Плач чужого сердца (1/1)

Он по-идиотски не шёл у меня из головы?— расслабленный, уставший, думающий о чём-то своём. На одно мгновение, всего на одно короткое мгновение, он сбросил с себя огромную сосредоточенность на работе и выглядел самым обычным человеком, у которого, как и у меня, были проблемы. Может быть, родинка Обманщица обманщицей вовсе не была.Мне не нравилось то, куда вёл мой интерес к этому человеку. Я не должна была проникаться к нему пониманием. Потому что вместе с пониманием непременно пришло бы сочувствие. А сочувствие повлекло бы за собой желание покопаться-таки в нём, но с иной целью.—?Что-то ты сегодня рано,?— прозвучал за спиной голос Джису. Сонно потягиваясь, она вошла в кухню и с подозрением покосилась на меня. —?Или ты даже не ложилась?Она была права?— мне и сегодня не удалось поспать. Я распереживалась о том, что Сонрок поймал меня за подглядыванием, пусть то, что я делала, так можно было назвать лишь с натяжкой. Я ведь не знала, что он на улице. Просто выглянула. И бесцеремонно пялилась, пока не спалилась.—?Не спалось,?— покачала головой я и начала рассеянно помешивать уже остывший чай. Пить теперь было невозможно, но запах у жасмина был отменный.—?И как ты собираешься сегодня держаться? —?поинтересовалась Джису и нагло отпила у меня чай: ей было всё равно, что он остыл.—?Да как обычно,?— пожала я плечами,?— посплю на паре у профессора Сона.—?Да я не об этом,?— махнула она рукой. —?Сегодня же юбилей компании. Или ты не пойдёшь?—?О боже,?— простонала я и чуть не стукнула себя по лбу. Столько всего успело произойти и внезапно обрести важность, что я напрочь забыла о том, что вечером празднование юбилея папиной компании. Он забронировал весь ресторан по этому случаю. Пойти собиралась даже я, потому что можно было явиться в маске. Ещё месяц назад мне сшили платье на заказ: чёрное, усеянное серебряными звёздами, мелкими и крупными.—?Ты забыла,?— не веря своим ушам, сказала Джису. —?Ну ты даёшь.В свете последних событий идти уже не хотелось, но я обещала папе.—?Видно, сильно у тебя Сонрок в голове засел,?— хмыкнула она.—?Чего?—?Чего-чего, только об одном и думаешь второй день?— кто он такой и откуда на твою голову свалился. Я не говорю, что это плохо, но твоё любопытство ещё ни разу хорошо не заканчивалось.Люди, на первый взгляд кажущиеся загадкой, делились на три типа: на тех, у кого действительно были скелеты в шкафу, на тех, кто лишь выглядел замкнуто, и на тех, кто был полон дерьма. Мне почти всегда попадались третьи.—?Я не собираюсь с ним дружить,?— фыркнула я. —?Узнаю то, что мне интересно, и на этом всё закончится.Джису кивнула мне с таким видом, словно заранее знала, что я только ещё больше увязну во всём этом деле.—?Ой, а знаешь, что? —?вдруг оживилась она и посмотрела на меня так, как будто придумала что-то невероятно гениальное. —?А давай позовём его позавтракать?—?Чего?! —?я уставилась на Джису во все глаза, не понимая, как ей вообще могло прийти такое в голову. Сонрок в лучшем случае вежливо откажется, в худшем?— заладит про свою работу. И лично я вторым была сыта просто по горло.—?Да ладно тебе, он всю ночь стоял у двери, пусть посидит немного, поест, может.—?Перебьётся,?— не сдавалась я. —?Работа у него такая, пусть себе стоит.—?Ну ты и вредина.Сказав это, Джису вышла, и я уж было решила, что победила и что позавтракаю спокойно, вот только не тут-то было. Сначала я услышала, как открылась входная дверь, а потом уже голос Джису, вежливый просто до невозможности. Слушать было тошно.—?Здрасьте,?— сказала она Сонроку. Наверняка он сейчас смотрел на неё как на сбрендившую. —?Кушать хотите?О господи. Что за детская непосредственность такая? ?Кушать?? Джису, в нём почти два метра роста, какое к чёрту ?кушать?? Почему эту дичь творит она, а так стыдно за неё мне?—?Доброе утро,?— поздоровался с ней Сонрок. —?Всё в порядке, спасибо.—?Ой, да ладно вам, вы тут всю ночь простояли. И вам ещё целый день работать. Позавтракайте хотя бы,?— продолжала гнуть свою линию Джису.—?Я привык, не стоит.—?Лиса настаивает,?— когда я это услышала, захотелось впечататься головой в стол. Я? Настаиваю? Не знаю, какая такая магическая сила удержала меня на стуле. Я устало вздохнула, ненавидя в эту секунду Джису всей душой. Вот зачем она это сделала?На удивление, ответа не последовало, и я резко развернулась на месте, чтобы понять, что происходит. Сонрок стоял на пороге кухни и оглядывался. Неловко ему определённо не было. В отличие от меня. Я чуть со стыда не сгорела, вспомнив, что сидела на кухне в шортах. В очень, чёрт их дери, коротких пижамных шортах.Джису усадила Сонрока напротив меня: стол был маленький, а Сонрок?— высокий, так что его колени ткнулись в мои, и я тут же дёрнулась назад.—?Доброе утро,?— поздоровался он, вынудив меня всё-таки посмотреть на него.—?Доброе.Его взгляд не выражал ничего в духе ?я поймал тебя ночью с поличным?. Если он меня и видел, то проявил чудеса такта и не стал смущать ещё больше. А вот Джису была абсолютно бестактна, в отличие от него. И это утро грозило превратиться в ещё одно испытание.—?Вы давно телохранителем работаете? —?спросила Джису, доставая из холодильника еду.—?Да,?— коротко кивнул Сонрок.—?Ну тогда понятно, что вам не привыкать к жизни без сна.Я молчала. Стало понятно, что Джису не поиздеваться надо мной решила, а хотела попробовать из него что-нибудь вытянуть. Вот только я не очень верила в успех этой операции.—?Ваше лицо мне кажется знакомым,?— проговорила вдруг Джису с таким видом, словно действительно задумалась о том, не встречались ли они раньше. Кто-нибудь, срочно несите ей Оскар.—?Моё лицо? —?усмехнулся Сонрок и заинтересованно на неё посмотрел. —?Меня не было в Корее лет десять. Не думаю, что мы с вами где-то виделись.—?А где вы жили, если не секрет?Я изо всех притворялась, что мне это неинтересно,?— взяла руки в телефон и начала листать ленту в инстаграме. Не хотелось, чтобы он думал, что после его слов я всё равно продолжаю лезть туда, куда меня не звали. И мне нужно было, чтобы он понял?— ни на чём я не настаивала, у меня не такое доброе сердце. Мои к нему хорошие чувства кончились на круассанах. Которые я ему так и не отдала, господи.—?В Швеции.Я так и замерла. Медленно оторвала взгляд от экрана телефона и споткнулась об глаза Сонрока, внимательно следящие за моей реакцией.Поймал.Я тут же отвела взгляд.—?О! Лиса тоже какое-то время жила в Стокгольме. Она там по обмену училась в десятом классе. Но так и не доучилась?— знаете наверняка, что там теракт случился весной. В музее.—?Конечно, знаю.Телефон в руках начал дрожать, поэтому я его отложила, всеми силами пытаясь контролировать своё лицо. Тот теракт был одним из самых странных и расплывчатых воспоминаний в моей жизни. Я помнила о нём очень мало?— оглушительный грохот взрыва, душераздирающие крики людей, огромное облако пыли и моё слабое, не слушающееся меня тело. А ещё?— чужие крепкие руки, вытащившие меня с того кладбища. И сердце, медленный, тихий стук которого я слышала, прижатая к чьей-то груди, колыбельную, которое оно пело: самую грустную колыбельную в мире. И голос?— вкрадчивый, низкий, успокаивающий.?Ну-ну, тихо. Потерпи. Мы уже близко?.Я так и не узнала, кто меня оттуда вынес. Человек, спасший меня в тот день, словно растворился в воздухе. В списках умерших не было ни одного корейского имени. Да и было бы странно, если бы оно было. Ведь очевидным образом тот человек выбрался вместе со мной.—?Боже, неужели и вы тоже там были? —?ахнула Джису, но это уже не было игрой. Она знала эту историю.В глубине квартиры зазвонил её мобильный, и она, извинившись, понеслась отвечать Бобби?— только на его звонки у неё стояла отдельная песня. Мы с Сонроком остались одни. Он невозмутимо отпил чай, который Джису до этого успела заварить. Я смотрела на него не в силах поверить, что тогда, в Стокгольме, когда я не могла сама встать и наверняка погибла бы под завалами, он меня вытащил.Вот этот человек, что сидел напротив, успокаивал меня в тот день, а его сердце?— плакало у меня над ухом. Картинка сложилась.—?Это были вы,?— прошептала я.Если бы он только знал, сколько месяцев мне снился его голос, снились его руки. Сколько месяцев я страдала от того, что не знала, кого мне отблагодарить. А сейчас узнаю, что он вот уже два дня работает моим телохранителем. И я не вижу в нём ничего от того человека, который меня спас.—?Почему вы не сказали?—?Я не привык хвастаться такими вещами,?— вот так. Коротко и ясно.?Я искала вас. В каждом прохожем искала. Как ненормальная. Дёргалась от любого голоса, хоть чуть-чуть напоминающего ваш. А потом уехала из Швеции с пустыми руками и ноющим сердцем. И вот вы сейчас сидите напротив и говорите, что не привыкли таким хвастаться. Вы вытащили меня из пекла, буквально откопав из-под завалов. Рискуя собственной жизнью, хотя тогда вам никто не платил. Точно, вы же не умираете за деньги. Тогда за что вы умираете? За незнакомую девчонку в музее современного искусства в самом сердце Швеции??Я могла бы сказать ему всё это и пожалеть в ту же секунду. Потому что, очевидно, ему и это было не нужно. Моё спасение тогда, несколько лет назад, его работой не было. Но он ясно дал понять, что не сделал ничего такого. И вряд ли он ждал благодарности.—?Ну так что? —?Джису вернулась на кухню. —?Вы тоже там были?У меня пропал аппетит, и я, наплевав на свои короткие шорты, на то, что так себя не ведут воспитанные люди, и на удивление Джису, ушла в спальню переодеваться. Моему разочарованию не было предела.***—?Ну и дела,?— протянула Джису, когда на большом перерыве между парами я рассказала ей, о чём мы говорили с Сонроком, пока она болтала с Бобби. —?Прости, я всего лишь хотела посмотреть, скажет ли он что-нибудь.—?Да я не на тебя сержусь,?— грустно улыбнулась я,?— а на него. Я около года после случившегося не могла всё это из головы выкинуть. Сама помнишь, какая я была. И вот сейчас, когда спустя четыре года мне представляется возможность наконец сказать спасибо своему спасителю, всё… оказывается так нелепо. Я не знаю даже, как объяснить, что сейчас внутри меня.—?Ты не рада, что это он? —?подсказала Джису.—?Не в нём дело, а в его подаче. И в том, что он уже сказал, что благодарность ему не нужна. Просто взял и не оставил мне ни выбора, ни возможности сказать ему спасибо. А ведь… господи, Су, я тогда под этими завалами думала только о том, как сильно я не хочу умирать: я ещё не окончила школу, ещё не встречалась ни с кем, ещё не выучила арабский, столько всего ещё не сделала. Я хотела тогда жить больше, чем когда бы то ни было. И он подарил мне эту возможность?— возможность окончить школу и поступить в университет, возможность встретить кого-то, кто полюбил бы меня так же сильно и искренне, как я его… После предательства Вонхо я не раз думала, что лучше бы умерла там, в этой пыли и грязи. Потому что вместе со всем этим Сонрок подарил мне возможность оказаться брошенной одним из самых важных людей в моей жизни. Конечно, когда я более-менее оправилась, я уже не думала об этом в таком ключе.—?Ты можешь поблагодарить его независимо от его слов и подачи, ты же знаешь?—?Он не оценит,?— ответила я, обессиленно опустив голову на сцепленные в замок руки. —?В лучшем случае снисходительно мне кивнёт, если хватит такта, в худшем?— прочитает какую-нибудь лекцию о том, что он дал мне всё это понять не ради благодарности, а ради чего-нибудь ещё. А у меня вот это вот его ?у меня на всё есть ответ, и он тебе не понравится? в печёнках уже сидит. Господи, ну как же раздражает.—?Тогда ради чего? —?задумалась Джису, и я подняла голову. —?Ради чего он позволил тебе догадаться, что это был он? В чём тогда смысл?—?Я не знаю.—?Ну должна же быть причина, Лиса! —?Джису хлопнула в ладоши, привлекая моё внимание. —?С чего бы ему вдруг рассказывать тебе это?—?Поверь, у него в голове есть объяснение все-е-е-м его идиотским поступкам,?— сказала я, разворачивая пакет с круассанами. Сердце противно заныло, едва я вспомнила, что я их и для него тоже брала. —?И я не собираюсь лезть в его голову.—?Мысленно ты именно это уже и делаешь,?— с победным видом сказала Джису. —?Но ты не парься, любой на твоём месте очень хотел бы знать, что творится в голове у этого человека. Особенно после всего, что случилось.Я не стала с ней спорить, продолжая задумчиво смотреть на круассаны. По шкале от одного до десяти насколько тупо сейчас будет спуститься и отдать их ему? Мне одной они в горло бы не полезли, а Джису предпочитала им маффины.—?Он завтракал? —?спросила я. Ведь я в порыве злости взяла и ушла оттуда, а когда вышла из спальни, Сонрок уже ждал меня внизу.—?Неа,?— качнула головой Джису. —?Я думала, ты заметила, что я мыла только свою тарелку.Господи, ну что за человек. Теперь я чувствовала себя виноватой из-за того, что он не поел, хотя вроде как согласился и даже сел с нами. Недолго думая, я встала и кинув Джису, что я на минутку, бегом спустилась вниз. По пути набрала Ханбину, чтобы удостовериться в том, что они стоят у ближайшего к моему корпусу выхода.Неважно, что он скажет или подумает, оценит мой жест или нет, я просто отдам ему эти чёртовы круассаны. Пусть сам решает, есть или не есть.Сонрок стоял у машины, прислонившись к ней спиной, и рассматривал людей на улице. О том, что я вышла, ему, судя по всему, доложили по наушнику, потому что он весь подобрался и вытянулся словно по струнке. Да поняла я, что ты на работе, господи, но хоть иногда веди себя как нормальный живой человек, а не робот.—?Вот,?— сказала я, встав напротив него и протягивая ему пакет. —?Это вам.—?Что это? —?брать пакет у меня из рук он явно не спешил, оглядывая меня если не с подозрением, то с непониманием.—?Вы не позавтракали,?— со вздохом начала объяснять я, уже жалея о своей затее. —?Может, я много на себя беру, и вы не из-за меня не поели, а просто потому, что вам так захотелось, но я не могу смотреть на голодающих людей.—?Я похож на голодающего? —?улыбнулся он уголком губ. Если этот жест вообще можно было так назвать.—?Нет,?— я начинала злиться. —?Я понимаю, что вы наверняка успеваете перекусить где-нибудь, пока ждёте меня, не можете же вы совсем не есть. Просто примите уже мою помощь.Он разглядывал меня долгие пять секунд, после чего наконец протянул руку и забрал пакет. Его пальцы коснулись моих на короткое мгновение, но этого хватило, чтобы я опустила взгляд и заметила следы ожогов. Он так с ними ничего и не сделал, и заживали они так себе.—?А ещё,?— вздохнула я совсем устало,?— зайдите в аптеку,?— судя по его ледяному взгляду, он снова собирался отчитать меня за то, что я лезу не в своё дело. Вот только я не хотела слушать. —?Не говорите ничего. Я делаю это не потому, что хочу подружиться с вами, мне ваша дружба не нужна сто лет в обед,?— ухмыльнулась я. —?Но если вы мой телохранитель, то берегите себя, будьте столь любезны, ешьте вовремя, спите хотя бы пару часов?— за это время я не умру, не переживайте. Вы ведёте себя так, словно тут выстроилась очередь желающих прикончить меня. Не нужно. Потому что, когда она выстроится, вы не сможете мне помочь, если сейчас не поможете себе.Я закончила свою тираду и собиралась вернуться в университет с чувством выполненного долга. И больше не думать о том, что так и не отдала ему круассаны или что у него пальцы обожжены.—?Спасибо,?— неожиданно сказал он, буквально пригвоздив меня своей благодарностью к месту. А я так растерялась, что смотрела на него с недоверием. Он правда это сказал? —?Идите на занятие, оно началось пять минут назад.Я кивнула ему и быстрыми шагами вошла в университет. Уже во внутреннем дворике я пошла медленнее, всё ещё переваривая тот факт, что он не сказал мне ничего такого, а наоборот, отблагодарил. В конечном счёте этот его жест выбивал из колеи больше, чем всё остальное.***Вечером, надев платье и накрасившись, я стояла у зеркала с чёрной маской в руках и думала, что сегодняшнее празднование?— отличный повод для того, чтобы выпить столько, сколько позволит мне забыть о том, во что превратилась моя жизнь за считанные дни. Забыть о том, что отец отнял у меня свободу, что в мою жизнь снова ворвался Вонхо, что человеком, спасшим меня в тот день в Стокгольме, был Сонрок.Обычно я не любила напиваться, потому что в таком состоянии всегда теряла контроль над ситуацией и делала или говорила что-нибудь неимоверное глупое. Поэтому пила я всегда в компании близких мне людей, перед которыми было бы не стыдно и которые утром, когда я мучилась от похмелья, не спрашивали бы у меня, что это было. Сегодня я не планировала напиваться. Я точно знала, сколько надо было выпить, чтобы в голове стало совсем-совсем пусто. После этого можно было бы поехать домой и проспать до утра без сновидений.План был замечательный.Благодаря такой потрясающей вещи, как маска, я могла не переживать о том, что папа захочет меня кому-нибудь представить: сказала ему до этого, что приду только на этом условии. Ему очень хотелось, чтобы я познакомилась с какими-нибудь толковыми людьми и не дружила с бандитами вроде Бобби. Да, отец называл его именно так, даже не представляя, сколько раз так называемый бандит Бобби на пару с Джису вытаскивал меня из полнейшей задницы.Я задумчиво уставилась на чёрные туфли на высоком каблуке?— под это платье подходили только они. И в принципе пару часиков на них я могла вынести. Всё равно в машине собиралась сидеть босиком. Подхватив их, я вышла из комнаты и, не глядя на Сонрока, пошла вниз. Я всё ещё была растеряна из-за его благодарности и не хотела показывать ему, насколько.Внизу, когда я надела туфли и вышла на улицу, Ханбин, стоящий у машины, не смог сдержать своего восторга при виде меня.—?Вот это да,?— восхищённо проговорил он. Я рассмеялась и взяла его за руку, а он, как мы всегда делали, когда я надевала, по его мнению, нечто сногсшибательное, покрутил меня. —?Я бы сказал, что вы едете не на юбилей компании, а разбивать сердца.—?Одно другому не мешает,?— лукаво подмигнула ему я. Он элегантно открыл мне дверь.—?Прошу, мадмуазель.—?Благодарю вас, мсье.Когда наше импровизированное представление было закончено, мы двинулись в путь. В машине я сразу же сняла каблуки, зная, что моим ногам и без того сегодня предстоит погеройствовать, а им и так уже было не очень комфортно. Ханбин включил радио: он попал на станцию, на которой в это время приятным, убаюкивающим голосом рассказывали детские сказки. Переключать не стал, только сделал потише. Просто чтобы в салоне не было настолько тихо. Я почему-то неосознанно покосилась на Сонрока, который в эту секунду выглядел напряжённее, чем обычно. Его левая рука невозмутимо покоилась на колене, а правая сжалась в кулак.Я подняла взгляд выше и увидела, что у него дрожат губы. Как вчера. Снова почувствовав себя не в своей тарелке, я отвернулась и уставилась в своё окно. До конца поездки на него не оборачивалась, чувствуя себя так, словно не имею права подглядывать. Что это было, я не знала. Но когда мы доехали, выглядел он так же, как и всегда: сосредоточенно, спокойно, собранно.—?Мадмуазель,?— протянул мне руку Ханбин, и я, ухватившись из неё, вышла. Мы стояли не у главного входа в ресторан, потому что там толпилась любезно приглашённая отцом пресса.Ханбин тут же уехал парковать машину, а я сделала шаг и едва не оступилась, если бы не рука Сонрока, так удачно меня подхватившая.—?Подол,?— проговорил он, глазами указывая вниз. Подол у платья действительно был длинный и волочился за мной по земле. Мне нужно было быть более осторожной: один неверный шаг, и я его порву.—?Спасибо,?— сказала я едва слышно. Он отпустил мой локоть, и мы вошли в ресторан. Краем глаза я видела, что он наблюдает за моими шагами и готов в случае чего снова подставить мне свою руку.В зале было уже полно народу. Я заняла место за столиком, рассчитанным на пятерых, за которым уже сидел Шону?— лучший друг Вонхо. Вернее, бывший лучший друг. После того, как Вонхо начал вязнуть в болоте наркотиков, от него отвернулись все. Все, кроме дуры меня.—?Лиса! —?заулыбался он, едва завидев меня. —?Узнал тебя по походке.Он приобнял меня за талию, аккуратно, не касаясь, и обдал свежим запахом своего одеколона. Шону всегда был такой?— внимательный к мелочам вроде того, что не всем девушкам приятно, когда их бесцеремонно касаются. Он очаровательно улыбался и на самом деле был настоящим джентльменом. Какое-то время я ему нравилась, и он пытался за мной ухаживать. Ну, а я… я слишком болела Вонхо, чтобы замечать кого-то ещё. И когда случилась вся та история, он пытался объяснить мне, что Вонхо уже на той стадии, на которой ему никто не поможет. Даже реабилитационный центр, что уж я.—?Давно не виделись,?— ответила ему улыбкой я. —?Как ты?—?В целом неплохо. Лучше скажи, как дела у тебя,?— мы с ним не разговаривали с тех самых пор, как он бросил Вонхо в этой яме. Не мне его было осуждать. —?Мама сказала, что твой отец приставил к тебе телохранителя.Мать Шону с прошлого года работала с папой, я об этом знала. Также я знала о том, что Шону очень хотел со мной связаться, когда до него дошли слухи, что я лежу в больнице с тремя сломанными рёбрами и разошедшейся по швам психикой. Но я физически тогда не могла видеть никого, кто имел к Вонхо хоть какое-то отношение.—?Да,?— кивнула я и оглянулась на Сонрока, стоящего на почтительном расстоянии от нас. —?Вонхо вернулся.Слова дались проще, чем я думала.—?Что? В смысле вернулся?—?В мою жизнь,?— пояснила я. —?Видимо, ему было мало, и у него ещё остались ко мне какие-то дела. Наверное, снова погряз в долгах. Не знает, чем платить.—?Ты хочешь сказать, у него после всего хватило наглости снова к тебе заявиться? —?напрягся Шону.—?Судя по всему,?— кивнула я. —?Но ты не волнуйся, я за этим человеком как за каменной стеной.Я не преувеличивала. Да, мой иррациональный страх никуда не делся, но головой я всё равно понимала, что рядом с Сонроком могу не переживать ни о чём. Даже если бы Вонхо пришёл не один, а с целой компанией своих дружков.К нам постепенно начали подсаживаться другие гости, и тема закрылась. Я видела, что Шону ещё что-то хотел мне сказать по этому поводу, но не стал, потому что это не то, о чём стоило говорить в присутствии чужих. В итоге за нашим столиком велись беседы, в которых я особого участия не принимала. Не потому, что я в них ничего не понимала или мне было скучно, а потому, что мне было тяжело вот так сразу идти на контакт с кучей незнакомых людей. Поэтому я вежливо улыбалась, ела и пила уже седьмой бокал шампанского. Этого хватало для того, чтобы ни о чём не думать и рассеянно наблюдать за людьми. В голове стало приятно пусто.Когда заиграла красивая спокойная музыка, Шону пригласил меня на танец, видимо, заметив, что мне стоит встать с места, иначе начну засыпать. Шону был ненамного выше меня, так что из-за его плеча я могла видеть Сонрока, неотрывно наблюдающего за мной. Знаю, что это было некрасиво: танцевать с одним, а смотреть?— на другого, но ничего не могла поделать. Мои полупьяные глаза меня совсем не слушались, а маска была очень кстати?— с такого расстояния Сонрок вряд ли видел, куда я смотрю.И, увы, шампанское не избавило меня от воспоминаний о том, как билось его сердце в тот уже далёкий день. Вот оно?— то, что не давало мне покоя. Как у этого холодного, безразличного ко всему, кроме собственной работы, человека могло так плакать сердце? Как одним своим биением оно могло передать мне всю свою боль? И что с ним случилось спустя столько лет? Не могло же оно окаменеть.Не могло.Плечи Сонрока напряглись, он поднёс палец к наушнику и начал слушать.—?Платье у тебя, конечно, замечательное, но хлопот доставило,?— раздался рядом со мной голос Шону, который во время танца изо всех сил старался не наступить на подол. Я отвлеклась и наконец посмотрела на него.—?Извини,?— хихикнула я. —?Я не собиралась танцевать.—?Да я, собственно, тоже, но ещё чуть-чуть, и ты бы уснула прямо у всех на глазах. Зачем было столько пить, если знаешь, что засыпаешь?А затем, что выпить больше я не могла. Если бы выпила, тогда было бы уже не до сна. Тут важно знать, сколько нужно пить.Я пожала плечами, легко ему улыбнувшись. Песня закончилась, и Шону повёл меня обратно. По дороге к нашему столику мне в глаза бросилось то, что Сонрока на его месте не было. Я нахмурилась и оглядела зал, но нигде поблизости не оказалось знакомой фигуры. Тогда я попросила Шону меня извинить под предлогом того, что иду в уборную, и, приподняв подол платья, решила обойти ресторан. Он был не такой большой, но мои поиски ничего не дали.С чего бы ему вдруг уходить со своего поста, никому ничего не сказав? Внутри росло беспокойство?— а что, если случилось что-то непредвиденное, что-то, что угрожало моей жизни? Я бросилась на улицу. К счастью, вся пресса была внутри, а снаружи?— ни души. Я обежала ресторан кругом, но никого и ничего не увидела.Какая-то непонятная, необоснованная тревога заполнила всё моё существо. Голова толком не соображала из-за выпитого алкоголя. Я стояла на улице в своём тонком платье и не знала, что мне делать. Я не могла вернуться назад и спокойно сидеть на месте, потому что какая-то часть меня была уверена, что дело касалось меня. И если это был Вонхо, то я должна была вмешаться, иначе в этот раз Сонрок бы его убил.Ни телефона, ни сумочки у меня с собой не было. Я стянула с лица маску и начала нервно мять в руках кружевную ткань, из которой она была сшита. Я уже собиралась вернуться хотя бы за телефоном, чтобы связаться с Ханбином, как вдруг сквозь музыку, доносящуюся из ресторана, услышала чьи-то нечеловеческие крики и смех. Смех такой, что я сорвалась с места и побежала.Именно так смеялся полтора года назад Вонхо, когда его избивали наркодилер и его дружки. Как сумасшедший. От его хохота, действующего на нервы хуже любых криков, кровь в жилах стыла.Но я бежала на этот звук, зная, что Сонрок был там. Значит, Вонхо заявился сюда, собираясь, видимо, не только испортить праздник отцу, но и показать всем, с кем когда-то имела дело его дочь. Он знал, но не знали другие. Если и была вещь, которая волновала отца больше всего, так это его репутация, а я её уже достаточно запятнала.Споткнувшись об собственный подол, я больно приземлилась на левое колено, разодрав и само платье, и кожу на ноге. Кровь хлынула сразу же, только у меня не было на это времени. Я сбросила туфли, маску оставила рядом с ними же и побежала босиком по холодному асфальту. Моё платье, состоявшее из двух частей, волочилось за мной по земле, верхний слой был изорван, а нижний задирался при беге так, что смысла в нём особого не было.Я бы, наверное, пронеслась мимо, если бы не услышала справа голос Вонхо.—?Ну избей меня, давай, посмотрим, скажут ли тебе за это спасибо,?— он еле ворочал языком, но умудрялся при этом омерзительно смеяться, как будто ему правда было ужасно весело.Неподалёку от парковки на земле лежал Вонхо. Сонрок стоял рядом, с окровавленными кулаками и неописуемой ненавистью во всей своей позе. Я не видела его лица, но вся его фигура буквально источала это чувство. Настолько, что ощутила даже я.—?Я тебя предупреждал,?— сквозь зубы выговорил Сонрок и вытащил из-за пояса пистолет.—?Стойте! —?закричала я и, собрав все силы, кинулась к ним. Но бежать босиком по асфальту было плохой идеей: что-то вонзилось ногу, и я упала, не добежав до них каких-то жалких два метра. —?Не делайте этого!Сил встать больше не было, поэтому я осталась на коленях. Неважно, как я выглядела в эту минуту, неважно, что он бы обо мне подумал, но я не могла позволить тому, кто спас мне жизнь, убить того, кто даже смерти не заслуживал. Тому, чьё сердце плакало мне на ухо. У него и без того были печали.—?Не марайте об него свои руки,?— прохрипела я. Голова нещадно кружилась от бега и от шампанского.Сонрок в мою сторону даже не повернулся. Всё так же держа пистолет над валяющимся у его ног Вонхо, который нещадно харкался кровью, Сонрок поднёс палец к наушнику и проговорил меняющим органы местами голосом:—?Как вы это допустили?Под ?этим? он, судя по всему, подразумевал моё присутствие на своеобразной казни Вонхо. Я сложила руки на коленях и продолжила говорить: одно и то же. То, что он слышал уже и до этого. То, что, я думала, должно было его остановить. Я готова была даже разреветься там перед ним, если бы это помогло.Я не любила Вонхо. Не ненавидела. Он и без того уже был мёртв для меня. Но его настоящая смерть не принесла бы мне никакого удовлетворения, потому что она не вернула бы назад тот день. Она ничего бы не изменила. И в конце концов это было бы слишком лёгким наказанием для человека, который, растоптав моё сердце, даже не удосужился выбросить его, а оставил на земле?— истекать кровью под чужими ногами.—?Пожалуйста.Сонрок оставался глух к моим мольбам. А я была опустошена, пьяна и напугана одновременно.И не знаю, чем я думала вообще, когда сделала то, что сделала. Хотя если быть честной, то я вообще в эту минуту не думала: когда поняла, что даже то, что я стою на коленях и умоляю не марать руки об этого недочеловека, ничего не меняет, то бросилась вперёд и обвила руками Сонрока, изо всех сил пытаясь его оттянуть. Всё его тело было напряжено до невозможности, оно едва не дрожало от ярости.—?Пожалуйста,?— прошептала я ему в спину. Я не дотягивала ему даже до лопаток.—?Не усложняйте, госпожа Манобан,?— произнёс он срывающимся от злости голосом. Но я его совершенно не слушала, лишь крепче сжимая в своих руках. От его пиджака пахло дорогими сигаретами и одеколоном, который переворачивал мне внутренности.Я была гораздо слабее, но сдаваться не собиралась: несмотря ни на что, я собиралась снова его остановить. Ему нужно было понять, что убийство Вонхо не было выходом из ситуации. Моя жизнь не стала бы лучше после его смерти, и кошмары мои тоже никуда бы не делись. Всё наверняка стало бы только хуже.—?Вы не облегчите мне этим жизнь,?— выдохнула я снова ему в спину. Он от этого будто напрягся ещё больше. Голос у меня сорвался. —?Я знаю, что это ваша работа, но вы же человек. Живой. И у вас есть сердце, я его чувствую,?— я немного ослабила хватку и правой рукой дотянулась до того места, где билось его сердце: как загнанная в клетку птица. Внутри меня всё замерло. —?Оно плачет, господин Шин.Я так и не поняла, что это было: сила моих слов и действий или его собственное решение, но он опустил пистолет. Вонхо, еле живой, всё ещё лежащий на земле, через пару минут был подобран людьми Сонрока. А мы так и остались стоять в этой нелепой позе?— я обнимала его сзади, ладонью всё ещё прижимаясь к его сердцу.Я боялась, что спиной он чувствует, как бьётся моё сердце-предатель, и пальцы у меня начали дрожать. Сонрок взял меня за руку и освободился из моей стальной хватки. Он медленно повернулся ко мне, а я не могла теперь поднять на него взгляд. Мне было стыдно за свой порыв. И очень неловко за то, что я ему сказала. Господи, кто вообще меня за язык тянул, почему я не пользуюсь мозгами?..Я ждала, что он скажет мне что-нибудь из того, что уже говорил: чтобы я не лезла туда, куда не просят, и оставалась на своей территории. Но он молчал. И тогда я подняла голову. Сонрок, нахмурившись, оглядывал мои босые ноги и разорванное платье. Левая коленка, на которую я неудачно приземлилась, была разбита. Пальцы моих ног тоже выглядели не лучшим образом: казалось, что я бежала не на высоких каблуках, а по битому стеклу.Сонрок, недолго думая, швырнул пистолет на землю, развязал свой галстук и, присев перед мной на корточки, воспользовался им как повязкой для моей разбитой коленки: его тёплые проворные пальцы коснулись моей разгорячённой от быстрого бега кожи, и я дёрнулась. Моё предательское сердце ухнуло вниз. Несмотря на то, что я вздрогнула, Сонрок прерываться не стал: обвязал мне колено и поднялся.—?Не стоило,?— начала я, но закончить свою мысль не смогла: слова встали поперёк горла.Потому что Сонрок спокойно, как будто так и надо было, снял пиджак и прикрыл им мои ноги. Длинные рукава пиджака он тоже завязал сам, встав ко мне вплотную и поглядывая из-за моего плеча, нормально ли получается. Я, не дыша, повернула голову и, если бы не жалкие миллиметры, так бы и ткнулась носом в его родинку. Запах его одеколона щекотал мне ноздри. От него самого волнами исходило приятное тепло. Завязав пиджак, Сонрок простоял вот так ещё три мучительные секунды и наконец отстранился, разом лишив меня своей близости, запаха и тепла.—?Где ваши туфли? —?спросил он тихим, мягким голосом.?Ну-ну, тихо. Потерпи. Мы уже близко?.—?Где-то там,?— пожала я плечами, махнув рукой куда-то назад. Это было неважно.Сонрок вытащил телефон из кармана брюк, набрал чей-то номер и поднёс мобильный к уху. Я стояла перед ним, словно провинившаяся девочка. До того, как я успела ему что-то сказать, трубку на том конце провода сняли, и я услышала, как Сонрок сказал:—?Господин Ким, вернитесь, пожалуйста, обратно к ресторану. Нам нужно отвезти маленькую госпожу в больницу.