Глава 4 (4) (1/2)
Остановившись ровно перед крыльцом, Лодброк снял шлем и помог Софии.
— Ваш дом, принцесса. Не замёрзла?
— Я не замёрзла. — Софи не торопилась размыкать кольцо своих рук. — В отличие от тебя. И обратно в город я тебя сейчас не отпущу. Выпей хотя бы чая. — Чай был глупым предлогом, и Софи понимала это, но расстаться с Иваром оказалось слишком сложно, даже думать об этом не хотелось. Да и зачем ему ехать обратно посреди ночи, когда можно остаться здесь — в её теплой постели и нежных объятиях. Этот дом давно уже стал свидетелем и убежищем их любви.
— Если хочешь повторить, то так и говори. — Ивар рассмеялся. — Что как подросток маскируешься чаем? — Остаться сейчас у Софии — значило слишком многое, нужно было решать быстро.
— Хочу. — Софи не сдержала улыбку, ощутив, как краска приливает к щекам. — Я и чувствую себя сейчас как подросток. Но дело не только в этом. Я не хочу, чтобы ты уезжал.
— Принцесса, — протянул Ивар и провёл ладонью по волосам. Ещё недавно всё было очень даже ясно и понятно, как в одну секунду всё могло перевернуться на все сто восемьдесят? — Мы оба понимаем, что… — Ивар запнулся. А что он понимал? Чего боялся? Боялся, что затянет на дно Софию. Боялся, что тот, каким он становился рядом с ней, не принесёт никакой пользы и не сможет защитить. Ивар до безумия боялся напугать Борромео, хотя и пытался это сделать. — Я очень хочу остаться рядом. И не вижу для себя иного места. Я ревную тебя, чёрт возьми, и меня передёргивает до сих пор от мыслей, что тебя трогал кто-то другой. Но, — Ивар прикрыл глаза. Эти «но» никогда не несли ничего хорошего, — ты не готова видеть рядом с собой такого, как я. А я уже не умею иначе.
— Хватит, Ивар. — Софи решительно остановила его руки и отстранила, немного помедлив, прежде чем разжать пальцы. — Не нужно рассказывать мне, к чему я готова, а к чему — нет. Я знаю это лучше тебя. Ты сомневаешься не во мне, это сомнения в тебе самом, и здесь любых моих слов будет мало. Я ведь столько раз давала понять, как ты мне нужен… Но ты видишь нечто иное. Решай. — Софи перекинула ногу и оказалась на крыльце. — Решай, войдешь ты в эту дверь или уедешь. — Маленький ключ повернулся в замке, и Софи вошла в дом, оставляя дверь открытой. Она остановилась посреди гостиной и прикрыла глаза, больше всего на свете боясь, что сейчас раздастся рев мотоцикла.
И мотор взревел. Перекрывая утробное рычание Лодброка. Он разрывался между страхом вновь отдаться чувствам и страхом потерять Софию навсегда. Мотор урчал, наталкивая на странные мысли.
— Ты не имеешь права ставить мне условия, — с порога выдал Ивар, задыхаясь от роившихся противоречий, — просто какого чёрта, Соф? Какого чёрта? Я пытаюсь оттолкнуть тебя. Стремлюсь к этому, чтобы ты наконец жила нормально. Но сам же вновь и вновь тяну тебя обратно! Так не бывает. — Он закачал головой, отрицая очевидное. — Не со мной.
Она вздрогнула, когда мотор взревел, и не поверила, стоило ему стихнуть. Обернулась на шаги и на голос, вглядываясь в лицо Лодброка в полумраке маленькой гостиной.
— А чего хочешь ты? — Софи шагнула к нему навстречу. — Погрязнуть в крови и жестокости, окружая себя страхом в глазах твоих людей? Такая жизнь — предел твоих мечтаний или так просто удобнее? Никто не ранит твои чувства, когда их нет. Я делала это, и мне ужасно жаль, но я не могу ничего изменить. И если в тебе не осталось никаких тёплых чувств ко мне, я не стану тебя удерживать. Но я ведь вижу, что это не так.
— Это моя судьба. Я был воспитан для такой жизни. — Голос Ивара опускался с каждым шагом навстречу Софии. — Но какого-то хрена я влюбился по уши в тебя. Влюбился настолько, что боюсь. Раствориться в чувствах и постоянно думать, что когда-нибудь проснусь снова один. Не будет никого рядом. Как тогда, помнишь, когда ты ушла? — Дрожащий голос начал срываться. Оставалось всего несколько шагов, но Ивар медлил. — Да, мать твою, я считаю, что недостоин тебя, и в один момент ты поймёшь это. Винсент был достоин. Он по праву стал твоим мужем. От него ты родила детей. А мне, — Ивар рассмеялся, — никогда не стать таким, как он. И я вынужден выстраивать всё так, чтобы люди и слово против сказать боялись. — Сломавшись однажды, Лодброк так и не сумел собраться полностью. Всё казалось ему зыбучим песком, скрывающим всё больше, сильнее. — Ты хотела это услышать? Увидеть, что и у меня раны затягиваются болезненно и медленно?
— Тебе не нужно быть таким, как он. И жестоким быть не нужно… — Софи осела на пыльный диван и спрятала лицо в ладонях, пытаясь отгородиться от реальности, которую она создала своими руками. Она верила, когда началась их связь, что прошлое забыто, но теперь поняла, в чем дело: тогда все было просто и понятно, у этих отношений не могло быть будущего, но теперь всё изменилось, а к этим изменениям они оказались не готовы. — Я принесла тебе только боль. Прости. Видимо, не судьба.
Зажмурившись от прокатившемуся по всему телу разряду, Ивар замер и сглотнул горечь, подступившую к самому горлу. Ивар уже пытался выстроить обычную жизнь, уйдя от дел, но в итоге страдал сам.
— Это не ты, Соф, приносишь боль, а я самый типичный мудак, неспособный поверить, что даже такого можно любить. Я пытался нащупать границу, после которой ты отвернёшься от меня, и я смогу подтвердить свои догадки. Но даже увидев, на что я способен, какого-то хрена ты рядом. Я не понимал этого. И никогда, наверное, не пойму. — Наверное, именно сейчас был лучший момент, чтобы всё прекратить спокойно и без шума. Но Ивар подошёл к Софи и, опустившись перед ней в уже привычной позе, уткнулся лбом в её колени, складывая оружие и принимая факт, что Борромео он никогда не сможет вырвать из своего сердца.
— Я люблю тебя. — Софи подняла на него глаза. — Люблю любым. Что бы ты ни делал. Но я не хочу, чтобы в тебе была эта жестокость, она не нужна тебе. С тобой я настоящая. Не нужно держать лицо и носить маски, не нужно этой вышколенности… Можно просто быть собой, не думая ни о чём. Но я люблю тебя не за это. Просто люблю и всё тут, ничего не поделаешь с этим фактом. И ничего не смогло это изменить. Тогда всё было иначе. Нет, мои чувства были настоящими, но я сама… Я не знала себя, пыталась соответствовать каким-то стандартам, не знала, чего я хочу. Мне надо было пройти весь мой путь, чтобы понять… и вернуться к началу — к тебе. Жизнь странная штука, да?
— Я просто устал, Соф, — получилось едва различимо, ведь Ивар так и не хотел поднимать головы. Словно именно так он мог спрятаться от всего мира. Вероятно, это выглядело нереальным, что Ивар Бескостный прятал себя от самого себя у ног девушки. — Я ненавижу себя, — вырвалось с болью и кровью, как часть его организма. Отравляющая часть, скопившая в себе большую часть яда. — Тебя собрал по кусочкам Винсент… Меня тоже в своё время. Но, видимо, как-то халтурно. — Коротко усмехнувшись, отчего его спина дрогнула, Ивар ощутил, как запекло глаза. И самое противное — он не мог остановить рвущиеся слёзы, молясь лишь, чтобы они успели высохнуть прежде, чем он поднял бы лицо.
— Значит, пришло время мне это сделать. Я не буду халтурить. — Должно быть, Ивар уловил по тёплым интонациями её улыбку. Софи склонилась над ним, обнимая, как будто закрывая собой. — Наш небосвод рухнул, а мы с тобой оказались к этому не готовы. Но в этом нет нашей вины. Всё было слишком сложно.
— Соф, — Ивар прижал ладонь к глазам, — мне правда нужно ехать. — Голова кружилась от невероятно быстро нахлынувших мыслей, воспоминаний… — А тебе следует поспать. Но ты ведь не сможешь, верно? — Лодброк понимал, что должен встать, ему наверняка уже оборвал телефон Хансен. Но Ивар так и продолжил сидеть, закрывшись рукой и не смея поднять глаза.
— Я не знаю. — Софи выпрямилась, не отнимая рук от его плеч. О таких вещах, как сон или еда, она сейчас даже думать не могла. Отпускать Ивара не хотелось, но просить остаться снова уже не стала, чувствуя, что у неё нет на это права. От алкоголя не осталось и следа, он давно выветрился, и теперь тоска крепкими тисками сдавила грудную клетку.
— Эй, — Ивар шмыгнул носом. Так привычно. Как раньше, когда он о чём-то волновался в присутствии Софии — совсем по-детски, — я не собираюсь исчезать. Тем более, ты знаешь, где я пропадаю. — Задумавшись, Ивар нахмурился и отвёл покрасневшие глаза. — Но не приходи туда, если не уверена, что я там. — Окутав лицо Софии теплом своих ладоней, Лодброк наконец смотрел в её глаза, забыв, что не хотел показывать ей свою слабость, ещё не высохшую до конца, оставшуюся на его щеках. — Пожалуйста, просто пообещай.
— Хорошо. Я не стану. — Софи встретилась с ним глазами, всматриваясь в их глубину, разглядывая влажные следы… Она подалась вперёд, утопая в тепле от его ладоней, и коснулась губами блестящих следов.
Именно в такие моменты хотелось, чтобы время остановилось. Перестало бежать вперёд. Замерло. Ивар мягко обхватил губами нижнюю губу Софии, невесомо, крайне нежно, будто вся скопившаяся в нём ласка, не получавшая право выплеска, вырвалась наконец наружу. Место Ивара было определено. Его место было рядом с Софией. И чем больше он отстранялся, отказывался принять этот факт, тем становилось больнее. Теперь он понял это полностью.
— Я совсем не хочу никуда идти. Мне бы хотелось проверить, всё такая же мягкая твоя кровать или нет. — Лодброк горько усмехнулся, пытаясь скрыть волнение.
Софи вернула ответный поцелуй, вкладывая в него столько нежности, что хватило бы на весь мировой океан, и прижалась лбом к его лбу.
— Так не уходи. Пусть подождёт хоть целый мир. — Такая гамма эмоций возникала рядом с ним, что хотелось плакать от счастья. Она любила его, хотела его. Она чувствовала его, словно жила у него внутри.
— Ты пытаешься меня совратить? — Ивар медленно выдохнул, коснувшись кончика носа Софии. — Ведь если мне придётся выбирать между тобой и всем миром… Я буду готов стереть его в пыль. — В клубе Лодброка ждали незакрытые отчёты, проработка поставок и поиск новых клиентов, важные для дела связи среди приглашённых… Да, Марко бы справился, но ведь многие пришли именно к Ивару. Только вот сейчас в его руках была та, рядом с которой сердце меняло скорость бега, мысли стирались, в животе разгоралось пламя, спускаясь вибрацией ниже.
— Пока нет. — Софи невинно улыбнулась, но в синих глазах вспыхнули игривые огоньки. Она подалась ближе, мягко обхватив губами его нижнюю губу, и тут же отпустив. — А вот теперь да. — Она ласкала его губы, как будто игралась, нежно, но не позволяя начаться полноценному поцелую, дразнила, разжигая желание этого самого поцелуя. Сердце колотилось быстро-быстро, и весь мир исчезал, оставляя только их двоих.
— Я не смогу быть сдержанным долго. — Ладонь скользнула по спине Софии, перешла на бедро. — Какое-то дежавю, не находишь? — Кончиком языка Ивар провёл по губам Софии и требовательно раздвинул их, не позволив ответить сразу. Углубляя поцелуй, Лодброк водил ладонями вверх и вниз от колен до бёдер по тонкой ткани, неторопливо раздвигая ноги Борромео, чтобы оказаться как можно ближе к ней.
Дежавю?.. Софи помнила очень хорошо полумрак её уютной кухни, но все мысли разлетались, и она едва ли могла бы собрать их во что-то цельное. Да и не хотела. Она была во власти их неторопливого пожара вся, целиком и без остатка. Сладкая дрожь пробегала по коже от касаний его широких ладоней. Её тело отвечало на ласки, желало большего.
— Не сдерживайся, — попросила Софи, и раздался тихий стон ему в губы.