Часть 5 (1/1)

—?Дес… Десек… Десекти… Десекпитоны…—?Проговорю ещё раз,?— Уилджек шумно выдыхает и неестественно выпрямляет спину, будто стоит на сцене,?— де-сеп-ти-ко-ны.—?Де-сеп-ти-ко-ны. Всё, я поняла.—?Ты говоришь это ?поняла? уже пятый раз. И ничего не меняется.Энди рассмеялась.—?Что смешного я сказал, эй?..Людишки всё-таки были странными?— Уилджек убеждается в бессчётный раз в этом.—?Ты смеёшься над своими недостатками?..—?А в чём заключается мой недостаток?Как всегда, вопросом на вопрос, в атаку. Энди окунула мясистую губку, пахнущую магазинной свежестью, в то самое ведро, из которого живая железка из глубин космоса попросила хлебнуть, когда она задыхалась слюнями, когда впервые лицезрела его в таком необычном виде.—?Ну-у,?— огромный робот дрогнул, как стеклышко, когда пенная, холодная вода вырвалась из губки кораллового цвета, коснулась его толстой, железной кожи,?— твой недостаток?— плохая память.—?Плохая память?..—?Тебе сложно усваивать информацию. В военном деле это очень плохо.—?Я не была на войне ни разу. Тем более я не солдат и никто другой в этом роде,?— запахло жареным, агрессией, попросту говоря.—?В бытовой жизни тоже не комильфо,?— Уилджек коротко улыбнулся, наблюдая уголком глаза цвета небесной голубизны, как девчонка возится со всяческими вязкими растворами для тачек.—?Вау, ты что, заучил пару человеческих словечек?! Похвально,?— теперь пришла очередь Энди язвительно усмехаться, но очень ненадолго и с проигрышем.—?Не заучил, а запомнил.Он получил кулаком в изгиб фаланги. Теперь смеялся Уилджек.—??Один? и ?ноль? в мою пользу, малышка.Получил ещё раз, на этот раз за ?малышку?.—?Мы с тобой договорились, никаких малышек, эй, тупоголовый великан!..—?Своевольный, но не тупоголовый, никак не тупоголовый,?— он хрипло смеялся и глядел на маленький, кожаный комочек нервов, на маленькое, бесполезное зло в больших глазах.В него готовилось полететь ведро, но оно не полетело, так как за толстой дверью с мелким мутным окошком, разделявшей гараж от гостиной, совмещённой с кухней, послышались глухие разговоры, затем смешок Урка. И смех кого-то ещё. Затем входная дверь захлопнулась, и этот хлопок дрожью пробежался по всем стенам во всём доме.—?Сиди тихо.Огромный железный странник превратился в машину, от которой был без ума старший братец Энди. Превратился с характерным затянувшимся шумом, но, кажется, по ту сторону двери никого это не взбудоражило. Энди с крохой беспокойства открыла дверь. Две ?тройки? в красочных жестяных банках стояли на журнальном столике, предназначенном совсем не для журналов, а, например, для бургеров и лёгкого пойла. Запыхавшийся Урк в потной белой майке, которую он носил после папы. Тот парень с пляжа. Трис. Сидели на диване, который с противным скрипом прогибался под ними, потягивали жижу и непривычно громко смеялись над своим.—?О, Энди!..В голове Энди успело сверкнуть только короткое, но такое неотъемлемое ?чёрт?. Смуглокожие, самую малость поддатые парни глазели на девчонку в бесформенной длинной футболке со стёртым логотипом, наверняка глупым, со взбалмошным пучком. Парень, который с пляжа и который со смешливыми усишками над толстой афроамериканской губой, глубоко в сознании признался себе, что ей идёт быть лохматой.—?Побудь с нами немного, сестрёнка.—?У меня мыльные руки,?— один из способов свалить.—?Это ничего. Иди к нам,?— мерзавец Урк знал, что она не переваривает Триса, хотя они знают друг о друге всего несколько суток, однако она ненавидит его всем своим шестнадцатилетнем сердцем. Она так и сделала. Урк ещё нахально улыбается. Явно что-то задумал.—?Это Трис. Ой, точно, вы знакомы,?— наигранно вздрагивает, что пара золотистых пивных капель выплескивается наружу, прямиком на его джинсы, тоже папины, улыбается шире. Энди разрывала нужда залепенить по лживой и смазливой улыбке Урка, состоящей от выразительных, чуть женственных губ, идеально белоснежных, ровных зубов, как будто из жемчужин, и ямочки над уголком. ?—?Мне надо выйти,?— Трису вдруг ?приспичило? спустя целую бесконечность бесполезной болтовни вперемешку с глотками пива,?— где у вас здесь уборная?..—?Там, под лестницей дверь, за ней ванна, напротив унитаз. Не перепутаешь, я думаю,?— снова нечеловечески красивая, пьяная улыбка. Урк взбудоражил, кажется, нового соседа напротив. Трис ухмыльнулся, тоже пьяно и совсем некрасиво, тем самым сказав ?спасибо, я скоро? и скрылся за дверью с самодельной картинкой писающего мальчика.—?Ты в своём уме?!Они сбросили маски. Сбросила Энди, по крайней мере.—?Зачем он здесь?—?Просто поболтать,?— Урк закинул ногу на ногу, сделал это так по-взрослому и так немного по-женски,?— чёткий парень, присмотрись.Как масла в огонь.—?Он не в моём вкусе,?— малышка Энди пытается быть холодной, тоже перекрещивает ноги в домашних тапках.—?Твои одноклассники не в твоём вкусе, не доросли ещё,?— сальными пальцами прошёлся по небрежной щетине,?— и умом, и физически не доросли. А вот он?..Энди вздохнула и пожалела всем своим худосочным телом, что вздохнула: от Урка, от стола, вообще от всего мира несло пивом и идиотскими разговорами о парнях.—?А Трис каким местом не устроил, м? Нормальный, взрослый, умный парень, ?сечёт? в молекулярной физике, кстати.Ей было плевать на Триса, тем более на молекулярную физику. Впрочем, ей было плевать на всю свою жизнь.—?Может тебе помогать с этим время от времени,?— подмигнул и совсем не понимал, что сделал так не к месту.—?Урк, ему двадцать три.—?И что?..—?Мне шестнадцать.Девочки её возраста оформились и отныне влюбляют в себя парней, даже оставляют отпечаток в памяти нескольких мужчин, которые хотят почувствовать себя снова молодыми. А Энди была маленькой и худой, как палка, лишь загар ложился на её кожу цветом кофе с молоком и, пожалуй, большие, насыщенные глаза делали её симпатичной. На этом всё.—?Почти все девочки твоего возраста мутят с парнями, вон, пара твоих одноклассниц, по вечерам гуляют в городе с моими друзьями,?— Энди послышалось, что Урк поперхнулся от собственных слов, поэтому поспешно окольцевал влажным ртом дырку, из которой полилось пиво, затем протянул банку Энди,?— будешь?—?Меня это не интересует. Ты знаешь,?— сморщила вздёрнутый нос, потому что дешёвый запах снова вылез наружу и пропитал воздух, словно губку,?— и нет, не буду.Урк расправился с остатками, сжал пустую цветастую посудину в бесформенный и ненужный клочок железа, и вены бешено взыгрались под кожей.—?Мне идти надо,?— Энди поднялась, удрученно взглянула на часы.—?М?Этот немногословный отголосок из груди означал ?зачем и куда??.—?У меня смена сегодня в вечер.И снова это ?мм-м?, теперь означало ?ладно, можешь идти, я разрешаю?. Энди перестала слушать брата, когда папы не стало. Она слушала себя и только себя и, говоря честно, это получалось далеко не всегда.—?И куда это ты собралась?Девочка была одета более прилично и более подобно человеческому подростку: тугие джинсы и воздушная толстовка цвета бутылочного стекла.—?На работу.—?Снова будешь мазать продолговатые мясные изделия кетчупом и стоять в странной кепочке?Теперь её подкалывал Уилджек.Энди усмехнулась, не улыбаясь:—?Представь себе.—?Я представляю. Выглядит анекдотично.Он качнулся на упругих колёсах и, кажется, ухмылялся. Как всегда.—?Скоро буду.Бросила она и поспешно вышла за дверь, лишь лохматая голова мелькала в маленьком окошке. А затем перестала мелькать. Затем Урк с его новым дружком пересекли дорогу, направились к противоположному, просевшему дому и там скрылись, а затем машина нажала на красную кнопку на блеклой бетонной стене и умчала в город.В небе будто разлили йогурт. Скоро всё, даже, казалось, огненно-рыжий бескрайний пляж накроет синью, возможно беззвёздной, и в небе вместо звёзд будут со свистом появляться и взрываться красочными мгновенными огнями фейерверки. Просто так, без праздника. Раньше папа с мамой тоже пускали фейерверки без повода, который переворачивал бытовуху вверх дном, они стояли на улице, рядом друг с другом и широко, по-настоящему улыбались небу. Вместе с ними ушёл праздник, внутри сломалась кнопка ?радоваться жизни?. Энди опять задумалась, прекратила замечать мальчика, который пытливо смотрел на девочку в чудаковатой кепке, держась пухлыми пальцами за полосатый край юбки мамы. Его мама смотрела не так пытливо, скорее всего ругала девчонку в своей голове.—?Пожалуйста.Протягивает хот-дог с сочной мякотью, и у неё воет в желудке. Мама мальчика расплатилась, вырвала из рук вкусную и пышнотелую закуску, ногтем прошлась по костяшке Энди, сама того не зная. Теперь в том месте появился шрам, который слабо, очень слабо, как будто бы боясь, кровоточил.Радио рвано сообщило, что в городе обзавёлся гонщик. Энди было наплевать, потому что попросту она не услышала из-за вездесущей толпы зевак и сосисок, которые шипели в объятиях масла, лоснились и, кажется, немного сгорели. Подошли ещё люди.—?Иди, Энди, отдыхай,?— из пустоты взялся хозяин незайтеливого бутика в центре пляжа и пьяной возни, сам пьяный,?— скоро замена примчится.Энди улыбнулась в темноту, потому что знала, что он всегда улыбался. Он всегда улыбался только ей.Вспышки разноцветных огней были вместо уличных фонарей, и Энди отрывками могла видеть, когда закончится песчаное полотно. Море буйствовало, но было тихим, невидимым, поглощало холодный свет белого небесного диска, превращая огромный кусок света в бесчисленные призрачные пятна, бултыхающиеся в беспокойных волнах и теряющихся в пене. Другая вещица, тоже белая и необыкновенная, но на Земле, а не в небе, тоже ловила далёкий свет, который кривыми полосами ложился на тонированное лобовое стекло. Мотор нервно, тихо рычал.—?Уилджек?!Маленькая группа неместных с рюкзаками и громоздкими фотоаппаратами взглянули мельком на девчонку со вздутой спортивной сумкой, которую она таскает явно не по назначению, ведь там, далеко впереди, не было никого. Машина была исключением, но не для Энди. Красные и в болотно-боевом раскрасе полосы, сплетенные на капоте и знакомые до чёртиков, теперь знакомые будут навсегда.—?Что ты тут делаешь?!Кричит, но тихо.—?Решил освежиться.В голосе чувствовался смешок.—?Я недавно тебя помыла, потому что ты опять так… по-своему уезжал и залезал в грязь,?— Энди пнула обод колеса, снова пыльного.—?Меня разыскивают.—?Что-о-о-о?!Теперь крик был настоящий.—?Такие железные, как ты, только плохие ребята, они разыскивают?..—?Это ты про десептиконов так?—?Д-да.Машина усмехнулась:—?Не угадала. Ваша полиция.—?Полиция?—?Эти ребята сидят в тихоходных драндулетах из прошлого столетия с дурацкими мигалками, ещё горят желанием меня поймать, ха-а, наивные,?— снова смешок,?— годы идут, а твой вид не меняется. Скучно.Живая машина видит, что девчонка перекрещивает руки на грудной клетке, что было плохим жестом и знаком, но машине было без разницы.За ними взвизгнула механическим визгом сирена.—?Вот он!Крик, выстрел вверх, свист, но не от ракеты, которая взрывается в бессчисленные цветные огни, не сулящие никакой опасности, а свист пули, которая была создана быть опасной.—?Садись, быстро!Она второй раз оказывается внутри живой тачки. Энди представила себя его внутренностью. Её внутренности сжало ремешком.—?Он понадобится. Поверь,?— смешок вперемешку с изобилием превосходства. Колёса завизжали, испепеляя песок в мелкое месиво под собой, и его было больше не догнать.—?Эти ребята быстрее, чем те,?— Уилджек хмыкнул, на очередном городском повороте его ?занесло?, но он искусно управляет своим железным телом.—?Я врезалась в твою стекляшку, э-эй, поосторожнее!..Крохотный шрам появился у виска прямо сейчас?— ещё один шрам в её жизни.—?Потерпи, человечек.На боковом стекле появилась вмятина, но изъяны не пугали Уилджека.—?Как ты им, вообще, попался?!Уилджек усмехнулся:—?Катался по городу, рассматривал ваши пейзажи, не углядел, что стрелка перевалила за ?сто?. Под колёсами асфальт дымился, представь,?— Уилджек прерывался на усмешки, которые были частью его всего, как будто он говорил со старым другом, а не с девчонкой, которая ворвалась в его жизнь пару дней назад, сейчас ей не до улыбок, ни капли,?— Им не понравилась моя скорость, конечно, им до неё далеко, не понравилась моя харизма, мой бампер, в конце концов!..Ещё один поворот остался позади.—?По вашим человеческим радиоприёмникам меня обозвали ?горячая сорвиголова?. У людишек явно проблемки с придумыванием.Болтун, как её брат.—?Тебе они не надоели?Сине-кричаще-красные иллюминации визжали без передышки и плелись хвостом, и ничего из этого не было вестником скорых изменений.—?Надоели.—?Отлично. Меняем локацию.Автомобильный рычаг резко двинулся вперёд, и они будто взлетели. Энди не заметила, что она была среди окраинных городских улиц. Окраинных и противоположных её дому.—?Эй, космический мистер, мой дом в другой стороне!..—?Я знаю, крошка. Мы не собираемся подолгу торчать в одном месте, ведь так?Закончил он без усмешек:—?Я не собираюсь, по крайней мере.Они остались одни.—?Вылезай.Двери раскрылись, как крылья, впустили холодный, мокрый воздух с привкусом сырости, скопившейся в дикой зелени и без привкуса человечества. Энди вылезла.—?И свою сумку забери! Я не хочу вонять сосисками и потными людишками!..Энди разрешила себе улыбнуться. Она взяла сумку, и Уилджек вырос в мгновение.—??Я никогда к этому не привыкну, ??— сказала себе Энди в потоке мыслей, смотря снизу вверх на творение из далёкого космоса, ещё криво улыбаясь.Они подошли к обрыву.—?Ты бывал здесь раньше?—?Нет.Торчащий кусок земли был усеян укусами, огромными рваными лунками, будто здесь постаралась пасть гигантского человека?— всего лишь кусок земли, который ослаб, как мышца, стал неспособным величественно держаться, утыкаясь макушкой из рыхлого мха в небесное покрывало, кусками упал вниз и остался там. Энди стояла на краю и рисковала полететь вниз.—?А ты была здесь?..—?Нет.Уилджек усмехнулся:—?Так и думал,?— усмехнулся ещё раз и сел.Теперь его глаза начинались с того места, с которого начиналась макушка Энди. Теперь он был близко. Ей показалось, что царапин на белом лице стало больше. В его синей радужке с лёгкостью могла утонуть её ладошка. Там будто бы в странном, угловатом узоре переплеталась тонкая металлическая проволока между собой, она смотрела будто в бассейн без дна. Спустилась глазами ниже. Раны на подбородке, будто стали глубже, бездоннее. Наконечник толстого шлема гордо торчал в лобешнике, и Энди решила, что всё в нём стало другим, более пронизывающим до холода по коже только потому, что она была слишком близко рядом с внеземной жизнью и без пристальных глаз в глаза, как в тот, самый первый раз.—?Хватит на меня глазеть.Глаза в глаза, и девочка вздрогнула. Глаза Уилджека, как две планеты, помещённых в железные глазницы.—?Вы, людишки, все такие любопытные?Челюсть напряжённо скрежетала. Нехороший знак, как с перекрещенными руками Энди.—?Вот был бы здесь сейчас, к примеру, сам Мегатрон, он без капли жалости наступил бы на тебя,?— чуть приблизился и добавил,?— за твою глазастость и непослушание.Кровь разгоряченно гнала по венам, потому что Энди не могла не услышать, как безбашенная живая тачка с дребезжащим трепетом протянула это самое ?сам?, что могло означать, что этот ?сам Мегатрон? куда больше и куда опаснее бота, сидящего напротив её маленького существа.—?Что ещё за Мегатрон?..Молчание, которое показалось бесконечным им двоим.—?Объясню просто, но доступно для твоего мозга,?— с усмешкой в глазах видит, как девчонку перекосило вместе с сумкой с человеческой дребеденью,?— это самый плохой и опасный десептикон из всех существующих сейчас. Он может сделать тебе ?бо-бо?.Толстым пальцем слабо, будто неприязненно коснулся её фигурки, и тут же ему прилетело в ответ, только сильнее, правда, сильнее только по человеческим меркам:—?Остерегайся его, крошка.—?А он… кх-м… крупнее тебя?..Снова молчание. Уилджек поднялся, словно был один, словно на него не вылупились два человеческих глаза около его железной щиколотки.—?Я наверняка ему в пупок дышу, если у него такой имеется,?— Уилджек хмыкнул, затем усмехнулся, покосившись на девчонку,?— фразочка из твоего мира, кстати.Энди было не до фразочек, не до своего мира.—?Насколько вы огромные… люди.—?Мы не люди. Запомни это, наконец.Он поднялся, словно оскорблённый её непониманием, которое вылилось этим словом на него и весь его вид. Как будто грязью вылилось. Уилджек дышал пренебрежением к человечкам, и Энди чувствовала это. Они пошли обратно и вскоре заредели бетонные вышки.—?И зачем мы сюда заезжали?..Крепче сжимает сумку, как будто в сумке вместе с сосисками лежали ответы на все загадки в её голове.—?Утихомирить полицию. Она должна была потерять нас из виду,?— вперемешку с усмешкой хмыкнул Уилджек, без страха шагая вперёд по чужой земле,?— и, судя по встревоженным человеческим голосам из радиоприёмника, они нас потеряли.Энди приходилось бежать, ловя холодный воздух, который кактусом застревал в груди, потому что его шаг?— это её двести шагов. Уже показалась дорога, и Уилджек глухо рыкнул, бегая взглядом меж тощих безобразных деревцев, которым было больше, чем самому Уилджеку.—?И что ты собираешься делать?Уилджек взглянул на девчонку, чуть подался вперёд, ведь широкие грудные пластины не позволяли её увидеть.—?Нас увидят, если мы окажемся в городе в таком роскошном виде,?— она язвительно усмехнулась, судорожно скукожилась, потому что было холодно,?— тебя они точно запомнили раз и навсегда. Зуб даю.—?Не нужен мне твой зуб. И вообще, помолчи,?— заткнул её тем самым, смотря за многочисленными прогонявшими легковушками и не моргая, потому что лишён способности в постоянном ритме длиною в жизнь делать так глазами,?— сейчас сама всё увидишь.И девочка увидела, и была поражена в самый центр грудной клетки, в самое сердце: из глаз полились холодные струйки света, пронзили невзрачную тачку и, кажется, собирались расплавить её к чертям.—?Эй, ты зачем машину портишь?!—?Тихо ты, не верещи. Никто ничего не портит,?— толкнул её толстой костяшкой, чтоб не верещала, как та назойливая сирена.Синь торопливо обволокла его тело. Энди это пугало, очень пугало.—?Уилджек?..Уилджек закрыл глаза. В мыслях он распрощался с Лансией.—?Уилджек!Самая посредственная тачка с пышнотелыми изгибами глядела на девчонку пучеглазыми фарами, которые выглядели как большие печально-добрые глаза.—?Такая тарантайка далеко не уедет,?— послышалось изнутри нового облика.—?Как… как ты это сделал?!Это всё было слишком удивительно и не по-человечески, чтобы поддаться словам. Но для Уилджека это было обыкновением из его мира:—?Синхронизация,?— мотор уныло рычал,?— я скопировал целостный образ машины, хотя этот кусок железа машиной назвать сложно.Энди взглянула с новой силой. Теперь он был обычной машиной.—?У всех трансформеров есть такая функция, к слову.Дверь раскрылась.—?Садись.Энди сглотнула. Тяжелая, железная истома застряла в ямке между ключицами.—?Что, ждёшь особенного приглашения?!Тачка настойчиво качнулась.Синтетика и космос. Это осталось в нём. Они ехали по дорожной ленте, сливаясь с ползущим движением немытых машин. Город в ночи не создан, чтобы медлить.—?Крути баранку.—?Что?..Энди почти заснула.—?Крути баранку, говорю,?— машина дрогнула с мелким раздражением,?— приближаются копы.По встречной маячила полицейская машина с нелепыми мигалками.—?Это патруль.Перебралась на кресло переднего ряда, взялась за баранку. Вспоминает словечки брата, что она никчёмная водила. Это дает ей сил, вскипающих в крови вместе с яростью, и она, скрипнув челюстями, давит на ?газ?, забыв совсем, что машина?— живая, как и она, нежели тот покорёженный папин фургон, который был продан после папиного ухода. Педаль под ней исчезла, будто растаяла:—?Э-эй, малышка, не гони так,?— Уилджек сам не хотел плестись,?— хочешь штраф на лобовое стекло получить?!Энди рыкнула, словно в ней был мотор.—?Всё в норме, эй?..—?Да.Они пересеклись. Патруль медлячком прополз, степенно переливаясь из горячих в холодные патрульные мигания. Исчез позади.—?Теперь жми.Энди не жмет. Она поджала худые ноги, чувствуя, как холод с металлическим привкусом заползает вглубь ран на губах. Уилджек бесшумно хмыкнул?— нажал на ?газ? сам, и город отдалился, превратившись в хаотичное скопление светящихся точек.Они остановились у гаража, и Уилджек лихорадочно дернулся всем своим телом, потому что дверь гаража с громоздким скрежетом поднималась ввысь, и показались ноги назойливого брата Энди. А Энди спит.—?Пс-с, малышка.Энди проснулась, дрогнув от ?малышки?, как от противного допотопного визга будильника.—?Перелезай, скорее.Энди ухватилась за руль. Взъерошила волосы, без того взъерошенные. Энди вздыхает.—?Где была?Урк строит из себя папу, но у него не получается.—?На смене. Ты знаешь,?— липкие губы сжимаются. Руки сжимаются на руле.—?Твоя смена закончилась пару часов назад. Даже больше,?— Урк горячо копает глазами дырку между глаз Энди, пытается отрыть правду,?— и ещё тачку угнала.Энди вдруг показалось, что он переживает за тачку больше, чем за неё, она встряхнула лохматой головой, и этаскользнувшая мысль, бьющая по вискам, исчезла, как вспышка мобильника.—?Тебя не остановили, хоть?..—?Нет.Нервно мотнула руль, глаза, в которых бесились белые угольки от множественного гаражного света, зацепились в мужественное лицо в центре руля. Такое лицо было у Уилджека.—?В следующий раз, когда решишь покататься,?— теребит карманы джинс изнутри,?— предупреждай.—?Хорошо.—?Звони в следующий раз.—?Хорошо. Буду звонить.Урк смотрел на Энди. Набрал в грудь больше воздуха. Она больше не малышка, но он называет её так, будет называть, пока будет живым, потому что эта самая ?малышка? ложится на его нутро, как бальзам. Он улыбнулся бесцельно. Сказал, что пойдёт отдыхать.—?Ещё я перекусить купил,?— кивает на кухню,?— поешь.—?Поем, - сфальшивила ему. Энди работает с едой, к тому же она не хочет.Стоило Урку выйти за дверь, и Энди набросилась на живую машину:—?О боже, Уилджек!..—?Что такое, малышка? —?по-любому ухмыляется.—?Как, как он этого не увидел, черт его дери!..Старая машина вместо Лансии. Урк не сказал ни слова.—?Иллюзия обмана,?— крупинка насмешки в его словах,?— я могу произвести некоторые манипуляции над вашим разумом, а вы даже понять не сможете.Опять это дрянное превосходство. Энди сжала худые кулаки.—?Весь мой вид так может.—?Твой вид может всё на свете.—?Именно,?— по железному телу Уилджека крапинками пронеслось то самое необычное явление, делая его Лансией Стратос, но Энди было без разницы. Она выдохлась. Погасила свет и ушла.