5.03. Goldilocks and the Three Bears (2/2)

Ординаторская на его удачу пустовала. Дженсен прилег на диван и уставился в потолок. Он смотрел в него долго, пока муть перед глазами не рассеялась окончательно, затем сел, достал телефон, набрал номер.

На звонок ответила миссис Беннет.– Миссис Беннет, как дела?– Здравствуйте, Дженсен. Хорошо.

– Вы еще не устали от палящего южного солнца и ранчо родителей Джареда?– Солнце немного утомляет да, – не стала скрывать няня. – Я не привыкла к такому пеклу. Но я готовлюсь к смене климата.Решив переехать, они едва не потеряли свою удивительную гувернантку. Миссис Беннет, в отличие от отцов своих воспитанников, не была уверена в смене места жительства, тем более, таком кардинальном. Она даже – не без сожаления – заявила, что, скорее всего, им придется расстаться. Это означало, что помимо всех прочих сложностей с подтверждением лицензий, дополнительными курсами языка и сбором огромного количества бумаг на собак, им предстоит искать для детей новую няню. Миссис Беннет была незаменима, она давно зарекомендовала себя наилучшим образом, стала членом семьи, мальчики были к ней привязаны, а ее большой опыт, методы воспитания и английская сдержанность производили положительное впечатление на Дженсена. Новая няня обещала стать катастрофой. Именно поэтому Джаред целый час беседовал с миссис Беннет за закрытыми дверьми, неизвестно, какие доводы он пустил в ход, но в итоге она согласилась на переезд.Теперь миссис Беннет с мальчиками гостили у родителей Джареда и ждали предстоящего переселения.– Как там парни?– Хорошо. Мальчикам здесь очень нравится, – начала докладывать миссис Беннет со своим изысканным британским акцентом, – чистый воздух, природа, здоровый аппетит. Они так набегаются за день, что ночью спят, как сурки. Старший мистер Падалеки привез пони, учит их кататься верхом. Джейкоб Брайан и Джейрон Престон его обожают. Меня это волнует, я считаю, что пони это перебор, но мне приходится мириться. Он же их дедушка.

– Пони? – напрягся Дженсен.– Да, мальчики назвали его Фил. Но не волнуйтесь, вам не о чем переживать, я не спускаю глаз ни с них, ни с Фила.– Я вам верю. Миссис Беннет, хочу поговорить с Джеями. Включите видеосвязь.

– Привет! – сказал Джейк, широко улыбаясь улыбкой Джареда, и помахал.

– Папа! – на экране появилось лицо Джейрона, он подобрался к глазку камеры почти вплотную, потеснив брата. – У нас пони!– Я знаю. Теперь знаю.

– А где папочка?

– Он на работе.– А ты? – нахмурился Джейк.– Я тоже. Но мне очень-очень захотелось вас увидеть. У вас всё хорошо?– Да-а! – громко уверил его Джейрон, сдувая со лба медную прядь волос.

– Вы слушаетесь миссис Беннет? А бабушку с дедушкой?Мальчишки заговорщически переглянулись и закивали, как болванчики. Вероятно, у них были свои секреты.

– Папа, когда вы приедете за нами? – спросил Джейк.– Пока не знаю, милый.– Вы сказали, что скоро вернетесь, и мы снова поедем туда, где большой фонтан! И у нас будет новый дом…

– А мы возьмем с собой пони? – поинтересовался Джейрон, почесывая веснушчатый нос.

– На счет пони не уверен, но обещаю, мы будем вместе очень скоро. Я ужасно соскучился по вам!– Мы тоже! – закричали в один голос мальчики.

– Люблю вас сильно! И привет вам от папочки, он тоже вас любит и скучает. И… осторожнее с пони!…Возвращаясь из хирургического отделения, где она наблюдала за ходом операции своего недавнего пациента, Ванесса испытала дежа вю. В коридоре, склонившись над мусорным баком для медицинских отходов, стояла практикантка доктора Дэй и утирала губы дрожащей рукой.– У нас что, по больнице ходит кишечный грипп? – обратилась к ней Ванесса. – Почему сегодня всех тошнит?

– Пациентка в пятом боксе поступила к нам после пожара, у нее сильные ожоги. Доктор Дэй заставила меня снимать струпья. Кажется, я делаю это уже третий час. Я практически сдираю с нее кожу, доктор Адамс, сдираю кожу с живого человека… Она в сознании, но похожа на кусок мяса. Стоит мне только подойти к ней, меня начинает тошнить. Ненавижу все это!– Ты оказываешь ей необходимую помощь, Флоренс, – Ванесса взяла ее за плечи. – Послушай, то, через что ты сейчас проходишь, тяжело для всех. Не думай, что ты такая одна и это происходит только с тобой. Мы все когда-то были на твоем месте, и доктор Дэй – тоже. Да, большая часть работы у студентов грязная, но быть врачом вообще не для белоручек. Если ты уверена, что идешь правильным путем – иди дальше, как бы трудно ни было.

– Да, идти дальше.

Тара смиренно побрела в палату пациентки, а Ванесса вспомнила, что с самого утра ничего не ела. У торговых автоматов торчал какой-то мальчишка лет двенадцати, долго пялился на разноцветные обертки шоколадных батончиков. Наконец его выбор пал на ?Сникерс?.

Когда подошла очередь Ванессы, она почувствовала, что кто-то ей дышит в спину.– Доктор Адамс, – произнес знакомый голос.

– Мисс Кортез. Тоже пытаетесь решить, что выбрать – крекер или мюсли?

– Нет. Я не ем эти жуткие продукты из автоматов.

– А мы едим. Потому что, когда ты всю смену на ногах, работаешь, а не создаешь видимость, а времени на перекус мало, нужно хоть чем-то восполнять потерю калорий. Мюсли, пожалуй. Так что вам нужно?

– Хочу с вами поговорить.– О чем?– Доктор Адамс, я ознакомилась с вашим делом, у вас впечатляющее резюме. Но здесь вы недавно, приехали на временную работу из Бетесды, где в городском медицинском центре так же временно заменяли главу скорой. У вас есть опыт управления?– Есть, небольшой.– Наверное, это очень непросто, быть чьей-то заменой, работать то там, то здесь, но так толком ничего и не добиться.

– Это мой личный выбор. Меня устраивает.– Доктор Адамс, я знаю, какое это неблагодарное дело, быть временным сотрудником. Как бы вы ни старались, как бы ни проявляли себя, вы здесь чужая и таковой и остаетесь. В этом плане мы с вами чем-то похожи, поэтому, можем найти общий язык. Я могла бы помочь вам с адаптацией и… возможно, с повышением. Не думали над новой должностью, например, глава отделения экстренной медицинской помощи?– Которое вы хотите закрыть. И что же вы просите взамен, мисс Кортез?

Та задумалась на секунду, а потом на ее губах заиграла еле заметная холодная улыбка. Похоже, она очень гордилась своим предложением, вероятно, считала, что Ванесса и мечтать не могла о подобных перспективах.

– Самую малость. Содействие в деликатных вопросах, связанных с нововведениями в этой клинике, а так же предоставление некоторой информации, касающейся ваших коллег. Им нужен контроль, а мне – помощник, который его может обеспечить.Ванесса выслушала эти слова, не моргнув глазом. А потом сказала:– Дайте угадаю, под повышением вы имели в виду не главу неотложки, а должность доносчика? Считаете, что если я здесь не так давно, то меня будет проще переманить в свой подлый стан? Но вы не учли одного: даже если я здесь новенькая, эта клиника – мой дом, а мои коллеги – семья, и я не продаюсь за отравленные печеньки. Я не крыса, мисс Кортез, и именно этим мы с вами друг от друга и отличаемся. Можете обещать мне хоть золотые горы, хоть пулю в лоб, но я не стану вам помогать. Хотите сломать то, что строили другие? Тяните эту лямку в одиночку.

К ним подошла Кэти, которая тоже собиралась купить себе что-нибудь в автомате, но при одном виде кураторши аппетит заметно испортился.

– Продолжаете творить свои черные дела? – обратилась она к Кортез, глядя на нее сверху вниз. – Отстаньте от нас, не надо трогать святой Антоний, компренде?

Та подняла глаза, в ее взоре сквозило презрение.– Маленькие храбрые лемминги доктора Эклза, – с явным раздражением проговорила она. – До свидания, доктор Адамс и доктор Кессиди.– Лемминги? Мечтаю подсыпать ей в кофе споры сибирской язвы. Что ей было нужно?

– Перетянуть меня к себе, она сочла, если я тут недавно, то меня проще подцепить на крючок. Она ищет стукача, того, кто будет ее глазами и ушами. Откажусь я, откажешься ты, но, боюсь, рано или поздно она все равно кого-нибудь найдет. Так что надо быть начеку. Выбрала, что будешь?– Да, соленые орешки.Ванесса кивнула и вскинула руку, чтобы нажать нужную кнопку. Рукав ее халата оголил запястье, на котором ?красовался? большой, густо-бордовый синяк.

– О боже, – ужаснулась Кэти, заметив, – Ван, какой синяк! Это от каталки? Выглядит, будто в тебя врезался поезд… Тебя же слегка задело, так вообще бывает? Может, стоит сделать снимок?– Ерунда, – Ванесса смущенно одернула рукав халата, пряча место ушиба. – Ничего не надо, скоро пройдет. Слишком нежная кожа, реагирует по-дурацки.

Раздалось несколько щелчков, и автомат выбросил в лоток выдачи товара пакетик с орешками. Ванесса отдала его Кэти.– Сегодня после смены я тоже хочу устроить планерку, – сказала та, забирая пакетик. –Только нашу. Дадим свой ответ этой ведьме! Я зову всех. Придешь? Думаю, если ты и Дженсен скажете пару слов, будет замечательно. Вы с ним утром были как два вожака, когда начали спорить с Кортез. Знаешь, иногда мне кажется, если Дженсен не сможет ее одолеть – никто не сможет. Но я все равно буду помогать, чем смогу. Соберем своих триста спартанцев!– Не уверена, что из меня получится Леонид, но рассчитывай и на меня.…Единственным родственником у старика из дома престарелых была дочь – Стеффани Перкинс. Ее нашли и попросили приехать.

– Здравствуйте, мисс Перкинс, я доктор Эклз. Я принял вашего отца, когда его привезли к нам из дома престарелых.

Сейчас Стеффани Перкинс – женщина с гладкими темными волосами и пронзительными карими глазами за стеклами здоровенных очков, стояла у двери в палату отца, сцепив побелевшие пальцы.

– Как он? – почти робко спросила она.– Лукавить не буду, не очень хорошо. Его состояние было удручающим, а по приезду в клинику ухудшилось. Сейчас мы подключили вашего отца к вентилятору, у него в карте не было никакой информации, касаемо реанимационных мер.– Отец не отказывался от реанимации, – подтвердила мисс Перкинс. – Он хотел идти до конца.

– Боюсь, за ним не было должного присмотра там, где он находился.

– Вы считаете меня бессердечной?

– Мисс,он не мой отец, а ваш, я воздержусь от суждений. Но вот учреждение, в котором он был, заслуживает отдельной проверки – я уже подал жалобу. Не собираюсь оставлять это просто так.

– Я так долго выбирала пансионат, у этого была подходящая мне цена и хорошие отзывы, – начала она тихим нервным голосом. – Мне хотелось верить, что ему там будет хорошо. Знаете, мы никогда не были богаты, мама была официанткой, а отец мойщиком машин, когда я вырастала из платья, мама его перешивала, надставляла, и так до бесконечности. Я хотела, чтобы они мной гордились, поэтому мечтала окончить школу и поступить в колледж, начать зарабатывать много денег, обеспечить им хорошую старость. Я смогла, отучилась в колледже, теперь я дизайнер. И я люблю свою работу, настолько, что порой у меня не хватает времени даже на себя и личную жизнь. Пока мама была жива, они с отцом справлялись, но когда ее не стало, папа резко сдал. Я забрала его к себе, так прошло три года, но у меня нет возможности за ним присматривать постоянно, а с сиделками нам не везло. Поэтому, я решила, что в доме престарелых ему будет лучше. Я уже почти год обещаю ему взять отпуск и провести это время вместе, обещаю, что мы будем сидеть на крыльце, и я буду ему читать – он это любит, но, то подворачивается большой интересный заказ, то мне предлагают хорошие сверхурочные… – мисс Перкинс закусила губу и отвела глаза. – Мне так жаль, что я не была с ним, когда это случилось. Очередной проект – несколько недель я толком не спала и была погружена только в работу, мне иногда казалось, что если заказчик останется недоволен, а конкуренты меня потеснят, моя жизнь будет кончена. Я прекрасно понимаю, что в сравнении с чем-то действительно серьезным – таким, как жизнь близкого человека, это мелочь, нет ничего важнее счастья и здоровья тех, кто нам дорог, но… никто из нас не хочет жить в коробке из-под холодильника. Вот и получается, что чтобы там ни было, мы продолжаем тратить собственные силы и переживания на сопутствующие заботы, страдаем, когда нас поджидают незначительные неприятности, хоть и понимаем, что благополучие близких куда важнее. Всем нужна полная чаша.

– Но теперь вы здесь. Можете выполнить свое обещание и провести время с отцом, мисс Перкинс.

– Спасибо!…Фелиция стояла, облокотившись на стойку медсестринского поста. С этого места хорошо просматривалась палата миссис Маллиган. Пациентка спала, но вот-вот должна была проснуться.

– Как сказать беременной женщине, что другой ее ребенок погиб? – спросила Фелиция у приблизившегося к стойке Дженсена.– Не знаю. Но Зоуи Маллиган была моей пациенткой, мне и сообщать. Знаешь, с чего все началось? Она нашла медвежонка, не хотела ничего плохого, невинная детская забава.

– Хирурги закончили с отцом, вступившим в схватку с медведем, собрали по кусочкам, как Шалтай-Болтая, но поврежденную ногу ампутировали выше колена, – Ванесса тоже облокотилась на стойку рядом с Фелицией. – Его сейчас привезут в палату жены. Думаю, им стоит быть рядом друг с другом в такой момент. Мистеру Маллигану предстоит долгое и непростое восстановление после случившегося.

– А как быть с тем, что их ребенок лежит в морге? Какой срок может определить медицина для восстановления от такой травмы? – спросил Дженсен. – Отец кинулся на медведицу с голыми руками, чтобы спасти дочь, даже не думая, что заведомо проиграет в этой схватке.

– Парадокс, но они оба – и отец, и медведица защищали своих детей, – поразмыслив, сказала Фелиция. – Инстинкты.

Санитары привезли мистера Маллигана, расположили его на койке рядом с кроватью жены. Он был весь в трубках, голова забинтована так, что лица почти не видно.

Когда Линда и Мартин Маллиганы очнулись, первым делом они спросили, где Зоуи. Фелиции пришлось признаться, что не она лечила девочку, ее врач подойдет чуть позже.

– Ваш второй ребенок в порядке, – уверила Фелиция мать. – Вы пережили сильный стресс и получили серьезные травмы в аварии, но на беременности это, к счастью, не отразилось. Мы продолжим контролировать состояние и наблюдать за показателями, но прогноз хороший.– Мы совсем недавно узнали. Зоуи очень хотела братика или сестричку, мы тоже решили – почему бы и нет… Но не думали, что получится так быстро. Мартин… – миссис Маллиган посмотрела на мужа.– Я жив, – тихо сказал тот. – Правда, ощущение… будто меня подрал медведь. Мы хотели провести вместе мой выходной, посидеть у костра, пожарить зефир. Я не думал, что простой поход может оказаться столь опасным.

– Мистер Маллиган, – обратилась к нему Ванесса. – Вы получили очень тяжелые повреждения. Мы делали все возможное, но, к сожалению, ни ногу, ни ухо спасти было нельзя.

– Ну, я жив, а это, вроде, уже неплохо. Моя семья со мной. А все остальное как-нибудь разрешится…– Когда вы наберетесь сил и поправитесь, ухо можно будет восстановить. Пластический хирург предложит вам несколько вариантов реконструкции, вы сможете выбрать тот, который больше по вкусу. Можно сделать силиконовый протез или сформировать хрящ из вашего собственного ребра. С ногой сложнее, любые ампутации – это всегда психологический стресс и соматический болезненный дискомфорт, с этим придется учиться жить заново. Но хирурги сработали хорошо, вы так же сможете пользоваться протезом.– У меня будет искусственная нога и силиконовое ухо, – попробовал пошутить мистер Маллиган. – Да я теперь буду просто как киборг какой-то. Надеюсь, Зоуи и второго малыша это не напугает. Доктор Адамс, почему наша дочь не с нами? Что вы скрываете? Она сильно пострадала, в реанимации, на операции? Не молчите. Пожалуйста, не оставляйте ее одну, вдруг она очнется, а никого рядом не будет… она же испугается!Дверь в палату отворилась, Ванесса и Фелиция услышали шаги.

– Мистер и миссис Маллиган, я доктор Эклз, – представился Дженсен. – Я лечил вашу дочь – Зоуи.

Миссис Маллиган задышала часто и сжала края одеяла в кулаках.

– Лечил? Доктор, что это значит?– Ваша дочь серьезно пострадала в аварии, у нее произошел разрыв аорты. Я предпринимал все возможные меры по спасению ее жизни, но, к несчастью, это смертельное повреждение. Мне очень-очень жаль, мистер и миссис Маллиган, но ваша дочь – Зоуи… не выжила.

– Когда машина перевернулась, и мы лежали там, в кювете, – начала миссис Маллиган, не обращаясь ни к кому конкретно в палате, – я не знала, чем все закончится. Я понимала, что все плохо и была готова потерять еще нерожденного ребенка, я смирилась. Я ведь его пока даже не знаю, мы еще не привыкли, не успели осознать, а Зоуи… она о стольком мечтала, столько собиралась сделать. Она любила вафли с кусочками шоколада, ненавидела теплое молоко, ей нравилось танцевать – я водила ее на занятия, она три года подряд наряжалась на Хэллоуин принцессой… Она наша Зоуи!

– Я вам сочувствую.– Почему это случилось именно с ней? – с выражением безысходности на лице вновь упрямо повторила несчастная мать.

Мистер Маллиган протянул руку и сжал пальцы жены.– Миссис Маллиган, Линда, я понимаю, как вам сейчас тяжело, но вам надо успокоиться, – попросила Фелиция. – Ради ребенка.

– А какой смысл? Мне все равно. Почему он выжил, а Зоуи – нет?

– Линда, умоляю, – попросил супруг.

Но миссис Маллиган была непреклонна.

– Как теперь жить? Он не заменит Зоуи. Он – не Зоуи.

Она больше ничего не говорила, только плакала. В палате воцарилась напряженная, почти призрачная тишина.

– Я останусь здесь на ночь и за ними пригляжу, – шепотом пообещала Дженсену и Фелиции Ванесса.

…Весь этаж, на котором находился офис Джареда, был уже пуст, не считая уборщика со шваброй: двери и жалюзи закрыты, свет погашен. И только окно кабинета Джареда светилось тусклым оранжевым светом.Дженсен осторожно толкнул дверь, остановился, прислонившись плечом к косяку.

Единственным источником света в комнате была настольная лампа, полутьма скрывала шкафы с большими канцелярскими папками на полках, диван и стены, на которых были развешаны картины с грамотами и диплом.Джаред снова возился с бумажками.

– Скажи, что у тебя есть какие-нибудь хорошие новости, – попросил Дженсен с бледной неуловимой улыбкой, переступая порог и направляясь к столу.Джаред в ответ вздохнул и состроил такую мину, что стало ясно, никаких хороших новостей не было и в помине.

– Хорошие? Хотел бы я, но порадовать пока нечем. Сегодня Кортез сказала мне, что мы с тобой непрофессионально ведем себя в клинике…– Что именно это значит?

– Прикосновения, поцелуи, – пояснил Джаред. – Она прировняла это к сексуальному домогательству.– Что-о?

– У меня была такая же реакция. Никогда не думал, что стану объектом домогательств собственного мужа.

Дженсен сел в гостевое кресло, расположенное напротив стола Джареда, и откинул голову назад.

– Как же я ненавижу эту бюрократическую выскочку! И что ты мне посоветуешь как мой адвокат?– Как адвокат? Не делать ничего неоднозначного в клинике, когда она рядом. Даже самое невинное действие или касание может скомпрометировать. Увы, боюсь, придется завязать с любым тактильным взаимодействием, указывающим на нашу близость. Только нейтральное взаимодействие. Если она поднимет тему домогательств, это не пойдет на пользу ни нам, ни клинике.

– Типа, держаться на расстоянии двух метров, не касаться друг друга? А смотреть можно?– Если очень пристально, то лучше не надо, не хочу давать ей лишний повод, – Джаред вышел из-за стола и присел на подлокотник кресла, в котором сидел Дженсен. –Но как твой муж, я могу посоветовать тебе восполнять нехватку общения и касаний дома. Особенно касаний!

– Звучит неплохо, – Дженсен положил ему руку на колено, сжал.

Они сидели так какое-то время и молчали, просто чувствуя, впитывая в себя родное тепло.– А что насчет тебя? Есть хорошие новости?– Только плохие и еще хуже. И снова Кортез. Она связывает нам руки, если скорая будет работать так, как она требует, проку будет мало – проще сразу всех пациентов сбрасывать со скалы. А еще я сегодня потерял пациента. Маленькую девочку.– Мне жаль.– Она с родителями пошла в поход, на них напал медведь, отец защищал жену и дочь как мог, а потом они попали в аварию. И именно это убило малышку, ничего нельзя было сделать. Самое непростое в этой ситуации то, что мать беременна, они ждут второго ребенка – малыш в порядке, невероятно! Но мать, кажется, в шоке и этого не осознает.Джаред хмыкнул.

– Постой-ка, на них напал медведь, они попали в аварию, но с малышом все хорошо? Да он боец и счастливчик.

– Прости, мне не стоило…– Нет, все в порядке. Просто пытаюсь представить себя на месте матери, что бы чувствовал я… Это и правда не тот случай, когда можно утешиться одним взамен другому. Это не сломанный телефон или потерянные часы. На эту рану невозможно поставить заплатку.– Поэтому я и не виню эту женщину – может, она оправится, а может и нет. Мне просто жаль ребенка, он еще даже не родился, а у него за спиной уже стоит призрак старшей сестры. Никак не могу выкинуть эту историю из головы, и эта девочка – Зоуи… каждый раз, когда закрываю глаза, вижу ее лицо. В такие моменты я жалею, что у меня нет волшебной палочки или что-то типа того.

– Ты спасаешь много жизней и без нее. Но ты и так знаешь, что спасти всех нереально. Однако, может, ты спас чью-то другую жизнь сегодня? Должно же быть равновесие, что-то, что дает ощущение победы над злом.

– Интубировал старика, тем самым позволил его дочери попрощаться с ним. Но он тоже плох и вряд ли выкарабкается – велика вероятность терминального состояния. Так что нет, я не чувствую себя спасителем. День бессмысленного бега по кругу.

– То же самое.

– Если бы ты только знал, как я сейчас хочу сесть в самолет и улететь в Рим. Наконец забрать у твоих родителей мальчишек, иметь возможность обнимать их крепко-крепко в любое время. Оказаться рядом с нашим будущим домом, близь виноградников, с медицинским центром святого Урбино…

– Но?.. – осторожно, с замиранием сердца спросил Джаред, физически ощущая это ?но?, висящее над ними обоими черной грозовой тучей.

– Но тогда, когда святого Антония не станет, что мы почувствуем, зная, что даже не пытались сражаться?– Именно поэтому мы все еще здесь. Я тоже хочу знать, что сделал все возможное.

– Ты мой герой! Голоден? Можем заехать куда-нибудь, поужинать. Не хочу, чтобы ты и сегодня посреди ночи вставал перекусывать…– Да, чертовски голоден. Но давай лучше заедем в ресторан, возьмем еды на вынос и поужинаем в постели… А потом можешь домогаться меня самым грязным образом!– Отличный вариант для завершения этого дня! В итальянский ресторан, полагаю? Ригатони или равиоли?– Если честно, сейчас я согласен и на коробку тайской лапши.…Когда они спустились в приемное, там вновь проходило собрание сотрудников, совсем, как утром, только на этот раз его вела не Кортез.

Кэти стояла на стуле, чтобы ее могли видеть абсолютно все, и говорила с таким воодушевлением, что Дженсен и Джаред остановились.– …Я много лет проработала здесь медсестрой и я благодарна этой клинике за заботу, пациентов, бесценный опыт и друзей. Я обращаюсь к вам сейчас не как к коллегам, а как к членам семьи, – Кэти всегда обладала голосом, за которым следуют толпы, не удивительно, что сейчас все собравшиеся молчали и увлеченно слушали. – В наш общий дом забрался медведь, гризли – бешеный и страшный, мы не можем попрятаться по углам и молча наблюдать, как он уничтожает все, чем мы дорожим. Возможно, нам не с чем ему противостоять, кроме голых рук, которые нам могут откусить, но мы должны бороться. Мы должны заставить его покинуть это место, выгнать, даже если для этого придется сражаться и биться насмерть! Я не могу обещать, что мы победим, но я могу обещать, что не сдамся…– Кэти права, – Соня встала на второй свободный стул. –Нас пытается проглотить нечто жуткое и более сильное, то, против чего у нас нет оружия, но лучше умереть или лишиться какой-нибудь части тела, чем молча подчиниться! Нельзя облегчать пиранье жизнь. Если она портит существование нам, давайте испортим в ответ существование ей. У нас есть обязанности, будем исполнять их так, как должны, а не как нам навязывают…– Не хочешь присоединиться? – поинтересовался Джаред, крепко сжимая ладонь Дженсена в своей.– Нет, – повел тот плечом. – Кэти меня звала, но я уже не в том возрасте, чтобы толкать речи со стула. По-моему, они отлично справляются и без меня. Но это не значит, что мне плевать. Пока я здесь, Кортез от меня повиновения не дождется. Если понадобится нарушать правила, я буду их нарушать. Это мой дом – здесь я вырос как врач, стал тем, кем я являюсь сейчас, здесь случилось все лучшее, что у меня есть в жизни. А свой дом должно защищать, когда в него вторгается посторонний. Инстинкты.

Перед уходом он заглянул в палату мистера Перкинса – просто проверить.

Аппарат искусственной вентиляции легких медленно отсчитывал вздохи. Стеффани Перкинс сидела на стулерядом с койкой и держала отца за руку, а на коленях у нее лежала открытая книга.

Она повернула голову, увидела Дженсена и благодарно ему улыбнулась.ТВСS5 ●E3 ● Goldilocks and the Three Bears? Ethel and the Chordtones – TroubleНачало эпизода: Дженсен собирается в святой Антоний на работу, Джаред говорит, что поедет к ним; они приезжают в клинику и застают планерку, которую проводит Кортез.? Aquilo – You ThereДженсен после смерти пациентки звонит миссис Беннет и просит позвать к телефону мальчиков.? Vancouver Sleep Clinic – LungФелиция, Ванесса и Дженсен беседуют с супругами Маллиган; Дженсен сообщает им, что их дочь погибла.?BANNERS – Ghosts Конец эпизода: Дженсен признается Джареду, что сегодня потерял пациентку; они собираются ехать домой; Кэти проводит планерку, Дженсен наблюдает и говорит Джареду, что святой Антоний его дом; мисс Перкинс, сидя в палате отца, держит его за руку; Ванесса остается с пострадавшими в аварии и потерявшими дочь пациентами.