4. (1/1)

Гэвин припарковался возле дома брата, прямо на обочине дороги и закурил, выжидательно глядя на парадную дверь. Брат как всегда ковырялся слишком долго, и это, как всегда, до ужаса раздражало Рида. Впрочем, ничего поделать с этим он не мог, а потому все, что ему оставалось?— ждать, пока господин Камски соизволит почтить его своим присутствием и курить, чтобы убить время.Гэвин даже успел по телефону поговорить, если, конечно, переброску парой коротких фраз можно было назвать полноценным разговором: Ричард позвонил и сообщил, что встреча отменилась, и он поменял билеты.?— И когда теперь тебя ждать? —?поинтересовался Рид.?— Сегодня ночью?— самолет садится в Виндзоре в половине одиннадцатого вечера.?— Ладно. В офис не приезжай?— выспись, отдохни. Увидимся завтра, как и планировали.?— Как скажете, мистер Рид,?— как всегда послушался Найнс, и Гэвин повесил трубку.А стоило ему поставить телефон заряжаться от прикуривателя, как из своего дома вышел Элайджа и быстрым шагом направился к ?Форду? Рида.Несмотря на то, что Гэвин сразу предупредил брата о том, что они поедут бороться с сильной и опасной тварью, одет Камски был как всегда, то есть просто, но в то же время дорого и стильно: темно-синие джинсы прямого покроя, ярко-синие кеды, черно-белая легкая куртка, выгодно подчеркивающая все достоинства его осанки и фигуры и, разумеется, извечный пучок чуть ниже макушки.Он сел в авто, тут же педантично пристегиваясь, и Рид повернул ключ в замке зажигания, стараясь игнорировать то, как кривятся губы брата?— Камски терпеть не мог машину Гэвина, предпочитая спорткары, а в теплое время года?— кабриолеты.?— Значит, тульпа,?— сказал Элайджа после того, как Рид, выбросив бычок в окно, поднял стекло со своей стороны двери, и сторонние шумы хотя бы частично перестали проникать в салон,?— Тот самый воображаемый друг, о котором писали бульварные газетенки во времена нашей молодости пошел убивать??— Не совсем…?— Тогда, может, посвятишь меня в подробности??— Тульпы?— это не воображаемые друзья,?— Гэвин вжал в пол педаль газа, обгоняя вяло плетущийся по дороге грузовик,?— Это?— межевые твари, вот только сами по себе они ничего не могут, а потому ищут людей, которые неистово верят во что-то и занимают место этого чего-то.?— И чье заняла эта? —?спросил Камски.?— Духа огня Перечей?— Вайруахи, или как-то так. Индейцы верили, что он приносит им мудрость и удачу в обмен на дары, но потом тульпа в конец охренела, и племя избавилось от нее. Знаешь тот мелкий остров на подступе к Сент-Клер? —?Элайджа кивнул,?— На нем стоит древний, как говно мамонта тотем. И там же был заточен этот ?дух?.?— И почему он не мог просто уйти с этого острова??— Потому что Перечи верили, что он не может ступить в воду. Он же гребаный дух огня! —?Гэвин внимательно вглядывался в прямую, как стрела, дорогу, увлеченно играя в ?шашки? с другими водителями.?— Вот оно что… —?качнул головой Элайджа,?— А теперь, когда на Смол Бель построили мост, вода ему больше не страшна.?— Угу. И теперь он мстит потомкам того вождя, который заманил его на чертов остров. Нужно прогнать его, пока он не устроил геноцид и всем остальным Перечи.?— И при чем здесь я?Гэвин тяжело вздохнул. Он всю свою жизнь прожил в тени Элайджи?— тот всегда был лучше во всем, за что не брался: умнее, сообразительнее, быстрее, выше. Рид никогда не завидовал своему более успешному брату, наоборот, всю свою жизнь он гордился им. Но одним делом было признавать превосходство Камски и смириться с ним, научиться жить в тени его величия, и совсем другим?— сказать в лицо этому высокомерному говнюку то, что тот итак прекрасно знал.?— Перечи верили… А судя по тому, что происходит, верят до сих пор, что Вайруахи исполнит любое желание того, кто пройдет его испытание,?— издалека начал Рид,?— И дело в том, что пройти это испытание может не первый попавшийся человек, а кто-то настолько же мудрый и хитрый как и сам этот дух. Ну и, я подумал о тебе. Раз уж Найнса нет в городе.Камски хмыкнул:?— Какая высокая оценка моих интеллектуальных возможностей?— ?раз уж Найнса нет в городе?.Рид ничего не ответил, старательно вглядываясь в дорогу, стараясь полностью игнорировать присутствие в машине маячившего на периферическом зрении брата. Элайджа не любил, когда его способности подвергались сомнению, пусть даже в шутку, и самым страшным сейчас было то, что Гэвин внезапно понял, что он не шутил?— он действительно считал Ричарда умнее и сообразительнее собственного брата. И это было странно. Сам факт того, что в мире существует кто-то, кто превосходит великого Камски хотя бы в чем-нибудь казался невозможным, пугающим… судьбоносным.?— С чего ты взял, что это?— тульпа? —?спросил Элайджа, когда ему надоело затянувшееся молчание,?— Ты уже сталкивался с такой тварью??— Я?— нет,?— буркнул Рид,?— Маркус сталкивался. Я тебе рассказывал, помнишь -дело о пиковой даме.—?То, где детишки вызвали страшного монстра, который внезапно начал вести себя как страшный монстр?Гэвин кивнул, съезжая с шоссе на дорогу, ведущую к острову Бель. То дело было мерзким, и вспоминать о нем Рид не любил. Однако именно оно стало первым, что всплыло в голове Рида после того, как профессор Кан рассказал ему легенду Перечей об огненном духе?— слишком уж сильно походило происходящее сейчас на случившееся полтора года назад.Тогда группа детей, впечатленная рассказом старшей сестры одного из них о том, как можно вызвать страшное и опасное существо из другого мира, решила попробовать призвать жуткую ?Пиковую даму?, женщину в черном, которая, по все тому же рассказу, приходила по ночам к крепко спящим людям и вырывала им глаза. Детишки провели ритуал и, увидев в одном для требуемых для обряда зеркал фигуру в черном, не на шутку перепугались.И именно этот страх и заставил их молчать, когда начался ужас?— дети боялись, что их накажут, а потому, не сговариваясь, держали язык за зубами. Маркус рассказывал, что совершенно не понимал тогда, что происходит: люди просто слепли и все как один говорили о том, что перед тем, как почувствовать, пожалуй, самую страшную боль в их жизни, видели нависший прямо над собой темный силуэт, но межью не пахло, и что именно происходит, Манфред не знал.А потом ослепла та самая сестра, которая поселила в голове детишек идею вызвать ?пиковую даму?, и именно она и поведала полудушнику о глупом ритуале, прочитанным ею где-то на просторах всемирной паутины. Маркус нашел дурацкую страшилку в сети, как нашел там же и способ, которым можно прогнать странную сущность. И, не имея лучшего варианта, решил попробовать тот, что предложен в интернете.Способ сработал и тварь, как и было описано в статье, ?исчезла в черном дыму с криками и шипением?. Вся эта история показалась Маркусу странной, а потому он собрал небольшой ?консилиум? полудушников в лице Гэвина, Эстер и Норт, рассказал им о случившемся и предложил попробовать снова вызвать ?пиковую даму? и схватить с помощью ошейника, который изобрел Камски, чтобы выяснить, что же это за чертовщина такая.К их удивлению ничего не произошло, хотя в сети говорилось, что они должны услышать шаги и дыхание (и этот факт подтвердили дети, которых в итоге все же удалось ?расколоть?), и увидеть в одном из зеркал черный силуэт.И стоило полудушникам задаться вопросом, почему один и тот же ритуал то работает, то нет, как им в голову пришло простое и логичное объяснение: вся разница была в том, что дети действительно верили в то, что это сработает, в то время, как полудушники сомневались в этой затее с самого начала. А потом кто-то сказал: ?Прямо как тульпа!?, и это название, как и сама концепция, казались такими подходящими, что с тех пор подобных тварей (которые изредка вылезали то тут то там) называли так абсолютно все полудушники?— ?сарафанное? радио сделало свое дело.—?Ладно, допустим,?— кивнул Элайджа,?— Что конкретно мне нужно делать, чтобы прогнать эту тульпу?—?Разгадать ее загадки,?— ответил Гэвин, и тут же выпалил,?— И перестань, блять, трахать моих друзей!Камски повернулся к брату и насмешливо изогнул свою изящную бровь:—?Не напомнишь, с кем из твоих друзей у меня были половые отношения??— С Тони Сэмуелсом в старшей школе, с Мэгги Престон, с Эстер,?— перечислил Рид,?— И с Алексом!?— Тони был моим другом, а не твоим; Мэг спала со всеми подряд?— до сих пор не понимаю, что ты в ней нашел; с Эстер тебя познакомил я; а с Алексом вообще мимо.?— Хочешь сказать, что ты не трахался с Лином??— Трахался. Под воздействием суккуба.?— И не только,?— прошипел Рид,?— Алекс сказал, что вы спите вместе!?— Мы и спим,?— пожал плечами Элайджа,?— В самом прямом смысле этого слова. Но, честно говоря, даже если бы мы были любовниками, я не понимаю, какое тебе дело до моей личной жизни? И до личной жизни Лина.?— Такое, что каждый раз, когда кто-то из тех, кто мне дорог, оказывается в твоей постели, его жизнь тут же идет по пизде! —?выплюнул Гэвин, останавливаясь неподалеку от желтой полицейской ленты,?— Вылезай, мы приехали.?— Откуда здесь столько полиции? —?нахмурился Камски, отстегивая ремень.?— Я попросил оцепить остров. На тот случай, если я ошибся… Или если что-нибудь пойдет не так. Пошли, нужно поторопиться.И Элайджа, все еще хмурясь, вышел из старого, пропахшего табаком ?Форда? и направился вслед за братом.***Камски послушно следовал за Гэвином: вместе они пересекли большой остров, вместе же замерли у моста на Смол Бель. Всю дорогу они молчали, как молчали и сейчас. И тишина эта была настолько напряженной и неприятной, что Камски, не выдержав, все же решился ее нарушить:?— Ну и? Какой у нас план?Рид быстро облизал губы и ступил на мост.?— Ну, мы прольем каплю твоей крови на тотем, и, если я прав, и Вайруахи действительно тульпа, то он появится, ты разгадаешь его загадки, заставишь войти в реку, и он исчезнет. Если я ошибаюсь, то ты просто поранишь палец и поедешь домой, к своим великим открытиям, а я продолжу искать тварь своими силами.?— А что будет, если я не смогу разгадать загадки? —?поинтересовался Элайджа, следуя за братом.Гэвин даже замер на мгновенье?— настолько неожиданно прозвучал очевидный со всех сторон вопрос.?— Я не знаю,?— честно признался он.?— То есть как это не знаешь?!?— Я совсем забыл про это спросить!?— То есть существует вероятность, что если я ошибусь, эта тварь меня прикончит?Камски хмуро смотрел в спину брату, будто надеясь прочитать по ней ответ, который прекрасно знал и без слов.?— Нет такой вероятности,?— процедил Гэвин, поворачиваясь,?— Потому что все отменяется. Пошли отсюда…Рид направился было в обратном направлении, насуплено глядя в землю, но Элайджа перехватил его за плечо, заставляя вскинуть голову и все же посмотреть на себя.?— И ты просто так уйдешь? —?вкрадчиво спросил Камски,?— Бросишь людей на произвол судьбы? Тульпа же убьет их, ты сам говорил?— весь род того вождя.Лицо Гэвина исказилось злой, отчаянной гримасой. Он рывком высвободился из хватки брата, яростно сжимая кулаки, и едва слышно прошипел:?— Лучше я рискну ими, чем тобой.Элайдже потребовалось немало усилий, чтобы сдержать улыбку, совершенно неуместную в сложившейся, со всех сторон паршивой ситуации.?— Пойдем прикончим эту тварь,?— сказал он, и уверенным шагом двинулся в сторону маленького островка.?— Но мы же не знаем, что… —?попытался возразить Рид, но Камски его перебил:?— Плевать. Я уверен, что ты сумеешь спасти наши шкуры, если что-то пойдет не так. Так что пойдем. Попробуем вызвать этого ?духа?.Гэвину такая решимость брата явно не нравилась?— Элайджа слышал, как тот зло и громко дышит за его спиной. Но все же он шел следом (шаги Камски тоже слышал), и это было хорошо: потому что Элайдже было не по себе. Да, он уже видел межевиков, мог вдоволь насмотреться на них у себя в зверинце, но там они всегда были надежно заперты в серебре, а здесь и сейчас тварь могла делать все, что ей заблагорассудится. И Камски не кривил душой, когда сказал, что надеется на брата?— от того, что тот был неподалеку, ему становилось хоть немного, но все же спокойнее.Элайджа остановился возле обнесенного оградой тотема и хмуро уставился в зияющие пустотой глазницы прикрепленного к нему черепа.?— И что нужно сделать? —?спросил он,?— Как вызвать эту тульпу?Гэвин встал рядом с братом.?— Нужна твоя кровь,?— глухо отозвался Рид.?— Ладно. Есть что-нибудь острое?Гэвин нехотя кивнул и, вытащив из-за пояса серебряный нож, протянул его Камски. Элайджа принял клинок, повертел его в руках, задумчиво взвешивая и рассматривая блестящее в закатных солнечных лучах лезвие, а после быстро и уверенно провел им по своей ладони.?— Вот черт… —?поморщился он и, вытянув раненую руку вперед, позволил нескольким каплям собственной крови упасть на подножие тотема.Красные сгустки разбились о старую древесину, расплываясь по ней неаккуратными алыми кляксами. Рид напрягся, то же самое сделал и Элайджа, вот только…Вот только ничего не произошло.Камски повернулся к брату, намереваясь поинтересоваться, закончили ли они, но так и замер с приоткрытым ртом, чувствуя, как легкая тревога, царившая внутри с тех самых пор, как Элайджа выяснил, что Гэвин понятия не имеет, что их ждет в случае провала, окрепла, превращаясь в липкий ужас, мгновенно окутавший собой все его существо.?— О, Боже… —?одними губами произнес он.?— Что? -тут же вскинулся Рид,?— Что такое?Камски молча поднял здоровую руку и указал ею за спину полудушнику.Гэвин обернулся и замер, подбираясь, как дикий зверь, готовящийся к броску. Его рука тут же легла на рукоять заткнутого за пояс пистолета.?— Назад,?— процедил Рид, и Элайджа послушно отступил, вставая за спину брата.И, честно говоря, был рад оказаться чуть дальше от того, что гордо и медленно шествовало по мосту. Объятое пламенем нечто, высокое, куда выше и Рида и Камски и, что самое главное, вместо головы у этого нечто красовался все тот же бычий череп, правда, куда больший чем тот, что был прикреплен к тотему по левую руку Элайджи.?— И что теперь? —?шепотом спросил Камски.?— Понятия не имею, но…Договорить Рид не успел, потому что какая-то невидимая сила уронила его на землю. Это случилось настолько быстро и неожиданно, что Гэвин выронил пистолет, который шлепнулся на влажную свежую траву рядом с полудушником. Тот попытался схватить оружие, но не сумел?— та же сила, что сбила его с ног, протащила Рида прочь.?— Гэвин! —?крикнул Элайджа и дернулся было к брату, когда почувствовал, как что-то очень холодное, но очень крепкое обвилось вокруг его руки.Элайджа резко перевел взгляд с разве что не вгрызающегося в землю Рида, всеми силами пытающегося противостоять невидимой силе, на свою руку и ошарашенно распахнул глаза, наблюдая за тем, как на его запястье защелкиваются огненные кандалы. Следом пламя сковало и второе запястье и после защелкнулось и на горле Камски.А потом появились цепи. Проворными змеями они вились к земле, заставляя Элайджу опустить на колени и преклонить голову, невольно кланяясь нависшей над ним твари.?— Э… лай… джа… —?прохрипел Гэвин.Камски попытался повернуть голову к брату, но не сумел.?— Твое время пошло, смертный! —?возвестило существо потусторонним, громким, как раскат грома голосом.Элайджа вздрогнул от неожиданности, когда ветка прошлогоднего сухостоя, торчащая из земли прямо перед его лицом, вдруг вспыхнула и начала противоестественно быстро тлеть.-Дом открыт со всех сторон. В доме?— тысячи колонн. Над колоннами?— шатры. Под колоннами?— ковры. Там живут?— и на коврах, на колоннах и в шатрах,?— молвило существо.Разум Камски работал на максимальных оборотах, стараясь найти выход из сложившейся ситуации; адреналин циркулировал по венам в таком объеме, что, казалось, он полностью заменил собой кровь.Именно поэтому он не сразу понял, что тульпа загадала ему загадку, и потратил несколько драгоценных, стремительно утекающих секунд в пустую. Как тратил их и сейчас, изо всех сил стараясь сосредоточиться и уловить суть частично прослушанной им задачки?— то, что тварь повторит ее по его просьбе Элайджа сильно сомневался.Где-то сбоку глухо мычал Гэвин, которому, по-видимому, мешало говорить все то же холодное пламя, что обвилось вокруг конечностей и шеи Камски, заставляя его опуститься на колени.Элайджа прикрыл глаза. Так ему всегда было легче сосредоточится и уйти в себя, полностью игнорируя окружающий его мир, погружаясь в идеальную, спасительную темноту, в которой не было вечно пьяного отца и орущей на него матери, не было плачущего младшего брата, напуганного очередным скандалом и, казалось, не было даже самого Камски?— только его мысли, которым в густой, темной тишине было вольготно, как дикому мустангу в бескрайних просторах прерий центральной Америки.Так произошло и сейчас: все звуки исчезли, как исчезли и все лишние переживания и тревоги, и Элайджа сумел полностью сконцентрироваться на поставленной перед ним задаче.Перед мысленным взором замелькали обрывочные образы, которые постепенно складывались в полную, почти осязаемую картинку. Поначалу?— неясную и смазанную, но постепенно обретающую четкость и объем, становясь все более и более яркой, пока наконец в сознании Камски не прорисовался полностью могучий и темный…?— Лес,?— тихо сказал Элайджа.Тварь не пошевелилась и не издала ни звука, все так же нависая над ученым могучей огненной глыбой. И это отсутствие реакции?— любой, пусть даже негативной, до ужаса разозлила Камски.?— Лес! —?крикнул он,?— Ответ на твою дурацкую загадку?— лес! Ты слышишь? ЛЕС!А вот это сработало?— тульпа недовольно, оглушающе прорычала и сделала еще шаг по направлению к своему пленнику.Гэвин принялся мычать еще громче чем раньше и, судя по звукам возни, в очередной раз попытался освободиться от своих оков, но тщетно?— Вайруахи был силен. Пугающе силен.Страх, отступивший было, снова захватил собой все существо Элайджи. Его липкие щупальца, казалось, оплетали саму душу, заставляя сознание биться в агонии. Тварь была близко?— так близко, что Камски смог увидеть ее ноги, вернее, копыта, могучие и крупные, объятые огнем, как и все остальное ее тело.?Я ошибся?,?— отчаянно пронеслось в голове у Элайджи,?— ?Я ошибся, и сейчас оно меня убьет…?.Но вместо этого, существо загадало следующую загадку.***-Есть две дверú за первой?— ад, а за второй?— семья и брат; одна к свободе приведет, вторая?— жизни заберет. У них по стражнику сидит: один лишь правду говорит, другой солжет со всех сторон. Теперь подумай вот о чем: лишь одному тебе решать, кому какой вопрос задать. Спросить ты можешь только раз?— такой у стражников приказ.На этот раз Элайджа услышал всю загадку целиком, даже несмотря на все еще главенствующий в его теле ужас.Он мысленно перефразировал задачку, переведя ее с пафосной стихотворной формы, выбранной тульпой, на обычный, куда более приятный и понятный английский язык: два выхода, только один из которых ведет к свободе; два стражника: патологический лжец и правдоруб и всего один вопрос, с помощью которого необходимо определить спасительную дверь.Эта загадка была сложнее предыдущей, однако Элайджа все равно был уверен, что справится с ней. Нужно было только подумать…Вот только не было у него времени думать. Потому что тонкая ветка сухостоя, пылающая прямо перед его лицом, истлела уже на половину. Элайдже глупо и совершенно несвоевременно вспомнилась вдруг студенческая пора, которая в его случае началась куда раньше, чем у обычных людей?— в двенадцать лет, когда он поступил в Гарвард. Там, после того, как он произвел настоящий фурор среди местных студентов и педагогов не только своим возрастом, но и выдающимися знаниями практически во всех возможных областях, его обвинили во лжи, решив, что такой юный молодой человек просто не способен на подобные интеллектуальные изыскания, а, значит, он просто нашел способ ?обмануть? всех окружающих.Тогда ректорат решил проверить маленького студента, устроив ему форменную ?полосу препятствий??— серию тестов и проверок, большая часть из которых проходила в режиме ?на время?. И тогда, почти двадцать лет назад, Элайдже было почти так же страшно, как и сейчас. Разница была только в том, что тогда Камски был всего лишь ребенком, напуганным внезапной агрессией со стороны взрослых, состоявшихся и авторитетных людей.Сейчас же он сам был взрослым, состоявшимся и авторитетным человеком. Но снова боялся облажаться, куда сильнее, чем тогда.Потому что тогда от ошибки Камски зависело только его будущее, в то время как в это самое мгновение, стоило ему ошибиться, и умрет не только он сам, но и множество других невинных по сути своей людей.Ставки были высоки как никогда.У Элайджи не было права на ошибку. На кону стояло слишком многое, а потому, даже несмотря на ужас, Камски сумел взять себя в руки и наконец полноценно задуматься над решением. А задуматься было над чем?— загадка была не из простых. И в любой обычный день, Элайджа бы обрадовался возможности решить интересную и необычную задачу, но сегодня она не доставляла ученому никакого удовольствия.Скорее, наоборот?— сейчас она была ему отвратительна.Элайджа снова прикрыл глаза, полностью уходя в себя, привычно отгораживаясь от всего внешнего мира. В его голове вновь возникли образы: комната, мрачная и темная; две двери и два гиганта?— охранника. Их глаза горели таким же ярким, холодным пламенем, которым полыхала и сама тварь?— бесполезная деталь, которую с готовностью дорисовало его подсознание.Они молча смотрели на Камски, который сел прямо на пол комнаты, сложив ноги по-турецки и принялся размышлять, быстро перебирая в голове различные варианты, выстраивая логические цепочки, ища правильный ответ.По условиям задачи было неизвестно, который из стражников говорит правду, а который лжет. Значит, вопрос должен быть построен таким образом, чтобы независимо от этого их ответы совпали. И вопрос этот непременно должен быть связан с правильной или неправильной дверью, чтобы в итоге можно было определить верную.Обе эти мысли сплелись в единую идею, и Камски принялся рассуждать, прикидывая варианты, мысленно представляя себе результаты, анализируя каждое слово в каждом из сотен вопросов, которые генерировало его сознание, пока наконец не нашел идеальное решение.Элайджа встал с пола в воображаемой комнате и в ту же самую секунду открыл глаза в реальности, снова утыкаясь взглядом в горящие копыта и тлеющую (осталось меньше четверти!) ветку.?— Если я спрошу у другого стражника, ведет ли дверь за твоей спиной на свободу, он ответит ?да?? —?сказал Камски.Логика вопроса была проста: какой бы из стражников не ответил на вопрос, ответ ?да? означал, что дверь позади него ведет к гибели, а ответ ?нет? напротив вел к свободе. Элайджа был уверен, что он прав?— он проверил все возможные исходы и нашел как минимум пять решений этой загадки, однако это показалось ему наиболее изящным и, пожалуй, самым простым.Тварь снова замерла, а потом вновь зарычала и присела на корточки, так, что ее морда оказалась прямо напротив головы Камски?— он чувствовал в волосах ее холодное, мощное дыхание.?— Верно,?— пробасила она, и звук ее голоса больно ударил по барабанным перепонкам.И, внезапно, кандалы на запястьях Элайджи отпустили, освобождая его руки. Только сейчас Камски понял, как сильно затекли его конечности: на каждое движение суставы тут же отзывались ноющей болью, под кожей будто муравьи поселились, но все же размять руки было невероятно приятно. А когда чуть удлинилась цепь, идущая к стальному кольцу, все еще крепко опоясывающему его горло, Эл вообще почувствовал себя заново родившимся.Он приподнял голову, желая размять шею, и замер, встречаясь взглядом с пустыми глазницами Вайруахи, которые сейчас находились так близко, что Камски мог рассмотреть каждый всполох горящих в их пустой темноте огоньков.?— Я прекраснее рая, ужаснее ада, мной владеет бедняк, не владеет?— богатый, коли ешь меня?— умри. Мое имя назови,?— сказала тварь.Камски снова прикрыл было глаза, уходя в себя в поисках ответа, когда что-то с силой впилось в его многострадальную шею, выбивая из ученого наполненный мукой хрип, заставляя его широко распахнуть тут же заслезившиеся глаза и снова уставиться на пылающий череп напротив.Тварь медленно покачала головой:?— Смотри на меня, смертный! Не отводи взгляда!Такого Элайджа не ожидал. Он привык думать, полностью отрешаясь от внешнего мира, и не представлял себе, как можно размышлять, когда прямо перед тобой маячит межевая тварь, чуть правее лежит окутанный огненными цепями, как чертова мумия, брат, который беспомощно мечется по земле в тщетных попытках освободиться, а внизу догорает соломинка, отсчитывая время до гибели.Элайджа жутко боялся смерти. И этот страх усилился, став почти параноидальным после того, как небо раскололось и с той стороны хлынули проклятые межевые твари, которые на проверку оказались изуродованными душами умерших когда-то людей. То, что происходило с душой после смерти казалось тогда чем-то ужасным и пугающим, и чем больше Камски изучал мир по ту сторону жизни, тем отвратительнее он казался, и тем сильнее начинало тошнить от одной только мысли о том, чтобы самому оказаться там.Однако сейчас, и это было до смешного нелепо, Элайджа боялся совсем не за себя, а за своего брата. Да, он знал, что убить Гэвина непросто, и что он погибал уже столько раз, что наверное и сам сбился со счета, но ничего не мог с собой поделать?— страх за единственного оставшегося родственника и по-совместительству самого близкого человека был противоестественным, иррациональным и невероятно сильным. И Камски пытался, изо всех своих сил пытался побороть его и сосредоточится на последней задаче, но не мог: слишком сильной была совокупность отвлекающих его факторов; слишком близко были пустые глазницы твари. Слишком быстро тлела чертова тростинка.?Я не могу…??— отчаянно пронеслось в голове у Элайджи,?— ?Не могу решить чертову загадку! Мы погибнем здесь, и из-за меня погибнет еще множество невинных людей. Я не могу!?И в этот самый момент черноволосый обнаженный мужчина в зверинце Камски поднял голову и распахнул свои светящиеся кроваво-красным глаза.***Виски Элайджи взорвались жуткой, практически невыносимой болью, и он, коротко вскрикнув, зажмурился, обнимая голову руками, пока чья-то невидимая рука буквально выжигала в его мозгу слово. Всего шесть букв, пульсирующие перед его внутренним взором раскаленным железом; шесть букв, выведенные чьим-то красивым, витиеватым почерком.Тварь недовольно, гортанно прорычала и с силой дернула за цепь, вновь заставляя Камски открыть глаза.?— Ничего… —?прошептал ученый, все еще морщась от боли,?— Ответ… На твою загадку… ?Ничего?…Тульпа снова взвыла, запрокидывая голову к темнеющему закатному небу, на котором уже проявились самые яркие звезды, а после кандалы на шее Элайджи исчезли, растворяясь в прохладном вечернем воздухе.Камски тут же отпрянул прочь, настороженно наблюдая за горящим существом, которое бесновалось и рычало, явно выражая крайнюю степень недовольства, однако агрессии ни к Элайдже, ни к освобожденному из цепей, поднявшему свой пистолет и теперь направляющему его дуло на тварь Гэвину не проявляла.?— Что происходит? —?крикнул Элайджа, с трудом поднимаясь на ноги: колени явно не были благодарны своему владельцу за проведенные в не самой удобной позе минуты.?— Понятия не имею! —?отозвался Рид, удивленно таращясь на кричащую тульпу.Та тем временем перестала голосить, и, резко повернув голову в сторону Камски, быстрым шагом направилась к нему, стремительно сокращая небольшое разделяющее их расстояние.Гэвин сделал несколько выстрелов, но тульпа даже не шевельнулась, когда серебряные пули прошли сквозь ее тело. Она замерла только в тот момент, когда ее и Камски разделяло не больше полуметра, одним слитным движением опускаясь на одно колено перед ученым.?— Повелевай,?— громыхнула тварь.Элайджа сглотнул.?— Войди в реку,?— хрипло сказал он.И тварь послушалась: она поднялась на ноги и медленно, но уверенно двинулась в сторону воды, заходя в нее, крича от боли и постепенно растворяясь в густом белом пару, который становился тем гуще, чем глубже заходило существо, до тех самых пор, пока Вайруахи полностью не исчез, оставаясь лишь воспоминанием и тем, чем был изначально?— обычной старой индейской легендой; сказочным духом огня из преданий, которого сперва заключил на острове Смол Бель одни из вождей Перечи, а после изгнал навсегда один из величайших ученых современности.***Portishead?— SOSЭлайджа приехал домой в половине десятого вечера?— Гэвин настоял на том, чтобы дождаться врача и провести осмотр прежде, чем отпустить своего брата восвояси, вызвав ему такси и буркнув слова благодарности вперемешку с клятвами больше никогда и ни за что не ввязывать его в свои разборки с межевиками. Сам Рид остался с полицейскими: ему предстояло рассказать им о произошедшем и, скорее всего, заполнить кучу бесполезных, но так любимых начальством бумаг, а потому подвезти Камски он не мог.И если говорить начистоту, Элайджа был этому рад. Он чувствовал себя паршиво?— не в физическом, а в моральном плане. Потому что он струсил и презирал себя за это низкое и недостойное проявление слабости. И потому, что в тот самый момент, когда он понял, что не сумеет вовремя решить загадку тульпы, произошло что-то, логичного объяснения чему ученый не мог найти, как ни пытался. Он не нашел решения последней задачи твари и должен был погибнуть там, на крошечном острове посреди реки Детройт, но выжил по воле кого-то, кто сумел залезть в его голову и буквально выжечь в ней спасительное слово.Добравшись до дома, Камски первым делом взял сам у себя всевозможные анализы и замерил жизненные показатели?— сейчас заниматься ими он не собирался, а вот завтра, после того, как он отдохнет, все эти данные могут помочь ему разобраться в том, что произошло на Смол Бель. А самое главное?— понять, замешана ли в случившемся межевая тварь.Но все это после, утром, потому что сейчас у Элайджи не было на это ни сил, ни настроения. Сейчас хотелось принять душ (что он и сделал, долго стоя под обжигающе-горячими струями), выкурить сигарету (пришлось воспользоваться электронной?— курил Камски крайне редко, потому табака дома не хранил) и выпить.И когда он пришел на кухню, чтобы достать из мини-бара бутылку настоящего ямайского рома, его взгляд наткнулся на стоящую на плите кастрюлю, в которой еще несколько часов назад он тихо и мирно готовил ужин.И только в этот момент Элайджа вдруг понял, что Алекса дома все еще не было, хотя время было поздним?— уже почти одиннадцать. В груди кольнула смутная тревога, но Элайджа мысленно успокоил себя: Лин и раньше задерживался допоздна на работе, если появлялись срочные дела. Вероятнее всего, так случилось и на этот раз: нужно только подождать, и он непременно приедет.Камски налил себе рома, предварительно положив в стакан льда, устроился на диване в гостиной перед камином и принялся медленно цедить сладковатый напиток в ожидании своего временного сожителя. Однако время шло, часы показали полночь, после?— час после полуночи, а Алекс все не приходил.И когда Элайджа в очередной раз пошел наполнить свой стакан порцией рома со льдом, он, наконец, заметил записку, прижатую к холодильнику магнитом в виде Итальянского сапожка. Всего две строчки, написанные почерком Лина: ?Сегодня я не приеду ночевать. Алекс.?Камски зло смял записку и швырнул ее в урну. Следом туда же отправились приготовленные им морепродукты, а сам Элайджа вернулся к камину.С собой он прихватил початую, опустевшую на треть бутылку ?Боскобаны?.***Гэвин ввалился в свой офис, сбрасывая с ног ботинки, на ходу снимая с себя грязную куртку и швыряя ее прочь, куда-то в район дивана. Он устал, как гончий пес, до смерти хотел жрать, еще больше?— выпить, и Рид намеревался немедленно удовлетворить обе свои потребности: он достал из морозилки упаковку курицы с рисом, сунул ее в микроволновку и, прихватив связку пива, плюхнулся на свое рабочее место и с удовольствием осушил первую банку наполовину.После того, что случилось на острове Смол Бель, Гэвин дал себе два обещания: первое?— что больше никогда и ни за что не подвергнет жизнь брата опасности, и второе?— что найдет способ уговорить его на то, чтобы тот вшил в один из зубов Рида ампулу с цианидом, чтобы полудушник всегда мог найти способ прикончить себя, когда очередная сильная и хитрожопая тварь придавит его к земле, не позволяя уйти самым простым и эффективным способом: пустив себе пулю в висок. И ведь сегодня эта неспособность сдохнуть чуть не стоила жизни Элу!От одной мысли о том, что несколько часов назад он чуть было не потерял брата, по спине Гэвина пробегал холодок. Рид искренне любил Элайджу самой крепкой братской любовью и безумно боялся его потерять, поэтому когда тот остался, по сути, в полном одиночестве перед опасной, могущественной тварью, Гэвин разве что не проклинал Ричарда, решившего свалить в тот самый момент, когда его помощь была бы пиздец как кстати!Тогда Гэвин готов был отдать все, лишь бы на месте Камски оказался Найнс. В конце концов, Ричард был ему никем?— совершенно чужой человек, наемный работник, который знал, на что идет, а не родная кровь.Но сейчас, когда адреналин отпустил, возвращая Риду способность здраво мыслить и рассуждать не размениваясь на сиюминутные эмоции, он вдруг понял, что будь на месте Элайджи Найнс, и Гэвин чувствовал бы тот же самый ужас, с той лишь разницей, что чувства, которые он испытывал к своему помощнику отличались от тех, что он испытывал к брату. И отрицать их было более невозможно?— Рид влип и полностью признавал такое положение вещей, независимо от того, как сильно оно ему не нравилось.?— Пиздец… —?резюмировал он, тоскливо ковыряясь вилкой в совершенно не аппетитном полуфабрикате.А потом достал телефон и, повинуясь порыву, набрал номер Ричарда.?— Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети,?— сообщил безэмоциональный записанный женский голос.Гэвин нахмурился и взглянул на часы: зеленые цифры показывали без четверти полночь. Самолет Найнса должен был сесть в половине одиннадцатого, а, значит, Ричард сейчас находился не на борту?— скорее всего либо уже приехал домой, либо был в пути. Тогда почему его сотовый не ловит сеть?В душе Рида шевельнулся скользкий червячок дурного предчувствия.Может, его телефон разрядился? Нет, невозможно?— Найнс всегда следил за уровнем заряда батареи. Тогда, может быть, рейс задержали и Ричард все еще находится в воздухе, где мобильные просят держать выключенными?Вторая версия очень понравилась Гэвину. Да, все было именно так: вылет отложили, только и всего. Верить в такой расклад было приятно и комфортно, но одной только веры было недостаточно, и Рид октрыл свой ноутбук, вбивая в поисковик ?рейс Танджерин?— Виндзор, расписание?.Пока страница подгружалась, Гэвин закурил, стремясь успокоить разбушевавшееся ?шестое чувство? никотином. В конце концов, это ведь глупости: всему наверняка есть простое и логичное объяснение. А то, что в груди копошилось и ныло?— так это просто отголоски произошедшего сегодня днем. Переживания за брата были настолько яркими, что их обрывки перенеслись и на Найнса, который почти наверняка был в порядке. ?Почти??— потому что чутье все же подсказывало, что что-то не так. И когда недавно Рид не послушался его, погиб невинный человек.Гэвин нервно выдохнул дым и взглянул на окно поисковика. Первой же строчкой высветилась ссылка на расписание аэропорта в Виндзоре, и Рид уже потянулся к ней, чтобы перейти на сайт, когда его взгляд скользнул ниже.Рука, удерживающая беспроводную мышку, дрогнула; дыхание сбилось; сигарета выпала из раскрывшегося рта и покатилась по полу, но Гэвин не обратил на это никакого внимания.?— Нет… —?прошептал он,?— Нет, нет, нет, этого не может быть… Не может…Его глаза, как безумные, бегали по заголовку второй ссылки, гласившему: ?Рейс TW-134, летевший по маршруту ?Танджерин-Виндзор?, упал на государственный заповедник Семинол. По предварительным данным все семьдесят два человека на борту погибли?.