Часть 5. Шамдарио. Раддарио. (2/2)

Шелби и Алекс понимают моментально. Они улыбаются своему спутнику и уходят в сторону ванных комнат, по пути меняя направление. До Крейга остается чуть меньше шести шагов.

Мэтт старается взять себя в руки. Он не может проверить ни направление, ни скорость ветра, потому что этим занимался Гарри, у него небольшой обзор и три крупных охранника. Конечно, на этот прием число телохранителей уменьшили, чтобы успокоить нежных высокопоставленных особ, которым везде мерещатся покушения, но взяли с собой самых опытных. Мэтт один. Их трое. И наверняка кто-то из гостей тоже вооружен, хотя их всех и проверяли при входе.

— Начинаем.

Одно слово. Один выстрел. Следом следующий. Тихий хлопок – тела сломанными игрушками. Алекс и Шелби добираются до цели...

*** — Впусти меня! — Мэтт вырывается из рук крепко держащих его санитаров, но все бестолку.

— С ней все будет хорошо, пуля почти не задела. Несколько швов, и она поправится. Алекс и не такое переживала, — Шелби успокаивающе гладит Мэтта по плечам, голове и рукам, но непонятно, для кого звучат ее слова — для него или для нее самой.

— Мисс Рабара права, — мужчина в белом халате, наконец, подает голос. — Операция прошла успешно, но сейчас ей нужен покой. Пока я не могу пустить вас к ней.

— Мэтт, послушай доктора.

— Понял я, — Даддарио вырывается из хватки, но не рвется в палату. Он разворачивается на каблуках и почти бежит в другую сторону.

Найти нужную палату не составляет труда. Он не различает ничего перед собой, кроме сидящей на кушетке фигуры.

— Ты понимаешь, что наделал? Из-за тебя их могли убить! — Мэтт даже не старается взять себя в руки и обрушивает кулак на острую скулу. Гарри дергается и заваливается на бок, но не отвечает. Мэтт снова бьет. А потом снова и снова, пока пелена с глаз не спадает, и он не замечает на избитом лице мокрые дорожки слез и покрасневшие глаза, на дне которых застыл дикий страх. — Чертов Шам, что же с тобой?

Он опускается на колени, как будто бы один только вид дрожащих губ разом выбивает из него все силы.

— Я... Я не смог, прости. Прости меня, — Гарри путает слова, хрипло кашляет, но продолжает говорить. Мэтт не перебивает. — Ты помнишь свое первое задание у Тодда?

Даддарио сглатывает. Помнит, хотя и не хочет этого.

— Вижу, что помнишь. Я помню наше с Шелбс. Мы должны были убрать какого-то мелкого банкира. Все легко — забраться в дом с самой простой системой безопасности и подняться в спальню. Тодд только одно не уточнил... У банкира была жена и два сына, которые спали в соседней комнате. Я... — он сбивается и тянется к волосам трясущимися руками, но Мэтт их перехватывает и успокаивающе проводит большим пальцем по тыльной стороне ладони. Сам не знает, зачем. — Мы ввели ему яд быстро, на утро он должен был умереть, и все врачи диагностировали бы обычную остановку сердца. Но Шелби задела дверь. Я не знаю, как... Скрип разбудил мать, — он снова останавливается, а потом поднимает взгляд. — Я убил ее. И мальчиков. Им было не больше десяти. Я убил их, Мэтт, хотя они не были заданием. У нас не было оружия, кроме единственного шприца. Были только руки. Я задушил...

Он уже не сдерживает слез, а Мэтт поднимается и обхватывает Гарри за плечи. Именно в этот момент приходит осознание: они уберегли своих сестер, но ни один из них не смог уберечь себя.***

— Алекс, с тобой все хорошо? — Шелби проскальзывает в палату и тихо закрывает за собой дверь.

— Ко мне же нельзя, — голос хриплый и скрипящий, но Алекс улыбается.

— Когда меня могли остановить запреты и замки? — Рабара улыбается в ответ, но Алекс слишком хорошо ее знает, чтобы не заметить фальши.

— С Мэттом все хорошо? А с Гарри?

— С ними — да, — Шелби маленькими быстрыми шажками подходит к кровати. — Я за тебя испугалась.

— Ты что? — Алекс здоровой рукой отодвигает одеяло, освобождая место, чтобы подруга могла сесть. — Ты разве не помнишь, какие травмы мы получали у Тодда?

— Помню, но Алекс... Я не смогу без тебя.

Шелби садится на край кровати и опускает взгляд.

***

— Прости меня, Мэтт. Прости, — в сотый раз повторяет Гарри. Он цепляется пальцами за ткань рубашки и оставляет на ней кровавые отпечатки.

— Тише, — Мэтт обхватывает ладонями лицо Шама и стирает слезы, хотя на самом деле просто размазывает их по щекам вместе с кровью. — Тише.

Сердце в груди быстро бьется, и он не может понять своего нежного порыва ровно до того момента, пока Гарри не подается вперед и не накрывает его губы своими.

Все встает на свои места.

***

— Ну же, Шелбс, — Алекс тянется к подруге и смахивает выбившуюся из хвоста прядь волос.

— Прости меня, — Рабара не поднимает взгляда. Она вся словно сжимается и чего-то боится. — Прости, но сегодня я поняла, что могу потерять тебя, не сказав самого важного.

Алекс делает резкий вдох и тяжело опускается на подушки, внезапно почувствовав острую боль в руке. Кровь начинает бежать по венам быстрее.

— Не сказав, что я люблю тебя, — Шелби прикрывает глаза и наклоняется, целуя распахнутые от удивления губы.

*** Мэтт. Гарри.

Быстрее, не останавливайся, прошу. Кожа к коже, обнаженные тела и полутемная больничная палата. Приглушенные стоны, больше похожие на рык, и облегченный смех. Им было нужно. Они давно хотели.

Будь рядом, ты нужна мне. Мне не больно, правда. Нежные прикосновения сменяются на требовательные и страстные.

Ночь темная, обволакивающая. Кажется, что сама луна улыбается, заглядывая в окна.

Алекс. Шелби.

***

Александра выскальзывает из палаты, обернувшись в последний момент на мирно спящую на кровати Шелби. Широкая улыбка на губах никак не хочет уходить.

— Держись за нее, — Алекс вздрагивает, когда слышит голос брата, и оборачивается. Мэтт сидит на кресле рядом с ее палатой и смотрит в стену. — Никогда не отпускай.

Она ведет плечами и садится на подлокотник его кресла. Рука ноет, но она привыкла не обращать на такое внимание.

Мэтт кажется хрупким и потерянным.

— Гарри?

— Он ушел, — голос ничего не выражает, но именно это и является признаком того, что ему больно. — Полчаса назад.

— Вернется? — Алекс теряет все слова, когда видит своего сильного брата, который защищал ее всю жизнь, таким разбитым.

— Конечно, вернется. Когда-нибудь. К Шелби, не ко мне.

— После того, что произошло? — засос на шее Мэтта нельзя не увидеть, и сложить два плюс два не составляет труда. — Я думала... Я думала, что твоя ненависть на самом деле совсем другое.

— Другое, — Мэтт кривит губы в улыбке. — Но минус на минус не дает плюс. Мы бы убили друг друга, уничтожили своей болью. Нельзя пытаться найти спасение в таком же сломленном человеке. Главное, что вы будете счастливы.

Он замолкает и сжимает коленку Алекс. Та тоже молчит. А что говорить, если уже все решено? Она привыкла считать, что решения брата всегда верны.

Наверное, она никогда не сможет расплатиться перед ним за ту жизнь, которую он ей подарил.