3. Нанкурунайса (2/2)

— Это страх. Он заставляет тебя думать задом наперёд.

— То есть? — Когда человек боится, он думает: я скоро умру! Вместо того, чтобы думать: я сделаю всё, чтобы выжить! Сделай всё, чтобы спасти, вместо того, чтобы бояться, что ты кого-то не спасёшь.*** Ван скучал. Самурая он не отыскал, но это ещё полбеды. Выяснилось, видите ли, что на пятки им наступает какой-то там шпионский отряд. О нём его не предупреждали, и месье Арджеано был неприятно удивлён.

Потянувшись в кресле, француз вспомнил, зачем его вызвали на Окинаву. До этого в Ямбару проводили эксперименты с опекаемым им препаратом Delta-67. В результате неаккуратности учёных, мутация пациентов вышла из под контроля, и теперь надо было что-то с этим делать.

— Итак, мы имеем гору трупов и гору рукокрылов в Ямбару и не знаем, что с этим делать? — иронично усмехнулся Ван Арджеано, оборачиваясь в кресле к генералу американской армии. В ответ он получил мрачный взгляд и молчание. — Серьёзно. Ваши учёные даже читать не умеют? На посланном вам препарате я написал крупным шрифтом "Использовать крайне осторожно!" Его необходимо дозировать каплями, а не вёдрами. Чуете разницу? Теперь нам придется покидать насиженное место. Вопрос — как замести следы. Есть у вас предложения? У генерала в Ямбару погибло много молодых бойцов и простых лаборантов, ученых. Он с ненавистью посмотрел на Вана и сжал кулаки: — У нас нет сильного, быстродействующего средства против этих тварей. — Так и знал. Не нервничайте. Конфетку? Ну, как хотите, — пожал плечами Ван Арджеано, — А у меня есть идея. Вам придётся задействовать план D.

Генерал удивлённо вскинул брови: — Это не слишком? Вы собираетесь сделать на этом месте дыру? — Вся эта чепуха с защитой природы, конечно, собирает много денег, но давайте посмотрим правде в глаза. У нас давно есть закон о запрете коммерческого боя дельфинов, а их до сих пор убивают. Когда этого центра защиты природы здесь не было, ситуация с природой была в полном порядке. Зато теперь там отходы, колючая проволока и прочая дрянь. Генерал, я всего-лишь хочу вернуть Ямбару природе. По-моему, это благородно, — и он едко усмехнулся, проглатывая очередную конфету.*** Мы опаздывали. Близились сумерки, протянувшие синие рукава теней по асфальту дороги. Наконец, свет фар отразился в темных очках Льюиса. Напарник Дэвида стоял посередине шоссе и энергично размахивал руками, сигналя о том, что, мол, именно тут всё и начнётся.

Машина остановилась, Сая неверным шагом вышла, оглядываясь по сторонам. Позади остались оживлённые улочки города, и теперь с обоих концов магистрали простирались густые, неосвещенные заросли. Бледное, уставшее лицо Саи не предвещало ничего хорошего. Когда мы вытащили футляр с виолончелью из багажника, то увидели позади него небольшой узелок из ткани. — Что это? — удивлённо спросила Сая. Я, молча, покачал головой в ответ. Сая вытащила на свет узелок и развязала его. В нём отыскался футбольный мяч, подписанный маркером. — От Кая и Рика…

Она с нежностью сжимала в руках мяч и вдруг посмотрела на небо, будто пыталась увидеть там улыбающиеся лица братьев. Потом закрыла глаза, по щекам потекла одна слезинка.

— Хаджи, давай мне меч сразу. Я отдал ей клинок, напомнив, как его правильно держать. — Идём, — кивнул Дэвид, пряча в кобуру оружие. — Вы готовы? — Да, — как можно уверенней сказала Сая. На дороге еще местами светило солнце, но лес уже погрузился во тьму, она проступила из почвы сырым мраком, и в нем утонули широкие листья папоротника.

Внезапно в тишине в небо со страшным гомоном взлетела стая птиц. Сая вздрогнула и проводила их вниманием всего секунду, а потом снова пошла вперёд, уже не отвлекаясь. То ли её взгляд, то ли поспешность, с которой улетали птицы, виноваты в моём предчувствии беды — я не знал. Однако, инстинкт, не подводивший меня пока ещё ни разу, говорил мне схватить Саю и бежать. Сонное царство, окруженное зачарованным, тропическим лесом — Ямбару словно замер, как замирает человек перед тем, как испустить дух. Никого вокруг. На территории нас никто не остановил, и мы преспокойно двинулись прямо через парадный вход. В коридоре тихо, пусто, как на декорациях к фильму о постапокалипсисе. Там и сям валялись бумаги, разбитые приборы и стеклянные осколки. Единственное, что насторожило нас всех — это прозвучавший в мирной тишине вечера страшный грохот. Сая дёрнулась и вопросительно посмотрела на Дэвида. Тот пояснил хладнокровно: — Здесь, видимо, что-то пришло в негодность, и лаборатория умирает. Я полагаю, что шум, который мы слышим — дело рук чудовищ. Затем осторожно, держа оружие наготове, Дэвид вошёл в небольшой выставочный зал. Оглядевшись, он подал знак, чтобы мы шли за ним. Не смотря на всё самообладание Саи, тело её бил нервный озноб. Когда я осторожно и ободряюще коснулся её руки, то понял, что ладони у неё ужасно холодные, а на лбу испарина.

Пробегая по выставочному залу, где собраны чучела животных и образцы растений, Сая коснулась ладонью одного, самого первого. Механический голос громко, неуместно торжественно произнёс: "Ямбару. На Окинавском диалекте — "Леса и Горы"". Сая испуганно отшатнулась от экспоната — голос в этой мрачной тишине звучал оглушающе. Дэвид махнул рукой и коротко мотнул головой: — Оставь. Следующим залом была небольшая лаборатория, где нашлось полно пустых, использованных стеклянных пробирок и сосудов. Я заметил кое-что другое. Следы борьбы и паники шел от огромного лифта к выходу. Я видел сдвинутые и опрокинутые на пути столики, разбросанные бумаги. И еще самое важное — кто-то завалил проход к лифту с помощью мебели впопыхах и некачественно, стремясь поскорее покинуть место. По полу была не разлита, а расплескана кровь — такие следы можно наблюдать, когда человек пытается бежать с открытой раной. Дэвид тоже всё это увидел. — В здании никого нет, — хмуро изрёк он. — Будто крысы бежали с тонущего корабля. Сая нахмурилась: — То есть, папы тоже нет? Он предпочел промолчать. Мы забежали за угол лаборатории — там, в глубине проёма между стенами находилась тяжёлая дверь, отличающаяся от предыдущих. Именно отсюда на выход вёл след паники и крови. Этот лифт ведет глубоко под землю. Дэвид пояснил:

— Во время строительства здания, с территории было вывезено слишком много земли. То, что мы видим на поверхности — маскировка. Нам нужно под землю. Я посмотрел себе под ноги, на молчащий кафель пола. За ним — метры пропасти, из которой до моего слуха доносился лязг когтей, мучительные рёвы брошенности и отчаяния. Под моими ногами ад. По палатам и коридорам, мучимые жаждой, недоумением и жгучей ненавистью к своим создателям, сновали неприкаянные души рукокрылов — моих братьев. Ни Сая, ни Дэвид не могли уловить этих уродливых песнопений. Я тоже слышал лишь отдаленно. Как ветер в катакомбах…

Рядом с дверями лифта находилась вводная панель. Дэвид невозмутимо занялся ею, и через полминуты дверь открылась. Он действительно был огромен — вниз спускались довольно объёмные грузы. Например, тела рукокрылов, инфицированных людей, тела мертвых свидетелей и покалеченных солдат, клетки с животными и весь чудовищный инструментарий "санитаров"... Мы спустились на первый этаж под землёй, первый круг ада. С точки зрения человеческого слуха здесь тихо, хотя как только нога Саи ступила через порог лифта, я услышал, как разом дрогнули сердца рукокрылов. Я нахмурился, шепнул Сае: — Будь готова. Мы тут не одни. — Знаешь, сколько их? — На этом уровне — как минимум, двое. Один… спит пока что. Мы проникли в коридор первого подземного этажа. В воздухе стоял смрад, о причине которого не приходилось догадываться. Я ожидал увидеть обескровленные тела людей, но их пока не было. Вентиляция повреждена, в помещении душно. Сая дышала ртом и поминутно вытирала со лба пот. Очень темно, и повсюду беспорядок. Каждая часть обстановки имела свою историю. Эта выбитая внутрь помещения дверь была заперта. За ней торчат чьи-то ноги отдельно от тела, которое, скорее всего, можно будет найти в дальнем конце помещения. Бронированный щит валялся у двери, на нём три глубоких, ровных царапины. Щит в крови. Каждая деталь обстановки — часть мозаики трагедии. Я словно смотрел на картину “Последний день Помпеи” Брюллова. Вот здесь — чье-то искаженное ужасом лицо. Тут — безнадежность и смерть. Греческая катастрофа в миниатюре… Я представил себе картину бегущих людей, судорожно закрывающих за собой двери под крики своих коллег, умоляющих выпустить их из ловушки. Дэвид методично взламывал все замки на дверях в поисках уцелевшего компьютера с базой данных, которая хранила в себе всю нужную информацию о проведении опытов.

Нам повезло в одной из первых комнат, там нашелся целый и невредимый компьюетр. "Удивительные формы может приобретать человеческое тело после смерти", — подумал я, оглядывая взглядом фигуры, которые и распространяли по коридору зловоние. Увидев одно из тел, Сая остановилась, как вкопанная. Маска высушенного лица смотрела в пустоту — остекленевшие глаза, в которых застыл слепой ужас, перекошенный, чёрный рот с синими губами. Сая отпрянула назад и оказалась в моих объятиях, напряженно выдохнула, бочком отошла в сторону, стараясь больше не смотреть на мертвеца. Увидев, как Дэвид сосредоточенно всматривается в экран монитора, Сая спросила: — Где папа? — Мы его разыщем, — последовал короткий ответ. Один из монстров отчаянно искал Саю — его обонятельные способности были чуть выше, чем у большинства, и теперь он тревожно бродил где-то у нас над головой.

— Нашёл, — прошептал Дэвид. Я увидел, как на мониторе высветилась информация о передачи базы данных на съёмный носитель. — Дивы тут нет, — шепнул себе под нос американец. — Впрочем, это с самого начала была напрасная надежда. — Вы что-нибудь выяснили? — спросила Сая, которая не услышала и не поняла реплики Дэвида. — Они пытаются создать гибрид человека и рукокрыла с помощью препарата. Именно над ним работали здесь, но что-то пошло не так. Вместо того, чтобы создать гибрид, они просто заражали человека. На короткое время он получал силы и способности, а потом превращался в рукокрыла и подвергался немедленной ликвидации. Таким образом, цель препарата не была достигнута, — произнёс Дэвид хладнокровным тоном. — Боже, — поморщилась Сая, — как мерзко. Значит, тот рукокрыл, что я встретила в школе, просто заражённый человек. И Форест тоже…

“Я убивала людей” — так можно перевести выражение ее лица и сжатые кулаки. Сая прижала ко лбу ладони, ее бегающий взгляд ни на чём не мог остановиться. — По нашим данным, — продолжал Дэвид, не меняя тона, — до войны во Вьетнаме зафиксированы лишь единичные случаи появления рукокрылов. По всему миру один случай за несколько лет, — компьютер начал подавать противные сигналы. Видимо, скачивание закончилось, — но после войны к нам стала стекаться информация о массовых появлениях рукокрылов и это наводит на размышления. Эти твари всегда возникают в районах вооруженных конфликтов, в так называемых "горячих точках".Вьетнам, центральная Южная Америка, война в заливе, гражданские войны в Африке... список долгий. — Так часто? — процедила с отвращением Сая. — Тот, кто затеял это, явно не в своём уме. Мы за ним охотимся? — Верно. Мы пытаемся это остановить. Рукокрылов становится очень много, а убивать их трудно. Сама понимаешь масштаб опасности, — кивнул Дэвид. — Во всех этих конфликтах — больших или малых — принимала участие американская армия, либо местные подразделения на базе американских вооружённых сил, но, я так понимаю — это только пешки в более могущественных руках. Сая вздрогнула и зажмурилась, будто прогоняя с глаз непонятно откуда взявшуюся неприятную картинку. — Зачем им всё это? — хмурилась Сая. — Проект сложен по своей структуре, на практике он требует массу времени, сил, денег и человеческих ресурсов… — Вот именно. Он дорогой. А если он дорогой, значит, требует денег и инвестирования, чего они и добиваются — прибыли на свои эксперименты. Для рекламирования введения рукокрылов в армию применялись самые распространенные рекламные ходы и шаблоны. Поддержание порядка, например, — ответил Дэвид, саркастически усмехнувшись, — а так же “акты возмездия”, “защита справедливости”. Что угодно, причин можно выдумать много, но на деле цель везде одна — подавление противника военной силой, эксперименты, власть, деньги, управление человеческими ресурсами. Сверху что-то противно, подозрительно заскрипело... — В тех местах, где были замечены рукокрылы, — продолжал Дэвид, не видя, как действует на Саю эта информация. — Главной ударной силой являлись американские морпехи, и все их подразделения обязательно направлялись к месту конфликта через военную базу на Дальнем Востоке. Именно поэтому "Красный Щит" перебросили сюда. — И это... — протянула Сая. Её поразила страшная догадка. — Да, — скорбно кивнул Дэвид, — Окинава. Мы прибыли сюда, чтобы выяснить, что происходит... — внезапно он широко раскрыл глаза от удивления, — Так вот, что за препарат они здесь тестировали! Delta-67.

“Всё очень плохо”, — подумал я с досадой, начиная понимать масштаб катастрофы.Это название легендарного препарата, который дарует людям возможности рукокрылов. Впервые идея пришла старшему шевалье Дивы еще в “Зоопарке”. Тогда стали создаваться различные пробники этого препарата — D-1, D-2, D-3... и, наконец, D-67. Из-за него много получалось уродцев, но чаще люди просто в мучениях умирали прямо в лаборатории. При тестировании последнего варианта препарата, вроде бы, удалось создать гибрид человека и рукокрыла, но он оказался слишком нестабилен. Однако, он же — пока самый успешный. В Ямбару я наблюдал попытки выведения улучшенной версии Delta-67. Внезапно заглохла локальная вентиляция помещения. О ее существовании стало известно лишь когда гудение, к которому быстро привыкло ухо, неожиданно смолкло, и тишина сделалась еще более концентрированной. Затем я снова услышал скрип, раздавшийся откуда-то сверху… Прямо перед Дэвидом, на клавиатуру компьютера упала мутная, липкая капля. Слюна. Послышалось глухое, утробное рычание, через вентиляционную сетку сверху прямо мне в душу смотрели алые, хищные, пустые глаза рукокрыла. Со страшным скрипом хрупкая перегородка полетела вниз, а следом на пол прыгнуло чудовище, приземлившись прямо перед моим лицом. “Еще сонный, — констатировал я. — Глаза желтые, а не алые”. — Сая, сражайся! — крикнул Дэвид, — Где твой меч? Невозможно. Ужас сковал всё тело Саи. Меч она держала в руке, но он продолжал находиться там, в качестве бесполезной железки, хотя выкован он был более столетия назад первоклассными мастерами Японии и на звание ?железки? не претендовал.

Рукокрыл выпустил когти, которые воспроизвели звук, похожий на лязг металла.

Накрыв Саю собой, я кубарем перекатился с ней в сторону от удара. Тогда, обезумев от ярости, рукокрыл неуклюже дернулся к нам. Одним выстрелом в голову Дэвид заставил его отлететь от нас. — За мной! Идём искать Джорджа! — крикнул он, для верности стреляя в чудовище еще раз. Ноги Саи едва двигались, мне пришлось почти нести её на себе. Пока я бежал — чувствовал всем телом, как гулко вибрирует пол под ногами, словно ускоряющийся пульс чьего-то гигантского сердца — это рукокрыл кинулся в погоню. Очень напоминало тираннозавра, несущегося на тебя с экрана кинотеатра. Мощная машина для убийства на двух гибких когтистых лапах… Пули разозлили его. Мы нырнули в лифт, я с силой ударил по алой кнопке автоматического закрытия дверей. Они стали медленно смыкаться. Рукокрыл помчался прямо на нас ускоряющимся ревущим тараном, но мы оказались в зоне его не досягаемости раньше, чем он успел до нас добраться. Спустя секунду, он стал истерично реветь и биться в двери всем своим тяжёлым корпусом. Мощные, быстрые, короткие удары заставили пласты металла дрожать. Они понемногу гнулись. Сая смотрела на это с ужасом. — Путь к отступлению отрезан, — сухо заметил Дэвид. — Это я виновата, — дрожа от напряжения, пролепетала Сая. — Простите.

Выглядела она неважно: глаза раскрыты от шока, кожа белее савана, руки дрожат, едва не роняя меч. Состояние граничило с истерикой. Ещё чуть-чуть, и сознание выключится от напряжения. — Дерись, или умри, — спокойно отрезал Дэвид, не глядя на Саю, — помни, что твоя жизнь всегда стоит дороже жизни противника. Если взялась за оружие, то думай лишь о том, чтобы выжить. Ты — щит для многих людей, Сая. Она резко села с мечом на пол и уставилась в пустоту, посильнее зажмурилась, глубоко дыша, пытаясь справиться со своими детскими стереотипами. Словно взламывала себя изнутри, кромсала на части с отвагой и решимостью человека, у которого нет права на ошибку. — Сая, — я сел перед ней, и поднял её лицо за подбородок, заглядывая в её чёрные, как у одержимого, глаза. — Порежь себе ладонь и отдай мне меч. Она вспомнила, как отдала катану отцу, сжала ее еще крепче, упорно покачала головой: — Нет. Ни за что. Потом нахмурилась и посмотрела на меня острым, как бритва, взглядом.

— Тогда сражайся, — сказал я. — Я буду рядом каждую секунду. В дверь больше никто не ломился. Смолк рёв рукокрылов. — Как тихо. Они ждут. Они знают, что мы никуда не денемся, — пробормотал Дэвид. Затем он встал на ноги и кинул Сае свой переносной компьютер: — Возьми это и беги к лифту наверх, — скомандовал он, видимо, решив, что пользы от неё не больше, чем от Кая, но тот хотя бы храбрый. — Чтобы добыть эту информацию, многие из моих товарищей лишились жизни. Ты должна, во что бы то ни стало, её сохранить. — А вы, господин Дэвид? — насторожилась Сая, поспешно пряча переносной компьютер под белой рубашкой. Он помолчал и ответил: — Слушайте и запоминайте. Сая, держи меч на изготовке. Тебе придётся защищаться, и тут не играет значения — можешь ты это или нет. Я буду прикрывать со спины, и атаковать рукокрылов. Хаджи, твоя задача оберегать Саю и только её. Не оглядывайтесь на меня, понятно? Вам нужно попасть к лифту. Сая вытащила меч из ножен резким движением руки. Я встал у красной кнопки, а Дэвид приготовился стрелять. Зажмурившись, Сая порезала палец о ямку на мече и стала следить за тем, как её кровь заструилась по кровотоку, хмурясь от боли и страха.

По сигналу Дэвида я открыл дверь. Рукокрыл бросился внутрь, но был остановлен выстрелами. Мы почти без проблем все трое оказались в другой комнате. Там нас тоже ждал рукокрыл. Выпрыгнув перед нами из засады, он зарычал. Сая протыкающим жестом воткнула катану в чудовище, но руки ее дрожали, сама она интуитивно зажмурилась, и рана вышла неглубокой. В этот момент я увидел Джорджа. Словно призрак или видение с того света. Он пронесся вперед и сильным толчком плечом заставил рукокрыла налететь на меч Саи всем весом. Таким образом монстр оказался проткнут насквозь.

Дэвид удивленно воскликнул: — Джордж! Живой. В этом возгласе было столько надежды, что на мгновение мы словно бы сразу и все спаслись отсюда. Сая бросилась обнимать его со слезами на глазах. Тем временем рукокрыл страшно зарычал и окаменел, спадая к моим ногам тяжелыми обломками. — Привет! — Джордж широко улыбнулся Сае, потрепав ее по голове. — Как наши дела? Ко всеобщему радостному ликованию не присоединился лишь я. И не только потому, что я гадкий мизантроп. Просто я неожиданно понял, чем всё закончится. В картинках.*** Итак, Ван Арджеано решил воспользоваться своим "благородным намерением" сделать из Ямбару дыру и вернуть природе. Хотел бы я видеть, с каким лисьим выражением лица он это сказал. Джулия, которая в ночь нашего похода не спала и сидела в клинике, работала над заданиями начальства по данным о D-67. Их было мало, оставалось надеяться, что Дэвид принесёт из похода больше информации. Если, конечно, выживет… Когда кабинет огласил телефонный звонок, Джулия немедленно взяла трубку: — Слушаю. — Говорит постовой. Кодовый номер — 1789900. Есть важные результаты наблюдения. Подтвердите. Джулия набрала номер постового в базе данных агентов, лишь затем вымолвила: — Агент Джулия. Личный кодовый номер — 1182432. Подтверждаю. Что у вас там? — Ямбару. План D. В ближайшее время.

Она подскочила на месте и быстро заговорила: — Почему вы связались со мной? Вам необходим Льюис… — Связь в этой зоне перекрыта. Ещё вчера всё было нормально, согласно нашим проверкам, но сегодня вечером кто-то включил "глушку" всех импульсов. С Ямбару нет никакой связи, и до Льюиса нам не добраться. мы слишком далеко. Не успеем. Согласно правилам субординации, я теперь должен выполнять ваши приказания.

— Ясно, — произнесла Джулия, мгновенно беря себя в руки. — Значит, они задействовали план зачистки местности экстрасрочного уровня. Слушайте, постовой. Продолжайте слежку и ожидайте новых указаний. Если вы не успеваете на помощь, что логично, то никого посылать не стоит. Отправьте двоих человек в Ямбару на разведку. Всё ясно? — Ясно, — отчеканил постовой, хотяв голосе его была тревога. — Отбой связи. Когда она положила трубку, то заметила, как дрожат руки.

Среди агентов Красного Щита Дэвида за спиной называли Бессмертным и Неубиваемым. На какие бы безнадежные миссии его ни посылали, он выбирался. Иногда один, иногда сильно раненый, но выбирался, причем, обязательно с результатом. Джулия всегда думала, что профессионала, вроде Дэвида, почти невозможно убить. Она предполагала, что однажды увидит его мертвым, но не теперь, когда Сая проснулась. Джулия ощутила себя голой, беспомощной и чужой, словно попала новорожденной в параллельную, страшную реальность…

Дэвида просто нельзя спасти, так говорили расчеты, а ее расчеты никогда не лгали. План “D” выполняется в течение полутора часа целиком, отсюда до Ямбару только на машине больше часа. Учитывая пробки — гораздо дольше. Если прибавить пеший ход по лесу… Она почувствовала, как у нее темнеет в глазах. В этот момент в кабинет прибежал Кай. Выглядел он после побоища с Дэвидом неважно, но глаза его светились упрямством и решимостью. Он упорно прибегал к Джулии каждые пятнадцать минут, выспрашивая, известно ли что-нибудь о группе Дэвида. Всегда ему отвечали отрицательно, но теперь, заметив её лицо, он так и застыл на пороге. — Что случилось? — нахмурился он. — Они собираются взорвать Ямбару, — произнесла Джулия, прекрасно понимая, что Кай догадается, кто такие "они".

— В чём дело? Там же Льюис на посте! С ним надо связаться! — Не выйдет, — твердо отрезала Джулия. — Там глушат связь. Добраться до Ямбару не успеваем — на дорогах страшные пробки по вечерам. Увы, вертолёт тоже слишком далеко. Это конец. Кай раздраженно скривился и рявкнул: — Не смейте так говорить! — Стой! Ты куда? — изумилась Джулия, увидев, что мальчишка повернулся к выходу. — Я успею предупредить их. И добавил про себя: "У меня, может, не шикарная машина, а только небольшой мотоцикл, но он развивает отличную скорость и где угодно проедет. И короткие пути я знаю, как свои пять пальцев без этих ваших пробок!" Он бежал по коридорам, почти ликуя на то, что Дэвид умудрился не сломать ему ногу сегодня. Впрочем, он и со сломанной ногой побежал бы. Мотоцикл Кая действительно был отличным средством передвижения. Не один месяц брат Саи кропотливо работал над его характеристиками, постоянно копаясь в двигателе. В итоге получился зверь компактный, но с мощным скоростным потенциалом.

Пока машины стояли в пробке, Кай умудрялся где-то лавировать между рядами, где-то отыскивать закоулки, где, кажется, вообще, ездить невозможно. Пару раз его преследовал патруль, который очень быстро потерял его из виду — настолько ловко мотоцикл петлял по улицам.

— Бесконечно жаль, что я не смогу полюбоваться на фейерверк, который вы устроите, — теребя в руках конфету, вздохнул Ван Арджеано.

Генерал ему не ответил. — Вы вообще слышите меня? — усмехнулся Ван. — Я сказал, что командование переносит меня в другую горячую точку, — глаза его при этом удовлетворенно блеснули, словно он ожидал, что ему покажут интересный фильм.

Генерал развернулся к нему: — Но... вы не закончили дело. — Знаю, вам очень хочется, чтобы я остался, — усмехнулся он. — Вы хороший партнер. Я верю вам, прямо как самому себе, — он положил перед ним на стол конфетку и развернулся в сторону двери, — А потому — вы справитесь. Я в вас верю. Аu revoir, commandant. Когда Ван ушёл, американский генерал смахнул со стола конфету тем жестом, каким обычно дают оплеуху. Французу оставалось только наблюдать, как бомбардировщики готовятся к старту. Глядя на огромных металлических птиц, он искренне пожалел о том, что ему не удастся посмотреть на взрыв. Этот взрыв символизировал то, на что способны его хозяева, а Вану нравилось осознавать, что он на стороне сильнейших. Одно ему только совсем не нравилось. Едва он заикнулся о помощи в поисках самурая, ему довольно жестко велели отправляться в Исландию, в главный офис. Тут же. Без объяснения причин. Конечно, теперь он дважды подумает перед тем, как заикнуться о небольшом… слабом звене проекта, из-за которого непобедимый рукокрыл может рассыпаться в груду камней. Странно. Ван ожидал, что ему велят исправить этот недочет и выяснить причину окаменения. А его отозвали назад так, словно… Словно они боялись чего-то. Но Ван пытался не унывать. — Все журналисты острова глотки бы друг другу перегрызли ради одного снимка и моего интервью, — с усмешкой тихо заметил Ван, не отрывая глаз от истребителя. — А жаль всё-таки, что я не встретился с этим загадочным самураем. Интересный экземпляр.Чувствовать себя частью посвященной элиты. Чувствовать себя сообщником земных богов — это ни с чем несравнимо. Кай в это время как раз наткнулся на Льюиса, который держал на изготовке автомат. Увидев, что перед ним Кай, он удивлённо поднял брови.

— Не стреляй, — задыхаясь от взволнованности крикнул парень, слезая с мотоцикла. — Где Сая? — Они уже в комплексе. — Джулия сказала, что Ямбару вот—вот будут бомбить! Связь здесь не работает! Оставайся тут, я предупрежу их. — Легко сказать. Там же... — но Кай уже мчался в сторону темнеющей чащи леса, — рукокрылы.*** За всю свою долгую жизнь я жалею только о потере своей юности… Я больше ни к кому не привязываюсь, никого не жалею, ничего не жду, ни о чём не мечтаю. Но — крайне редко — случается, что я выделяю из основной массы людей, на которых хотел бы равняться. Например, Джордж с его способностью уметь быть счастливым, сильным и подниматься от любых ударов судьбы, не теряя себя. Это крайне редкий тип человека, рожденного, чтобы жить. И еще Кай…

От Джорджа пахло смертью. У него запах, сходный с тем, что есть у меня и был у Фореста. Сая улыбалась, обнимая отца. Больно до ломоты в ладонях сказать ей, что она обнимает труп. Мне впервые за долгое время действительно было очень жаль видеть гибель еще одного человека. Если есть люди, достойные счастья, то это Джордж Миагуско. Отстраненный, словно за траурной чертой, я, молча, наблюдал то, что уже никак не мог изменить. — Они залатали тебе рану? — поинтересовался Дэвид, посмотрев на совершенно здоровый торс Джорджа с некоторым сомнением. — Когда я очнулся, на её месте даже шрама не было, — мрачно и тихо пробормотал он. — Ты знаешь про D-67? Так вот — мне ввели этот "препарат". Дэвид посерьезнел, быстро посмотрел на Саю, которая пока ничего не понимала, опустил голову, прошептал: — Твари… Ладно, бежим к лифту. У нас нет времени. Дэвид, как и я, надеялись, что, может быть, Джорджу ввели успешный вариант препарата. Они ведь над ним работали в лаборатории. — Поехали, — отрапортовала Сая, когда мы оказались в лифте. Она снова посмотрела на своего отца блестящими от слез глазами и улыбнулась. Когтями по сердцу. — Отлично, — кивнул Дэвид, — нам нужно продержаться… Когда двери открылись вновь, мы увидели перед собой около десятка рукокрылов в широком, неосвещенном, вонючем коридоре. Десять пар желтых, голодных глаз. Я и Дэвид стреляли в них, ослепляя пулями и не позволяя приблизиться. С отцом Сае было не страшно. Она слегка лихорадочно поранила себе ладонь. “На меня смотрит папа”, — думала она. Потом с боевым кличем пронзила первого монстра, который исхитрился пробиться вперед под градом пуль. — Попробуем оттеснить их к перегородке! — крикнул Дэвид мне.

Команда из нас вышла неплохая. Джордж дрался с нами наравне. Впереди я и Сая. Иногда перед нами мощным танком проносился отец Саи, втаптывающий ударами кулаков монстров в пол и с ловкостью барса уклоняясь от ответных атак. Дэвид обеспечивал огневую поддержку с дистанции. Мы вполне успешно добрались до второго лифта. Сая выглядела напряженной, но теперь гораздо более воодушевленной. Она предвкушала свободу. Вот-вот Ямбару с его ужасами останется позади…

Джордж нажал на кнопку вызова механических дверей, и мы оказались отрезанными от рукокрылов. Внезапно, прорывая потолок лифта, на пол перед нами рухнул очередной монстр, прятавшийся за вентиляционной сеткой. Дэвида не успел отреагировать на быструю атаку рукокрыла. Зато отреагировал Джордж, закрыв собой напарника. Монстр когтями расцарапал ему грудную клетку. Глухо изрыгая проклятия, отец Саи зажал одной рукой рану, а другую выпустил вперёд, точно пушечное ядро. Она насквозь пробила туловище рукокрыла. Значит, на тот момент он был так же силён, как и я. Когда перед Саей рухнуло чудовище, и его рана начала затягиваться, она что было сил, вонзила в него свой окровавленный меч. Тяжело дыша и дрожа, она с отвращением наблюдала, как каменеет его тело.

Джордж застонал, падая на пол. Он согнулся в три погибели, из его раны не переставала течь кровь. Когда одной рукой Джордж оперся на пол, мы увидели вместо нее когтистую лапу. Инфицирован. Сая перевела взгляд на лицо отца, словно не веря тому, что происходит. — Пап? — прошептала она. — Ты… тоже? В наступившей минорным аккордом тишине послышался панический стук в дверь лифта.

— Откройте! — кричал Кай. Дэвид изумленно нажал на кнопку, и двери раздвинулись. Мы как раз были уже на первом этаже. Лицо Кая почти багровое, он задыхался от быстрого бега. — Спасайтесь! — прерывисто дыша, сказал он. — Здание… будут бомбить! Льюис… Рация… не сработала. Не смог связаться с Джулией. Я приехал, чтобы предупредить… Дэвид удивленно опустил направленный на парня пистолет. Потом схватил Джорджа, помогая ему на себя опереться. — Все на выход, живо! — крикнул он. — Мы за вами. — Что с папой? — встревоженно спросил на бегу Кай Саю, по щекам которой текли слезы. Она растерянно посмотрела на него и ничего не смогла сказать, только головой покачала. Мы выбежали из здания вовремя. Задержись мы хотя бы на минуту, и не обошлось бы без серьезных потерь. Истребитель над нашими головами с резким визгом прорезал воздух, ненадолго спикировал вниз, и два черных подарка смерти рухнули позади наших спин. Кая подбросило вперед и швырнуло о дерево. Дэвид успел лечь. Взрывная волна цунами поднялась под чудовищем пожара, и на нас полетели толстые ветки, осколки бетона и стекла. Из-за того, что мы упали под холмом, нас почти не задело. Кай успел как раз вовремя. Ошарашенно приподнявшись, он открыл и закрыл рот, тронул ухо, из которого текла кровь, потряс головой. Он почти ничего не слышал.

Дэвид положил стонущего Джорджа на землю. Сая, всхлипывая, подбежала к нему и упала подле него на колени: — Папочка… Тогда Кая словно выключили. Еще недавно готовый драться хоть против самого дьявола, он медленно скользнул взглядом по руке своего отца, потом увидел быстро затягивающуюся рану. Он неуверенно сделал два шага, схватился одной рукой за голову, лицо его приобрело почти детское, беспомощно-отчаянное выражение. — Кай, — прохрипел отец, и я слышал в его голосе улыбку. Он сел рядом с Джорджем — оглушенный, омертвевший. — Ты всё-таки пришёл. Я и не надеялся… Скоро я сам превращусь в чудовище, как и бедняга Форест. Моя рана потихоньку закрывается. Сознание становится всё темнее и темнее. Меня спасет только Сая. Я хочу… уйти вашим отцом и человеком, — сказал он. — А ее кровь губительна для твари, которой я скоро стану. Сая, если ты смешаешь свою кровь с моей, то я смогу покинуть мир по-человечески. Она затрясла головой: — Нет. Нет-нет… Можно хоть что-то сделать? Дэвид? — она посмотрела в лицо американца с надеждой, но он тихо пробормотал: — Если бы можно было, мы бы лечили их, а не убивали. Он прав. Ему поможет теперь только твоя кровь. — Будь они прокляты, — прошипел Кай с жаром, резко вытирая с глаз выступившие слезы. И мы все прекрасно поняли опять, кто такие “они”...

Сая нетвердым движением порезала себе ладонь, плечи ее сотрясались от беспомощных рыданий.

Дэвид приподнял Джорджа на земле так, чтобы он мог смотреть дочери в глаза. — Сая, — он решительно взглянул на неё, — соберись с силами. Тебе лучше поторопиться. Она протянула к нему дрожащую, окровавленную руку. Капля упала в лужу крови Джорджа, и на том месте, где это произошло, стал образовываться алый кристалл. Отец взял Саю за руку, вымученно улыбнулся и произнёс: — Посмотри на меня, я всё еще твой папа. — Ты навсегда останешься им для меня, — кивнула она, всхлипывая. — Эй, Кай, — он слегка усмехнулся её брату, который сел ближе к своему отцу, — не плачь. Глупый... ты же мужчина. На тебя я оставлю Саю и Рика — это сложная миссия, и я надеюсь, что ты с ней справишься. Никогда не бросай их, слышишь? Теперь ты глава семьи. А между тем он не выпускал ладони дочери. И её кровь стекала по его руке, грозя упасть в открытую рану. — Сая, — продолжал он, — чтобы ни случилось, иди тем путем, который ты выбрала. Прими своё прошлое, не теряй себя. А если оступишься, то вспомни — нанкурунайса, — он тепло улыбнулся ей, — живи сегодня ради своего будущего и почаще улыбайся. Сая тоже ему улыбнулась сквозь слёзы и кивнула в ответ. Тогда первая капля её крови попала в его рану. Джордж зажмурился от боли, а Сая отчаянно сжала его руку обеими ладонями, кровь заструилась горячими струями.

Джордж в последний раз посмотрел на своих детей и замер. Каменная корка поднялась по руке, я перестал слышать биение его могучего сердца. Это страшно. Когда ты долго находишься рядом с человеком, ты всегда можешь услышать его пульс, прильнув к его груди. Ты чувствуешь его — спокойный или беспокойный, живой ритм. Ты смотришь в глаза, и видишь в них краски радужной оболочки, переливы света, сквозь который можно тайком подглядеть сияющий внутренний мир эмоций и мыслей.

И однажды наступает тишина. Грудная клетка отвечает молчанием, и глаза не видят тебя. Там больше нет ничего. Никого. Сая застыла на месте, глядя на спокойное лицо папы. Кай подошел к сестре и обнял ее. Все сохраняли молчание. Впереди, взявшись за руки, шли Кай и Сая. Дэвид забрал тело Джорджа и взвалил на себя то, что еще осталось относительно цельным и не распалось на куски камня. Странно сказать, но это телодвижение было привычным и мрачная угрюмость солдата, с которой он это сделал, показала, что Дэвиду совсем не впервой приходится так вот взваливать на плечи тела погибших в бою друзей и подчинённых. Мы добрались до машины. Льюис не задавал вопросов, только голову опустил. На его автомобиле везли тело отца Саи. Кай поехал на мотоцикле, я и Сая — в машине Дэвида. Мы напоминали похоронную процессию. Прислонившись головой к стеклу, Сая отключилась с открытыми глазами, словно кукла. Она даже не моргала, зрачки почти полностью покрыли радужную оболочку. В них отражалось кровавое зарево взрыва. За всю свою жизнь я терял очень многих и был свидетелем трагедий. Когда твоя жизнь — череда смертей, понемногу теряешь всякое чувство важности о себе и своих чувствах. Ты ничего не хочешь. Ты ни о чём не мечтаешь. Ты ни во что не веришь. Моя жизнь состояла из черных полос, выжженных этой войной. Раз — полоса, два, три, четыре… Пять лет, десять, пятьдесят, восемьдесят. И вот меня уже нет. Я взял ее за руку и притянул к себе. Она упала, точно безвольная марионетка, обняла меня, выдохнула, закрыла глаза. Она чувствовала мой пульс.