Глава 22. Былая близость (1/1)

Светловолосая лекарка, едва справляясь с вечно лезущими в глаза волосами, вновь прощупала пульс очнувшегося эльфа, проверила реакцию зрачков на свет и присела рядом с ним на стул. Всё это время Фирадан не отнимал восхищенного взгляда от Лиры. — Фирадан, — спокойно произнесла девушка. — Кто я? — Dana, — невозмутимо ответил эльф. — А кто рядом со мной? — продолжила эльфка, опасаясь худшего. — Кайлас, — не глядя на парня, ответил Фир. — Где ты сейчас находишься? — продолжала допрос лекарка. — Я не ударился головой. Просто осознал, кто ты на самом деле, Лира. Девушка глубоко вздохнула, легонько хлопнула себя ладонями по коленям и встала с табуретки. — Кайлас, принеси, пожалуйста, бульон с кухни, ему нужно восстанавливать силы. Брюнет коротко кивнул и спешно удалился. — Почему же ты решил присвоить мне такое высокое звание? Фирадан прикрыл глаза.— Я проваливался в темноту. Всё глубже, а потом услышал твой голос, почувствовал тепло твоей руки. Ты вытащила меня. — Это моя работа. — Нет. Это не просто работа. То, как ты относишься к Сайласу, который тебя презирает. То, как говоришь с командиром, зная, что он убивал таких, как ты, и за меньшее. То, что ты не решилась подойти ни ко мне, ни к Арнену первая, но готова была молча помогать. И то, что ты способна вытащить душу с того света – всё это даёт мне право называть тебя Dana. — Ты идеализируешь меня. У меня нет права называть себя так. — Тебе и не нужно, — эльф вновь открыл глаза. — Я буду повторять это, пока ты не поймёшь. — Отдыхай, — смутившись такой прямолинейности, ответила лекарка.Лира развернулась и сделала несколько шагов прочь, но замерла всего на секунду. — Я не святая, Фирадан, — бросила через плечо девушка, удаляясь к своей постели.Чтобы чем-то занять мысли, нужно занять руки. На полке с аккуратно расставленными лекарствами она заметила давно высохшие травы, которые следовало бы перемолоть, чтобы сделать больше заживляющей мази. Это лекарство быстро становилось дефицитным. Захватив все необходимые ингредиенты и не забыв при этом ступку с пестиком, Лира опустилась на свою кровать и принялась отрывать сухие листочки от веточек. Медленно перетирая содержимое тяжелой каменной чаши, лекарка и не заметила, как к ней подошёл Вернон. Бывший командир особого отряда, с присущей ему внимательностью осмотрел девушку.— Слушай, Лира у меня к тебе вопрос, — задумчиво протянул темерец. — А что значит на эльфском "мо мен"? — Во первых не на эльфском, а на Старшей Речи, — терпеливо объяснила девушка, не отвлекаясь от своего занятия, — а во вторых "мо" может значить мой, моя или вообще смерть, море, сборник или удар, если ты неправильно запомнил. А вот что такое "мен" я даже не представляю. — Ну может не "мен". "Мо мин" или "мо мине" Лира вздрогнула, пестик ударился о край ступы и эльфка подняла глаза на Роше. — Почему тебя интересует эта фраза? — Один остроухий это сказал, оставляя на твоей щеке царапины.Лекарка рефлекторно коснулась ран на лице. Её начинала бить мелкая дрожь. — Так что это значит, и почему Король Дикой Охоты решил уделить тебе такое внимание? — не переставал давить Роше. — Mo minne. Это значит "моя любовь", — выдавила из себя девушка и встала со своего места. — И почему Эредин так тебя назвал? — Я что, на допросе? — Нет, но… Лира его больше не слушала. Она схватила сумку, сгребла в неё все травы, взяла ступу с пестиком и понеслась в башню. Туда, где её не станут больше расспрашивать о прошлом.Лекарка буквально влетела в комнату, захлопнув за собой дверь, и только потом вспомнила, что Йорвет её не видит. — Прости, — тут же затараторила она. — Это я, Лира. — У тебя что-то случилось? — строго спросил эльф. — Роше допрос устроил. Он видел, как ко мне подходил Эредин, когда я была заморожена. — И что сделал этот выродок? — медленно зверея, проговорил Йорвет. — Ты про кого? — лукаво улыбнулась девушка. — В данном случае про Эредина. — Щеку поцарапал и назвал меня своим любимым прозвищем, от которого меня до сих пор передёргивает. — Что за прозвище? — Mo minne, — тихо ответила эльфка. — Может, он и правда любит тебя? — Ты бы запер меня в подземелье? Стал бы бить плетью? — Но ты ведь не моя любовь. Лира прикусила язык. К горлу подкатил комок. Продолжать этот разговор ей не хотелось. Она тяжело вздохнула, опустилась в старое пыльное кресло и стала перетирать травы. Лекарка закончила с приготовлением основы и стала добавлять различные масла. Йорвет же спокойно лежал на кровати, прислушиваясь к мерным перестукиваниям, и постепенно эти монотонные звуки стали действовать ему на нервы. — Ты не могла бы прекратить стучать, — едва сдерживаясь, произнёс эльф. — Могла бы, — спокойно отозвалась лекарка. — Но в этом случае все раненые в замке останутся без заживляющей мази. — А здесь ты что забыла? У девушки не нашлось слов, чтобы ответить. Она замерла, глядя на раненого эльфа. Стук пестика о ступу прекратился. — Я мешаю тебе? — наконец выдавила из себя девушка. — Да, — коротко бросил Йорвет. Очередная колкость Грозы севера больно резанула душу. Терпеть это было больше невозможно. Лира почти беззвучно поставила каменную чашу на пол, подобрала ноги и скрестила руки на груди. — Может, наконец, поговорим начистоту? — серьёзно произнесла лекарка. — Что с тобой происходит?— Со мной? Я ослеп, если ты вдруг не заметила. — О, нет, это никак не связано. То ты готов разорвать любого, кто косо посмотрит в мою сторону, то оскорбляешь меня и гонишь в шею. Йорвет, я ведь не железная. Я не могу так.— Так уходи, — спокойно ответил он, повернув голову в сторону девушки. — Уйти? И разорвать себе душу? — голос предательски начал дрожать. — С чего тебе рвать душу из-за какого-то слепого разбойника? Лира поднялась со своего места и медленно подошла к изголовью кровати. В оглушительной тишине комнаты стук её каблуков резал слух. — Если я уйду, тебе станет легче? Эльф хотел было ответить, но Лира не дала ему и слова вставить.— Хотя бы сейчас, Иорвет, ответь честно. Без увиливаний. Гроза Севера нервно сглотнул. Как бы он хотел видеть её лицо. Ещё хоть разок взглянуть в голубые, словно чистое летнее небо, глаза. Увидеть расцветающую на тонких искусанных губах улыбку. Но всё, что ему было доступно — это звук её голоса. Голос, каждый раз звучащий, словно музыка, даже когда в нём появляются нотки раздражения, обиды или злости. Не важно, что именно она говорит, важно – как. И именно сейчас он понял, что представить себе мир, в котором он никогда больше не услышит её голоса, он не может. Даже после того, как Лира сбежала из Флотзама, оставила его, не объясняя причины (хотя всё было на поверхности), знаменитый эльф-разбойник, Гроза Севера, хитрый Старый Лис в душе лелеял надежду услышать этот голос вновь. И вот сейчас — вопрос в лоб. Готов ли он отказаться от неё? Согласен ли отпустить и не мучать больше их обоих?Все его размышления о том, что будет, если Лира Сковрон, Эттариэль Даисоранна аэп Эйвзевеиг Кербинблаэк в миг растает без следа, так, словно её никогда и не было, сошлись в единственном мысленном крике: "Никогда". — Нет, — почти прошептал он. — Тогда почему, Йорвет? Зачем ты мучаешь меня? — Потому, что я тебе не нужен, — также тихо произнёс он. — А меня ты об этом спросить не забыл? — Зачем тебе слепой старый разбойник? Зачем я такой вообще кому-то? Лира устало вздохнула и опустилась на край кровати, сжав холодную руку Грозы Севера. — Ты мне нужен. И ты не старый и не слепой. Ты ранен, но скоро поправишься. — Ты врёшь сама себе. Йорвет выдернул свою руку и отвернул голову. — Я не понимаю тебя. Ты не хочешь, чтобы я уходила, но всеми силами отталкиваешь меня. Эльф не ответил ей. Лира подождала немного, а затем встала, собрала все свои травы и инструменты и уже было сделала шаг за дверь, но вернулась. — Я не оставлю тебя, Иорвет, до тех пор, пока ты сам меня об этом не попросишь. Эльфка бросила сумку на пол и подошла к шкафу с парой книг на единственной занятой полке. Схватив первую попавшуюся, она вновь опустилась на кресло и подставила пожелтевшие, жухлые страницы под тонкую полоску света. Тихо читая, она изредка поглядывала на Йорвета, что всё так же сидел на кровати неподвижной статуей. Перевернув очередную страницу, Лира начала думать, что эльф уснул, но он внезапно подал голос. — Что ты делаешь? — Читаю. — Что? — Забавные приключения добродетельной Вегги. — Хорошая книга? — Забавная. Хоть я и не представляю, на кой подобное чтиво ведьмакам. Лира вновь показательно шумно перевернула страницу. — Расскажешь, о чем она? — осторожно произнёс эльф, чем вызвал у лекарки улыбку. — Могу в слух почитать. Хочешь? — Я не против. Лира улыбнулась ещё шире и вернулась на несколько страниц назад. — "Может ли существовать добродетельная шлюха?" – этот вопрос Вегга задавала себе каждое утро, и каждое утро клялась доказать всему миру, что занятие древнейшей в мире профессией добродетели вовсе не противоречит. — Постой, — перебил её Йорвет. — Добродетельная шлюха? Это та которая спит с сирыми и убогими за бесплатно? Эльфка искренне засмеялась. — Наверное. Вегга, судя по всему, как раз пытается разобраться в этом вопросе. Я продолжу? — Да. — Приняв такое решение, она добавила проблем не только себе, но и Гаспару де Брюэлю, давнему приятелю ее матери, который, исключительно по старой дружбе, согласился дать Вегге работу в заведении "Под золотой подвязкой". Бедный Гаспар каждую минуту выслушивал жалобы брюзжащих клиентов, порицающих несоответственное поведение Вегги. Однако девушка была твердых принципов, и по сильному характеру своему сохраняла им верность. Она никогда не занималась этим при зажженном свете, а при виде мужского достоинства отводила свой взор, заливаясь румянцем. Наибольшим огорчением для Гаспара было однако то, что добродетельная Вегга ни за что и никогда не желала брать плату за свои услуги. — Бесплатная шлюха! — весело воскликнул эльф.Лира вновь залилась смехом. — Ладно, плату не берёт, глаза отводит – это всё понятно, — продолжал размышлять Йорвет. — Но зачем свет гасить? — Чтобы никто не увидел её голой, наверное. — Наверное. Что там дальше? Лира продолжала зачитывать сие "произведение", а Йорвет саркастически комментировать. Былая неловкость испарилась. Словно старые друзья, они смеялись и рассуждали о трудностях жизни добродетельной Вегги. Лира вспомнила те тёплые вечера в её доме, когда эльф восстанавливался от полученных ран. И пусть в этой холодной комнате не было камина, а разум не расслабляло дорогое Тусентское вино, разговор лился легко, а в сердце разливалось прежнее тепло. Пропасть между ними стала меньше, а связь, что скрепляла их души, вновь набирала силу. Солнце всё дальше опускалось к горизонту, окрашивая единственную полоску света в красно-оранжевые цвета. Лира прочла последние строки главы и заложила книгу засушенным цветком арники. — Тебе бы отдохнуть, — тихо произнесла девушка. — После такой истории я ещё долго не усну, — усмехнулся эльф. — Будешь мечтать о бесплатной проститутке? — Какого низкого ты обо мне мнения, — наигранно обиделся Йорвет. — Я буду думать о добродетелях. Лира искренне засмеялась, откладывая книгу в сторону. — Ты голоден? Гроза севера сглотнул слюну, а затем отрицательно покачал головой. — Я всё же принесу тебе что-нибудь с кухни, — поняв настрой scoia'tael, произнесла девушка, вставая с кресла. Йорвет не ответил ей. Лира поджала губы и вышла из комнаты. Она знала, что эльф хочет есть, но, судя по его настрою, он боялся вновь оказаться беспомощным. Сложно есть, когда не знаешь, где тарелка. А значит, ему вновь понадобится её помощь. И она готова помочь, даже если придётся силой заставлять этого упрямого разбойника открывать рот. В кухне было пусто, лишь Темерский офицер сидел с кружкой дымящегося напитка в руке, глядя в пустоту перед собой. Услышав шаги лекарки, он поднял голову и тут же оживился. — Лира, — начал было он, но осёкся. — Я не стану рассказывать тебе о том, почему этот ублюдок называет меня своей любовью, — устало протянула девушка, отрывая крышку кастрюли. — Я не стану больше спрашивать, — спокойно отозвался Роше. — Как там Белка? — Йорвет? Жив. А с чего это ты интересуешься? — Дело у меня к нему есть.— К Йорвету? — Лира обернулась и, скептически изогнув бровь, посмотрела на Вернона. — Добить его решил? — Ага, — усмехнулся старый вояка. — Камнем по башке его остроухой приложиться хочу. Лира хмыкнула и достала чистую тарелку. Приятно пахнущая, свежая мясная похлёбка всё ещё побулькивала над огнём. — Не успеешь, — откликнулась девушка. — Это ещё почему? — Я тебя пристрелю раньше, чем ты поднимешь камень с земли. — Упрямая ты девка.— Знаю, мне говорили.Лира зачерпнула похлёбки и налила её в глубокую тарелку, наполняя ту почти до краёв. — У тебя были какие-то дела с королём Дикой охоты, — размышлял вслух темерец и тут же спешно добавил, — о которых я не спрашиваю. Теперь ты прилипла, как банный лист к заднице, к остроухому бандиту, который многих на Севере пугает до усрачки. По какому принципу ты мужиков выбираешь? — А ты в женихи метишь? — улыбнулась лекарка, грея руки о горячую тарелку. — Я для тебя староват, — усмехнулся в ответ Роше. — Ах, Вернон, — мечтательно вздохнула Лира, — ты для меня слишком молод. Темерец было открыл рот для ответа, но лекарка уже упорхнула, захватив с собой ложку. Осторожно донеся тарелку до заветной двери, она осторожно толкнула её спиной и вошла в тёмную комнату. Развернувшись и бросив взгляд на почти исчезнувшую полоску света, она нервно сглотнула и почти по памяти добрела до кровати, осторожно поставила тарелку на старую тумбу, от которой остался только каркас, и бросилась к старому креслу. В оставленной на полу сумке, лекарка быстро нашла восковую свечу и простой подсвечник, оставленные там как раз на этот случай. Будущий источник света был поставлен на пол, а сама эльфийка упала перед ним на колени, нервно чиркая огнивом у самого фитиля. Спустя несколько тщетных попыток, Лира грязно выругалась на Старшей Речи, заправила волосы за ухо и вновь принялась мучить огниво. — Лира, что с тобой? — обеспокоенно произнёс эльф. — Это грёбаная свеча не хочет гореть, — на грани слёз произнесла девушка. — Хватит мучить кремень. Давай сюда, я тебе помогу. Лира даже не стала спрашивать, только встала с пола и молча отдала кремень и кресало, а сама едва удерживала в руках свечу, подставляя её под удары эльфа. Йорвет, привыкший разжигать костры да прикуривать трубку, быстро высек пучок золотистых искр, от которых стал тлеть фитиль. Эльфийка стала тут же раздувать огонь, а как только слабый свет свечи стал освящать добрую половину комнаты, она успокоилась. — Спасибо, — облегченно вздохнула девушка. — Что бы ты без меня делала, — улыбнулся Лис. — Померла бы давно, — изображая напускную беззаботность, откликнулась лекарка. Лира поставила свечу на тумбу, а сама взяла тарелку с всё ещё тёплой похлёбкой и зачерпнула немного ложкой. — Тебе нужно поесть, — спокойно произнесла она. — Я не голоден. От запаха похлёбки слюна предательски заполняла рот, пришлось сглотнуть. — Здесь нет никого, кроме нас. Я помогу. Просто открой рот. — Лира, я не маленький ребёнок. — А ведёшь себя именно так. Не заставляй меня сидеть тут всю ночь и уговаривать тебя есть давно застывшую похлёбку. — Тогда я сам. — Позволь помочь, — фраза, ставшая решающей во всех спорах на тему самостоятельности раненой Белки вновь сорвалась с уст лекарки. Йорвет не смел сопротивляться и послушно открыл рот. Мясная, хорошо приправленная похлёбка стекала по пищеводу, обдавая горло и желудок приятным теплом. Ложка за ложкой тарелка опустела. Лира осторожно вытерла платком губы Грозы Севера. — Давай-ка снимем повязку, — лекарка говорила ласково, словно с ребёнком. — Пусть рана подышит. Тёплая ладонь замерла в паре миллиметров от щеки эльфа, позволяя почувствовать кожей, чтобы не испугать внезапным прикосновением. Иорвет подался чуть вперёд, подставляя Лире узел у затылка. Виток за витком бинт покидал голову scoia'tael, и лекарка, запустив ладонь в длинные смоляные пряди, осторожно и умело ощупала ссадину. Та прекрасно заживала, покрывшись толстой коркой.Переместив свечу на пол у самой кровати, лекарка осторожно сняла последние витки бинта, открывая пострадавший глаз. Благодаря чудодейственной мази Трисс, а может, и сам по себе, ожог заживал прекрасно, обещая сойти без следа. Иорвет не жмурился, и это могло быть как хорошим знаком, так и плохим. — Давай проверим, как там твой глаз, — ласково говорила медик. — Сможешь открыть?Эльф дёрнул веком, чуть нахмурился, и тусклый свет свечи заискрился на влажности склеры неровным бликом. Глаз сильно слезился, из-за чего Йорвет постоянно моргал и щурился, но нестерпимой боли это действие не причиняло. Глядя на тщетные попытки прищуриться, Лира сделала в голове пометку обратиться к чародейкам насчёт чего-то для роста ресниц и накрыла своей ладонью забинтованную руку.— Не жжёт?Эльф мотнул головой, проморгался и безошибочно поднял взгляд на девушку. Эльфийка едва смогла сдержать восхищённый вздох.— Ты видишь меня?— Херово, тускло и только очертания, но – да.— Это хорошо. Сейчас посмотрю твои руки, пусть глаз привыкнет к свету. Потом проверю, как сходит ожог, и всё на сегодня.Иорвет коротко кивнул.Бинты на ладонях были заметно тоньше, чем те, что закрывали голову. Неплотно сотканная воздушная материя хорошо тянулась и почти не стесняла движений — в битве, да и после, это было особенно хорошо заметно. Лира кропотливо разматывала тонкие ленты,? нервно хмурясь. Ссадины почему-то заживали плохо. Раны не гноились и не воспалялись, но всё ещё выглядели почти свежими. Это нервировало.Лекарка потянулась за мазью.— Что-то не так? — словно прочитав её настроение, спросил эльф. Лира скривила губы, но ответила.— Твои руки. Ссадины плохо заживают… я не понимаю. Ожог на коже сходит без проблем, рана на затылке уже схватилась коркой, а этим будто всего пара часов. Меня это беспокоит.Иорвет усмехнулся.— Не стоит. Так бывает у Seidhe, это нормально. Просто тело тратит больше ресурсов на приоритетные задачи, или как-то так…Повисшую тишину комнаты нарушил синхронный тяжёлый вздох.Обработав ладони мазью и оставив их подсыхать, чтобы наутро снова закрыть бинтами, Лира взялась за свечку и осторожно приподняла. Иорвет нервно прищурился. Переставив свечку на столик, медик повернула лицо эльфа к себе.— Я проверю, как хорошо твой зрачок реагирует на свет. Закрою тебе глаз ладонью, а потом поднесу свечку и открою. Это будет… неприятно, но постарайся не зажмуриться, ладно?— Хорошо.Аккуратно, чтобы не повредить обожжённую кожу, Лира прикрыла ладонью изумрудный глаз. Подняв свечку второй рукой, она разместила огонёк перед глазом на расстоянии чуть меньше локтя, склонилась, чтобы лучше видеть… резко убрала ладонь.Всё ещё немного мутный зрачок сжался до размеров булавочной головки, веки задёргались — эльф не позволял им закрыться, пересиливая врождённый рефлекс. Чёрный провал зрачка чуть расширился, привыкая к свету… по заветреной коже покатилась слеза.— Закрывай.Йорвет зажмурился, скривил губы и тихо зарычал. Отставив свечу обратно на тумбу, Лира накрыла своей ладонью руку эльфа. — Ты как? — Неприятно, блять! — рыкнул он сквозь зубы, тряся головой, словно старался отогнать неприятные ощущения. — Я как на солнце смотрел! — Прости. Зато теперь я точно могу сказать, что зрение полностью восстановится через несколько дней. Так что готовься, скоро снова вернёшься к своим ребятам. Всё будет хорошо. Эльфийка поймала пальцем слезу и мягко, за плечо, опустила мужчину на подушку. — А теперь отдыхай. Мне нужно заняться, наконец, лекарствами и проверить других раненых. — Meas (Спасибо), Лира, — едва выдавил из себя эльф.— Esseath riachtanach aineas (Тебе нужно отдохнуть).— Aessea ghnath (Я в порядке).— Dearme (Спокойно ночи), Иорвет, — улыбнулась девушка. — Hel’ess leis me (Побудь со мной). Лира глубоко вздохнула, бросила взгляд на тусклую свечку, затем посмотрела на дверь и вновь вернулась к эльфу.— Neen velol diu, maith? (Не очень долго, хорошо?)— Yed (Да). Эльфка осторожно присела рядом с Грозой Севера, облокотилась на подушки, а подумав немного, закинула ноги на кровать. Странно, но оказалось, что тишина не приносит с собой неловкость. Лёжа на старой ведьмачьей постели и глядя в облупившийся и потрескавшийся от времени потолок, лекарка думала лишь о том, как же всё-таки ей сейчас спокойно. Пусть в её отношениях с Йорветом ещё со многим предстоит разобраться, а из-за раны он теперь совершенно беспомощен. Но сейчас она ощущала лишь покой от того, что он рядом, неловко касается костяшками её руки и по телу мгновенно бегут мурашки. Пусть всё непросто, пусть целый мир восстанет против них, но он всё ещё рядом, а значит, надежда на "долго и счастливо" не утеряна. Значит, всё ещё может закончиться хорошо.Иорвет лежал, не шевелясь, боясь спугнуть затопившее его ощущение уюта. Волосы Лиры, рассыпавшиеся по подушке, чуть щекотали щёку. К лекарке сквозь копоть и кровь стал возвращаться её собственный запах, и теперь воздух был наполнен ароматом жжёных луговых трав. Перед глазами встал высокий костёр, пламя которого, казалось, лизало луну и звёзды. Молодые эльфки, босые, в ритуальных сорочках и венках из полевых цветов, бросают в огонь пучки луговых трав. От висков спускаются тонкие косы с вплетёнными бусинами, лентами и цветами. Чуть поодаль, сидя прямо на траве, играют юноши — тоже босые, в шитых золотом свободных рубахах и штанах, с теми же тонкими косами от висков. На поясе каждого — алый кушак, но и он затянут не туго. Этой ночью не место тесной одежде, не место церемониям. Мидаете — праздник середины года, праздник дикой, набравшей силу молодой природы. Жаркие летние ночи наполнены ароматом прогретого солнцем луга, разбавленным терпкими нотами сожжённых трав. Тёплая картинка из далёкого беззаботного детства.Иорвет повернул голову, зарываясь носом в россыпь золотых локонов, и позволил тёплому спокойствию захлестнуть себя с головой. Уже на грани сна эльф почувствовал мягкое прикосновение и тихий, ласковый шёпот. Но слова потонули в тёмной пелене сна, оставив лишь ставший до боли родным голос. Осторожно высвободив руку из ослабших пальцев, Лира поднялась с кровати. Заснувший эльф выглядел совершенно умиротворённым, а на губах играла столь редкая мягкая улыбка. Злые морщинки, собравшиеся у глаза от постоянного недовольства и хищного прищура, теперь разгладились, делая лицо командира совсем юным. И в груди эльфийки почти болезненно защемило от бесконечной нежности. Поддавшись моменту, Лира склонилась и запечатлела на лбу эльфа мягкий поцелуй. Сквозь щель в шторах пробивался холодный лунный свет, наполняя комнату таинственным полумраком. Отстранившись, тихим шёпотом девушка пожелала спокойной ночи, и, затушив свечу и собравшись, бесшумно выскользнула из комнаты.