Глава 13 (4) (1/2)

— Что там? — Софи подняла голову от папки с документами, когда Ивар закончил телефонный разговор, но суть она уже поняла: помощница срочно попросила Лодброка подъехать. Интересно, опять останется ночевать в городе? Мелькнувшая мысль была полна нехорошего сарказма, и Софи едва не пропустила, что Ивар прощается с ней. Лодброк ушёл, и Софи осталась наедине с Марко, но было бы правильнее уточнить: скорее, наедине с собой — погруженная в содержимое бухгалтерских отчетов.

— Ваш бухгалтер ошибается в одних и тех же местах, — задумчиво протянула она, не поднимая глаз от мелких цифр. — Ошибки глупые, и суммы расхождения небольшие. Странно…

— Это не ошибки, — Хансен закатил глаза, — а возможность обойти некоторые обложения и лишние проверки. Это у тебя, праведная наша, всё чисто. А тут всё иначе. Моя разработка. — Гордо задрав подбородок, Марко улыбнулся и взъерошил волосы.

— Но у вас же бухгалтерия так никогда не сойдется? — Софи нахмурилась, бросив быстрый взгляд на Хансена. — Не боишься, что заметят?

— Не заметят. Ты посчитай итог — от перестановки цифр ничего не изменилось. Ой, не вдавайся в это. Будет на мне, — раздражённо бросил Хансен и буквально вырвал папку из рук Софии. — Будешь следить за поставками и… кухней. Боже, зачем Ивар суёт тебя сюда, если я заебусь объяснять тебе наши теневые схемы?! Я даже приём сотрудниц тебе не могу поручить! — Хлопнув себя по лбу, Марко опустился в кресло Ивара и уставился на Софию. Видеть её — пропитанную правильностью — в своём заведении казалось ему ужаснейшей затеей. Но Хансен наконец понял, почему Лодброк так боялся её потерять — он была для него ниточкой в рай. Хансен рассмеялся своей догадке.

— Цифры-то сходятся… На седьмой странице не забудь подписать, перед тем, как будете отчетность подавать. А то не примут. — Софи откинулась на мягкую спинку кресла. — Я много лет была правой рукой Пауло, ты серьёзно думаешь, что эти ваши теневые схемы мне не по зубам? А подбор сотрудников? — Это было настолько нелепо, что обижаться не было смысла. Софи лишь рассмеялась. А потом подалась вперёд, облокотившись на стол. — Если я не желаю играть в грязные игры и идти по головам, это не делает из меня идиотку, Хансен. — Веселье закончилось, осталась только прохлада. — И еще одно, «Люкс» — ночной клуб: секс, наркотики, рок-н-ролл, — с усмешкой продолжила она, — а не христианская церковь. Хотя наркотиков ты там никогда не найдешь.

— Я помню, как ты вела дела, — смягчился Хансен, с неохотой и даже раздражением выводя аккуратную закорючку на указанной странице, — но здесь у нас секс и наркотики стоят на первом месте. И появляться тебе здесь нужно как можно реже. Дистанционная работа. Кто твой муженёк, забыла? То-то и оно. Мне плевать на свою репутацию. Я могу через весь зал тащить окровавленное тело, и здесь ни один не скажет мне слово. Это не «Люкс». Владельцы — не Винсент Пауло. Это место — наш адский рай. — Каждое слово сочилось гордостью. Марко облизал губы и широко облизнулся. Здесь можно всё. Это наш Ватикан для богачей. Смекаешь? Они платят деньги — я выполняю заказ.

— Марко. В элитных ночных клубах иначе и не бывает, там не домохозяйки с вышивкой собираются… — Софи улыбнулась обманчиво мило. — Мне нет никакого дела до того, что происходит здесь. Хоть кровавые оргии устраивайте, хоть наркотики делайте. Плевать. Моя задача сделать так, чтобы ничего из этого не всплыло наружу и не навредило репутации Ивара, как и моей собственной. Остальное меня не волнует.

— А ты не глупая, — от Хансена услышать подобное — вполне себе неплохой комплимент, — и сразу скажу, что я был против идеи, чтобы Ивар отходил от наших дел. Но готов ответить на твои вопросы. Дальше — если буду недоволен, звоню Ивару и прошу тебя отшлёпать хорошенько. Он ведь не выкинул тот набор стеков и плетку, что я как-то привёз ему из Вьетнама? — Хансен сощурился. В уголках его губ блуждала ухмылка.

— Да что ты говоришь, — ехидно усмехнулась Софи. Будь она глупой, её жизнь сложилась бы совсем иначе. Но будь она умнее — тоже. — Ивару придётся соответствовать своему положению, когда он выиграет выборы. А что касается меня, ты мне не босс, Хансен, чтобы я заботилась, будешь ты мной доволен или нет. — Она расставляла все точки над «и» прохладно, лениво, словно нехотя объясняла простые истины. — Я здесь только потому, что об этом просил Ивар. Не собираюсь лезть в твои дела и оспаривать твои методы и жду от тебя того же. Появятся вопросы, задам. — Давая понять, что больше обсуждать нечего, по крайней мере пока, Софи вернулась к изучению документов, но вспомнила ещё одну деталь. — И ещё, полагаю, это кресло, — тонкий пальчик указал на место, где расположился Марко, — в данный момент моё.

— Нет, — подавшись вперёд, произнёс Хансен как можно тише, чтобы слух напрягался, — ты при Иваре сейчас, дорогуша. Твоё пылится в «Люкс». Но я могу уступить его тебе из соображений, что в моём кабинете тебя попытается соблазнить Бекки, что уже меня заждалась. — Поднявшись, Хансен сладко улыбнулся и потянулся.

— Ты меня совсем не знаешь, Марко, абсолютно. — Софи покачала головой на реплики, которые выглядели для неё как ребячество. И добавила с усмешкой: — Не задерживаю.

— Умная давно была бы свободна, — неразборчиво протянул Хансен, покидая кабинет. — Смотри, не утони в его тени.

***</p>

Николь постаралась на славу, собираясь в клуб. Очередной успешный ход Лодброка под её чутким руководством — чем не повод повеселиться? Эта идея тоже принадлежала ей. Для вечера было выбрано платье благоразумной длины, абсолютно закрытое спереди, но открывавшее взорам хрупкую спину до самих ягодиц, не оставляя простора воображению.

Ивар так старательно пытался не смотреть на её соблазнительный танец, делая вид, что увлечен разговором с Марко — платье попало в цель вместе с движениями, излучавшими чистый секс. Такова уж была яркая и страстная натура Николь.

Ивар действительно предпочёл залить в себя алкоголь, беседуя с Хансеном. Настроение было спорным. С одной стороны — пройден очередной этап. С другой — Софи не было рядом. Она выбрала отправиться навестить Ганса в день его рождения. Это злило Лодброка, но он так и не озвучил этого Софии. Она вольна поступать так, как хотела. Жаль, что сигареты и алкоголь не настолько качественно снимали стресс.

— А она с тебя глаз не сводит, — заметил Марко, кивнув в сторону Николь и подмигнув ей незаметно, как только Мортенсен удостоила его своим взглядом.

— Она моя помощница, не тупи, Хансен, — отрезал Ивар, накрывая макушку ладонями.

— Я всего лишь допустил вариант. Ладно. Проехали. — Марко пододвинул Лодброку стопку с убийственно крепким напитком. — Пей. Посижу с тобой.

Ивар молча кивнул и осушил шот.

Воспользовавшись секундной паузой в смене треков, Николь приблизилась к их столику, плавно покачивая бедрами, обтянутыми тонкой тканью.

— Что за серьёзные лица? Мы ведь пришли сюда веселиться! — Хорошее настроение и хорошая выпивка, Мортенсен улыбалась, сверкая глазами, и взгляд этот предназначался Лодброку. — Ивар, потанцуй со мной! — Николь протянула ему руку. — Босс, я не приму отказа!

— Я отдавлю тебе ноги, — быстро нашёлся Ивар, однако сам не заметил, как уже оторвался от стула. — Не лучшая идея, Мортенсен.

— Пойдем. — Николь заулыбалась ещё ослепительнее. — Не говори, что его компания, — кивок в сторону Марко, — приятнее моей. Не поверю. — Игриво настаивала она и, поймав руку Лодброка в свои цепкие пальчики, увлекла его на танцпол. Николь умело двигалась, дразня воображения Ивара, то отдаляясь от него, то приближаясь, как будто случайно касаясь его, а когда ритмы приближались уже к финалу, повернувшись в танце спиной, легонько коснулась ягодицами его паха.

— Гадство, — прорычал Ивар, стиснув зубы.

Он не мог не касаться Николь, но ещё свеж был в памяти её отказ. Так чего же она тогда сейчас хотела добиться? Не выдержав очередной порции секса, на который можно было только смотреть, Лодброк крепко сжал запястье Мортенсен и потянул её за собой, не заботясь, успевала ли она за ним. Только когда с грохотом дверь в его кабинет захлопнулась, Ивар прижал Николь к стене, устроив руки по обе стороны от её головы. Тяжёлое дыхание с примесью смеси алкоголя и тяжёлый взгляд со вспыхнувшим в нём непониманием говорили всё за Ивара.

— Какого хера ты творишь? Ты чётко обозначила границы ещё той ночью. Даже два раза. На черта ты жмёшься ко мне, если знаешь, что большего мне не дашь? Думаешь, я позволю с собой такие игры?! Чего ты добиваешься? Чего хочешь от меня? — Ивар был вновь близок, чтобы впиться в губы Николь, но уже совсем не тем нежным поцелуем. Он готов был уничтожить собой все её воспоминания о других мужчинах, взяв жёстко и грубо то, что отчего-то ускользало от него.

— Потому что… — Задрожавшие вдруг пальцы легли на верхние пуговицы его рубашки, как будто собираясь расстегнуть их. — Несмотря на все запреты, я всё ещё хочу тебя… — Её глаза, её яркие губы молили о поцелуе, горячее дыхание обжигало их близостью. — Ночами снится, так ты трахаешь меня на своём столе, как берёшь прямо на полу или в этом кабинете… Это сводит с ума, Ивар, как и невозможность переступить через обстоятельства, что разделяют нас.

— Я принял на работу дьяволицу, — прохрипел Лодброк. — Ты слишком много говоришь. И мне плевать на твои принципы. Ты разъедаешь мой мозг, засев в нём, но лечишь сердце. И теперь я говорю слишком много.

Жадный поцелуй снёс собственное обещание самому себе напрочь. Ивар оттянул нижнюю губу Николь и сразу слизнул алую капельку из ранки. Пряжка ремня звякнула, Ивар поспешно принялся снимать с Николь платье, которое раздражало его весь вечер. Хотелось разорвать его, но Лодброк держался, получая специфическое наслаждение.

Николь ответила ему жадным поцелуем, смяв белоснежную ткань рубашки, но её рука тут же скользнула ниже: расстегнуть ширинку и накрыть ладонью его отвердевший член. Ей было так хорошо, о чём говорили сладкие стоны, ноги дрожали, и только стена была опорой.

— Хочу тебя… — горячо шептала она в мгновенных перерывах, не оставляя ему ни одного шанса остановиться.

Закинув ногу Николь себе за спину, Ивар оторвал Мортенсен от пола, прижавшись как можно сильнее. Ещё парочка препятствий. Парочка движений… Но Лодброк не особо спешил, кружево треснуло под его пальцами, и ткань перекочевала в карман брюк, которые тут же упали на пол.

Глухой звук за дверью, похожий на упавшую кипу бумаг, вызвал короткое раздражение, но Лодброк вновь приник губами к шее Николь и сжал на грани боли её грудь, удачно помещавшуюся в его большую ладонь. Он даже проигнорировал нечто отдалённо походившее на стук в дверь.

— Как хорошо… — Её голос чередовался с откровенно сладкими стонами. Влажная и горячая, она дрожала от возбуждения, желая большего, но чертов стук вынудил вернуться к реальности. — Ивар… — с трудом выдавила из себя Николь, мечтая ощутить его губы на своей груди. — Кто-то идёт… Если нас увидят… твоя репутация… — Слова смешивались и сбивались, в мыслях была сумятица, и как бы Николь не хотела Лодброка, она понимала, что такой поворот играет в её пользу.

— Меня нет, — взревел Ивар, поудобнее перехватывая ногу Мортенсен, не желая прерываться на такие глупости. Смысл её слов дошёл не сразу, но спустя пару секунд окатил волной гнева. Отскочив от Николь, Лодброк торопливо натянул брюки, едва не запнувшись. Выпрямившись, он пригладил волосы и мотнул головой. Нервно принялся застёгивать рубашку, но пальцы не слушались, пуговицы не попадали в петельки, усиливая желание убить кого-нибудь. Убедившись, что следов нарушения границ между начальником и подчинённой не осталось, Ивар выскочил из кабинета, но коридор был пуст. Оскалившись, Лодброк двинулся к барной стойке и уже проверенному способу снять напряжение — алкоголю.

— Выглядишь так, будто трахнул Нику. Да, она способная. Может залезть в голову любому.

Это было последним, что произнёс Хансен, прежде чем свалиться со стула. Кровь струйкой сочилась сквозь пальцы, коими он зажал нос.

Ивар, часто и тяжело дыша, навис над Марко и, дёрнув его за ворот рубашки, что ткань, не выдержав напора, треснула, произнёс сквозь зубы:

— Не смей больше говорить такое в её адрес.

Хансен только поднял руки, принимая поражение и извиняясь. Кровь попала ему в рот, окрасив зубы. Улыбка выглядела зловещей.

— Ивар! — Ахнула Николь, появившись, как из ниоткуда. На губах блестела свежая помада, прическа выглядела идеально и ничто не выдавало тот пожар, что полыхал между ней и Лодброком совсем недавно.

— Вижу, вы веселитесь во всю. — Не только Мортенсен появилась внезапно. Софи скользнула взглядом по Марко и Ивару, отмечая и кровь и опасный огонь в их глазах. — Что случилось? — При виде Борромео, Николь опустила руку с плеча Ивара к локтю, но не отпустила, якобы опасаясь развития конфликта.

Рядом с Софи — светловолосой и изящной в элегантном светлом платье — королева холода, не меньше — Николь смотрелась как пламя огня. Огня, который может согреть, но может и испепелить дотла. Выдержав небольшую паузу, она отпустила Ивара и отошла от него на пару шагов, напоминая о своем присутствии сладковатым ароматом дорогих духов.

— Ляпнул лишнего, — насмешливо произнёс Хансен. — Где ты ходишь вообще? Без поводка он агрессивен!

Ивар протянул было руку, чтобы помочь Марко подняться, но вспыхнул вновь, делая шаг назад.

— Я ведь найду, что ещё тебе сломать, Хансен. — Зайдя за барную стойку, Ивар плеснул в бокал из первой попавшейся бутылки — сладкий и густой вишнёвый ликёр, как помада Николь, — и, бросив в полотенце кубики льда, предложил его уже поднявшемуся Марко.

— Какой заботливый друг, — буркнул Хансен. Конечно, он понимал, что именно к этому привели бы его слова о Николь. Но это ведь сыграло на руку всем. А нос вправлять — не привыкать. Прижав холод к лицу, Хансен сплюнул на пол и выдохнул.

— За твой язык — мало получил. — Ивар сделал ещё глоток ликёра и подошёл к Софии, быстро поцеловал её в щёку. — Прости, что увидела это.

— Пустяки. — Софи вернула ему поцелуй, коснувшись губами уголка губ. — Это детский лепет по сравнению с тем, что я видела, — добавила она, мягко улыбаясь, — тебе ли не знать. У нас было столько приключений… — Звучало так, словно по некоторым из них Софи скучала. Возможно, так оно и было.

Николь, наблюдая за этой парочкой, лишь раздраженно поморщилась, пока эти двое не видят — будто проглотила лимон.

— У Ганса всё завершилось? — поинтересовался Ивар. Сердце всё ещё колотилось, а от близости Николь в присутствии Софии становилось тошно от самого себя. Хотелось курить, причём срочно. Достав из кармана пачку, едва не выронив свой «трофей», Ивар тряхнул её и сжал в ладони — пусто. Отшвырнув с раздражением за барную стойку, он нервно кашлянул.

— Было очень весело. — Софи тепло улыбнулась, в компании Ганса и его людей она чувствовала себя намного лучше, чем в любом светском обществе. Рядом с ними не было необходимости держать марку леди, они травили байки не стесняясь её, правда, стоило кому-то засквернословить, Ганс тут же осекал; играли на гитаре непристойные, но смешные песни и вынуждали хохотать до упаду, надрывая живот.

Заметив манёвр Ивара, Николь положила перед ним свою пачку, предварительно взяв оттуда сигарету для себя — она курила не слабые, мужские, — вложила в алый рот и щелкнула зажигалкой.

— Да на улице, — Ивар хмыкнул, покачав головой, — Соф же беременна. — Вот и польза от положения. Прихватив пачку, Лодброк бросил Борромео, что скоро вернётся, и кивнул Мортенсен следовать за ним. С той скоростью, с которой увеличивалось расстояние между этими женщинами, Ивару становилось спокойнее.

— Извини, совсем из головы вылетело положение Софии, — прохладно ответила Николь, вдыхая свежий воздух. Дети не та тема, что интересовала её. От Ивара сейчас она тоже держала небольшую дистанцию, понимая, что иное сейчас будет лишним.

— Что у вас было с Хансеном? — отмахнувшись от дежурного объяснения, начал Ивар, вбирая в себя никотин. Лодброк не испытывал ревности в том самом её проявлении, но хотел понять для себя, по какой же причине его так начало тянуть к Николь.

— Его раздутое эго, — хмыкнула Мортенсен, — никак не может принять тот факт, что я его отшила. А что он сказал тебе? Это, что из-за… из-за меня?

— Ха, моё эго в сравнении с его — держится где-то в тени. — А когда настолько всё изменилось? Казалось, что совсем недавно уверенность Лодброка в самом себе не знала границ. Вопрос Николь Ивар опустил, побоявшись на него ответить.

— Ты гораздо интереснее его. — Ещё одна невинная фраза и милая улыбка. — У него ветер в голове.

Лодброк затянулся с неким наслаждением. Окурок зашипел, встретившись с урной. За этой сигаретой тут же последовала новая.

— Напомни вернуть тебе потом новую пачку. — Постучав пальцем по упаковке, Лодброк спрятал её в карман. Однако, когда вытаскивал руку, не заметил, как на фоне чёрных брюк победным флагом заалела кружевная ткань. — Он собраннее меня и проницательнее в некоторых вещах. Но поэтому мы и друзья. У нас вкусы часто сходились. — Разве можно было вот так, после неудачной попытки заняться сексом, стоять и разговаривать ни о чём и обо всём?

— Аккуратнее. — На мгновение Николь приблизилась к Ивару, но лишь для того, чтобы убрать тонкое кружево обратно в карман Ивара. — Спрячь получше. — Игривая улыбка как напоминание о том, что было между ними, и Мортенсен вновь увеличила дистанцию.

— Твою ж… — Ивар дёрнулся, словно обжёгся. Ткань в кармане теперь норовила прожечь кожу. О чём он думал, когда убрал к себе трусики Николь? И как перестать теперь думать, что она сейчас без них? Лодброк нервно провёл ладонью по лбу и глубоко затянулся, отчего закружилась голова. А если бы София нашла их? — Нам надо с этим что-то делать. Я с тобой себя не контролирую. — Нужно было расставить все точки. Сменить помощницу, провести черту здесь и сейчас, но… — Но не смогу теперь спать, не ощутив, каково это, когда твои острые ногти впиваются в меня. — Ивар говорил тихо, вкрадчиво, не сводя взгляд с Николь. Да, он хотел «испробовать» Мортенсен, но боялся разочароваться, найдя в ней покорность. Специфичная охота даже забавляла Лодброка, и от одних таких мыслей брюки становились совсем уж неудобными.

— Запретный плод сладок, да, Ивар? — Она смотрела на него, как на тот самый запретный плод, снова оказавшись ближе. Приподнялась и горячо прошептала ему на ухо: — Я хотела бы сейчас оказаться с тобой в укромном местечке, где нам никто не помешает, встать на колени и лишить тебя контроля… — И тут же отстранилась, как ни в чём не бывало, сменив тему. — Мне пора, Ивар, увидимся! — Николь направилась к стоявшему у клуба такси, но прежде чем скрыться в салоне машины, обернулась и послала ему воздушный поцелуй.