Часть 10. Раддарио. (1/2)

Всегда считала, что таких просто не бывает. Неуклюжих. Громких. Раздражающих. Непонятно откуда взявшихся на голову. Не без труда отогнала от себя мысль, что за её короткий отпуск на Землю прилетели инопланетяне и послали в их офис шпиона. Прислушалась к здравому смыслу, который нашёптывал, что инопланетяне не глупы, и шпионов бы посылали в какое-нибудь издательство The New York Times, а не в захудалую газетку Эшвилла, городка с населением в 73 тысячи человек.

Захудалой называла только в голове. И то редко. Любила это местечко, каким бы дерьмовым оно ни казалось.

Приходила на работу всегда исправно рано, уходила поздно, вкалывала больше, чем любой здесь мог себе позволить. Ну что поделать, если не обременила себя семьёй, детьми и вечно просящими провести с ними время друзьями.

Такой подставы от начальника точно не ожидала.

?Число продаж растёт, последние два месяца весь тираж раскупается в рекордно короткие сроки, поэтому мы решили увеличить штат. Познакомься, это Шелби. Пока тебя не было, она здесь уже освоилась, так что тебе даже учить её ничему не придется?.

Какая щедрость.

Какая. Мать вашу. Щедрость.

Повторила бы ещё раз, если бы слишком разговорчивый в последнее время внутренний голос не приказал заткнуться — всё равно ничего не изменится. ?Шелби Рабара. Репортёр в пятом поколении. Переехала из Канады всего лишь месяц назад. Люблю кошек. Очень рада оказаться здесь. Много слышала, приятно наконец-то познакомиться?.

Она когда-нибудь затыкается?

*** Всегда считала, что нет места лучше работы. Маленькой комнатушки на три человека в маленьком офисе, уютно расположившемся в маленьком закутке на Паттон-авеню. Пожилая Элизабет с тонкими щиколотками и пепельно-седыми волосами, собранными в тугой хвост, медленно нажимала клавиши на клавиатуре, дымила сигаретой и молчала. Вечно загруженный Генри в неизменном клетчатом костюме приходил, уходил, носил какие-то документы, и единственный шум, который создавал — это звук открывающейся двери и шарканья ботинок по деревянному полу.

Всё устраивало. Представить не могла, что что-нибудь это может измениться.

Шелби взорвала привычное в один момент, пустила в воздух сотней салютов и позволила разлететься на миллион огоньков. Громко смеялась, красилась в обеденный перерыв отвратительно-яркими лиловыми тенями, поправляла очки в чёрной оправе, болтала по телефону, притаскивала каждый день кактусы в горшках, пока не уставила ими столик, специально принесённый для неё заботливым Генри.

Генри она нравилась.

Даже Элизабет убрала сигарету, чтобы не вредить растениям, и с удовольствием принялась обсуждать, какие виды кактусов существуют, какие цветут, какие вырастают до размеров крупной собаки, какие почти не колются...

Окно, благодаря ?Ой, ну и душно у вас здесь?, было открыто постоянно. Шум улицы, запах выхлопных газов, обнаглевшие голуби беспардонно влетали в кабинет и портили, портили, портили.

Что именно портили, было не совсем ясно. Изрядный слой пыли на шкафу, уголки старых выпусков газет, которые быстренько спелись с ветром и никак не хотели спокойно лежать и демонстрировать проделанную работу и чёртову рабочую атмосферу.

Но даже этого было мало. Шелби просто не могла сидеть спокойно, а этот пункт следовало прописать в её договоре. Она ударялась об край своего стола как минимум трижды в день. Пыталась достать что-то с верхних полок и обязательно роняла это себе на голову. А уж карандаши, ручки, степлеры и клейкие ленты в руках у неё не задерживались и на несколько минут.

Хотя бы с компьютером управлялась лучше, а то пришлось бы ставить под сомнение и здравость ума начальника.

*** Всегда считала: если игнорировать проблему, она исчезнет сама собой. Вопреки этому утверждению, Шелби исчезать решительно не желала.

Каждое утро она приносила кофе: эспрессо для Генри, капучино с четырьмя ложками сахара для Элизабет, большой стакан любимого латте с мятным сиропом для Алекс (эх, знать бы, кто проговорился). Не притронуться к нему было бы преступлением. А вот поблагодарить можно быстрым ?спасибо?, холодным, как ночь зимой в неотапливаемом доме. Если вдруг обидится, ничего страшного. Кофе не будет, зато и от постоянных попыток начать разговор можно будет избавиться.

— Сегодня мальчишки воздушного змея пускали. Я даже и не думала, что дети ещё таким занимаются. Бегут, не обращают внимания на сигналящих водителей, возмущения прохожих и шарахающихся в сторону кошек. Алекс, ты не могла не видеть, как раз недалеко от твоего дома.

Видела, но просто пожала плечами. Сдержалась, не ответила и уткнулась в начатую статью о гей-клубах, заметки которой никак не хотели складываться в полновесный текст.

— Знаете ведь, что пивная на углу закрылась? Третий вечер подряд замечаю: завсегдатаи ходят мимо заколоченной двери, как будто воспоминаниями питаются.

?Ну еще бы, этому заведению лет двенадцать было, много поклонников и посетителей, которые только там находили успокоение для своей души. Если бы сынку умершего хозяина было не плевать, оно бы ещё ни одно десятилетие дарило радость?.

Вслух произносить не собиралась, а то Шелби подумала бы, что Алекс её слушает.

— Вчера соседский кот на дерево залез, так пожарные приехали, чтобы снять. У нас такого никогда не видела. А тут большой дяденька с седыми усами полчаса пытался этого рыжика на колбасу выманить...