5.04 Trip To Hell (1/2)

Солнце било прямо в лицо, наполняло комнату сиянием рассвета. Потом заиграл будильник. Дженсен хлопнул по кнопке, отключая сигнал, и перевернулся на другой бок, протянул руку, чтобы обнять Джареда, но вместо Джареда нащупал только его ступню.Это было странно. Очень.

Он нежно погладил пятку, но вместо благодарности нога резко дернулась, чуть не заехав ему по носу.– Ай! – донеслось с противоположного конца кровати.Джаред приподнял голову и сонно заморгал, пытаясь понять, что происходит.– Доброе утро, – хрипло поприветствовал его Дженсен. – Что происходит? Почему твоя голова там?

Джаред зевнул и почесал затылок, взъерошив волосы.

– Кажется, мы экспериментировали… а потом так и уснули.

– Правда? Я плохо помню.

На кухонном столе-острове нашлись остатки вчерашнего ужина – картонные коробочки с торчащими из них деревянными палочками и две пустых бутылки – самбуки и водки, которые сразу же прояснили причину и головной боли, и затуманенности памяти.

– Господи, что вчера вообще было? – набирая из под крана воду в стакан, простонал Дженсен. – Почему я себя чувствую, как студент после вечеринки?– Плохой день, – напомнил Джаред. – Мы взяли в ресторане еду на вынос, приехали домой, – начал он по крупицам восстанавливать картину случившегося. – Но ты постоянно возвращался к пациентке, той девочке…– Да, вот это я помню, – растворяя в воде аспирин, мрачно покивал Дженсен. – А остальное – нет. Странно.– Поэтому я предложил отвлечься, давно хотел потренироваться в приготовлении коктейлей… А ты дегустировал.

– Если мы продолжим так ?отвлекаться?, я сопьюсь.– А я говорил, не пей все. Коктейли получились забористыми!

– А ты не пил?– Нет, я только смешивал. Мне сегодня нужна ясная голова, я еду на встречу к главе Департамента здравоохранения.– Поэтому ты решил влить все в меня… К главе Департамента, правда? Ты не говорил.

– Вчера тебе было не до этого. Я же сказал, что попробую все варианты. Я подумал, он ведь тоже врач, так? Возможно, если я расскажу о клинике, о нужности ОМА, приведу доводы, то смогу убедить сохранить клинику такой, какой она была. Я знаю, что Святой Антоний - не первая и не последняя клиника, которую решили реорганизовать под собственные нужды, а не нужды пациентов, но они просто еще не в курсе, что эта клиника – особенная. И я бы хотел ее отбить перед отъездом.Дженсен сделался еще сумрачнее, чем был.

– Тебе не нравится моя идея?– Нет, очень нравится! Идея отличная. Просто мне казалось, ты как можно скорее хочешь оставить клинику и все, что с ней связано позади.– Может, я просто хочу выпендриться перед всеми вами? Я ведь не такой крутой, как супергерои в белых халатах.

– Джаред, не смей так говорить. Посмотри вокруг – это все твоя заслуга, это все создал ты.

– Дело не в этом. Просто иногда я скучаю: по залу суда, по обращению к судье, по стороне обвинения. Может, мне не хватает побед? Ты каждый день с чем-то борешься – с простудой или пулевыми ранениями, а я… Ты говоришь, что такие как мы лишены совести и сострадания, что нам важен лишь гонорар. Да, я прикрывал задницы всяким хрычам с мешком денег, но вместе с этим я добивался справедливости и для тех, кто уже давно опустил руки, не надеясь, что все наладится… Основная причина, почему я стал юристом – справедливость. И сейчас я хочу справедливости для Святого Антония!

– Замечательный план.…У уличного красного фургончика толпился народ. Раннее утро – самое прибыльное время.

Владелец фургончика давно понял: если облюбовать местечко рядом с клиникой – неподалеку от главного входа и хорошо себя зарекомендовать, от клиентов отбоя не будет.Спешащие на работу врачи и сонный помятый медперсонал с дежурств, измученные родственники пациентов, да и просто обычные прохожие, которым не встретился на пути ?Старбакс? – все они будут покупать кофе и завтраки именно у него.Сейчас в очереди как раз стояло несколько врачей в белых халатах и пара медсестер, потирающих красные глаза после ночной смены.

Кэти с Соней тоже присоединились к очереди, учтиво пропустив вперед почтенного старикана в беретке и с тростью.

Из стеклянных дверей вышла Ванесса, тут же надевая солнечные очки. Кэти заметила ее и помахала.– Закончили смену, доктор Адамс? – спросила Соня. – Теперь домой?

– Вообще-то, официально моя смена только начинается. Просто я не уходила вчера, – призналась Ванесса.

– Отличный способ провести пиранью! Вот только здешние подушки не такие мягкие, как дома.– Мой дом – гостиничный номер, я не сильно к нему привязана, чтобы туда рваться, да и подушки там так себе. В клинике мне куда лучше, просто вышла глотнуть свежего воздуха.– Я тоже так делаю, выхожу на воздух, когда нужно прийти в себя после длительной смены. У нас для этого есть отличная крыша, – сообщила Кэти. – Ты в курсе?– Да, крыша, – со знанием дела подтвердила Соня. – Правда, там санитары и медсестры иногда втихаря курят и обжимаются.– Я учту. Про воздух, не про санитаров.

Со стороны общей парковки, жмурясь от яркого утреннего солнца, показалась Фелиция. И если Кэти сделала вид, что старательно рассматривает табличку с меню, то Соня посчитала нужным пригласить в их компанию и ее тоже.

– Привет, доктор Дэй, присоединяйтесь к нам, мы за кофе, – улыбнулась она и потянула носом, вдыхая горьковатый аромат кофейных зерен. – Чувствуете запах? Эликсир жизни!Фелиция и правда собиралась подойти к фургончику, но заметила Кэти и отказалась.– Нет, спасибо. Я, пожалуй… возьму кофе в кафетерии.– Там же очередь еще длиннее, чем здесь.– Я рискну.

Соня вопросительно взглянула на Кэти.– Не спрашивай, – со вздохом ответила та и продолжила уныло рассматривать меню.

– Не буду. И так все понятно.

К ближайшей остановке подъехал громоздкий белый автобус с синей полосой посередине, лениво отворил двери, выпуская пассажиров на улицу. Вместе с группой явно прогуливающих школу громко хохочущих девиц, дамой в огромной черной шляпе и бородатым хипстером, уткнувшимся в телефон, на тротуар спустилась Тара, поправила лямку висящего на плече рюкзака и спешно побежала к клинике. Но заметив Кэти, Соню и Ванессу, замедлила шаг.

– Доктор Дэй уже пришла? – спросила она.– Да, буквально минуту назад проходила мимо нас.

– О боже, она пришла раньше, чем я… мне влетит! Дурацкий автобус приехал на пять минут позже, чем указано в расписании.

– Автобус? – уточнила Соня. – Я думала, ты из обеспеченной семьи и из тех, кому дарят на совершеннолетие машины?

– Вроде того… но я стараюсь как можно реже просить у родителей деньги. И машина – не мой вариант. Я студентка, что если я засну за рулем и кого-нибудь собью?

Старик, похожий на туриста-француза получил свой картонный стаканчик кофе со сливками и наконец подошла очередь Кэти делать заказ.– Латте с миндальным молоком, щепоткой корицы и ванили, – попросила она хозяина фургончика, который и так уже наперед знал, что она закажет.…Здание Департамента здравоохранения города Нью-Йорк напоминало квадратную, ничем не примечательную серую коробку, усеянную множеством маленьких окошек. В фасаде не было ни красоты, ни величия. Зато изнутри здание поражало воображение своими декоративными балкончиками под высоким потолком, пилястрами, отделанным мрамором вестибюлем и оббитыми тканью стенами, такое убранство больше напоминало закрытый частный клуб, нежели административное здание.

Джаред поднялся на лифте на пятый этаж и оказался в просторной, элегантно обставленной приемной с огромными кожаными креслами и льняными шторами на окнах.

За массивным старинным столом – вполне в стиле всего дорого убранства –сидела молодая блондинка, чье лицо наполовину закрывал монитор компьютера.

– Здравствуйте, мисс. Мне нужно поговорить с главой Департамента.– С доктором Корком? Да, конечно, – приветливо улыбнулась девушка. – Ваше имя и насколько вам назначено?– Падалеки. Джаред, – твердым голосом представился он. –Я из клиники Святого Антония.

– Вы представитель клиники?– Да.– Хорошо, – девушка уткнулась в монитор своего компьютера, принялась щелкать мышкой. – Я не вижу вас в списках.

Джаред многозначительно промолчал.– Так насколько вам назначено? – повторила блондинка.– Понимаете, я звонил вчера, девушка по телефону сказала, что меня обязательно примут. Наверное, это были вы, – Джаред премило улыбнулся.Он на самом деле звонил сюда вчера, вкрадчивый голос из трубки с прискорбием сообщил ему, что ближайший прием у главы Департамента только через три месяца. Это было плохо, ужасно, настоящая катастрофа! Но сдаваться просто так Джаред не собирался. Всегда можно попытать счастье, пустив в ход свое обаяние лицом к лицу, по крайней мере, иногда – даже в судах – это ?прокатывало?.

Обаяние и правда подействовало, на мгновение девушка ответила ему улыбкой и даже вспыхнула до корней волос, но тут же взяла себя в руки и сжала губы в тонкую полоску.– Меня вчера не было, меня заменяла Бетти… она недавно на этой работе, еще не вошла в курс дел, вечно все путает. Боюсь, сэр, она дала вам неверную информацию… Но я могу записать вас на прием прямо сейчас.– Отлично!Девушка снова пощелкала мышкой.– Ближайшая запись через три месяца.Джаред попытался изобразить самую несчастную мину, сложив брови домиком.– Это очень долго!Девушка постучала розовыми ноготками по кромке стола, обдумывая, чем же она может помочь.

– Могу сдвинуть на неделю, – предложила она.

– Мисс, у меня – у клиники и пациентов, – поправил себя Джаред, – нет этого времени, дело срочное. Очень!

– Боюсь, в таком случае я бессильна.

– Мисс, пожалуйста, мне нужно всего лишь полчаса времени доктора Корка. Это вопрос жизни и смерти.– Хорошо, подождите минуту, я сообщу о вас. Может, он найдет полчаса и примет вас.Секретарша встала и скрылась за резными створками большой двери из красного дерева, ведущей в кабинет доктора Корка.

Когда она вновь появилась в приемной, Джаред кинулся ей навстречу.– Ну что?

– У главы Департамента сейчас совещание, – сообщила девушка. –Он сможет принять вас, когда освободится.Джаред с благодарностью кивнул.

– Да. Спасибо!– Присядьте, – указала она на кресло у стены. – Ожидание может затянуться. Хотите чай, кофе, стакан воды?– Нет, спасибо. Я просто посижу.Секретарша вернулась за свой стол, а Джаред уселся в кресло, неестественно выпрямив спину и поставив портфель себе на колени.…Все-таки с коктейлями вчера вышел явный перебор. Состояние у Дженсена было отвратительное, ни кофе, ни аспирин не помогали. Самым действенным вариантом оставался способ, которому все медики учатся еще со студенческих времен – поставить себе капельницу с глюкозой и витаминами.

Пациентов пока было не очень много, и Дженсен решил подготовить все необходимое.

Дверь в помещение, где хранился медицинский расходный материал, была приоткрыта, но свет внутри не горел, из самого дальнего угла доносился странный шорох упаковок. Обычно здесь хозяйничали медсестры, однако сейчас все выглядело так, будто кто-то прокрался сюда тайно.

Дженсен не стал медлить и резко щелкнул выключателем.В комнате вспыхнул холодный голубоватый свет, за множеством полочных стеллажей, уставленных пластиковыми ящиками, застыла Фелиция с сумкой в одной руке и упаковкой шприцов в другой.

– Что ты делаешь? – удивился Дженсен.– Ничего, – бесстрастно ответила та и бросила шприцы в сумку.

– А выглядит так, будто ты обворовываешь клинику.

– Я не… я делаю то, что должен делать каждый врач – собираюсь помочь пациентам.– Ты ведь в курсе, что у нас по клинике шастает чужак? Кстати, поговаривают, Кортез пытается найти себе шпиона.– Я знаю. Но меня видел только ты, а я не думаю, что ты шпион Кортез.

Дженсен слегка поморщился.

– Ха-ха, я лучше прыгну с моста, чем перейду на сторону этой женщины, – произнес он со сдержанным отвращением. – И, тем не менее, что бы ты ни задумала, теперь всем нам надо быть осторожнее.– Я осторожна, как высококлассный синоби. ?Крадущийся тигр? в дебрях медицины.

– Что именно ты собираешься делать со всем этим… добром? – указал на сумку Дженсен. – Можешь мне рассказать.– Ты сам сказал, в нашем лагере чужак, не хочу тебя вмешивать.

– Давай без этого, меня не требуется оберегать. Рассказывай, быстро! Я был твоим учителем, я имею право знать.

– Ладно. Кое-кто – мой знакомый врач – попросил помощи, он работает в одной из мужских акушерских клиник, ну, тех, которые сейчас остаются взамен закрытых отделений…

– Медицинские заведения, на которые федеральное правительство смотрит сквозь пальцы и не финансирует?

– Да, именно в таком месте он и работает. У него пациент с тяжелой беременностью, нужна консультация и нормальный аппарат УЗИ. Вот я и решила, если уж еду, привезти им всякую мелочевку – стерильную марлю, перчатки, педиатрические маски, интубационные трубки для новорожденных. У нас на складе этого в достатке, а у них нет даже элементарного. В общем, да, я ворую, – покаянно склонила голову Фелиция, –это плохо. Я это осознаю, но это на благое дело. Не выдавай меня, пожалуйста!– Кому, бессердечной стерве? Давай посмотрим, что у нас есть еще. Пупочные зажимы и катетеры… нужные вещи.– Да, это тоже не помешает!– Едешь одна?– Нет, со своей студенткой. Помощник из нее так себе, но хоть что-то.

– А третьего в свою команду взять не хочешь? – предложил Дженсен. – Меня.

– Хочу ли я взять с собой на тяжелый случай одного из лучших специалистов в области мужского здоровья? Шутишь? Конечно!

Плохое самочувствие как рукой сняло, похмелье прошло даже без глюкозы и витаминов.

– Тогда я в деле. Когда едем?– Прямо сейчас. Доктор Адамс нас прикроет.

…Трехэтажное здание из красного, местами уже превратившегося в черный, кирпича, выглядело, как фабрика двадцатых годов прошлого века. Маленькие продолговатые окна с мозаичным стеклом напоминали темные провалы. На длинном чугунном штыре, раскачиваемая ветром, висела вывеска с окислившимися позеленевшими буквами и давно утерявшим свой алый цвет крестом.

– Такое чувство, что мы попали в логово Коза Ностры времен сухого закона, а не на территорию клиники, – пробурчала Тара, плетясь позади Дженсена и Фелиции с сумкой наперевес.

– Такова суровая реальность, – выдохнул Дженсен. – Раньше правительство открывало такие клиники, чтобы показать свою якобы заботу о пациентах-мужчинах и заодно отделить ихот пациентов в обычных клиниках. Но на деле это больше напоминало скотобойни, чем что-то еще.– Они и сейчас существуют, – подтвердила Фелиция. – Просто некоторые подобные клиники берут под свой патронаж волонтеры, пытаясь хоть как-то изменить положение вещей.

Створки дверей, утопленные в арке, натужно скрипнули, на крыльце появился человек в белом халате и приветственно улыбнулся.

– Вы все-таки приехали! Не представляете, как я рад вас видеть!

– Я же обещала, – поднимаясь по ступенькам, сказала Фелиция. – Это мой коллега и учитель, доктор Дженсен Эклз, а это моя студентка – Тара Флоренс.

– Ну ничего себе, вот это бригада, Дэй! Я не смел надеяться на троих врачей.

– Это доктор Тайлер Гейл, – представила Дженсену и Таре своего знакомого Фелиция. – Мы вместе учились в медшколе.Доктор Тайлер Гейл поочередно пожал всем руки. Это был невысокий молодой мужчина с яркими голубыми глазами за стеклами очков.

– Да, мы учились вместе. Вы в курсе, что она гений? Была самой младшей у нас в группе, и самой умной. Перепрыгивала через курс. Не удивительно, что ты уже врач!

– Я ординатор.– Надо же, и я! Все еще. Как так вышло, Дэй? Я-то думал, у тебя уже как минимум парочка ученых степеней.– Заткнись, Тай!

– Пойдемте за мной.– О-оу, просто друг, говоришь? – шепотом обратился к Фелиции Дженсен и загадочно улыбнулся. – Да он, похоже, от тебя без ума!

Фелиция гневно стрельнула в него глазами.– И ты заткнись!Доктор Гейл повел их длинным безжизненными коридорами. Стены здесь были выкрашены в казенный зеленый цвет, но было это очень давно, и теперь цвет напоминал грязное болото. Все выглядело серым, неопрятным и тусклым. Мимо тянулись обшарпанные двери, потолок с рыжими подтеками, лавки вдоль стен выглядели, как вещи, которым давно место на помойке – клеенка на них местами сильно потрескалась, из нее торчали клоки поролона, окон хоть и было много, но свет с улицы почему-то не проникал совсем. С электричеством, похоже, тоже было не все гладко – лампы горели через одну, а какие-то эпилептически мигали.

– Лифт у нас есть, но он очень старый и грузовой, для совсем тяжелых больных и не всегда работает. Так что, лучше пешком. Мы не финансируемая правительством клиника, вы ведь знаете, да? – шагая впереди, спросил доктор Гейл.

Лестничные пролеты оказались особенно темными и унылыми. Флоренс на первой же лестнице зацепилась за что-то ногой и едва не упала.– Добро пожаловать в наш персональный медицинский ад, коллеги, – топая по ступенькам, буднично проговорил доктор Гейл. – Надеюсь, вы не ожидали, что эта поездка будет приятной? Вот, полюбуйтесь, к чему приводит закрытие мужских отделений в клиниках города. Врать не буду, без работы мы и раньше не простаивали, хоть эти клиники и далеки от совершенства, но многие были вынуждены идти сюда, причин множество – отсутствие страховки, отсутствие денег, анонимность или специфическая страховка, не покрывающая расходы на мужскую беременность – знаете, бывает и такая. Но сейчас для всех этих людей такие клиники, как эта, стали последнейи единственной надеждой хоть на какую-то помощь. Раньше государство финансировало подобные клиники, вроде как делало вид, что заботится о мужчинах, выбравших этот путь, правда вот строило оно их, как хлева для животных, закрывало глаза на антисанитарию и обеспечивало самой дешевой аппаратурой и медикаментами. У большинства тюремных клиник оснащение куда лучше, чем у нас. Сюда ссылали врачей, как на каторгу – провинившихся в чем-то, те, кто на грани потери лицензии, тех, кто в медколледжах особо звезд с неба не хватал. Можете себе представить процесс лечения в таких условиях врачами, которые ненавидят свою работу здесь и пациентов? Сейчас по большей части здесь работаем мы – волонтеры, стараемся хоть немного что-то улучшить, но нас мало и мы физически не можем принимать такое количество отцов – не хватает ни персонала, ни медикаментов, ни места в клинике.

Доктор Гейл вздохнул.

– А что со стационаром? – поинтересовался Дженсен.– Отдельных палат нет, койки не автоматизированы. Весь стационар состоит из пяти боксов, в каждом боксе по восемь коек, в некоторых по девять или десять. Туалет и душ в коридоре… один на весь этаж. Родовых блока два, они тоже не индивидуальны. Рассчитаны на четыре человека в каждом помещении, то есть, одновременно могут рожать только восемь отцов.– В смысле, вместе? – уточнила оцепеневшая Тара.– Ну да, – спокойно ответил доктор Гейл. – Друг напротив друга. Ну, сейчас хотя бы мы повесили занавески, раньше их там не было. Еще есть три операционные.– Надеюсь, они-то рассчитаны на одного человека в каждой? – проворчал Дженсен.– Слава богам – да. Но зато как вы думаете, какого года у нас там столы и лампы? Девяносто первого!– Почему здесь так темно?– Здесь такой свет, привыкайте.– А неонтология? – продолжил интересоваться неприятно пораженный Дженсен. – У вас есть детское отделение? Как вы поступаете, если ребенок рождается недоношенным или больным?– Выкручиваемся как можем. Никогда не отогревали новорожденных в цинковой раковине? Мы периодически так делаем. Здесь мало кто хочет работать по своей воле, денег за это мы почти не получаем. Я, например, дежурю здесь в свои выходные. Наверное, надо уйти, но я не могу. Мы пришли, – они остановились у двери в смотровой кабинет. – Пациента зовут Митчелл Хоровиц, тридцать восемь лет, первая беременность, двухплодная, однояйцевыми близнецами, срок тридцать две недели. Мне правда очень нужна ваша помощь и консультация, вы поймете почему, взглянув на УЗИ. Я не понимаю, что там вижу, не могу дифференцировать части тела.– Что, не можете разобрать ребенка? – не удержался Дженсен.

– Удивляетесь или смеетесь? Я, конечно, не полный профан, опыт у меня имеется, но тут я в тупике. Проблема еще и в том, что у нас довольно старый аппарат УЗИ. Мы можем распознать сердцебиение, даже увидеть пол, но качество отвратительное. Меня беспокоит то, что я вижу на экране, есть пара предположений, но двигаться вслепую… Только, пожалуйста, давайте не будем пугать пациента раньше времени, он и так напуган. Может, я не прав и все обойдется.…В приемной главы Департамента рядом с креслом был установлен каскадный фонтанчик. Вода с шумом бежала по ступенькам в глубокую каменную чашу, звук льющейся воды нервировал. Наверняка водопад был поставлен здесь специально, чтобы ожидающие надолго не задерживались и спешно бежали в уборную.Но Джаред держался. Он дал себе слово, что не встанет из этого кресла, пока не добьется встречи.– Доктор Корк скоро примет вас, мистер Падалеки, – успокоила его секретарша за компьютером, видимо прочитав на его лице беспокойство.

Джаред взглянул на часы.

– Вы говорили это два часа назад.– У него много дел, – она сверкнула ослепительной улыбкой.– Ну да.Ему вспомнился день получения допуска к адвокатской практике. День, который мог свести на нет все годы обучения, превратить в прах диплом и докторскую степень. Еще один экзамен, самая главная аттестация.

Не удивительно, что в тот день помимо него в холле Верховного суда перед огромной дверью, за которой восседала комиссия, мучились волнением еще два десятка претендентов обоих полов – гладкие прически, туго затянутые узлы галстуков, угольно-черные или серые костюмы и до блеска начищенные ботинки. И каждый излучал чувство собственной исключительности. Створки закрытой двери тогда казались порталом в неизвестность.

Джаред был готов к новой роли, он представлял себя в просторном зале суда под зорким взглядом хмурого судьи, ощущал на себе внимательные взоры жюри присяжных, прокручивал в голове возможные дела и выстраивал линию защиты, смаковал победу. Но все это могло так и остаться призрачными образами, картинками из кино, если комиссия не допустила бы его до практики.

Комиссия допустила.

А вот если глава Департамента здравоохранения его не примет или откажет, то призрачным образом уже станет отделение ОМА клиники Святого Антония.

…– Это Митчелл Хоровиц.Я его не вел, он пришел ко мне в первый разс гипертонией и сильными отеками. Мистер Хоровиц, это мои коллеги: доктор Дэй, доктор Эклз и доктор Флоренс.Пациент полусидел-полулежал на кровати, опершись спиной на подушку.

– Похоже, все и правда ужасно, если уж вы привели ко мне целую делегацию.

– Доктор Гейл пригласил нас для консультации. Мы просто вас осмотрим, – доставая переносной аппарат УЗИ из сумки-чехла, успокоила пациента Фелиция.

– Просто скажите, что с моими детьми все в порядке.– Ваш аппарат УЗИ и наш – небо и земля, три-Д – нам и не снилось! – заметил доктор Гейл,когда на экране начала проступать явственная картинка. – Ну, что скажете? Мне не показалось, или я зря беспокоился?

– Не зря, – делая шаг от кровати, подтвердил Дженсен. – Обратный кровоток в пупочных сосудах и неправильная форма одного из плодов. Полагаю, это последнее, что хочет услышать родитель, ожидающий двойню, но от отца скрывать нет смысла, такое утаивать нельзя. Фелиция, уже встречалась с таким?

– Впервые вижу.

– Я не понимаю, что это, – тихо подала голос доктор Флоренс, стояшая все это время в сторонке. – Это не близнецы, в смысле, второй не ребенок, это что-то… жуткое.

–Пожалуйста, вы можете не шептаться, стоя ко мне спиной, – попросил пациент. – Это нервирует.

– Мистер Хоровиц, – Дженсен развернулся к нему лицом. – Мы сделали ультразвук, к сожалению, новости не очень хорошие. Не все ваши дети – дети.

– Что это значит?

– Вот это, – Фелиция обвела пальцем очертания на экране, – плод-мальчик. А это – рядом, вероятно, его брат, точнее то, что должно быть братом, но им не является.

– Мой второй сын мертв?– Не совсем, – заметив замешательство Фелиции, ответил за нее Дженсен. – У вас редкое осложнение, заключающееся в неправильной циркуляции крови в плаценте. В основном оно встречается при монохореальной – такой, как у вас – беременности, называется СОАП – синдром обратной артериальной перфузии. При этом синдроме один из детей всегда имеет отклонения в развитии: у вашего нет верхних конечностей, сердца, и не до конца развита голова. Другими словами – это некая масса больше похожая на опухоль, чем на ребенка.Он помолчал, давая отцу время усвоить сказанное. Лицо у того было пепельно-серым и удивленным.– Что? Такое бывает?

– К несчастью, бывает.

– Все это время я жил в уверенности, что у меня родится двое детей, радовался, что им повезло – их двое, они всегда будут друг у друга, – пациент откинул голову на подушку и посмотрел в потолок. – А теперь вы говорите, что вместо одного из детей у меня внутри… нечто, что даже не имеет сердца?Дженсен тщательно подбирал слова.

– Мне очень жаль, мистер Хоровиц. Обычно такую патологию можно распознать уже на небольшом сроке и принять меры, в вашем случае этого не произошло и все эти месяцы вы жили в уверенности, что с обоими вашими детьми все в порядке. Это нелегко принять, но у второго ребенка шансов нет и не будет, однако можно попытаться спасти здорового малыша. Сейчас он получает от своего больного близнеца недостаточно обогащенную кислородом кровь и это сказывается на его здоровье. Он страдает.

– Я был у врача, когда только узнал, срок был совсем небольшой, но врач заверил меня, что все хорошо, у меня будет двойня, – слегка дрожащим голосом начал Митчелл Хоровиц. – Это была хорошая новость! Я чувствовал себя отлично и продолжал работать в ночные смены, я не мог уйти, ведь, чтобы прокормить двоих детей, нужны деньги, много денег, а я зарабатываю не так уж и много. Я решил, что пойду к врачу попозже. А потом сразу в трех доступных мне клиниках закрылись мужские отделения… я с трудом отыскал эту клинику, но, видимо, уже поздно. Это я? Скажите, док, это моя вина?

– Нет, это не ваша вина, – с фальшивым оптимизмом уверил пациента Дженсен, с расчетом, что хотя бы эта новость должна его поддержать. – Однозначной теории возникновения СОАП не существует: это может быть недостаток кислорода в поступающей крови или неправильное деление клеток.

– Вы можете что-то сделать, чтобы спасти здорового малыша?

– Мы можем попытаться помочь вам доносить беременность. Сейчас организм здорового ребенка испытывает огромные нагрузки –сердце ипочки выполняют двойную работу, обеспечивая существование близнеца-вампира, но если сделать операцию и разобщить близнецов, вашему сыну станет значительно легче.

– Это рискованно?– Риск есть, но без хирургического вмешательства у ребенка вероятнее всего разовьется сердечная недостаточность и тогда ничего сделать будет уже нельзя.– Тогда я согласен! – кивнул пациент, однако в его голосе прозвучала неуверенность.– Хорошо. Мы переговорим с коллегами, обсудим детали, и я к вам вернусь.

Все четверо вышли в коридор.

– Ну и какой у вас план по спасению ребенка мистера Хоровица? – спросил доктор Гейл.

–В Святом Антонии, если бы ОМА работало, как и прежде, я бы сделал лазерную фотокоагуляцию сосудов пуповины аномального плода. Операция несложная, инвазивность и риски минимальны, времени занимает около часа. Я могу сделать это и здесь тоже. У вас есть лазерный коагулятор?– Вы шутите? – нервно хохотнул доктор Гейл. – Вы хоть знаете, сколько он стоит? Откуда у нас такая техника?

Дженсен заложил руки за голову и заходил взад-вперед по мрачному плитчатому коридору, в свете мертвецкого света ламп, кажущимся еще более жутким.

– Хорошо, тогда можно провести фетоскопию. Правда, из-за проколов для троакаров риск осложнений выше –преждевременные роды, кровотечение, инфекции, но как менее современный вариант – вполне.

– Фетоскопа у нас тоже нет.Дженсен остановился и слегка приоткрыл рот, точно собираясь выругаться самым грязным образом.– Супер! – сказал он вместо ругательства. – Как вы тут вообще работаете?

– Мы, по сути, амбулатория, – попытался оправдаться пристыженный доктор Гейл. – Делаем УЗИ, устанавливаем факт беременности и помогаем принимать роды, иногда проводим прерывание беременности, выкручиваемся как можем, когда дело приобретает сложный характер. Я бы рад помочь большим, но вы же сами видели, три операционные, оснащенные по последнему веянью мохнатых годов.– Если бы в Святом Антонии работало ОМА, если бы мужские отделения в других клиниках города были доступны, этого можно было бы избежать, поставить диагноз на ранних стадиях беременности!

Глаза у Тары возбужденно горели.

– СОАП, не верю, что видела это на самом деле! В медшколе нам показывалитератому с зубами, волосами и зачатками глаз, но акордиально-акрониальный плод я не встречала ни разу…– Да, только отец, который уже потерял одного ребенка, вряд ли разделит твою радость, – заметила с некоторым раздражением Фелиция.

– Но мы ведь сделаем что-нибудь? Найдем варианты?

– А какие тут варианты? У нас нет ни лазера, ни фетоскопа, – объяснила Фелиция. – А я забыла обокрасть Святой Антоний на одну единицу дорогостоящего высокотехнологического прибора. И почему я не догадалась?

– Тогда уж и томограф надо было захватить, – не скрывая сарказма, предложил Дженсен, пиная носком ботинка стену.

– Тогда бы я точно села пожизненно.– Что ж, в таком случае, – развел руками доктор Гейл, – я пропишу ему курс дексаметазона и магнезии. Не спасет, но хоть что-то.

– Дренирование околоплодных вод может помочь, – едва сдерживая дыхание от волнения, предложила Тара, не желая мириться с неминуемым.

– Может. Но это временная мера, – продолжая пинать стенку, глухо проворчал Дженсен. – От одного раза толку не будет, дренирование придется проводить постоянно несколько раз в неделю вплоть до родов, и отец должен наблюдаться у врача. Без медицинского контроля дренирование может вызвать подтекание, и это плохо закончится.