Глава 8 (4) (1/2)

За последний месяц совсем не было времени наведаться на конюшню, и дел накопилось немало. Управляющий справлялся с задачами, но были вопросы, которые требовали внимания самой Софии, и она просидела над ними, сосредоточившись только на работе и тщательно игнорируя тот факт, что Ивар лишил ее важной детали гардероба. Стоило только задуматься об этом и хотелось напомнить ему о «долге», и именно это Софи намеревалась сделать дома. Но а пока… Подписи, письма, договоры… Она не заметила, как пролетело время, потянулась за телефоном и обнаружила входящее сообщение, присланное минут пятнадцать назад.

«Застрял на встрече. Но машина тебя ждёт. Выходи. Дома буду поздно».

Водитель должно быть заждался, и София поспешила выключить ноутбук. Подхватив его и сумку, она вышла на улицу. Одинокая машина на стоянке со включённым ближним светом сразу бросилась в глаза и Софи узнала её. Разочарованно прикусив губу, она двинулась к джипу.

— Это он всегда так долго тебя ждёт? — Марко, заслышавший шаг, отпрянул от холодного металла. — Разве можно так себя загружать столь прекрасным девушкам? — Его улыбка казалась исключительно искренней. Хансен вёл себя свободно, чувствуя себя почти наравне с Софией. Ну уж точно не ставил себя ниже. — Садись давай. — Он кивнул и, не удосужившись получить ответы на заданные вопросы, уселся на водительское, захлопнув дверь.

— Хансен. — Софи прищурилась. Ей не нравился ни друг Ивара, ни фамильярность, что он себе позволял, но Борромео нацепила вежливую улыбку, не подав вида. Она проигнорировала этикет так же, как и его слова, и заняла место рядом с водителем.

— Да не тушуйся, — усмехнулся Марко, — мы не на работе. Можно просто побыть обычными людьми. — Подмигнув Борромео, Хансен завёл мотор, и джип словно нехотя зашуршал колёсами. Однако довольно быстро он уже резво нёсся вперёд.

— Что в твоем понимании «обычные люди»? — Софи покосилась на Марко, подняв глаза от телефона — работа не оставляла её даже, когда время близилось к полуночи. Была ли обычной преемница Винсента Пауло? Определенно, нет.

— Умеющие отбросить все хлопоты по пути домой. — Недовольно рыкнув, Марко выхватил телефон из рук Софии и швырнул куда-то на заднее сиденье. — Нет желания разговаривать, смотри в окно. Просто расслабься уже наконец. Зажатая, будто меня стесняешься. Или стесняешься? — Прищурившись, Хансен оторвался от дороги на секунду и, цокнув языком, рассмеялся.

— Считаешь, тебе всё дозволено? — Софи усмехнулась. Стоило поставить на место зарвавшегося парня, но… — Ты знаешь, что за подобную выходку можно отбить какую-нибудь часть тела? А то и лишиться, это как повезёт. — Винсент так бы и поступил, но Софи не была Пауло, и выходка молодого наглеца скорее позабавила, нежели разозлила. — В таком случае развлеки меня. Расскажи о себе, как ты занял свое положение среди людей Лодброка?

— Было бы любопытно узнать, какую же часть моего тела ты вдруг представила, — глухо рассмеялся вновь Марко, но поспешил похлопать себя по губам. — Ох, синьора, это так недопустимо! — Покачав головой, Хансен ухмыльнулся. Он не походил на всех этих подхалимов или желающих просто получить одобрение синьоры Софии. Марко был самим собой. — Я самый обычный парень. — Сменил он тему довольно быстро, не позволяя и подумать над ответом. — Всегда был верен Ивару. Ну, и часто мы прикрывали друг другу спины. А в такие моменты люди и познаются. Вылазит наружу всё дерьмо. Видимо, мы оказались с ним довольно похожи, поэтому так долго и дружим. Ну, и я был первым, кто поддержал Ивара после его так называемого «свержения». Ничего сверхъестественного. Но с другой стороны — не каждый может похвастаться такой дружбой.

— Не льсти себе, Хансен, — очередная усмешка, немного прохладнее. — Мы с тобой в разных лигах. — Сквозь шутку читалась та самая доля правды, предостерегающая не переходить границы дозволенного. — Хоть я и не думаю, что вы с Иваром похожи, дружба — это безусловно хорошо. Ты сегодня отлично справился с непредвиденной ситуацией в вашем клубе. Откуда только взялась эта проверка… — Софи скосила глаза на Марко, словно подмечая его реакцию. — Что с кондиционером? Здесь так душно. — Она помахала ладонью у лица, но воздуха это не прибавило. Жара давила, и Софи расстегнула пару пуговиц светлой блузки.

— Барахлит периодически, — нахмурившись, ответил Марко. Выудив с лёгкостью бутылку из-за своего сидения он сделал пару сладких глотков и убрал её обратно, облизнув губы. — Значит, любопытно стало, что с проверкой? — Покосившись на Борромео, Марко ухмыльнулся. — Ничего особенного. Сместили дату на сегодня. Ивар, видимо, забыл об этом. Да и чего бы нам страшиться? Всё чисто и грамотно.

— Дай мне. — Прозвучало даже не как просьба. Пить хотелось ужасно. — Значит, Ивар забыл о дате… — многозначительно протянула Софи. — Ладно. Всё чисто, пусть так и остаётся. И все будут спать спокойно. — Нет, вовсе не угроза. Лишь тончайший намек.

— «Пожалуйста» я не услышу, так ведь? — Марко обиженно вздохнул и покачал головой, но всё-таки достал бутылку и протянул Софии. — Может, хоть «спасибо» дождусь? А-то у меня даже манер побольше.

— Простите, сир, — вырвалось у неё, когда пальцы сомкнулись на бутылке. Но Софи вдруг услышала себя со стороны и это заставило её нахмуриться. — Извини. Ты прав, это было грубо. Видимо, я растеряла свои манеры среди кучи дел.

— Вот. Можешь ведь, когда хочешь. — Хансен улыбнулся уголком рта. — Так расскажи, пока едем, чего такая напряжённая? Вроде же как у вас хорошо всё с Иваром. — Постукивая по рулю, Марко раздумывал над чем-то.

— У меня в руках огромная империя, — лёгкая усмешка тронула ее губы, — ответственность за пятерых детей. Думаешь, я буду переживать только за отношения с мужчиной?

— Империя… Сама ведь решила взвалить всё это на себя, не так ли? Не пойму только зачем. У Ивара перспективы в этом куда больше твоих. Без обид. — Марко поднял руку в примирительном жесте.

— Сколько тебе лет, Марко? — Проигнорировав вопрос, Софи повернулась к нему, глядя изучающим взглядом.

— Возраст разве так важен для того, чтобы видеть очевидное? — Ухмылка отразила некую подозрительность. — Мне достаточно, чтобы не особо уступать во многих вопросах Ивару. — Скользнув языком по верхней губе, Хансен расслабленно откинулся на сидении.

— Мне было двадцать шесть, когда провернула вместе с Пауло первое дело. — Улыбка тронула её губы, а воспоминания унесли назад, всего на мгновение. — Этот мир притягивал как магнитом. Я хотела знать всё. Я получила власть и положение, но умело пользовалась всем этим, ведь не в тех руках власть опасная штука. Она многое дает, но возьмёт взамен ещё больше. Я никогда не забывала об этом. Благодаря Пауло я стала той, кто есть, а империя… Это дело моей жизнь, а за ним стоят люди, которые доверяют мне, какой курс бы не был выбран, и пойдут за мной. Ты зря думаешь, что я «пододвинула» Ивара, я хочу видеть его рядом в управлении этой империей — там его место. А вы играете в игрушки, мараясь об наркоту.

— Зря ты так. — Пожав плечами, Марко хмыкнул. Выудив вновь бутылку, он осушил её почти залпом. — Ты хочешь отбелить его и подстроить под себя. Да, он потерял из-за тебя многое, но сейчас… Мы с ним дружим достаточно, чтобы вместе достичь того, чего оба желаем. А именно — власти. Твои игры в добродетель… — Покачав головой, Хансен сжал губы. — Нельзя посадить льва в клетку и ждать, что он станет домашним котиком. — Движок начал сбавлять обороты, скорость медленно снижалась. Марко успел вырулить на обочину, и джип заглох. — Приехали, красотка, — констатировал Хансен.

— Ты так говоришь, пока жив. — Софи усмехнулась, мрачная фраза прозвучала так легко, словно в ней не было ничего страшного. — Что ещё за сюрпризы? — Она нахмурилась, когда машина остановилась и бросила взгляд на часы: уже была почти полночь. Хотелось скорее оказаться дома, с семьей, а не посреди леса в сомнительной компании Марко Хансена.

— Не знаю, — буркнул Марко, пожав плечами. — Хотел ведь взять другую машину. Сейчас гляну. — Дёрнув рычажок, капот открылся, и Хансен вышел наружу. Покопавшись в моторном отсеке, Марко протёр внешней стороной ладони лоб, подойдя к двери со стороны Софии. — Всё нормально. — Шершавая и грубая ладонь опустилась на колено Борромео, но осталась неподвижной. — Гляну инструмент кое-какой. — Игнорируя Софию, Хансен принялся рыться в бардачке, непроизвольно сжимая колено Софи.

— Следи за руками, Марко. — Её тон не стал холоднее, но всё же предупреждение в нём было уловимо. Вдруг бросило в жар, и Софи скинула чужую руку, без лишней спешки, но твёрдым жестом, напоминая о существовании границ. Жар не проходил, и вдруг в глазах замелькали мурашки. Щёлкнув замком, Софи отстегнула ремень и выбралась наружу. Облокотилась на капот, пытаясь жадными глотками унять головокружение.

— Да брось, — усмехнулся Марко, скрестив руки на груди, — или просто так без белья ходишь? — Он сощурился и облизнул зубы таким знакомым жестом.

— Тебя моя личная жизнь не касается, — отрезала Софи, и нехорошие подозрения закрались в голову — ни мурашки, ни головокружение никак не хотели оставлять. Но силы шагнуть вперёд всё же нашлись. Пальцы смяли ткань его футболки. — Что было в бутылке? Если там не просто вода…

— Эй, успокойся, сладкая, — рассмеялся Хансен, осторожно взяв Софи за запястья, но отнюдь не для того, чтобы оттолкнуть. Расстояние между ними сократилось. — Что-то подсказывает мне, ты совсем не такая неприступная, как говорят. — Его дыхание обожгло кожу на шее Софии.

Софи дёрнулась, да ещё и внезапная слабость вдруг сыграла против неё, но всё стало проходить. Ладонь опустилась на затылок Марко, словно Софи хотела обнять его.

— Запомни вот что, сладкий, — Софи говорила с ним почти нежно и только тот, кто хорошо знал её, распознал бы в голосе скрытую угрозу. — Я не одна из твоих девочек в клубе. Держи свои руки от меня подальше. Мне твои игры не интересны. — Последние слова завершила звонкая пощечина, на удивление сильная для такой хрупкой женщины, как София Борромео.

Рыкнув, Марко сжал горло Софии, впечатав её в металл так, что она могла ощущать его холод чуть ли не всем телом. Тяжело вобрав в себя воздух, Хансен оскалился, прожигая Борромео взглядом. Он готов был сорваться от любого слова Софии, от любого её действия.

— Приличию тебя бы Ивар научил, да посадил на поводок, — прохрипел Хансен, обездвижев Соф своим телом. Его колено устроилось точно между её ног, не позволяя свести их.

Холод металла пробирался сквозь тонкую ткань юбку, но внутри неё его стало слишком много. Синий океан её глаз заволокло льдами Арктики и Антарктики, и если бы София могла замораживать взглядом, Хансен уже превратился бы в ледяную статую. Она могла бы вскинуть колено, и ему точно стало бы больно, но Марко предусмотрительно лишил её возможности пошевелиться, но внутренней силы он её лишить не мог — той самой, которой хватило бы на всю империю; той, что вела за ней людей. Софи не пошевелилась, не попыталась вырваться или толкнуть его. Она заговорила, и в голосе было не меньше холода, чем в её глазах.

— Ещё одной действие, Хансен, и ты подпишешь себе смертный приговор. — Тон не зазвучал выше, столь же ровный и спокойный, вот только в нём слышалась неотвратимость приговора, который точно будет исполнен.

Хансен залился смехом. Прежнее нервное состояние исчезло, будто его и не было. Он ослабил хватку и облизнулся.

— Больше не жарко, сладкая? — Он отступил, его лицо скривилось в странной улыбке. — Думал, ты тащишься от плохих парней. Но, видимо, бельё ты отдаёшь тем, кого выдрессировала скакать перед собой на лапках и не скулить.

Губы Софи дёрнулись в улыбке, больше похожей на оскал, так присущий Ивару. Или Пауло. Давление на запястья исчезло, и она оттолкнула от себя Хансена, сверля его колючим взглядом.

— Вот значит как ты думаешь о своём друге и партнёре, с которым хочешь делить власть? Вот это преданность, что готов залезть под юбку его женщине? Я запомню это, Марко. И с этого дня буду присматривать за тобой. Очень-очень внимательно. И если хоть малейшее твоё действие, хоть шажок расценю как угрозу Ивару, тебе придется непросто, сладкий.

— Я его вытащить хочу, дурная, из твоих наманикюренных пальчиков, — огрызнулся Хансен, подавшись вперёд, но остановился. — Ты ему ломаешь жизнь, не позволяешь раскрыться и душишь. — В глазах Марко вспыхнуло волнение. Он действительно переживал за друга. Этого было не отнять. Но как тягаться с той, у кого достаточно много власти…

— Так ты… — Не договорив, Софи рассмеялась. Вся ледяная ярость вдруг ушла, словно только что не было айсберга, готового раздавить Хансена своим льдом. — Ты глупый мальчишка, раз выбрал такие методы. Но послушай меня. — Смех затих, и Софи подалась вперед, глядя ему в глаза — как-будто в самую душу. — Да, я хочу уберечь Ивара от всего этого… его свободу, жизнь. Его детей в конце концов. Но я никогда не буду переламывать его. Он сам решит, как поступить. А ты — хорош друг, решаешь за него, так уверен, что знаешь Ивара лучше, чем я, лучше, чем он сам? Это приятная иллюзия, заманчивая. Вот только это самообман. Ты ничего не знаешь, Марко. Иначе не было бы сейчас этой сцены.

— Много треплешь. И много лишнего. Скажи, ты ведь выберешь компанию. Выберешь репутацию. — Хансен плюнул в сторону и усмехнулся. — Никогда не недооценивай меня, принцесса. — Он обошёл машину и уже из салона добавил: — Он ведь так и не согласился бросить своё дело? А ты хочешь заставить. И кто же его ломает?

— Заставить его я просто не смогу. — Софи вернулась в машину, и после ночной прохлады тепло салона приятно согревало ее. — Хочешь честно? У меня на одной чаше весов будущее детей, их жизнь без этого вашего дерьма. А на другой — Ивар. Ты думаешь, это легкий выбор? Может, ты и хотел бы своим детям такой жизни, но не я. Не после того, как я похоронила двух родных людей. А теперь отвези меня домой и больше никогда не смей поднимать эту тему. — Терпение Софии заканчивалось, и её интонация ясно давала понять об этом.

Марко только фыркнул и закинул в рот подушечку «Орбит».

— Ещё жениться на себе снова вынуди, — едва слышно огрызнулся всё-таки Хансен. Однако мотор приятно заурчал, и вскоре джип уже оказался возле дома Борромео.

Софи вышла из автомобиля, но остановилась у опушённого стекла и склонилась к Марко. Услышала ли она оброненную им фразу?

— Ты видишь то, что хочешь видеть, Хансен. Только по дорожке, что ты выбрал, идти вслепую опасно. И запомни как следует, я тебе не ровня, и твой фамильярный тон не уместен. Не запомнишь, я объясню по-другому. Не стоит недооценивать меня. Доброй ночи, сладкий. — И не дожидаясь ответа, она скрылась в доме.

***</p>

Поспав за ночь от силы пару часов на неудобном кресле в кабинете, Ивар очнулся от ощущения, что в щёку что-то впилось. Собственно, так оно и было — скрепка от бумаг, в которых Лодброк именно погряз, чётко отпечаталась на его лице. Потерев устало глаза, Ивар потянулся. Поясница ныла, как и шея от неудобного положения сна. Утро едва начиналось, поэтому Ивар взял с кухни оставленный для него заказ — завтрак для детей — и поспешил домой. Как это слово ласкало слух! Особенно в сочетании с «кровать», «подушка»… Отбросив желание покимарить ещё немного в машине, Лодброк потёр переносицу.

Войдя наконец на кухню, после посещения ванной комнаты, Ивар разложил на столе тарелки, приборы и принесённый завтрак: фрукты, ещё тёплые тосты с маслом и ветчиной, а также разлил по стаканам свежий ананасовый сок. Выдохнув, Ивар присел на стул и затянулся. Сигарета со свежим крепким кофе хоть немного, но бодрили. Дети должны были скоро проснуться, но минут пятнадцать, как посчитал Лодброк, у него ещё имелось в запасе. Идти в спальню к Софи он не рискнул, боясь вырубиться, едва коснувшись мягкого одеяла.

Белая дверь тихонько приоткрылась, и Вик заглянул на кухню. Он не заметил сразу Ивара, и оказался в радиусе его поля зрения. Отступать было поздно. Вик отметил, что на столе заказанная еда. Их экономка — Натали — еще не вернулась из отпуска, а у матери появилось слишком много работы. Привычная жизнь исчезла, и всё это не нравилось Вику. Как и отец Киры и Вилли, куривший на их кухне, как у себя дома.

— Доброе утро. — Виктор вежливо поздоровался, не изменив манерам, на пути к холодильнику. — У нас в доме не курят.

Ивар откашлялся, даже растерявшись. Столь мизерное количество сна играло свою роль. Поспешив затушить сигарету в пепельнице, Лодброк разогнал дым вокруг себя ладонью.

— И тебе доброе, Виктор, — Ивар быстро улыбнулся. — Не думал, что кто-то встанет так рано… Прошу. — Указав на стул рядом с собой, Ивар предпринял очередную попытку улыбнуться более раскрепощённо. Однако давящая ответственность и страх оплошать изрядно мешали. — Хотел давно уже поговорить с тобой.

— Я всегда рано встаю. — Вик выглядел старше своего возраста и держался так же. Можно было решить, что это сходство с отцом, но природа пошла дальше, смешав идеальные гены Пауло и Борромео. — О чём поговорить? — Лишь получив то, зачем пришёл, — стакан молока — Вик занял стул рядом с Иваром.

— Завтрак готов, — как можно мягче произнёс Ивар, но с присущим ему сомнением. Он будто обезвреживал неизвестную ранее бомбу, готовую рвануть и свести на нет все попытки наладить отношения. — Ты наверняка знаешь, что мы с твоей мамой решили жить вместе. И оба хотим это. — За ранее придвинутой к Вику тарелкой с тостом последовало блюло с фруктами. В этот момент Ивар начал осознавать, насколько были ужасны его коммуникационные способности с детьми. И если с Кирой он ещё мог найти общий язык, а Вилли любил папу безоговорочно и без условий, то Виктор… Видно, Винсент просчитался, решив в своё время, что Ивар мог бы стать стоящим наставником для первого наследника. — Но я хочу узнать твоё мнение. Как главного мужчины в жизни Соф. То есть, твоей мамы, — Проведя ладонью по своему затылку, Ивар усмехнулся.

— Вы с мамой уже всё решили. — Даже не вопрос, а констатация факта. Вик опустил взгляд на еду, но не притронулся к ней. — Девочки рады. Мое мнение не значения не имеет. И я не люблю заказанную еду. Если это все, я пойду в комнату. — Вик слез со стула, покосившись на Ивара.

— Во-первых, — Ивар повёл плечами, чуть склонив при этом голову. Как и всегда, когда нервная система была готова дать сбой. — Я хотел узнать именно твоё мнение, которого никто не имеет права тебя лишить. — Поправив затушенный окурок в пепельнице, Ивар выпрямился. — Во-вторых, эта еда с кухни моего клуба. Она свежая. — На мгновение нахмурившись, Ивар всё же выдохнул. — Я хочу знать, как ты относишься к нашим отношениям. И если ты против…

— Я против. — Виктор поднял на Ивара серые как лед глаза Винсента Пауло. — Что тогда?

— Послушай. — Все попытки прокрутить в голове варианты более удачного исхода разговора сводились к нулю. Известный Ивар Бескостный спасовал перед ребёнком. Расскажи — засмеют. — Я люблю твою маму. Дай мне шанс доказать тебе, что я… — Запнувшись, Лодброк кашлянул, но, поднявшись с места, подошёл к Виктору и присел перед ним, поровнявшись, всмотрелся в глаза. Во взгляде Ивара смешалось слишком много всего. — Я не хочу быть плохим человеком. И я не враг тебе. — Осторожно опустив ладонь на плечо Вика, Ивар тут же одёнул себя, боясь сделать всё ещё хуже.

— Но ты не мой отец. — Разве может звучать интонация ребенка так по взрослому? Разве может быть взрослым взгляд детских глаз? Виктор сказал как отрезал и больше его на кухне ничего не держало. Он ушёл, и Ивар остался один.