Я забираю Жиенну с собой,?— твердо произнес Джейме, не сводя с Болтона решительного взгляда.—?Смею вам напомнить, милорд, что приказы здесь раздаю я. —?терпеливо пояснил лорд Дредфорта, крепче сжимая в руках поводья. —?Мне не нужны бастарды северного волчонка, так что девчонка умрет.—?Разве не казна Ланнистеров позволила вам осуществить свои хитрые делишки? —?усмехнулся Джейме, чувствуя, как в нем закипает гнев. —?Не мой ли отец пообещал назначить вас, милорд, хранителем Севера в случае удачного переворота?—?Ваш отец мёртв,?— вкрадчиво напомнил Русе Болтон, недоверчиво сузив бесцветные глаза.—?Весьма прискорбно и несвоевременно для всех нас,?— язвительно протянул Джейме Ланнистер, склонив голову на бок. —?Тем не менее, когда я доберусь до столицы, как вы думаете, кого моя обожаемая сестрица назначит новым десницей? Я могу шепнуть ей на ушко пару слов, и вы тотчас распрощаетесь и с вашим драгоценным Севером, и с Винтерфеллом, да и с вашей жалкой жизнью. Только никому не нужны столь неоправданные жертвы. Ваше назначение Хранителем Севера пойдет во имя великого дела моего отца и поможет положить долгожданный конец всем междоусобным распрям.—?Вы угрожаете мне, сир? —?едва слышно вымолвил Болтон, поджав свои тонкие губы. —?Я не боюсь вас, у меня имеются и другие союзники, которые, также как и я, не испытывают пламенных чувств к вашему золотоносному семейству.Джейме закинул голову назад и разразился громким смехом, заставляя лорда Дредфорта заскрежетать плотно стиснутыми зубами, а леди Рослин Фрей встрепенуться и обратиться во весь слух.—?Уж, не о достопочтенном ли лорде Переправы вы заговорили? —?вдоволь просмеявшись, вымолвил Ланнистер, вмиг приобретая насмешливо-серьезное выражение. —?Старый хорек поди штаны обмочил от счастья, когда, наконец, получил с свои загребущие лапы Риверран и расправился со всеми столь ненавистными ему Талли. Теперь ему принадлежат все Речные Земли, и даже то небольшое досадное обстоятельство, что ему пришлось принести в жертву свою собственную любимейшую дочь, ничуть не омрачило его долгожданный триумф. Вот только всё это было невозможно провернуть без поддержки треклятых Ланнистеров, верно? Вы, конечно, можете попробовать меня прикончить прямо сейчас на этом чертовом месте, но вы этого не сделаете. Всё ваше приобретённое величие зиждется на одном назойливом недоразумении, на моей никчёмной жизни. Стоит вам перерезать мне горло, и вы?— мертвец. Как думаете, к кому примкнёт старина Уолдер Фрей, когда многотысячное войско, отправленное моей убитой горем сестрицей, припрёт его к стенке? Как выяснилось, неприступных твердынь нынче не существует.—?Так, значит, мой отец знал об этом сговоре,?— сдавленно нарушила молчание леди Рослин, испытывающе посмотрев на лорда Болтона. —?Почему, почему он это сделал? Разве ему было мало того, что он выдал меня замуж за Робба?Русе Болтон снисходительно улыбнулся, переводя хладнокровный взгляд с Джеме на свою пленницу:—?Я не встречал людей более властолюбивых и хитрых, чем лорд Уолдер Фрей. Неужели вы понадеялись на то, что, когда отказали ему доносить на своего супруга, он просто так проглотит столь явное неповиновение? Вы всегда были лишь пешкой в его руках, которую он поспешил снова разыграть, когда более радужные перспективы забрезжили на горизонте. Так сталось, что меня он презирает гораздо меньше, чем тех же Старков и Талли, а потому и я постаралсяизвлечь свою маленькую выгоду, заручившись его полным согласием и поддержкой.—?Согласием на что? —?напряженно потребовала ответа Рослин, чувствуя, как её накрывает очередная волна хорошо знакомой паники.—?На женитьбу на вас, миледи, —?мягко прошелестел Болтон, чем вызвал у неё удушающий озноб.Его гнусные слова, приправленные коварным предательством родного отца, чёрной, тягучей смолой заволокли её сознание, проникая в каждый уголок её развороченной души и склеивая воедино все те жалкие останки, что сохранились от её растоптанного существа?— бессильный гнев, жгучую ненависть и горькую скорбь.—?Но зачем я вам? —?Недоуменно выпалила она единственный вопрос, ответ на который ей было просто необходимо услышать.—?Вы?— единственная, кто остался из рода Старков,?— усмехнулся Джейме, мысленно похоронив несчастную девицу. —?Жена всеми любимого Робба Старка, Молодого Волка. Вас уважают и ценят, а что еще важнее?— знают в лицо и помнят, в отличие от той же Арьи, которую в глаза никто из ныне оставшихся в живых не видел. Заполучив вас, лорд Болтон хочет обеспечить себе сговорчивость и повиновение северян. Ведь они никогда не признают его, предателя, но против вас ни за что не пойдут. Особенно, если вы вскоре воспроизведёте долгожданного наследника великого рода, будущего правителя, пусть и непонятного происхождения.—?Даже, если ему удастся всё это провернуть, даже, если ваши слова окажутся правдой, я никогда не признаю его бастарда наследником Робба,?— уверенно выпалила Рослин, решительно вскинув подбородок.—?Признаете, миледи. —?Холодно отчеканил лорд Дредфорта, ловко запрыгивая на лошадь, на которой испуганно сжалась Рослин.Взяв поводья в свои жилистые руки, он крепко обхватил девушку, больно вдавившись своей твердой грудью в её хрупкую спину. Втянув тонкий сладковатый аромат, исходивший от её волос, он угрожающе прошептал ей на ухо:—?Непременно признаете, если не хотите, чтобы я и ему перерезал глотку. Отдав последние распоряжения, Русе Болтон бросил короткий взгляд на остолбеневшую Жиенну, на подрагивающих плечах которой уже покоился чей-то заляпанный грязью и кровью плащ.—?Девчонка твоя, Цареубийца. Помяни мое слово?— ты еще об этом пожалеешь. —?Многообещающе выдавил он сквозь зубы и, пришпорив жеребца, нетерпеливо перебирающего копытами, устремился навстречу кроваво-красному рассвету, забрезжившему за блекло-серой туманной дымкой.—?Я уже пожалел,?— задумчиво прошептал Джейме, внимательно провожая ненавидящим взглядом того, по извращенной воле которого он, наконец, оказался на свободе.Утомленный мужчина укоризненно покачал головой и мрачно усмехнулся: удивительно, но он только что убедился в своем давнем предположении. Именно благодаря невольному участию юной леди Старк в этом чудовищном водовороте заговоров, он оказался на долгожданной свободе. Ему было страшно представить, каким еще пыткам подвергнет её этот безжалостный и расчетливый безумец Болтон, чтобы добиться от неё согласия на брак. В том, что ему это непременно удастся, Джейме даже и не сомневался. Только о том, во что это выльется стойкой леди Рослин, он даже не хотел думать. С тяжелым сердцем он взглянул на Жиенну, стыдливо прикрывающую тяжелым плащом свою оголенную грудь. ?М-да, отнюдь не ту девицу я спас?,?— досадливо поморщился он, искренне недоумевая, на кой-черт она ему далась, и откуда в нём взялось столь нелепое благородство.*** Всю долгую и изнурительную дорогу до Винтрефелла леди Рослин провела в каком-то немом оцепенении: она прекрасно сознавала, где находилась и с кем, но вместо того, чтобы убиваться собственным горем или строить хитроумные планы побега, она взирала на происходящее вокруг с несвойственной ей холодной отрешенностью. Каждый день, вооруженный до зубов отряд наемников, среди которых она заприметила пару десятков воинов, снаряженных щитами, на которых были изображены две башни?— близнецы, преодолевал огромные расстояния, быстро сокращая дистанцию между Речными Землями и Севером. Делая короткие остановки для того, чтобы облегчиться и быстро перекусить, всадники без устали гнали лошадей во весь опор до тех пор, пока бледно-желтое солнце не закатывалось за горизонт. Леди Рослин, отбросив лишний стыд и стеснение, быстро привыкла к сальным взглядам, которые на неё бросали изголодавшиеся по женскому телу солдаты, и без зазрения совести справляла нужду, скрываясь в ближайших кустах от любопытных глаз в компании двух наёмников, приставленных к ней для охраны. Болтон, опасаясь, что она действительно решит удрать от него, держал девушку впроголодь, аккуратно отмеряя ей ровно столько солонины и хлеба, чтобы ей хватило сил держаться верхом на лошади и не сверзнуться с неё в голодном обмороке. Через несколько дней ходу, несмотря на регулярные обтирания ледяным снегом, её волосы стали грязными патлами свисать ей на лицо, да и от самой леди разило далеко не изысканными розами, однако саму Рослин это едва ли могло волновать. Поначалу девушка была настолько измотана душевно и физически, что у неё не осталось никаких сил и желания оказывать какое-либо сопротивление или бурно реагировать на трагические события последних дней. Рослин утратила способность плакать, ибо слёзы истощали и без того истерзанную душу, но почему-то это не приносило никакого облегчения. Постепенно на смену тупой отчужденности, пришло всепоглощающее и гнетущее чувство вины. Едва ей стоило прикрыть глаза, как вереница из разрозненных образов искалеченных тел, потоков алой крови на белоснежном снегу и обрывков незаконченных фраз начинали заполнять её голову, угрожая разорвать её на кусочки, словно подпаленную бочку с диким огнем. Если бы она только настояла тогда, чтобы Робб остался в Риверране, возможно, он был бы сейчас жив. Надо было разрыдаться, забиться в истерике, притвориться больной, или прибегнуть к еще каким-нибудь женским ухищрениям! Одним словом, любой ценой спасти его, даже если бы Робб её впоследствии возненавидел. Она бы всё стерпела, если бы только он остался в живых, ведь муж был всем, что имело для неё значение. Теперь, когда его не стало, не осталось ничего, ради чего можно было бы и дальше влачить свое бесцельное существование. По ночам ей неизменно снилось, как она бежит по заснеженному полю, усеянному поверженными воинами, надсадно выкрикивая в оглушающей тишине имя Робба. Спотыкаясь об обагренные запекшейся кровью трупы, Рослин воспаленным взглядом выискивала его среди окоченелых мертвецов. Каждый раз она бежала всё быстрее и быстрее, пока, наконец, не запиналась об очередного покойника и не падала ничком в глубокий ров, где на неё помутневшими, безжизненными глазами смотрел Рейнальд. Он прикрывал собой другое окровавленное тело с отсеченной головой, которая непонятным образом каждый раз оказывалась у неё в руках, таращась на нее пустыми глазницами. Душераздирающий, нечеловеческий крик, раздирая нутро, вырывался из её перекошенного рта, постепенно перерастая в утробный волчий вой. Раз за разом Рослин просыпалась от того, что кто-то больно хлестал её по впалым щекам, пытаясь привести девушку в чувство. Всё это плачевно сказывалось на всеобщем моральном духе: солдаты вскоре принялись делиться друг с другом небылицами: дескать, теперь они частенько слышат волчьи завывания в лесу, и за каждым деревом им принялись мерещится ощетинившиеся лютоволки, тихой поступью следовавшими за их отрядом. Начались разного рода толки, что королева, мол, проклята, и каждому, на кого падет её вдовий взор, грозит скорая погибель. Вскоре от постоянного голода, безжалостного холода, сковывающего конечности, и душевной истощенности Рослин приобрела настолько безумный вид, что даже охранники стали держаться от неё на почтительном расстоянии, что жутко раздражало лорда Болтона, никогда не верившего во всякие нелепые страшилки, которыми пугали маленьких детей. Поэтому, когда перед перепуганными и уставшими всадниками показались разноуровневые башни Винтерфелла, все они дружно выдохнули от облегчения и поспешили отвести переутомленных коней в стойло, а затем отправиться в натопленный чертог, где их уже поджидали столы, ломившиеся от горячих угощений и вина с пряностями.Сильный приступ отрезвляющей тошноты накатил на Рослин, когда она увидела стены родового замка, где родился и вырос её супруг. Вопреки всем ее мрачным представлениям, это место так и кишело жизнью: строительные работы по восстановлению замка шли полным ходом, в главном дворе воины тренировалась в бое на мечах, повсюду раздавался равномерный гул человеческих голосов и стук рабочих инструментов. Фамильная твердыня Старков продолжала жить, невзирая на все те несчастья и злоключения, что приключились с её непокорными хозяевами, и лишь повсеместно развешанные стяги с красным ободранным человеком, распятом на белом косом кресте, напоминали о том, кто сейчас являлся истинным Хранителем Севера. Спешившись, лорд Болтон критическим взором обвел старые и новые постройки вокруг него, неоднозначно тихо хмыкнул и поднял на Рослин холодный взгляд расчетливых глаз, в которых теплилась язвительная насмешка.—?Вот вы и дома, миледи.Девушка раздосадовано поджала губы и молчаливо позволила спустить себя с лошади. Стоило её исхудалым ногам соприкоснуться с землей, как они неуверенно подкосились от слабости, вынуждая её в попытке избежать позорного падения вцепиться заледеневшими пальцами в предплечья Русе Болтона.—?До чего же вы довели мою будущую матушку, отец! —?раздался за ее спиной хрипловатый, вкрадчивый голос.Рослин медленно повернулась к его источнику, и её глаза натолкнулись на некрасивого, рыхлого молодого человека с покатыми плечами. Он был облачен в черный кожаный камзол поверх розового бархатного дублета, а в его правом ухе блестел гранат в форме капли крови. Он обладал поистине отталкивающей внешностью: розовая кожа, изуродованная многочисленными прыщами, широкие, мясистые губы и столь знакомые ей глаза?— маленькие и до странности блёклые, словно два осколка грязного льда. Сомнений быть не могло?— перед ней стоял, растянув рот в глумливой ухмылочке, бастард лорда Болтона.—?Рамси Сноу,?— холодно и отчетливо произнесла она, делая акцент на его низком происхождении.Юноша высокомерно вздернул бровь и слащаво ответил, картинно отвесив глубокий поклон:—?Ваш смиренный слуга к вашим услугам, моя королева! Только теперь я для вас, как и для всех остальных?— лорд Болтон. Отец решил вознаградить меня за преданность и признал своим единственным и законным наследником. Ну что же это я совсем забыл про приличия! Позвольте, миледи, проводить вас в ваши покои, где вы сможете привести себя в достойный вид, а то от вас несет так, что вы даже можете составить завидную конкуренцию моему слуге Вонючке. А ведь он спит на псарне и вытирает дерьмо с задницы своими же истлевшими портками.—?Все ли готово к свадебной церемонии, Рамси? —?спокойно поинтересовался Русе Болтон, передавая поводья своего жеребца подбежавшему к нему мальчишке-конюху.—?Разумеется! Кладовые ломятся от запасенных яств и вина, слуги пребывают в необычайном возбуждении, обустраивая хозяйские покои. Я надеюсь, что и обе невесты места себе не находят от предвкушения. Я даже разыскал одного септона. Поначалу он не испытывал особого энтузиазма, но после знакомства с моими Девочками, он одумался.—?Прекрасно, ты отлично со всем справился. Увидимся за ужином. —?Болтон скупо похвалил своего сына, который расплывшись в довольной гримасе, бесцеремонно подхватил его оторопевшую будущую жену под локоть и потащил её в Великий Замок.*** Где-то за несколько тысяч лиг от Винтерфелла, в заброшенной, покосившейся лачуге, стремительно разгоралось яркое оранжево-красное пламя. Высокий костёр, загадочно потрескивая сухими поленьями, кидал причудливые тени на обнаженное, посиневшее тело юноши, чью неподвижную грудную клетку изуродовало с десяток колотых ножевых ран. С каждой секундой огонь разгорался все сильнее, и напряженную, звенящую тишину звонко прорезал зычный мужской голос, взывающий к Владыке Света, обращаясь к нему на замысловатом языке древних заклинаний. Огромный, всклокоченный лютоволк, беспокойно перебирающий лапами вокруг распростёртого бездыханного человека, вдруг резко остановился и навострил свои уши. Несколько мужчин, наблюдавших за огненным ритуалом издалека, затаили дыхание, когда хищник пару раз втянул воздух, пропитавшийся гарью и дымом, подошел к своему хозяину и улёгся подле него, положив свою косматую голову ему на грудь. Прошло несколько напряженных минут перед тем, как убиенный резко распахнул синие глаза и сделал свой первый судорожный вздох.