Грязными ногами по чужим болевым точкам (1/1)

—?То есть вот так просто? Взял и притворился, словно ничего, блин, не было? —?Джису негодовала последние десять минут, что мы сидели в кафетерии и обедали. Она даже забыла о своём рисе и никак не могла успокоиться. —?Это же нечестно!—?И к тому же некрасиво,?— вставил Бобби и постучал палочками по пиале Джису, как бы намекая, что нужно не забывать при этом есть.—?Не то чтобы притворился,?— пожала плечами я. —?Просто дал понять, что это ничего не значило.—?Да какая разница. Как розу ты не назови… не помню, чё там дальше,?— Бобби махнул рукой, не процитировав Шекспира до конца, чем заставил меня улыбнуться. —?Но ты поняла. Ничего от твоей формулировки не меняется. Так себя не ведут. Он притянул тебя к себе, а теперь отталкивает. Вот эти люди, которые играют в ?притяни-оттолкни?,?— самая настоящая головная боль.—?Он не играет,?— сказала я, разглядывая чаинки на дне чашки. —?Он не даёт нам шанса. И вот с этим я не хочу и не могу мириться.—?У тебя есть какие-то идеи? —?Джису наконец доела свой рис и теперь внимательно смотрела на меня.А я… не то чтобы у меня были какие-то идеи. Вернее, ладно. Я кое-что задумала. Кое-что такое же некрасивое. Такое же нечестное. Такое же жестокое. Кое-что, что должно было ещё больше взорвать всё внутри Сонрока и заставить его показать мне, что именно он чувствует. И тогда я смогла бы решить, что мне делать дальше с этой любовью. Пока что сосуществовать с ней было очень тяжело: я не думала ни о чём, кроме губ Сонрока, почти прижавшихся к моей шее на короткое мгновение в больнице.—?Мне не нравится это твоё выражение лица,?— выдал Бобби, прищурив глаза, словно пытался понять, о чём я думаю.—?Я не знаю, насколько правильно с моральной точки зрения то, что я собираюсь сделать,?— сказала я, откинувшись на спинку стула. —?Но я не могу забыть, какой он был там, в больнице. Так близко, что только руку протяни и коснёшься. И тебе за это ничего не будет. А с ним вот таким, сдержанным и почти равнодушным, мне нестерпимо больно.—?Неважно, правильно это или нет,?— Бобби опередил Джису, которая тоже собиралась мне что-то сказать по этому поводу. —?Делай, Лиса. Иначе потом всю жизнь будешь жалеть.—?Сонроку будет больно.—?А тебе сейчас как? —?недовольно спросила Джису. —?Тебе не больно?Но ему?— больнее. Так и не смогла это сказать, потому что в горле встал ком. Сонрок стал больше курить: я наблюдала эту картину каждую ночь. Он за раз выкуривал по две-три сигареты, стоя у ворот дома, и все его движения, вся его поза были какими-то… пронизанными отчаянием. По крайней мере, у меня от него вот такого сжималось сердце. Хотелось прижать его к себе и долго-долго не отпускать, гладя по голове. Чтобы он наконец расслабился и перестал пытаться нести на своих плечах весь грёбаный мир. Чтобы доверился мне и моим рукам так же, как я доверяюсь?— его.—?Больно,?— кивнула я. —?Просто то, что я задумала, не в моём духе. И это правда очень жестоко.—?Господи, Лиса,?— вздохнул Бобби и посмотрел на меня как на нерадивого ребёнка. —?После того, как он показал тебе, что ни черта ты не просто очередная клиентка, он взял и снова обозначил границы. Знаешь, что в таких ситуациях делают? Плюют на них. Переступают через них. Стирают их. Что угодно, но не стоят рядом и просто смотрят. Так что, что бы ты там ни задумала, делай. И делай так, чтобы от границ осталось одно лишь слово.Джису кивнула, поддержав Бобби, и мне ничего не оставалось, кроме как решить для себя, что мой безумный план стоит воплотить в жизнь. Наверное, мне просто нужен был вот этот толчок, иначе я сама ходила бы и раздумывала, насколько всё это правильно. И ничего бы в итоге не сделала. А так нельзя было, потому что моя боль, вызванная поведением Сонрока, снова веющим от него холодом, уже во мне не помещалась. Её было так много, что единственное, что хотелось с ней сделать, так это отдать её тому, кто был её причиной.После обеда мы с Джису решили прогулять пары не самого любимого преподавателя. Вернее, Джису решила, не терпящим возражений тоном поставив меня перед фактом, что я иду с ней в торговый центр. Идея была неплохая, потому что я целую вечность не была в таких местах и мне действительно было необходимо развеяться. Хотя даже не знаю, насколько вообще было возможно развеяться, если рядом всё равно был Сонрок. Вскрывающий мне вены своим ничего не выражающим взглядом. Как будто не он две недели назад баловал меня своей нежностью.Джису затаскивала меня буквально в каждый магазинчик в огромном торговом центре, не давая мне ни секунды на то, чтобы снова впасть в уныние: мерила со мной какие-то смешные очки в форме звёзд и сердец, не забывая делать тысячу и одну фотографию на память, громко смеялась над мармеладками в форме куриных лапок, чтобы в итоге купить именно их и сказать, что они на вкус как рвота (это была чистая правда), восхищалась вместе со мной белыми волнистыми попугайчиками, придумывая им имена на случай, если бы и правда завела их, просила помочь ей с подбором нового парфюма и в итоге завела меня в магазин одежды со словами, что мне тоже не помешало бы обновить гардероб.На самом деле мне не помешало бы перестать боковым зрением выхватывать фигуру Сонрока и думать о том, что я не вижу, какими глазами он на меня смотрит. Мне хотелось верить в то, что, пока я не вижу, он позволяет себе какую-нибудь грёбаную слабость в мою сторону. Хотя бы взгляд. Один только.—?Меряй,?— безапелляционно заявила Джису, всучив мне в руку пару вешалок с платьями. —?Ты же помнишь, что скоро день рождения матери Шону, а значит, будет целое торжество, на которое тебя обязательно позовут?День рождения матери Шону? Что?—?А ты откуда знаешь? —?спросила я, вертя в руках вешалки, которые дала мне Джису, и неодобрительно покачивая головой.—?Ты что, забыла, что я подписана на инстаграм компании твоего отца? —?хмыкнула Джису. Ах да, точно. —?Так вот там недавно был пост.—?Я не сказала бы, что горю желанием идти. Мне там комфортно будет только с Шону, ты же знаешь. Я и на юбилей компании сходила только из-за обещания, данного папе.—?Тебе всё равно лучше сходить,?— мягко заметила Джису, понизив голос. —?Вечер в компании Шону наверняка приятнее, чем самокопание, которым ты постоянно занимаешься. Он, в отличие от некоторых, джентльмен до мозга костей.Я невесело усмехнулась и последовала за Джису в примерочную. Так и не смогла никуда приткнуть платья, которые она мне дала, и теперь вынуждена была мерить, потому что Джису не отстала бы. Переодеваясь в первое платье, длинное, цвета серебра, я раздумывала о том, что она права: для меня сейчас что угодно лучше, чем гнетущая тишина в доме. К тому же, я была уверена, Шону обязательно позовёт меня отдельно. Что для меня сейчас было удивительно, так это то, что он ни разу не написал, хотя наверняка знал о перестрелке. На него это было даже непохоже.Джису сидела у примерочной, в ожидании меня листая новостную ленту в какой-то соцсети, а при виде меня сморщила нос и покачала головой.—?Скучно.—?Скучно? —?повторила я.—?Оно на манекене по-другому смотрелось.Закатив глаза, я ушла переодеваться. На самом деле мне редко были нужны чьи-то советы по части одежды?— я могла и сама, в гордом одиночестве, пройтись по огромному торговому центру и что-нибудь выбрать, и мне было бы комфортно в собственной компании. У Джису всё было наоборот. И ещё она очень любила оценивать одежду, которую я собиралась купить. Правда, я всё равно покупала вещи, которые она забраковала. Однако конкретно это платье мне тоже не очень нравилось.Второе и, к счастью, последнее, потому что Джису больше не нашла ничего дельного, было в разы короче?— на полторы ладони выше колена, вдобавок на нём был разрез, достающий едва ли не до трусов. Бордовый оттенок делал его ещё сексуальнее. Вот только я не была уверена, что хочу привлекать внимание на празднике, где будут все папины партнёры. Мне было всё равно, что они могли бы подумать или сказать, я просто в принципе ненавидела быть в центре внимания.—?Вау! —?если бы Джису умела, она бы наверняка присвистнула, чтобы выразить всё своё изумление и весь свой восторг.На её восклицание тут же обернулся Сонрок, до этого негромко переговаривающийся с кем-то по наушнику. Его взгляд упёрся в мои длинные голые ноги и проделал медленный путь от щиколоток до ключиц. И наверняка поднялся выше, просто я отвернулась, прекрасно зная: если он поймёт, что я его поймала, то перестанет на меня так смотреть. Так, словно ему любопытно. Интересно. Или словно он разделяет восторг Джису. Не знаю, но я вся под его взглядом сжалась изнутри, молясь о том, чтобы он смотрел на меня как можно дольше. Я даже готова была купить это чёртово платье, только бы он смотрел. Только бы он выражал хоть какие-то эмоции касательно меня.—?Твои бесконечные ноги?— это просто отдельный вид искусства, Лиса,?— заявила Джису, и краем глаза я заметила, что Сонрок, задержав свой взгляд на мне ещё на пару секунд, всё-таки отвернулся. —?Ты должна купить это платье.Знаю, Джису. Просто обязана.—?Да, оно неплохо сидит,?— сказала я внезапно охрипшим голосом.—?Оно сидит идеально, куколка,?— послышалось откуда-то со стороны, и я повернулась. Мимо нас проходили какие-то парни?— из тех, что любят опускать шуточки и комментарии, которых у них никто не просил. Возможно, они сказали бы что-то ещё. Вернее, по их лицам было видно, что они хотят добавить ещё какую-нибудь фразу, но они передумали: ретировались, оглянувшись на Сонрока.Сонрока, смотревшего на них таким взглядом, словно он собирался собственноручно скормить им землю и ещё заставить отблагодарить его за это. Казалось, что я покрылась мурашками ещё и изнутри, так мне стало внезапно приятно от мысли, что он правда готов был сделать это по отношению к тем, кто просто позволил себе сальный взгляд и комментарий в мой адрес. Наверное, я начинала понимать Джису, которой нравилась безумная ревность Бобби и его стремление поставить на место любого, кто не так на неё посмотрит.Интересно, как ревнует Сонрок? Внезапно аж до покалывания кончиков пальцев захотелось узнать, каково это?— чувствовать, что он ревнует меня к кому-то. Ревнует безумно, безудержно, до острого недостатка кислорода в лёгких.И мне стало до ужаса тоскливо от того, что я даже не представляла, что мне нужно сделать, чтобы узнать это.Платье я всё-таки купила. С глупой надеждой в сердце, что Сонрок ещё раз посмотрит на меня так, как смотрел в магазине. Органы менялись местами от одной только мысли. Мы с Джису уже заходили в другой магазин, и она без умолку о чём-то щебетала, в то время как я уже давно потеряла нить разговора. Вскоре она пошла выбирать себе пижамку, а я бездумно шагала между рядами, не останавливая ни на чём свой взгляд. А потом…Потом я увидела её. Бывшую жену Сонрока, стоящую от нас всего в нескольких метрах и во все глаза разглядывающую его. А он её не видел. Не заметил. Или притворился, что не заметил. Я не знаю. Но я вдруг чётко поняла, что не должна позволить ему увидеть её. Его душа ещё не зажила, а она?— грёбаное напоминание о том, что он потерял много лет назад. И ещё, быть может, он всё ещё к ней что-то чувствовал. Не только обиду за её уход, но и… любовь. И если так, я не хотела видеть подтверждение этого в его глазах.Очень эгоистично, абсолютно неадекватно, до тупой боли в груди я хотела Сонрока себе. И эта мимолётная встреча с прошлым могла отбросить меня от него на тысячу световых лет назад. Ещё дальше, где я была сейчас, и я не могла этого допустить.Думай, Лиса, думай.—?Господин Шин,?— позвала его я, и он, не сумев скрыть удивления, повернулся ко мне, встав к своей бывшей жене спиной. После того разговора я очень редко к нему обращалась. Только здоровалась утром. И он наверняка не ожидал, что я вообще когда-нибудь снова сама с ним заговорю.—?Да, Лиса? —?у меня сердце защемило от того, что он обратился ко мне по имени.—?Хотите чаю? —?это было тысячу раз тупо, правда. Я ведь даже знала ответ на свой вопрос. И всё равно зачем-то выдала именно его в попытках не дать Сонроку отвернуться от меня.—?В смысле?—?В прямом. Джису сейчас уедет, у неё ещё есть дела. А я хочу есть. Составьте мне компанию.Я сочиняла на ходу, прекрасно понимая, что на самом деле я не очень-то голодна и вряд ли смогу заставить себя взять что-нибудь, кроме чашки зелёного чая. Но это было уже неважно. Теперь мне было интересно, сдастся ли он мне сейчас.Сонрок вздохнул, словно намереваясь напомнить мне, что в его обязанности не входят чаепития со мной.—?Почему бы тебе не позвать Ханбина? Уверен, ему внизу скучно.—?Потому что я не хочу пить чай с ним. Я хочу с вами.Тем, как охрип у меня голос на последних словах, я выдала себя с головой, уверена. И весь этот разговор перестал быть попыткой не позволить Сонроку пересечься с бывшей женой, которой, к слову, за его спиной уже не было. Я смотрела на него, едва ли не умоляя взглядом просто сказать мне ?да?. Просто один грёбаный раз не рассказывать мне о своём трудовом договоре, не напоминать о том, кто мы друг другу. Просто сдаться мне на чёртов час, даже не на всю жизнь.—?Хорошо, давай выпьем.Меньше всего на свете я ожидала, что он согласится. И я знала, что даже это далось ему не очень-то и легко. Потому что вот так я ступала на его территорию, игнорируя границы, и это было опасно. Но Сонрок всё же сказал мне ?да?. И я уже не могла думать ни о чём другом, кроме того, что мы будем сидеть в каком-нибудь кафе этого торгового центра как самые обычные люди, друг напротив друга, и пить чай. Возможно, даже о чём-нибудь разговаривать.Джису подошла к нам с большим пакетом и выудила оттуда пижаму и для меня: с ламами. Довольная, как не знаю кто.—?Это тебе.—?У тебя такая же? —?спросила я, норовя заглянуть в пакет. В детстве у нас почти всё было парное. Когда мы стали старше, это происходило реже.—?Конечно! —?воскликнула Джису, показав мне краешек упаковки. Даже цвет был одинаковый. —?Приглашаю вас на ночёвку ко мне в парных пижамах, ваше величество.—?Не смею вам отказывать,?— мы поклонились друг другу, а потом звонко засмеялись на весь магазин, наверняка испугав посетителей. Боковым зрением я заметила, как всё же улыбнулся Сонрок. Краем губ, так, что даже сразу не разберёшь, но я-то всё это знала. Я изучила каждую его эмоцию, даже те, что он пытался спрятать. И мне стало до боли тепло от его улыбки.Джису уже нужно было бежать к Бобби?— решать последние вопросы, связанные с квартирой, поэтому она быстро обняла меня, чмокнула в щёку и ушла. И мы остались с Сонроком одни. Знаю, что это было глупо, но меня всю охватило страшное волнение, какое обычно бывает, когда собираешься на свидание и переживаешь о каждой мелочи. Да, у нас было не свидание. Да, этот поход в кафе ничего бы не изменил, наверное. И да, я по-прежнему переживала.—?Ты хочешь в какое-то особенное место? —?спросил Сонрок, оглядывая первый этаж.—?У меня есть тут кафешка на примете,?— кивнула я и направилась в нужную сторону.Сонрок, ни слова не говоря, пошёл рядом со мной. Не за, а рядом, и от этого у меня стянуло все внутренности. Я убеждала себя в том, что не должна так реагировать, чтобы потом не было слишком уж больно падать с небес на землю, но у меня ничего не получалось. Он шёл рядом со мной, и у меня от этой мысли воздух в лёгких заканчивался.Мы довольно быстро дошли до маленького, неприметного кафе, которое именно этим мне всегда и нравилось: тихое, тонущее в мягком приятном полумраке, оно совершенно не подходило этому огромному торговому центру. Тут всегда играла инструментальная музыка, из-за которой в большинстве случаев всё замирало внутри, и пахло свежей выпечкой и как минимум пятьюдесятью сортами чая.—?Какой вы будете? —?спросила я Сонрока, когда мы подошли к кассе. Пока что мы были единственными посетителями.—?Если честно,?— протянул он,?— я теряюсь в таком огромном количестве названий. И совсем не разбираюсь в чае. Бери любой, только не зелёный. У меня с ним сомнительные отношения.Я усмехнулась и кивнула.—?А есть что будете?—?Ничего.—?Совсем ничего? —?видимо, мой голос разочарованно дрогнул.—?Возьми мне то же, что возьмёшь себе.Кассир, работающий здесь с самого открытия, меня помнил и тепло улыбнулся, принимая мой заказ. Когда я начала вытаскивать из сумки кошелёк, Сонрок перехватил мою руку.—?Плачу я.—?Но это я вас пригласила,?— шикнула я, намереваясь заплатить, но Сонрок и бровью не повёл. Он протянул кассиру свою карточку, а потом уже повернулся ко мне.—?Иди лучше выбери столик.Я знала, что неправильно чувствовать себя так, словно мы на свидании, но не могла отделаться от этого ощущения, учитывая, что оно мне нравилось аж до покалывания кончиков пальцев. Я молча направилась к самому дальнему столику в маленьком кафе и оттуда наблюдала за Сонроком, спокойно ждущим наш заказ. На фоне играла какая-то очень знакомая мелодия, от которой тоскливо сжималось сердце, но я так и не смогла вспомнить, откуда её помню.Сонрок облокотился на стул и, скрестив руки на груди, разглядывал людей, снующих вокруг кафе. Его взгляд сосредоточенно переходил с одного человека на другого. Он не расслаблялся даже сейчас, и от этого что-то в груди разочарованно заныло.Вскоре Сонрок, подхватив наш поднос, подошёл к выбранному мной столику и сел, предварительно пожелав мне приятного аппетита. В нос ударил сладковатый запах моего чая, и я тут же захотела его попробовать. И, сделав первый глоток, обожглась. Сдавленно ойкнув, я приложила холодные пальцы к губам и нахмурилась.—?Господи, Лиса, и вот куда ты торопишься? —?спросил Сонрок, задержав взгляд на моих губах. Он не смог спрятать от меня то, что его потревожила даже такая мелочь, как обожжённый язык. —?Подожди, пока остынет.—?Я не могу пить остывший чай,?— пробубнила я.—?А кипяток можешь? —?хмыкнул Сонрок.Я неопределённо пожала плечами, а потом снова поднесла чашку к губам, вот только теперь я сначала подула, а глотки делала медленные и маленькие, чтобы не обжечься ещё больше. И всё было бы в порядке, если бы Сонрок не наблюдал за мной с таким вниманием, словно я делаю что-то очень серьёзное и важное. Из-за этого у меня начали мелко трястись руки, но всё же я контролировала себя, чтобы ненароком не пролить чай и не показать ему, насколько я переживаю в его присутствии.—?Вам нравится? —?спросила я, когда Сонрок тоже отпил из своей чашки. Я взяла ему гранатовый.—?Да. У него такой… сладковато-терпкий вкус. Неплохо,?— кивнул он.И на этом вся моя фантазия просто взяла и иссякла. Я хотела с ним говорить. Очень хотела, но чувствовала себя так, будто частично вынудила его прийти сюда, а теперь ещё и буду пытаться вытянуть на разговор, учитывая, что я даже не знала, какую тему выбрать. Но даже тут Сонрок меня удивил.—?Как твои экзамены? —?спросил он, повернувшись ко мне и приготовившись слушать. У меня, не ожидавшей от него этого, чуть кусок в горле не застрял.—?Ну, они ещё не начались,?— ответила я. —?Пока идут зачёты, и то, не очень много.—?Проблем нет?—?А если есть, вы можете помочь? —?протянула я с улыбкой.—?Да нет,?— пожал плечами Сонрок и улыбнулся. —?Я уже даже не помню, что там в школе было, что уж говорить о твоей специальности.—?Школу и я так себе помню,?— хмыкнула я. —?Я гоняла балду почти всё время, что училась там.—?Ты? Гоняла балду? —?с полуулыбкой спросил меня Сонрок, словно не поверил бы в это, даже если бы увидел воочию.—?У меня в школе был только один любимый предмет, и ради него я правда старалась. А с остальными особенно не возилась.—?И какой же?—?Биология.—?Биология? —?удивился Сонрок. Искренне удивился. Удивился в ожидании продолжения, и мне захотелось разрыдаться от того, что мы сидим в этой кафешке, словно отрезанные от всего торгового центра, тонем в её мягком полумраке и разговариваем. Как в больнице.И я знала, что вот это всё?— просто исключение из правила. Просто один раз, когда Сонрок по какой-то причине пошёл у меня на поводу.Или, может быть, он знал, что я пыталась сделать там, в магазине, когда за его спиной на него во все глаза смотрела его бывшая жена? И позволил мне это?—?Да. У меня была потрясающая учительница, с которой каждый урок по определению был лучшим. Я была влюблена в её предмет и в то, как она его преподавала. А потом, в десятом классе, она ушла на пенсию, и на её должность приходило столько народу, что я даже не пыталась запомнить их имена.—?Тебя это очень расстроило?—?Безумно. Но сделать всё равно ничего нельзя было, и я в конце концов смирилась с тем, что у меня в школе не осталось ни одного любимого предмета,?— пожала я плечами. —?А у вас? Какой у вас был любимый предмет?—?Литература,?— это признание было неожиданным. Настолько, что я замерла, даже не донеся круассан до рта. —?У меня тоже была совершенно замечательная учительница. С ней было интересно обсуждать даже самое скучное произведение, честное слово.—?И какая у вас любимая книга?—?Она не входит в школьный список литературы,?— предупредил меня Сонрок. —?И даже не является классикой. Все этому всегда удивляются, помня мою любовь к литературе в школе. Это ?Весь невидимый нам свет?*. Слышала о такой?—?О чём она? —?спросила я, качнув головой.—?О войне. О слепой девочке-француженке и о немецком солдате, о том, как они шли друг к другу всю войну с помощью радио. Тебе понравится.—?Они дошли?—?А вот это я тебе не расскажу,?— усмехнулся Сонрок, посмотрев на меня как-то лукаво. —?Прочтёшь сама.Ему необязательно было это говорить, мысленно я уже заказывала её в книжном интернет-магазине и собиралась убить на неё ближайшие пару ночей. Мне было необходимо знать, какую книгу Сонрок называет своей любимой. Мне было необходимо касаться его души вот такими махинациями.Чай, как и круассаны, быстро закончился, и на это ушёл даже не час, а меньше. Мне очень не хотелось уходить. Я бы всё отдала, чтобы просидеть тут ещё несколько чашек чая и послушать что-нибудь. Что угодно, что Сонрок захотел бы мне сейчас рассказать. Но, увы, карета уже наполовину превратилась в тыкву. Когда мы вышли, я повернулась к Сонроку и поблагодарила его.—?Спасибо, господин Шин, за то, что составили мне компанию.Он кивнул, ничего не говоря, и последовал за мной. Не рядом, а за. У меня сжалось от тоски сердце. Я думала о том, как же несправедливо то, что я, несмотря на этот день, собираюсь сделать. Но у меня был весомый аргумент: я хотела Сонрока себе не на час, не в качестве непонятного исключения. Я хотела его себе на всю жизнь, безусловно.***Когда мы подъехали к дому, я заметила, что у ворот стоит припаркованная машина Шону, а сам Шону опирается на неё, скрестив руки на груди и нервно отстукивая какой-то понятный только ему такт. Стоило ему увидеть, что я выхожу из автомобиля, как он тут же кинулся ко мне и сгрёб в охапку. Я, не ожидавшая этого, напряглась всем телом, но вскоре расслабилась и обняла его в ответ. Спиной я чувствовала внимательный взгляд Сонрока и всё бы отдала, чтобы встретиться с ним глазами.—?Ты как? —?спросил Шону, когда наше объятие затянулось.—?Хорошо,?— кивнула я, понимая, что он имеет в виду перестрелку. Подумать только, я ведь сегодня вспоминала о нём и о том, что от него не было ничего слышно. Хорошо бы, если бы вселенная слушала меня чуточку чаще.—?Прости, что меня не было и что я даже не позвонил. В тот день мы с мамой вылетели в Италию по делам, и я никак не мог её там оставить. До тебя оказалось невозможно дозвониться. Написал Джису, и она меня успокоила, а потом погряз в наших с мамой небольших проблемах. Но я всё равно должен был приехать.Он вовсе не был обязан извиняться и оправдываться. А ещё, судя по всему, только прилетел и сразу же примчался сюда, чтобы посмотреть, как я, хотя от Джису и так всё знал. Его будущей девушке должно было крупно повезти. А вот мне… мне было неловко от его искреннего беспокойства и от того, что оно меня трогает, но вовсе не так, как на самом деле должно трогать. Я этого не заслуживала, потому что не могла дать ему того же.—?Всё в порядке, что ты,?— улыбнулась ему я.—?Всё равно. Друзья так не поступают, Лиса. У тебя случилась беда, а я даже позвонить не смог. Что у тебя с телефоном?—?Он разбился в тот день, и я купила новый. Правда, не скачивала ничего, кроме мессенджеров. И как-то не додумалась тебе написать, прости.—?Ладно, главное, что у тебя всё хорошо. А я уже поеду, работа,?— виновато улыбнулся мне Шону. У меня сложилось впечатление, что он хочет обнять меня ещё раз, но он всё-таки не решился. Наше первое объятие и так было, с его точки зрения, нарушением моих личных границ. Он повернулся, чтобы уйти, но замер. —?Пока не забыл. В выходные мы с ребятами собираемся в нашем загородном доме. Может, присоединишься? Много ребят из нашей старой компании, будет весело.Я не то чтобы очень хотела с кем-то видеться и отвечать на чьи-то вопросы, но перспектива уехать куда-нибудь, даже пусть и недалеко и ненадолго, была слишком соблазнительной, и я не стала сразу отказываться. В конце концов я могу в любой момент передумать и просто сказать об этом Шону.—?Да, давай, почему бы и нет,?— сказала я, и довольный тем, что я не сказала ?нет?, Шону уехал.—?Он снова к вам клинья подбивает? —?поинтересовался Ханбин, даже не потрудившись понизить голос. Я быстро посмотрела в сторону Сонрока, которому, судя по прижатому к наушнику пальцу, было вовсе не до нас.—?Скажешь тоже.—?Да только слепой не видит, как он на вас смотрит,?— хмыкнул мой водитель.—?Осуждаешь меня?—?За что? Вы же не даёте ему надежду. Просто он всё равно, похоже, верит, что когда-нибудь в вас что-то к нему проснётся.Я не стала говорить, что вот это уже вряд ли. Шону был чудесный, но моё сердце уже во второй раз выбрало другого человека, и я не могла с этим ничего сделать. А Шону заслуживал большего, а не того, чтобы я пользовалась его теплом и лаской. Но я это не озвучила в надежде увидеть хоть что-нибудь на лице Сонрока, говорящее о его мнении по поводу этой ситуации. Зря, потому что казалось, что он весь в том, что ему сообщает команда.В итоге вечер прошёл куда менее насыщенно, чем первая половина дня. Я лениво переписывалась с Джису по поводу их с Бобби квартиры и наших завтрашних пар. В детали своего плана я решила посвятить её уже завтра. Перед сном я открыла книжный интернет-магазин и нашла нужную книгу. Она не просто не была классикой, а более того, была издана всего шесть лет назад, и я не смогла не удивиться тому, что у Сонрока, несмотря на такое тяжёлое прошлое за плечами, всё ещё остался интерес к литературе. Мне в не самые лёгкие периоды моей жизни вообще не удавалось концентрироваться на книгах, к тому же если там затрагивались близкие мне темы, то и читать их было вдвойне непросто.Я решила, что открою этот роман в ближайшее время, и легла спать, взволнованно раздумывая над тем, во сколько мне обойдётся моя завтрашняя смелость.***—?Ты решила сделать что?.. —?Джису уже пять минут переваривала сказанною мною. Жаль, рядом не было Бобби. Вот уж кто точно одобрил бы мою глупость, ещё бы сверху добавил. —?Но ты ведь понимаешь, насколько это жестоко по отношению к Сонроку?—?Да, конечно,?— естественно, я понимала. Правда, понимала. Потому что у меня за него сердце болело куда больше, чем за себя. Я знала, что мой побег буквально у него из-под носа не просто разобьёт ему сердце, а разорвёт его изнутри. И всё же я не смогла придумать ничего лучше. Я отчаянно, изо всех сил, пыталась вернуть нас обратно. К той точке близости, до которой мы уже дошли, но которую он буквально аннулировал.—?Господи, Лиса, ты же ударишь по его самому больному месту,?— Джису продолжала ужасаться, и в принципе я не была удивлена. Потому что как только эта безумная идея вообще пришла в мою голову, первой мыслью было пойти и эту голову обо что-нибудь разбить, чтобы она не генерировала такие идиотские затеи. А потом… потом я представила, насколько это больная у Сонрока точка и что будет, если на неё надавить. И мне захотелось увидеть, что с ним будет, если он просто допустит мысль, что меня похитили. И вот она я, придумала целый план и не собиралась останавливаться.—?Я в курсе. И я не знаю, какие будут последствия у моего поступка. Может, он никогда больше со мной не заговорит,?— протянула я. —?А может быть, как раз наоборот. Может, мысль о том, что он меня чуть не потерял, приведёт его к тому, что он перестанет от меня закрываться. Я не знаю, Джису,?— я поджала губы. —?Но сидеть и ждать, когда он снова подпустит меня к себе, я тоже не могу.—?Я и не говорю сидеть сложа руки, просто… Ох, Лиса, это правда тяжело,?— проговорила Джису, задумчиво рисуя что-то на листочке. —?В каком-то смысле он пройдёт этот ад во второй раз.—?Но меня же на самом деле не похитят. И я не умру.—?Но он-то этого не знает.Я спотыкалась обо все эти ?но? в тот момент, когда продумывала детали плана, очень больно спотыкалась. До синяков на сердце. До тупой боли в израненной, измученной всем этим душе. До жалящей ненависти к самой себе. До нестерпимого желания ничего не делать, а просто подойти к нему и вывалить всё, как есть. Но я так по-идиотски боялась его спугнуть, боялась его невзаимности, что так ничего и не сделала и ещё долго уговаривала себя не отказываться от своей сумасшедшей идеи. Так уговорила, что даже причитания Джису на меня сейчас уже не действовали.—?А что, если это только отдалит вас? —?спросила она.—?Тогда буду придумывать что-то ещё. Правда, Джису, я не знаю,?— устало вздохнула я. —?И не хочу думать о ?что, если?. Тогда мы вообще никуда не сдвинемся с этой точки.Джису кивнула, всё ещё переваривая мой план. По её лицу было видно, что она не одобряет и хотела бы придумать что-нибудь другое, но она так же, как и я, понимала, что в случае с Сонроком не сработает то, что обычно срабатывает с подавляющим большинством людей. В итоге за весь день мы к этой теме больше не вернулись. Джису пошла на последнюю пару, а я собиралась переодеться, чтобы успеть выйти через другой корпус университета с большим потоком студентов.—?Пожалуйста,?— Джису сжала мою руку, когда мы прощались,?— постарайся не слишком сильно расстраиваться, что бы ни произошло в итоге. Я знаю, что это трудно, но переживаю, что после этого с разбитым сердцем снова окажешься именно ты.К сожалению, я тоже об этом переживала, но не подала виду. Тепло сжав ладонь Джису, я отпустила её на пару, а сама понеслась в туалет. Я надела самые неприметные вещи, которые нашла у себя в шкафу, закидала всё в сумку и стремглав понеслась вниз. Времени на то, чтобы успеть выйти из университета с большим потоком людей, было в обрез. Я проделывала такое не в первый раз, от меня натерпелись прошлые телохранители, но у них всех не было такой внушительный команды, какая была у Сонрока. Задачу облегчало только то, что непосредственно в университет никого из них не пустили. Поэтому мне оставалось только слиться с толпой, оказаться на улице, сесть в автобус, подъезжающий к остановке через десять минут после окончания пары, и уехать. План был довольно прост и наивен, и меня в принципе могли поймать даже до того, как я дойду до остановки.Но, наверное, сегодня удача была на моей стороне: в главном корпусе университета народу всегда было очень много, и мне не составило труда просто смешаться с ними. Я не пыталась как-то спрятать лицо или волосы, прекрасно понимая, что тот, кто изо всех сил пытается спрятаться, в итоге оказывается у людей как на ладони. До автобусной остановки я тоже шла в толпе людей, потому что автобус, следующий отсюда, шёл прямо в центр города, куда практически всем и надо было после занятий. Я перестала волноваться, когда он тронулся и проехал два квартала. На мой телефон ещё не поступали ни сообщения, ни звонки, что было неудивительно: и Сонрок, и Ханбин знали, что у меня сегодня занятия до семи вечера. Соответственно, у меня был ещё как минимум час на то, чтобы потеряться в Сеуле.И я потратила его с умом: заехав в первый попавшийся торговый центр, я переоделась в туалете, оставила вещи и телефон в камере хранения и снова вышла на улицу. У меня, по правде говоря, не было грандиозных планов. Вся идея заключалась в побеге и ни в чём больше. И поэтому, когда я, провожаемая навалившимися на город сумерками, набрела на клуб-бар, в котором целую тысячу лет назад тусовалась с Вонхо и Шону, и мне вдруг захотелось зайти, я удивилась сама себе. Я не была в таких местах уже довольно давно, потому что Джису их не любила, а Бобби проводил там время с друзьями. Я же когда-то ходила туда с Вонхо и его друзьями, которые на тот период были и моим друзьями тоже. Пока я не решила сунуться в пекло за этим ублюдком.Время было уже почти девять, и я знала, что меня хватились. Знала я также, что одета не так, как стоит ходить вот в такие места, но было уже наплевать. Я не собиралась ни с кем знакомиться, более того, я даже не собиралась напиваться. Я пришла убить время. И поняла, что что-то пошло не так, когда осушала уже шестую стопку чёрт знает чего, я даже не помнила название. Часы показывали десять, грохочущая на весь клуб музыка начинала действовать на нервы, а внутри меня росло и расцветало большое сомнение. Может быть, я слишком много на себя взяла, и Сонрок вовсе не дорожил мной настолько, чтобы перепугаться и кинуться искать меня по всему Сеулу. Может быть, я сама придумала себе какую-то важность для него. Потом я вспомнила, что во время перестрелки он чуть не умер за меня, и моё сомнение начало рассыпаться.—?Не против? —?я бы продолжила заниматься, как говорит Джису, самокопанием, если бы меня не отвлёк чей-то игривый голос. Я повернулась и заметила, что, несмотря на заданный вопрос, рядом со мной уже сидел какой-то высокий темноволосый парень, и родинки у него на носу так и маячили у меня перед глазами.—?Ты уже сел,?— я пожала плечами, принимаясь за очередную стопку и думая о том, что прошло слишком много времени, а я всё ещё здесь.—?И то верно,?— рассмеялся парень. —?Ты ведь Лалиса, верно?—?Лиса,?— автоматически поправила его я.—?Меня зовут Дохван,?— он протянул мне руку, которую я ой как не спешила пожимать. Меня вдруг прошибло осознанием, что я совсем-совсем одна впервые за долгое время и если за сегодня что-то ещё пойдёт не так, я не смогу себя защитить. —?Ты меня не знаешь, конечно же. Я друг Шону.—?Друг Шону? —?я не припоминала никого похожего. Хотя если учитывать, что мы с Шону уже давно не тусовались в одной компании, это было неудивительно.—?Ну да,?— легко кивнул Дохван, продолжая улыбаться, но всё же убрав руку, потому что я так её и не пожала. —?Я просто наслышан о тебе. Ребята долго обсуждали всё, что произошло.Было вовсе необязательно объяснять, что именно и какие ребята. Ещё тогда, когда я решила, в отличие ото всех остальных, спуститься за Вонхо в ад, я уже была самой обсуждаемой персоной нашей прошлой компании. И неудивительно, что я снова ею стала, особенно после того, чем вся эта история в итоге закончилась. Друзья Вонхо стали равнодушны к нему, но не ко мне, всячески пытаясь объяснить, что мне не стоит никуда лезть. И, конечно, они посвятили и вот этого парня в детали.—?Я не очень хочу это обсуждать.—?Конечно, твоё право,?— кивнул Дохван. —?Не мог не подойти. Мы, конечно, наверняка пересечёмся на выходных, но я не удержался и решил познакомиться с тобой раньше.Упоминание выходных, о которых уже говорил Шону, совсем меня успокоило. Я внутренне расслабилась, поняв, что рядом со мной сидит не какой-нибудь опасный преступник из шайки Вонхо, а самый обычный парень, да ещё и друг Шону. А Шону с мусором не дружит. Нет, у меня, конечно, не проснулось стопроцентное доверие к человеку, сидящему рядом, и всё же стало полегче. А алкоголь, который я вливала в себя, сделал всё ещё проще, отключив буквально все чувства и эмоции, а заодно и аннулировав все ?нельзя?.Я совершенно не помнила, как вообще Дохван уговорил меня пойти танцевать, и поняла, что уже довольно давно двигаюсь под какую-то зажигательную, сильно бьющую по ушам музыку, только когда начали болеть ноги и стало жарко. Дохван тоже был к этому моменту уже неприлично пьян, и мы, как два идиота, стояли у барной стойки и смеялись над тем, что нас не держат ноги. В последний раз такое со мной было будто бы целую вечность назад: после всей той истории с Вонхо я завязала с непонятными знакомствами в клубах. А сейчас… сейчас у меня просто ныла душа, и я делала очень большую глупость. Очень.Но всё же я была не настолько пьяна, чтобы позволить парню, которого знала от силы час, поцеловать меня. Я была не настолько пьяна, чтобы забыть, кем болеет моё сердце. А ещё я не была слепой или тупой и видела восхищение в глазах Дохвана. Восхищение, которое не смогла бы принять, даже если бы очень захотела. Но всё произошло как-то слишком быстро: мы нашли в себе силы начать танцевать под какой-то неожиданный медляк, и когда губы Дохвана оказались у моей шеи, меня словно шибануло током.Он взял и абсолютно нагло поставил мне засос.Так быстро, что мой затуманенный алкоголем рассудок даже не сразу это понял. А когда понял, я отскочила от него, посмотрев так, чтобы он даже не думал подходить.—?Ты чего? —?спросил он, и я уже собиралась сказать ему что-то отнюдь не лестное, но все слова больно застряли в горле, когда Дохван перевёл взгляд за мою спину.Мне всё стало ясно ещё до того, как Сонрок ко мне прикоснулся, и казалось, что от бешеного адреналина в крови вот-вот откажут все органы. То, как больно, вдруг совершенно не заботясь обо мне, он схватил меня за локоть, словно бы разом привело меня в чувство и выветрило весь чёртов алкоголь, который я уже несколько часов упорно в себя вливала. Дохван дёрнулся в нашу сторону, но я быстро покачала головой и даже не успела сказать ни слова, потому что Сонрок повёл меня к выходу. Я подняла на него взгляд всего один раз, и мне этого хватило: плотно сжатые губы и вздувшиеся на шее вены сказали мне куда больше, чем я смела предположить. И всё же, несмотря на то, что в нём наверняка клокотала ярость, Сонрок не просто поволок меня за собой, он продирался сквозь толпу, продолжая прикрывать меня собой, и в какой-то момент его хватка даже перестала быть такой болезненной.Когда мы вышли на улицу, я поняла, что это был не центральный вход. Мы оказались в каком-то переулке, где музыку было слышно лишь приглушённо. Я заметила, что машина Ханбина стоит тут, но самого Ханбина там не было. Сонрок приехал один.—?Какого хера, Лалиса? —?он пытался себя контролировать, я это видела. И всё же его грудная клетка вздымалась так часто, что было очевидно: ещё чуть-чуть, и он больше не сможет. А его ?Лалиса? стало пощёчиной наотмашь. —?Если ты хотела пойти в клуб, так бы и сказала, в чём проблема?Его голос сорвался, и Сонрок дрожащими пальцами начал яростно развязывать галстук, словно ему было нечем дышать. А я стояла, будто парализованная, и не знала, как мне на это реагировать, что мне говорить. Мне вдруг стало страшно, потому что таким злым я его не видела ещё ни разу.—?Мы бы отвезли тебя, куда угодно, если бы ты только попросила. Зачем ты всё это устроила, а? —?галстук безжизненно повис в его руках, в то время как Сонрок уже расстегнул две верхние пуговицы своей рубашки. На улице было довольно холодно для таких манипуляций.Я пожала плечами, и это разозлило его ещё сильнее.—?Ты хотя бы понимаешь, какому огромному риску, блять, себя подвергла? Ты была совершенно одна на протяжении нескольких часов, Лалиса! Рядом не было не то что меня, даже моих людей не было,?— никогда не думала, что услышу, как Сонрок матерится. И как он на меня кричит. А именно это он сейчас и делал, потому что больше себя не контролировал.—?Не переживайте, я найду, какую отмазку придумать для отца.Мне определённо не стоило говорить ему именно это. Хотя на самом деле я была настолько растеряна из-за его ярости, что не смогла бы сказать ничего из того, что мысленно придумала до того, как сбежать у него из-под носа. И в итоге стояла и несла очевидную чушь.—?Да причём здесь твой отец вообще, скажи мне?! Ты думаешь, меня сейчас это волнует? Ты взяла и ушла, не сказав никому ни слова, Лалиса, оставив свой телефон чёрт знает где, чтобы я даже не смог отследить тебя по нему. Чтобы я носился как бешеный по всему Сеулу в поисках тебя, в поисках ублюдка, который тебя похитил? Ты знаешь, насколько это подло?—?Но меня никто не похитил.—?Откуда мне было это знать, по-твоему? —?он кричал на меня так громко, что у меня сжимались внутренности. И я дёрнулась как от удара, когда Сонрок, с которого слетела маска равнодушия, впечатал ладонь в машину, как будто это она была во всём виновата. —?Откуда, по-твоему, мне было знать, что тебя не похитили какие-то твари, а ты сама, хладнокровно всё рассчитав, сбежала? Откуда мне было знать, что ты поведёшь себя как…Не знаю, что вертелось у него на языке. Он так и не договорил. То ли вовремя остановился, решив, что обидит меня этим, то ли попросту не смог подобрать описание. Зато у меня оно было. Я повела себя как самая настоящая сука и почему-то сейчас не испытывала никакой радости от того, что сделала. Наверное, потому что я хотела и ждала другой реакции. Мне нужна была не его злость, мне нужно было его беспокойство, сшибающее с ног. А его не было. Был сжигающий всё внутри меня гнев, и только.—?А теперь ты стоишь и несёшь какую-то херь про отца и отмазки. Да плевать мне, Лалиса, на твоего отца.—?Да вам на всё плевать, судя по всему,?— хмыкнула я, отвернувшись от него. У меня защипало в носу, и это был очень, господи, очень плохой знак. Я ведь не собиралась рыдать перед ним.—?Что это за игры такие, м? —?он подошёл ближе и, взяв меня за подбородок, развернул к себе. —?Это что, какая-то грёбаная проверка, которую я не прошёл? Или что, блять? Давай же, посвяти меня в детали, очень хочется послушать, как твоя маленькая гениальная голова вообще всё это придумала, Лалиса.—?Хватит называть меня Лалисой,?— огрызнулась я, чувствуя, как к глазам неумолимо подступают слёзы, а я даже не могу отвернуться, так крепко пальцы Сонрока меня держат. Возможно, меня бы не задевала полная версия моего имени, если бы он произносил её иначе. А не вот этим тоном, безжалостно вскрывающим вены. —?И никакая это не проверка.—?Тогда что? —?с нажимом спросил Сонрок, и даже его пальцы как будто сильнее сжались на моём подбородке. Я не выдержала и схватилась за его руку, взглядом требуя, чтобы он перестал. Сонрок, словно опомнившись, отпустил меня, но отходить не стал. Так и стоял рядом, избивая меня изнутри своим запахом. Табак, перемешавшийся с парфюмом, совершенно не давал мне думать.Я лихорадочно соображала, что сказать, когда вдруг Сонрок протянул руку и, отодвинув мешающиеся волосы, упёрся взглядом в недавно поставленный засос. Мне тут же захотелось провалиться сквозь землю. По его лицу было видно: сначала он решил, что это синяк, что меня кто-то ударил, но стоило свету пролиться на мою кожу, как стало понятно, что ни черта это не синяк. Грёбаный Дохван.Кадык у Сонрока нервно дёрнулся.—?Ты хотела этого?Он задал один-единственный вопрос, от которого мне стало так нестерпимо стыдно, что аж в носу снова защипало. И я поняла, что если открою рот и скажу это злосчастное ?да?, то разрыдаюсь. На самом деле я, конечно же, не хотела этого. Но больше всего на свете я не хотела, чтобы Дохвану за это влетело по первое число. А по ходящим по лицу Сонрока желвакам было понятно: ему влетит. Поэтому я просто кивнула не в силах произнести одно короткое слово. И во взгляде Сонрока внезапно оказалось столько разочарования, отвращения и горечи, что я начала жалеть обо всей этой затее. Мне стало нечем дышать от ненависти к самой себе. Молодец, Лиса, ты точно собственноручно отбросила себя назад.—?Ну так что тогда это было, если не проверка? —?голос Сонрока уже не дрожал, а это было верным признаком того, что он взял себя в руки и снова начал контролировать ситуацию и свои чувства. И теперь я начинала злиться.—?Просто было безумно интересно, до каких пор вы собираетесь притворяться, что мы с вами просто телохранитель и объект, который нужно охранять,?— выплюнула я.—?Притворяться? —?как-то зло и издевательски усмехнулся Сонрок. —?А это разве не так?Наверное, даже если бы он прямым текстом сказал мне, что не любит, даже тогда было бы не так больно, как сейчас, после этих слов, переломавших мне к чертям все рёбра. Не ожидавшая этого, я замерла, разом забыв, как вообще дышать после этого признания. И как, например, не залепить ему пощёчину за эту слишком очевидную ложь. Ложь, из-за которой внутри всё равно всё рухнуло.Он приехал сюда один, наверняка до этого побывав ещё в куче мест. Он кричал на меня, сорвал с себя галстук. Он злился. И теперь говорил мне, что я всё придумала.Мне хотелось выплюнуть ему это в лицо, чтобы он подавился собственными словами, но подъехавшая к нам машина не дала мне этого сделать. Я увидела, что Ханбин, вылезший из автомобиля Богома, направился к нашему и занял своё место, готовясь ехать домой. И тогда я просто решила, что с меня хватит, что я тоже еду домой, что я больше ничего не скажу сегодня.Джису была права, с разбитым сердцем в итоге останусь именно я.Но я не успела дойти до машины, потому что Сонрок схватил меня за локоть и резко развернул к себе, вновь заставив посмотреть ему в глаза.—?Никогда,?— проговорил он, чётко выделяя каждое слово, как будто хотел вбить их мне в голову,?— больше так не делай. Поняла меня?—?Не указывайте мне, вы всего лишь мой телохранитель,?— сказала я, вырвав свою руку из его стальной хватки. Мои слова попали точно в цель: в глазах Сонрока на сотую долю секунды промелькнуло что-то вроде сожаления, но было уже поздно. Я прошла к машине и села в неё, с каждым шагом чувствуя, как тяжелеет сердце внутри и как сильно щиплет в носу от подступающих слёз.Сонрок тоже сел в машину, но многим позже меня, потому что раздавал указания и пытался привести себя в порядок. Его руки больше не дрожали, но галстук нормально завязать он всё равно не смог и просто сунул его в карман пиджака.—?Зачем вы так? —?вдруг спросил Ханбин. Господи, мне теперь и перед ним этот стыд ощущать? —?Он очень перепугался, Лиса. Никогда его таким не видел. Думал, он ваш университет с землёй сровняет, когда оказалось, что одна из камер не работает.Мне было нечего ответить. Хотелось плакать, потому что мне-то Сонрок этого не показал. Мне-то он не позволил увидеть в его глазах желание сжечь всё вокруг.Может, Ханбин хотел добавить что-то ещё, но не стал, потому что Сонрок наконец сел в машину и мы тронулись. В салоне царила глубочайшая, буквально мёртвая тишина, которая словно пригвождала меня к месту, давя своей бесконечной тяжестью. Ханбин даже включил радио, словно бы тоже почувствовав себя не в своей тарелке. В салоне тут же заиграла до ужаса знакомая мелодия, и мне понадобилось от силы пару секунд, чтобы понять, что именно она играла вчера в кафе. Это был удар под дых?— я начала плакать. Беззвучно, стараясь не трястись всем телом, надеясь, что меня никто не услышит, и ненавидя себя за слабость.Абсолютно всё пошло не так, как я думала, и я пожинала плоды своей безграничной тупости.Сонрок сидел через сиденье от меня и не смотрел, как обычно, в окно, а сжал пальцами переносицу и прикрыл глаза. Как будто он бесконечно устал за этот вечер. Как будто ему тоже было больно. Как будто я всё же попала в то самое больное место.Внезапно машина остановилась, и Ханбин чертыхнулся.—?Бензин кончился,?— вздохнул он.—?Запасной канистры нет? —?ровным голосом спросил Сонрок, не открывая глаз.—?Нет. Ладно, ждите, мы недалеко отъехали от заправки. Я сейчас.Сказав это, Ханбин вышел и быстрым шагом пошёл назад, на поиски той самой заправки. А я сидела и не переставала плакать, понимая, что собственными руками всё испортила. Утешиться тем, что я бы пожалела, если бы не попробовала, не получалось. Внутренности горели самым настоящим огнём, и я сама чувствовала себя почему-то ужасно грязной. Ещё и этот чёртов засос сидел у меня на шее как долбаное клеймо.Сонрок громко вздохнул и откинулся назад. Я почему-то вжалась в свою дверь, как будто ждала, что Сонрок сейчас снова разозлится и ударит по чему-нибудь в машине. И я заслужила эту ярость. Глубоко в душе я знала, что заслужила, и даже не могла себя оправдать. И в самом деле, Лиса, чего ты, блин, ждала? Того, что он, найдя тебя, начнёт причитать, что чуть не потерял? Серьёзно, что ли? Забыла, как ты в детстве чуть не потерялась, отойдя от папы на пару шагов, а он, найдя тебя, первым делом наорал?Снова вздохнув, Сонрок протянул ко мне руку и, мягко коснувшись локтя, потянул в свою сторону. Я не понимала, какого чёрта он делает, но тот факт, что он делает это аккуратно и даже ласково, просто разрывал меня изнутри в клочья.—?Иди ко мне, Лиса,?— шепнул он, и этого хватило для того, чтобы я начала плакать навзрыд, громко, не стесняясь.Сонрок притянул меня к себе и, заметив, что я не решаюсь поднять голову, мягко взял меня за подбородок.—?Посмотри на меня,?— я покачала головой, потому что в лёгких было недостаточно воздуха для того, чтобы плакать и говорить одновременно. —?Лиса, пожалуйста, посмотри.Что-то в его голосе дрогнуло и сломалось, а пальцы, держащие меня за подбородок, снова начали дрожать. И тогда я подняла голову и столкнулась с его взглядом. С его глазами, в которых было столько боли, сожаления и горечи, что в них можно было утопиться.—?Не плачь,?— большим пальцем Сонрок провёл по моей щеке, смахнув слезинки. —?Прошу, Лиса, не плачь. Я не хотел кричать на тебя. Просто… господи, ты бы только знала, о чём я подумал, когда не нашёл тебя там. Лиса, пообещай мне, что больше никогда так не сделаешь. Пожалуйста.Руки у него были тёплые, пахнущие табаком и одеколоном, и они были так близко, что хотелось только одного: целовать их.—?Я думал, что тебя похитили, что тебя забрали у… —?он не договорил, да и так всё было понятно.?Я думал, что тебя забрали у меня?.—?Обещаю,?— проговорила я дрожащим от слёз голосом и отчаянно пыталась успокоиться, но плечи продолжали трястись. —?Только вы тоже… вы тоже пообещайте.—?Что угодно,?— сказал Сонрок до того, как я вообще успела озвучить своё желание, и моё сердце провалилось вниз. К его ногам. Как будто оно и без этого не валялось там уже целую вечность. Тепло и запах его рук сводили с ума.—?Не ведите себя так, словно я ничего не значу. Вы же сказали мне, что не будете на другом конце планеты, а сами именно там. Не физически, а мысленно, и мне к вам попросту не подобраться.Сонрок судорожно выдохнул, услышав мои слова, и отрывисто кивнул. А я прижалась щекой к его руке, до этого смахивающей с моей кожи слёзы одну за другой.—?Хорошо.Словно бы чувствуя, как сильно мне это нужно, а может быть, тоже испытывая эту необходимость, Сонрок притянул меня к себе и сжал в объятиях так сильно, что стало нечем дышать. Я вцепилась в воротник его рубашки как в спасательный круг и начала буквально захлёбываться в слезах, то и дело капающих ему на кожу. Я была уверена, они проделывали путь к его сердцу, которое сегодня точно плакало из-за меня. Я чувствовала, как бешено оно билось в его грудной клетке, и думала о том, что это первый и последний раз, когда я с ним так безжалостно играюсь.Я больше не буду, слышишь, сердце?—?Прости за всё, что наговорил, Лиса,?— шепнул мне в волосы Сонрок. —?Я был совершенно не в себе. И вообще… я очень многое в принципе не должен был тебе говорить, но я просто пытался не привязывать тебя к себе. Нельзя смешивать работу и личное. Поверь мне, это не заканчивается ничем хорошим.—?Мы будем исключением,?— всхлипнула я и почувствовала, как он усмехнулся. Болезненно так, словно очень хотел в это поверить, но боялся. —?К тому же вы давно это сделали. Ещё в музее. И всё это время некрасиво меня отталкивали, хотя в больнице… в больнице вы были другим.—?Прости,?— повторил Сонрок. —?И только не плачь так из-за меня, ладно?—?Как ?так??—?Словно весь мир рушится.А как мне ещё плакать, если так оно и есть?Я не нашлась, что ему ответить, и постепенно расслабилась в его руках. Слёзы наконец иссякли, словно я выплакала как минимум месячный лимит. Сонрок поглаживал мои волосы, и я чувствовала, как тяжелеют веки. Казалось, что в мире попросту нет места безопаснее, чем его руки, что именно тут, в его объятиях, никакие кошмары и никакие приступы ко мне подобраться не могут. О том, что испытывал Сонрок, очень красноречиво говорила бешено бьющаяся жилка у него на шее.Я медленно отстранилась, понимая, что скоро Ханбин будет здесь, и мне не хотелось, чтобы он застал нас такими. Этот момент был только нашим, моим и Сонрока. Сонрок взволнованно разглядывал моё лицо, как будто думал, что я сейчас снова начну безудержно плакать. Но я вместо этого легла рядом с ним, положив голову ему на колено, и мне было наплевать, можно или нельзя. Я знала, что сейчас, вот в эту минуту слабости и уязвимости, он мне ничего не скажет.Так оно и было. Сонрок ни слова не сказал. Только прикрыл меня своим пиджаком, а проснулась я тогда, когда мы наконец приехали. Я даже не заметила, как провалилась в глубокий спокойный сон.—?Вставай,?— тихо сказал Сонрок, аккуратно помогая мне подняться. Я сильнее натянула его пиджак, от которого пахло так вкусно, что у меня внутренности сладко скрутило уже в который раз за вечер. Мы выбрались из машины и медленно дошли до дома.Сонрок проводил меня до самой комнаты и, пока я принимала душ, стянул с постели покрывало и взбил подушку. Наверное, если бы у меня остались слёзы, то я бы непременно разревелась бы ещё и из-за этого жеста. Из-за того, что он, обуреваемый сшибающей с ног яростью, всё равно смог приструнить зверя внутри себя, заткнуть его для того, чтобы поддержать меня. Хотя, если оценивать ситуацию объективно, это ему нужна была поддержка, потому что я грязными ногами прошлась по его болевым точкам.И если он узнает, что я об этих точках знала… заговорит ли он со мной вообще? Посмотрит ли мне в глаза?Я тряхнула головой, стараясь не задумываться об этом раньше времени, и легла. Сонрок, выключивший общий свет и уже включивший мою прикроватную лампу, прикрыл меня одеялом, проверив, точно ли я закрыта со всех сторон, и уже собирался уйти, когда я схватилась за его руку.—?Останьтесь,?— попросила я.Сонрок размышлял о правильности этого поступка каких-то пару секунд, а потом, видимо, решив, что сегодня и так уже сделано и сказано много неправильного, сел рядом. Я не стала выпускать его руку из своей и, если бы имела на это право, и вовсе прижалась бы к ней губами. Но было ещё рано.Я проваливалась в сон, понимая, что от тех самых границ, о которых мы говорили с Бобби не так давно, не осталось вообще ничего. Даже слова.