lose your mind (1/1)

в огне твоих расширенных зрачковисчезнут города и океаныКак же жарко.Аратака лежит на кровати, раскинув конечности, и гипнотизирует потолок своей комнаты. Электронные часы на столе неоново-зелёным светом мигают неутешительными цифрами?— 01:17. Он отложил почти дочитанную мангу ещё полтора часа назад, но духота, несмотря на открытое настежь окно и скромный ветерок, нарушающий покой штор, не дают ему расслабиться и погрузиться в сон. Одеяло сбито в комок у ног, в пуховый ворох зарыта одна ступня по щиколотку, но кожа вновь нагревается; мальчишке не хочется шевелиться, ведь прохладных мест на кровати не осталось, но и лежать, словно томящийся в кастрюле кальмар, невыносимо. Сонные глаза прячутся за тяжёлыми веками. И это, по-вашему, весна? С двадцатью градусами тепла после заката?Рука медленно ползёт к изголовью, нашаривая телефон. Подушка пару десятков раз была перевёрнута, но обратная сторона всё равно кажется на градус прохладнее, чем та, которая сейчас впитывает капельки пота, стекающие по шее мальчишки. Неохотно завалившись набок, так, чтобы не касаться самого себя, Аратака снимает блокировку и щурится на яркий экран. Смотря одним глазом, он набирает сообщение большим пальцем. Не то чтобы писать кому-то во втором часу?— хорошая идея; не то чтобы Аратака верит, что адресат не спит и что ему ответят. Это лучше, чем пялить на штукатурку или залипать на милые видео с собаками в твиттере.Вы:У тебя наверняка есть кондиционер, да?Аратака прикрывает веки, не надеясь, что получит ответ раньше восьми часов утра или во сколько там встают взрослые люди, которым перед работой нужно пробежаться два километра, принять душ, съесть протеиновый завтрак и, наконец, поправить галстук, чтобы сидел безупречно. По комнате разносится раздражённый вздох. Почему его угораздило влюбиться в идеального мужчину, мальчишка решительно не понимает.Телефон мигает голубым огоньком?— новое сообщение.Мастер:Есть.Аратака усмехается: кто бы сомневался.Тогда я переезжаю к тебе.Мальчишка смотрит на время: 01:31?— лучше не становится. Улыбка сползает, сменяясь сдвинутыми в беспокойстве бровями: разве мастер не один из тех, кто придерживается режима и никогда не ложится позднее полуночи? Аратака не помнит, когда у него сложилось представление о расписании мастера, возможно, он сам сказал, а может, проболтался Рицу, но сейчас его уверенность пошатнулась.Почему ты не спишь?Я разбудил тебя?Всплывает новое облако:Нет. Я не спал.Не переедешь, ты ещё не закончил школу.Аратака перекатывается на живот, игнорируя укол в сердце. Заспанное сознание нажимает кнопку ?скорость х1,5?, и мысли хаотично мечутся от возмущённого ?В смысле нет?!? до восторженного ?Значит, после выпуска?— можно??.Ты даже на лето к себе не пустишь???Я же задохнусь и погибну от жарыМоя смерть от обезвоживания будет на твоей совести, мастер (╥﹏╥)Минутное ожидание ответа растягивается бесконечностью. Мальчишка смотрит на многозначительное ?Печатает…? и понимает, что хочет не этого. Ему всегда мало, но сейчас особенно, ведь переписка?— это какое-то издевательство. Ни голоса не услышать, ни в глаза посмотреть. Тоскливо-нежное состояние наваливается на грудь, и Аратака поддаётся ему. Раз уж мастер тоже не спит…Позвони мнеХочется то ли выкинуть телефон, то ли спрятаться под одеялом, несмотря на духоту.ПожалуйстаЕсли можешьАратака, конечно же, пишет глупости. Думает?— тоже. Он был сегодня в офисе до самого закрытия, как всегда болтал много, заставлял мастера его слушать, а тот сводил его поужинать в раменную, и всё бы было ординарно, как сотни дней из прошлого, если бы мужчина не проводил его до дома. Если бы не протянул ему руку и не переплёл их пальцы, если бы не поцеловал, зажав между собой и стеной у подъезда, хоть и уже целовал его перед закрытием офиса. Сладко и увлечённо, с нежностью, будто ему нравится чувствовать Аратаку близко. Мальчишка касается губ, проводя подушечкой вдоль линий. На них ещё блуждает чужое тепло. Мастеру нравится его целовать?— Аратака протестует, разве что, когда в офисе есть кто-то, кроме них.У мастера царапина на нижней губе: Аратака увлёкся, но тот не остановился, даже когда на языке осел привкус железа. Правда ли, что он хочет сократить расстояние между ними так же, как того хочет Аратака? В мастере нет предрассудков насчёт отношений, иначе стал бы он связываться с мальчишкой, и всё же.Просить позвонить ему ночью, хотеть услышать голос после нескольких часов, проведённых рядом,?— разве это не странно?На экране высвечивается имя. Остатки сна сходят на нет, стоит мальчишке смахнуть зелёную кнопку.—?Аратака,?— моментально доносится из динамика, и, видят боги, мальчишка не был готов к столь хриплому звучанию родного голоса. —?Ты в порядке? Где ты?Растерянно хлопая глазами, Аратака едва собирается с мыслями. Беспокойство в голосе мастера сбивает с толку; в голове рисуется его напряжённая фигура, готовая едва ли не выскочить с балкона на поиски мальчишки.—?Я… Я дома? Всё хорошо, не беспокойся,?— мальчишка подавляет смешок, хоть и не слышит вздох облегчения. Он вновь распластывается на спине, раскинувшись звездой. Хоть он и видит перед собой потолок, Аратака всматривается в воспоминания, предполагая, каким недовольным выглядит сейчас мастер. —?Не могу уснуть. Так жарко в комнате…На другом конце провода повисает молчание. Аратака скашивает глаза и отнимает телефон от уха, проверяя, не разъединили ли их?— нет, секунды идут. Тишина не прерывается. Он сказал что-то не то?—?Эм, мастер? Ты… —?во рту сухо, даже сглотнуть тяжело. Ощущения странные. Они часто звонят друг другу, но больше по работе и на пять минут. Случаи, когда они говорили, просто потому что кому-то из них этого хотелось, можно пересчитать по пальцам одной руки, а ночью?— вообще впервые. Разговор сбит с нужного курса. Аратака умеет забалтывать неловкие паузы, но с мастером он всегда топит в них самого себя. —?Так почему ты не спишь?.. Мне казалось, ты ложишься рано.Ему отвечают с запозданием.—?Обычно да,?— Аратаке нетрудно представить уставшего мастера, проводящего ладонью по лицу в попытке прийти в себя. Мальчишка настораживается, опасаясь, что мужчина плохо себя чувствует. —?Сегодня… жарко. Как ты и сказал.—?Так включи кондиционер? Всему тебя учить нужно,?— шутливо произносит Аратака и широко улыбается, слепо блуждая глазами по обоям. У него в памяти ровная линия губ и строгий взгляд абсорбирующей бездны.—?Он включён,?— и в низком голосе есть нечто такое, что заставляет Аратаку замереть.Мальчишка чувствует собственное сердце, как оно бьётся; на него нельзя повлиять, нельзя заставить стучать тише и скромнее, даже когда ощущения приобретают нереалистичную чёткость. К Аратаке подкрадывается странное осознание: у них с мастером два разных ?жарко?, которые мешают уснуть.Нет гарантий, что мастер думает о том же, о чём и он. Если бы Аратака не знал его, если бы не получал уместные и неуместные поцелуи, которых в целом не так-то много, но гораздо больше, чем мальчишка мечтал получить, если бы не прикосновения, количество которых только увеличилось с момента их взаимного признания, Аратака решил бы, что большего хочет он один. Они постепенно стирают границы, и всё-таки держат дистанцию. Мальчишка, хоть и уверяет мастера, что лучшего консультанта по человеческим взаимоотношениям ему не найти, абсолютно не знает, какие этапы они прошли и сколько ещё их ждёт впереди, чтобы считаться полноценной парой. Да и нужно ли это?Аратака не слишком жадный? Он получает так много, а хочет ещё. Ему мало слышать голос, ему хочется дотронуться. Ему мало поцелуев?— без них не хочется жить, но он знает: когда станет слишком тесно, мастер прекратит. А ему, чёрт возьми, так не хочется, чтобы прикосновения заканчивались.Мастер пытается всё сделать правильно?—?Мм… послушай… Меня кое-что беспокоит, так что, если ты действительно не планируешь ложиться, я бы поговорил об этом сейчас, потому что не знаю, смогу ли набраться смелости говорить тебе это в лицо,?— мальчишка коротко выдыхает, нервно кусая губы. Он не ждёт разрешения, разве что отказ, но мастер молчит, значит, можно продолжать. Аратака набирает в грудь побольше воздуха и выпаливает:?— Ты не хочешь меня?Молчание затягивается. Гудков не слышно, и это обнадёживает. Ни голоса, ни дыхания?— ничего.Аратака удивляется, как потолок ещё не воспламенился от его напряжённого взгляда.Мальчишка открывает рот, собираясь отнекиваться и желать доброй ночи, прежде чем отключиться, но из динамика раздаётся озадаченное:—?Что?Теперь у него тоже кровоточат губы. Аратака закрывает глаза и пробегает ладонью по лицу, зачёсывая влажные от пота волосы, и надавливает на лоб, в котором напряжение отзывается тупой болью. Раз уж начал, надо заканчивать. Боги, спасибо, что он сейчас не видит себя со стороны и не смотрит в глаза мастера.—?Я хочу сказать… Аргх, это сложно. Я имею в виду, я не делаю… что-то не так? Мы встречаемся уже несколько недель, работаем, как обычно, ходим с тобой поужинать, в принципе, делаем то, что делали раньше. Да, мы остаёмся наедине чаще и… целуемся… Я даже был пару раз у тебя дома, и ты заходил на ужин к моим родителям, но мы всё ещё… не дошли до конца.Каждое слово клокочет комком соли и песка где-то в горле. Он ежесекундно борется с сомнениями, стоит ли продолжать, но даже если это смущает, даже если заставляет его чувствовать себя неблагодарно жадным, Аратаке необходимо сказать. Он проводник между мастером и внешним миром, он не может барахлить и искажать передачу из-за собственных чувств.—?Ты не даёшь мне поводов для беспокойства, я знаю. С твоей стороны даже больше инициативы, чем с моей, возможно, в этом проблема? В смысле, чёрт, я сидел у тебя на коленях, чувствовал, как твои руки гладили меня по спине, касались кожи, пока ты целовал меня минут сорок, не давал отстраниться, и это было… так хорошо,?— мальчишка прерывается, ловя себя на сбившемся шёпоте, и делает ровно два вдоха. Шумных, возбуждённых.Он вспоминает, как после признания мастер послушал его и ослабил контроль. Мужчина разрешил себе чувствовать до скинутых с полок книг и разбитой декоративной вазы, которая, по словам мастера, ему всё равно не нравилась. Мастер увёз Аратаку из офиса к себе, неустанно возвращая к нему взгляд, целуя на каждом красном светофоре так долго, что светодиодные дорожные знаки устраивали представление в духе неоновой дискотеки. Они были готовы?— у Аратаки не было причин думать иначе, и всё-таки они лишь целовались и обжимались несколько часов к ряду, как?— три раза ?ха??— какие-то школьники. Он боялся надавить, ведь, честно говоря, он шёл к признанию не один месяц, и то, что получил, крышесносно, с какой стороны ни посмотри.Но ведь сейчас они встречаются не первый день. И Аратака не знает, как долго он сможет притворяться, будто у него не стоит на один только чёртов вид Кагеямы Шигео.—?Я-я не знаю, ты целуешь так глубоко, у меня ноги подкашиваются. Твой язык… чёрт… Мне не с чем сравнивать, конечно, но ведь так не целуют тех, с кем не хочется спать, верно? Шигео,?— мальчишка почти молит, сам не зная, о чём. —?Скажи, что я не один, кому приходится добивать себя в ванной.Уши горят. Окостенелые пальцы прижимают нагретый телефон к щеке; Аратака готов поклясться?— микрофон выдаёт его сердцебиение, и звук, раскраивающий череп, скоро потрескает стены. Он идиот, да? Боже, конечно, он идиот с длинным неконтролируемым языком, и завтра он пожалеет, что не остыл в ледяном душе, вместо этого решив взять в руки телефон. Низ живота стягивается дикой смесью страха и заворожённости моментом?— мальчишка боится ответа мастера. Он знает свои чувства, он знает чувства мастера, но что если он поторопился?Аратака сливается с кроватью, зажимает рот рукой, лишь бы не дышать слишком громко, и прислушивается. Сквозь тишину просачивается инородный стрёкот?— не то помехи, не то звон стекляшек.—?Я… —?на другом конце провода пытаются заговорить, и мальчишка подрывается, садясь на кровати, больно кусает пальцы. Юношеское сердце тормозит у обочины и выходит. Сквозь шум слышно, как мастер прочищает горло; его голос на звук точно иссохший источник. —?Да, Аратака.Подавить дрожащий вдох, резанувший по ушам, выше сил мальчишки.Аратака подгибает ноги и прижимает колени к груди; съёживается, как может. Он сглатывает, понимая: мастеру говорить не менее трудно.—?Это ?Да, Аратака, ты озабоченный, нам нужно расстаться? или ?Да, Аратака, я тоже представляю тебя перед сном?? —?нервный смешок вырывается из горла. По живому выдоху в динамике мальчишка догадывается: неуместная шутка немного отвлекла мастера и снизила градус напряжения. Ну так. С сорока восьми до сорока трёх?Оперевшись подбородком на костлявые коленки, Аратака вновь маскирует дыхание.—?Второе,?— выдыхают ему на ухо. Ногти непроизвольно впиваются в голени; мальчишке одновременно хочется и спрятаться, и слепо отправиться на голос мастера за край. У него за рёбрами возгораются органы: чистый восторг заливает керосин до едкого привкуса во рту и хладнокровно бросает спичку. Аратака сводит бёдра: господи, мастер чувствует то же самое? Хриплый откровенный шёпот облизывает ушную раковину:?— В кровати. В офисе. В машине. На улице, как только за тобой закрывается дверь. Я думаю о тебе даже слишком много, Аратака.Голова кружится.—?Притормози… тише, пожалуйста,?— дрожа, мальчишка умоляет мастера. Мозг плавится под давлением подробностей и гортанного придыхания. —?Т-ты доведёшь меня до сердечного приступа однажды.—?Ты не давал мне передышки,?— шероховатый голос, словно наждачкой по коже; у Аратаки мурашки. Глубоко, между слогов, можно расслышать улыбку. Мальчишка осознаёт, как много вывалил за раз на мужчину, и молча принимает поражение. Проще дышать не становится. Слышно, как мастер прижимает к губам микрофон:?— Я хочу тебя, как никогда никого не хотел.Мальчишка тихо скулит. Ладонь не помогает спрятать звуки, и выходит нетерпеливо. Слова, с вложенной честностью, с обнажёнными мыслями, играются Аратакой, растягивают сердце, словно жвачку от зубов до пальца, пока то расслаивается и рвётся на нити. Голос мастера не должен быть настолько откровенным, не должен оставлять отметины на душе, но Аратака чувствует, как за рёбрами выжигаются отпечатки пальцев. Кожа липнет к коже.—?Я не чувствовал голода прежде,?— шёпот целует мальчишку. —?Чем больше ты даёшь мне, тем больше я хочу от тебя, Аратака.Аратака позволил приблизиться, мастер захотел поцеловать.Аратака позволил поцеловать, мастер захотел дотронуться до покрытой мурашками поясницы, ведь так?—?Я хотел бы гарантировать тебе, что сдержу себя и не причиню тебе боли, но я не могу,?— шипение заполняет пустоту пауз. —?Мне хочется сжать сильнее. Я не чувствую меры. Я хочу всё.Волосы липнут ко лбу. Аратаку знобит; мальчишка вновь опускается на кровать, цепляясь за простыни. Боится пошевелиться и признаться самому себе: будоражащий голос мастера среди помех?— самое сексуальное, что он когда-либо слышал. Осознать, что тот, о ком говорит мужчина, и есть сам Аратака, проблематично, но в голове снова и снова рисуется напряжённая спина мастера. Новый кадр?— приоткрытые губы, ещё?— рука, скрывающаяся по запястье за натянутой тканью брюк. Ему не избавиться от фантазий.—?Аратака. Ты приручил не только меня,?— нерушимая истина. Мысль отшлифована не одним внутренним монологом, и только мастер знает, сколько времени ему понадобилось, чтобы убедиться в предположении, ставшем фактом. Мурашки крупной рябью прокатываются по рёбрам, циркулируя от центра к чувствительным бокам. Мастер сквозь расстояние касается поцелуями шеи, и Аратака не знает, правда ли это, но слышит нежность, слышит заботу и желание пугающей силы. Наваждение ослабевает, и даже гул крови на мгновение стихает, когда мастер произносит:?— Во мне есть то, что хочет поцеловать твои ноги и прокусить зубами кожу.Вдох.Вдох.Выдохнуть не получается.Что-то внутри мальчишки резонирует со словами мастера.—?Шигео,?— вновь похоже на мольбу. —?Ха… Ч-чёрт, подожди немного…Комната кружится. Аратака закусывает губу, но бесполезно?— тихий, короткий стон разбивается о микрофон и впитывается в корпус телефона. Мальчишка подтягивается на слабых руках, но сил не хватает полностью доползли до изголовья. Он зажмуривается, старательно игнорируя влажное пятно на белье, и втягивает обжигающий воздух ртом. Ему нужно сосредоточиться. Нужно прокрутить последнюю фразу, переформатировать сумбурные эмоции в слова и озвучить их внятно?— непосильная задача, но он постарается.Как старается мастер, отказывая своим желаниям ради мальчишки, ради того, чтобы не испугать его и не ранить.—?Т-ты думаешь, ты странный,?— в горле сухие ветра играются с перекати-поле и рассыпают шипы. Аратака слышит нарочито выравненное дыхание, потрёпанное мобильной связью. —?Но я такой же. И я… боги, ведь это же ты. Как я могу бояться тебя? Как я могу не хотеть… всего этого?Судорожный вздох. Пальцы скользят по животу, впиваясь в резинку белья.—?Я правда хочу… почувствовать твои зубы на моей шее.Боги, что он только что ляпнул. Это ведь не было цитатой ?Сумерек?, правда? Больше похоже на высокорейтинговую пародию, но что Аратаке делать, когда температура в комнате преодолевает критическую отметку, а ему самому до одури жарко из-за голоса, раскрывающего перед ним карты? Мальчишка не знает, можно ли хотеть чего-то подобного?— чего-то неизведанного, ведь он ещё ни разу и ни с кем. Да и как можно думать о других, когда безнадёжная пропащая влюблённость забивает голову образами до отказа, заливает до краёв чувствами грудную клетку? Он ненормальный.Как хорошо, что они стоят друг друга.Мальчишка ёрзает бёдрами, сминая простыни под собой; движения перетекают в томительную боль. Возбуждение стягивается спиралью внизу живота, вытягивает мышцы Аратаки и зовёт?— зовёт прикоснуться, подползти рукой ближе.—?Аратака,?— мастер перетягивает внимание на себя. Предупреждающий трескучий рык:?— Я оставлю на тебе синяки.Аратака неприкрыто стонет?— не может больше прятаться. Как будто слова мастера испугают его. Как будто, влюбляясь в Кагеяму Шигео, нелюдимого, помешанного на самоконтроле взрослого мужчину, который по щелчку пальцев уничтожает психоделических монстров и привык пачкаться в собственной крови,?— как будто при всём этом Аратака не мечтал о крупных ладонях на его теле.—?Чёрт возьми, пообещай сделать это,?— сипит мальчишка, откидываясь на подушку. Голос будто не свой, резкий, утративший звонкость. Он ещё ни разу не прикоснулся к себе; особая пытка?— абстрактно говорить о желаниях, в дневное время погребённых под защитными слоями здравого смысла; вслушиваться в царапающий шёпот, помнить касания и вкус языка, скользнувшего по уголку рта, но не видеть, не осязать. Аратака кусает губы, сдирая засохшую кровь. Он поглощён своими чувствами?— тогда каково быть рядом с мастером, если его кроет даже от шёпота? —?Т-ты не можешь поручиться за себя, но я могу. Я знаю, что ты никогда не сделаешь то, что мне не понравится, поэтому, Шигео, пожалуйста… когда мы… начнём по-настоящему, не ограничивай себя. Ты можешь быть собой рядом со мной. Т-ты ведь понимаешь, что я хочу того же?И даже больше. Всё?— он не согласен на меньшее.—?Расскажи мне подробнее,?— требовательность мастера обезоруживает. Фраза?— чистый приказ, а не просто просьба.Мальчишка слизывает капельку крови с губ, они колюче-сухие, сколько ни смачивай. Холодный свет из окна раскатывается, подобно призрачной оболочке, по расставленным ногам; кожа поблёскивает из-за влаги. Аратака меняет руки, прижимая телефон левой, и отодвигает резинку белья, обнажая бледную кожу на тазобедренной косточке. Будь здесь мастер, мальчишка бы умер от стыда?— сейчас он стоит с занесённой над пропастью ногой.—?Ха… Это смущает, ужасно смущает, но, м-мм… заводит,?— Аратака планировал усмехнуться и пошутить, но вместо этого мотает головой, слово в бреду. Разумеется, мастер, глупый мальчишка расскажет так много, как только захотите. —?Ты удивительный пример человека, от которого веет агрессивной асексуальностью и сексуальностью одновременно. Ты как будто удалил секс из своей жизни, но не понял, что менее привлекательным ты от этого не станешь. М-мне казалось, я спятил, когда впервые,?— зажатый стон прерывает фразу,?— к-когда впервые представил твои пальцы, зажимающие мне рот.Ткань натягивается; Аратака запускает руку под бельё и сжимает себя. От первого прикосновения под зажмуренными веками вальсирует мир, и мальчишка боится кончить раньше, чем разговор выпотрошит его душу и опустошит. На ухо шепчут: ?Продолжай??— и он беспрекословно открывает рот. Аратака не знал, что умеет быть послушным мальчиком.—?Я хочу до отметин. Хочу твою руку, которой ты властно удержишь меня рядом, потому что, проклятье, это преступление?— быть горячим, нестерпимо горячим, когда ревнуешь меня,?— рука двигается по члену от основания до головки, рывками, в такт словам и развивающейся тахикардии. Плавно не получится, даже если Аратака постарается. Происходит жаркое безумие, от которого страдает тело, но мыслями мальчишка в нескольких кварталах от дома, в чужой спальне, за задёрнутыми шторами. —?К-каждый раз, когда мы одни в офисе и ты сидишь за столом… мне, ннгх, Шиге… мне так хочется встать на колени и отсосать тебе, ха-а… Боги, я буду ненавидеть себя завтра, но всё, что я хочу, это чтобы ты взял меня за волосы. И, чёрт, нмм…Пережать у основания, обернуть пальцами головку, размазать проступившую смазку, представить, что с уголка рта стекает не слюна, а нечто другое, что ещё не распробовано на вкус,?— Аратака сумасшедший, но он не остановится, пока мастеру нравится его сольное выступление с элементами исповеди.Горячее дыхание: ?И что, Аратака??.—?И… нгхх, Шиге, пожалуйста,?— мальчишка скулит, просит, умоляет остановиться. Стыд разъедает его, член пульсирует, закручивая спираль до нешуточной боли, но он не может кончить, хоть и хочет, безумно хочет. —?…Закончи мне на лицо. Заставь вылизать. Шиге, пожалуйста, ты нужен мне.Динамик оглушает пронзительным звоном разбитого стекла; Аратаке на секунду кажется, будто разбился именно он.—?Аратака,?— нетрактуемая интонация, но взвинченный, истомлённый мозг считывает в ней похвалу.Мальчишка задыхается, представляя пальцы, стирающие слюну с его рта.—?Можешь кончить.Взгляд застилают точечные вспышки, в ушах гудит белый шум; сперма стекает меж пальцев, сливаясь с потом, и влажный след остаётся напоминанием о реальности произошедшего. Аратаку, расплывшегося по кровати, лихорадит и трясёт от остатков оргазма. Мальчишка засыпает с улыбкой, мирно оплетающей его губы, под едва слышное нашёптывание мастера: ?Я люблю тебя. Люблю тебя. Люблю?..—?Свяжешься с ним позже? —?колпачок ручки перекатывается меж пальцев. Мужской голос рассеивается по офису, образуя единый шумовой фон с треском кондиционера. Шигео в последний раз щёлкает ручкой, оставляя её в покое, и переключает внимание с компьютерного монитора на зелёное растение, скромно ютящееся на краю стола. Выслушав брата, позвонившего из командировки, мужчина твёрдо отвечает:?— Нет, я сам разберусь.Взгляд, невнимательный, обращённый внутрь себя, блуждает по офису, путается в солнечных лучах, золотящих пылинки. Мысли не касаются предстоящего дела, плывут размеренно, позволяя прочувствовать усталость, скопившуюся к середине недели. В помещении подозрительно тихо. Шигео смотрит в сторону дивана для посетителей, где должен кусать карандаш и решать тесты по математике рыжий мальчишка, но вместо этого обнаруживает свернувшийся на подушке калачик. Несуразно длинные ноги не помещаются, оставляя колени Аратаки опасно свисать, но, судя по ровно вздымающейся груди и безмятежно сомкнутым векам, неудобное положение не мешает крепкому сну. Уголок губ дёргается в улыбке. С тихим выдохом Шигео в последний раз говорит брату, прежде чем завершить звонок:—?Хорошо.Телефон бесшумно соприкасается с деревянной поверхностью. Шигео поднимается с кресла и мановением кисти подзывает перекинутый через спинку дивана пиджак; тот расправляется под давлением сил, стекает вниз и укрывает по-подростковому угловатые, озябшие под кондиционером плечи. Солнце благоразумно избегает лица мальчишки, оставляя его в тени,?— та хранит сон на ресницах и защищает собой от случайных бликов, но позволяет закатному свету зарыться в медной чёлке. Шигео улыбается чуть шире, прослеживая взглядом линию расслабленной челюсти. Опускается на корточки перед ним и упирает колени в обивку дивана. Шигео методично, но аккуратно, чтобы не потревожить Аратаку, обхватывает выглядывающие из-за короткого носка лодыжки и меняет их положение, помогая мальчишке выпрямить ноги. Тот, обмякший, не сопротивляется прохладным пальцам, а может, даже не чувствует прикосновение сквозь сон.Тихо. И сердце бьётся ровно. Для Шигео подобных минут умиротворения ещё пару лет назад не существовало.Игривый луч всё-таки съезжает ниже и щекочет вздёрнутый нос. Мальчишка смешно морщится, и от этого зрелища у Шигео в груди щемит. Прочная цепочка эмоций стягивает органы?— короткая вспышка на активировавшейся ауре осыпает спящего алмазной крупой. Созданный ореол преломляет свет. Непроизвольные выбросы энергии стали для Шигео такой же частой и естественной реакцией, как чихание?— если, конечно, упростить многоуровневые эмоции, упрямо раскачивающие невозмутимость Шигео, подобно маятнику, до раздражения нервных окончаний. Аратака находит в моргающих лампочках, в самопроизвольно включающихся электроприборах, в свете и тьме, концентрация которых увеличивается в зависимости от настроя эспера, нечто по-детски волшебное. То, что должно пугать, его привлекает. В том, кого люди наделяют божественными задатками, Аратака видит человека.Для Шигео это не звучит парадоксально. Аратака такой сам по себе.Пальцы касаются щеки. Очерчивают изгиб от виска до впадинки под губой; подушечка большого пальца огибает подбородок, запоминая мягкость кожи. Шигео подаётся вперёд, запечатлевая невесомое прикосновение губ к брови. Улыбка просачивается сквозь поцелуй, стоит ощутить сокращение мышц. Аратака, погружённый в сновидение, бормочет что-то несуразное; Шигео не тратит силы на расшифровку?— скользит ниже, прихватывает кожу у открытого уха. Отстранившись, чтобы взглянуть на расслабленное лицо, мужчина осторожно проводит ладонью по волосам мальчишки, зарываясь пальцами меж рассыпчатых прядей. Мягко. Тепло. Нежно. В одиночку справляться с тягой трудно, а сам Аратака нисколько не помогает, в запале убеждая мастера не прятать от него чувства, зарождающиеся в груди, желания, скребущие рёбра.Поцелуй опускается на местечко под глазом, ресницы щекочут губы. Зубы безболезненно прикусывают кончик носа, и Шигео знает: он ведёт себя хуже ребёнка. Зато отступает усталость, зато выжигаются мусорные мысли и лёгкие расправляются за костяным корсетом?— вспоминается, зачем они вообще ему нужны.Шигео целует мальчишку. Усеяв беззащитное лицо памятными касаниями, мужчина тянется получить больше. Аратаки всегда много. В словах, в жестах, в прикосновениях, в намеренно оставленных пустыми паузах, во взглядах и прикосновениях, но чем больше Аратаки в пространстве, разделяющем его и мужчину, тем больше Шигео хочется спрессовать воздух, увеличить концентрацию и довести до сотни шкалу, чьи показатели настроены на мальчишку. Выверенное влажное прикосновение смачивает обветренную кожу. Шигео перехватывает нижнюю губу, целует под неумолимо снижающийся градус благоразумия.Шорох ткани?— чужая пятерня ложится на затылок, и губы, обездвиженные прежде, размыкаются, углубляя поцелуй. Шигео едва не отшатывается, зафиксированный рукой мальчишки, и распахивает глаза.Мутный янтарный блеск в радужке напротив. Дыхание на влажных губах, и изумлённый опасливый интерес в выражении Аратаки, окаменевшем в ожидании дальнейшей реакции мастера. Шигео не шевелится и вовсе перестаёт моргать. Что-то горячее стекает вниз по груди от мысли: мальчишка чувствовал прикосновения с самого начала. Любопытство оттягивает развязку?— Шигео медлит, не нарушая их немого диалога, желая узнать, что предпримет мальчишка. Для Шигео это?— каждый раз лотерея.Аратака, прикованный взглядом к губам, не до конца прикрывает веки. Подаётся к Шигео, приподнявшись на локте, и сгребает его волосы в кулак, как только они оба вновь увлекаются поцелуем. Температура повышается; мальчишка, точно считав посыл, с готовностью отдаёт больше, чем Шигео просил у него десять секунд назад. Мужчина наваливается вперёд, заставляя Аратаку лечь на спину, опирается ладонью на обивку меж поджатых юношеских ног.—?Мм… —?мальчишка зажато стонет, разрывая поцелуй, стоит пятерне подобраться к его бедру. Дыхание Аратаки щекочет шею у самого ворота рубашки, и Шигео слепо целует его в макушку. Приглушённый голос доносится до слуха:?— Снова не сегодня, да?..Шигео сбрасывают на землю, и он наконец замечает, что стоит на коленях. Менять положение он не собирается. В тоне мальчишки сплошное взрослое понимание и терпение, но их перекрывает сожаление, человечное, полное несдержанности, до того синхронизированное с чувствами Шигео, что даже поразительно. Отстранившись, мужчина внимательно всматривается в прояснившиеся глаза.—?Ты прав.Вместо раздражённого вздоха Аратака вновь целует его. Затяжно и приторно, жгуче, лишь чтобы обнять мужчину за плечи и положить его голову себе на грудь.—?Ты ведь позволишь позаботиться о себе?Глубокое сердцебиение. Орган, проникшийся поцелуями, путается в ритме?— звучит правильно.Шигео прикрывает глаза.—?Уже позволил, Аратака.…—?В пятницу есть клиенты?Теруки барабанит пальцами по перилам и задумчиво мычит. В голове всплывает журнал звонков за неделю.—?Насколько я помню, нет,?— наконец резюмирует Теруки и оборачивается через плечо на Рицу, который поднимается по лестнице следом. —?У тебя планы?Рицу отвечает предсказуемо холодно:—?Встреча.Если старший Кагеяма неразговорчив от природы, то младший?— из принципа. Рицу производит впечатление нелюдимого и скептичного человека с непростым характером, хотя ум у него столь же острый, как и язык. К сожалению, за пять лет сотрудничества Теруки узнал о нём только это. Есть ли у Рицу друзья или хотя бы минимальный круг людей, не касающийся мистической стороны жизни и тем более брата,?— загадка, и вряд ли с Теруки когда-нибудь поделятся статистикой.Хотя есть один любопытный момент, проливающий свет на личную жизнь младшего брата… Теруки искренне рад, что она вообще существует, только обсудить её вечно не хватает времени.Подойдя к офису, Рицу звенит ключами и выбирает из связки нужный. Теруки облокачивается плечом на стену рядом и внимательно следит за невозмутимым лицом. То частично спрятано чёлкой, но это не мешает наблюдению.—?Я возьму на себя всех, кто позвонит после пяти,?— мягко улыбается Теруки, как и подобает хорошему сенпаю. Ох и трудно быть единственным одиноким членом коллектива. Он подмигивает:?— Так что повеселись за нас обоих.Рицу не закатывает глаза, но всем видом показывает, как ему этого хотелось бы.—?Это рабочая встреча, Ханазава-сан,?— поправляет он, и замок поддаётся. Младший брат открывает дверь, пропуская сенпая:?— Но спасибо.—?Угостишь меня обедом,?— легко отмахивается Теруки и шагает внутрь.Он не делает и трёх шагов, как замирает. В спину врезается Рицу и чертыхается.—?Ханазава-сан?.. —?но Теруки вскидывает руку перед чужим лицом и закрывает коллеге рот эсперской силой. Медленно повернувшись, он прикладывает палец к губам, намекая, что нужно быть тихими, и кивает в сторону гостевого дивана.На нём мирно посапывают двое. Кагеяма, растянувшись вдоль спинки, свешивает обутые ступни с подлокотника, и прижимает к себе накрытый пиджаком комок. Из-под воротника торчит рыжеватая чёлка. Щека юноши удобно устроена на груди мужчины и смешно приплюснута, отчего приоткрытый рот смотрится комично. На каждом размеренном выдохе Кагеямы голова Рейгена опускается. Чёрные волосы спутаны и топорщатся в разные стороны, словно их долго ерошили.До странного правильная картина. Теруки никогда бы не подумал, что в отношении Кагеяма-старшего можно будет употребить слово ?домашний?, но именно таким он и выглядит сейчас.Рицу без слов касается плеча Теруки и, ступая тихо, выходит из офиса. Теруки удаляется следом.Они бесшумно прикрывают дверь.—?Ну,?— Теруки выдыхает, встречаясь глазами с Рицу. Теплота комнаты ещё не выветрилась из лёгких. Он улыбается, грациозным движением беря младшего брата под руку и отправляется с ним к лестничному пролёту. —?Забираю свои слова назад и предлагаю ужин. Заодно расскажешь мне, что там за рыжий незнакомец угощал тебя сигаретой пару недель назад…Слабые протесты Рицу теряются между этажами..Аратака падает на скамейку, чувствуя себя мешком с костями, и вытягивает ноги. Опрокинутая на спинку голова отправляет взгляд к слепящему фонарю, и мальчишка жмурится?— поздно, на сетчатке плывёт тёмная крупная мушка.Мальчишка лезет в карман застёгнутой под горло олимпийки и сжимает пачку сигарет. Экубо не считает, что, если конфискует найденные у мальчишки сигареты, тот не найдёт другие способы их достать, и правильно делает. Аратака смышлёный?— это признаёт даже Рицу. Правда, тот скорее засунет голову в одержимый духом принтер, чем похвалит ?мелкого?, но факт есть факт.Аратака улыбается себе под нос, разглаживая мятый угол пачки. Вообще-то услышать что-то такое от Рицу будет даже приятнее, чем от мастера. Аратака никогда не говорил этого, но он может представить, что значит быть ординарным среди тех, кто выделяется. Белой вороной в негативе? Что-то вроде того.И Рицу ему?— как старший брат, которого он никогда не хотел. Ну, может быть, только чуть-чуть, но сам Рицу явно никогда не хотел младшего. Ему и с одним братом повезло на жизнь вперёд.Ноготь шкрябает этикетку, мальчишка хмыкает. Ему кажется, это хорошее чувство?— чувство родства. Пусть и не высказанное.Вынув из упаковки одну, Аратака облизывает губы?— никак не растворится солоноватый привкус чужой слюны после получаса беспрерывных поцелуев в офисе. От одного воспоминания хочется приложиться губами либо к знакомой коже, либо к бутылке с водой, но ни того, ни другого у Аратаки в шаговой доступности нет, и меж губ ложится очерченный серебряной полоской фильтр. Мальчишка шарится в кармане?— находится и зажигалка. Бумага, поднесённая к пламени, распаляется, и Аратака прикрывает глаза на вдохе.Первая затяжка нравится ему больше всего. Особенно после долгого перерыва?— в месяц, два. Дым коптит, царапает и щекочет горло; если с непривычки криво прикинешь объём вдоха?— раздерёшь глотку кашлем. Воздух толкает дым, дым не доходит до лёгких, и пару секунд не можешь нормально дышать, подчинённый тискам, сдавившим шею. Со второй и третьей входишь во вкус, дальше выкуриваешь до фильтра, как бывалый паровоз, и тянешься за новой, если не хватило одной для расслабиться,?— а вот первая затяжка кусается.В ней есть что-то вкусное. Не сам табак?— встряска, и знание, что ты в силах с ней справиться.Аратака закидывает локоть на спинку скамейки. Всматривается в деревья, неплотной стеной разграничивающие аллею.Наверное, поэтому люди любят саморазрушающие вещи. Где-то внутри мигает зелёная лампочка?— значит, ещё есть что разрушать.Мальчишка стряхивает пепел и попадает на кроссовки, но не реагирует?— старые же, изгваздать не жалко. Вокруг тихо, даже шума города не слышно. Он ненамеренно забрёл глубоко в парк?— хотя это ему даже на руку, в десять часов здесь не поймают за курением в неположенном месте. Получасом ранее он доверился мышечной памяти и двинулся нарезать круги по тропинкам с целью проветрить голову перед сном. Прогулка ему необходима: всё-таки губы до сих пор саднят. Опухшие, словно не свои.Аратака касается их большим пальцем на новой затяжке. Много было поцелуев. Много. Сдержанность?— вообще не конёк мастера, почему все так уверены в обратном?Раздаётся треск: где-то ломается ветка. Аратака инстинктивно поворачивает голову на звук, но не всматривается. Парк кишит белками, к тому же в новостях писали про высокую активность летучих мышей в конце весны?— мало ли. Аратака вздыхает, забывая о шуме. Ему бы избавиться от желания набрать зазубренный номер и напроситься переночевать. Возвращаться домой в пустую квартиру тошно. Родители всё равно в командировке, искать не станут, вот только согласится ли мастер?— вопрос неоднозначный. Слышать строгий отказ не хочется.Хочется целоваться, поэтому Аратака прикидывает, на сколько часов возможно растянуть оставшиеся три сигареты при условии, что на выходных встретиться с мастером не получится, равно как и выторговать у вредного злобного духа ещё парочку папирос?У Аратаки в корне неверные представления о сублимации.На периферии что-то мелькает. Словно низкая фигура проносится мимо со всех ног. Аратака, с беззвучным причмокиванием смакуя осадок никотина, щурится. Зрение в тёмное время суток у него, конечно, ни к чёрту, и даже фонарь тут не поможет. Мальчишка расслаблен сигаретой и приятными мыслями, а ещё?— он никогда не думает, что что-то может случиться.Аратака поднимается на ноги и, всматриваясь в покрытую мнимыми шумами картину, медленно пересекает аллею поперёк, поближе к деревьям. На ходу он подносит ко рту сигарету и выдыхает дым, создавая ещё больше помех. Скорее всего, собака?— вряд ли бродячая, но Аратака на днях видел пост, что в их районе потерялся хаски. Он даже упрашивал мастера помочь в его поисках, но тот упёрся, что, если он и способен найти собаку, то только ту, которая обладает экстрасенсорными способностями. Скука.Остановившись, Аратака упирается ладонью в колено. Тихо: ни шороха, ни шевеления.—?Эй,?— Аратака подаёт голос, сиплый после курения и слабый, чтобы не спугнуть. Хочется прочистить горло, но как есть, так есть, и мальчишка пробует снова, чуть наклоняясь, чтобы заглянуть под ветки:?— Эй, дружок?Хах. Будет странно, если Аратака ошибся и сейчас разговаривает с кустами? Остаётся надеяться, что никто об этом не узнает.Мальчишка посвистывает, подзывая собаку. Вновь треск ветки и шорох листьев: Аратака видит, как рядом качаются ветви.—?Ну же, дружок, я не обижу. Отведу тебя к хозяевам,?— ласково зовёт он. Жаль, с собой ничего съедобного нет. Вряд ли собаке понравится жевать табак. Аратака опускается на колени?— спортивки тоже не жалко?— и произносит:?— Будь хорошим мальчиком, выходи.Прищуренные глаза не могут разглядеть очертания животного или какие-либо ещё. Размытая полоска леса дрожит. Прерывистый шорох нарастает, точно ускоряется, и Аратака среди прочего разбирает характерные удары лап о землю.Из кустов, отряхиваясь, выбегает серый хаски.Аратака широко улыбается и протягивает ладони.—?Вот так, красавец, иди…Вновь ломается ветка. Собака, поскуливая, семенит к Аратаке, но замирает, не дойдя. Хаски мечется на месте, словно боится подходить, но очевидно хочет. И скулит.Над ними стволы качаются.От шлейки собаки тянется нить, полупрозрачная, тонкая. Поводок, не имеющий ничего общего с материальным миром, скрывается между ветками, и вдруг теряет натяжение.Тонкие длинные когти, сжимающие нить, проступают под электрический свет. Деформированное запястье обвешано несколькими десятками подобных петлей. Из-за деревьев выступает длинное, согнутое на четвереньках существо, с маской, перечёркнутой следами от животных когтей, вместо лица. Волчьи глаза видны в прорезях.—…сюда.Тлеющий окурок выпадает из ослабевших пальцев.У Аратаки из оборонительных средств?— одна зажигалка.Сердцебиения не слышно. Вообще ничего не слышно?— только скулёж собаки. К нему присоединяются ещё, и ещё, но фонящие, неживые, и соединяются в монолитный вой, слабо напоминающий собачий,?— и вот тогда Аратака замечает, как холодно становится в груди.—?Тихо… Спокойно… —?Аратака слышит свой голос со стороны, точно обращается к самому себе, а не к существу, которое словно выползло из пыльного учебника по мрачному фольклору. У Рицу таких целая библиотека. Было бы хорошо, будь он с братом здесь. Аратака осторожно отводит одну руку к карману, где лежит телефон, но существо извергает нутряной клёкот, не имеющий ничего общего с урчанием. —?Понял,?— Аратака тут же возвращает руку, демонстрируя пустые ладони. —?Решим всё мирно?..Ещё несколько секунд?— часов? —?звериные глаза изучают Аратаку. Существо отползает к деревьям, затем выступает на свет снова. Из-под маски на асфальт крупными ошмётками стекает розоватая слюна, а мальчишка лихорадочно анализирует, есть ли у него хотя бы мизерный шанс спасти собаку и самому не сгинуть.Грудь обдаёт тёплой вибрацией, и в тишину вонзается стандартная мелодия звонка.Аратаку простреливает повторным визгливым звуком: существо пятится и мотает головой, царапает когтями лохматую голову и бьётся об стволы, уползая вглубь. По асфальту скребут когти?— хаски упирается всеми лапами и кусает натянутый поводок, но в пасти остаётся лишь воздух. Тело само бросается к собаке. Аратака обхватывает трясущегося в страхе хаски и пытается уцепиться за фантомную привязь под надрывный плач и трель звонка, молясь лишь, чтобы кто бы там ему ни звонил, он не смел сбрасывать вызов.Где-то совсем близко с лицом раздаётся рёв, а затем глаза разъедает вспышка.Под пальцами мягкий мех и частое дыхание пса. Звуки слышны приглушённо и неразборчиво, как из-под толстенной корки льда. И мир видно точно так же несколько секунд.Напряжение разом рассыпается, когда Аратака разбирает перед собой знакомый силуэт, поглощающий свет.Вспышки, градиент кислотных оттенков, оглушительно ярких красок, пятна, кляксы, скорость цветов, граничащая со скоростью света. Мастер всегда проводит экзорцизм быстро?— и каждый раз Аратака думает, что не знает никого красивее этого человека.—?Аратака.Аратака насильно разжимает одеревенелые мышцы, выпуская собаку из объятий. Сидя на асфальте, он задирает голову, чтобы виноватый взгляд дошёл до мужчины, нависнувшего над ним тенью. Интонацию, вложенную в одно имя, Аратака не может разобрать из-за шока, из-за не до конца сошедшей глухоты или эмоциональной каши в самом мастере?— может, всё сразу.Аратака делает самое глупое из возможных вариантов: растекается в широкой улыбке и даёт голосу надломиться.—?Привет.Вместо холодного тона он получает объятия. Мастер падает?— не опускается, падает, точно ему ноги отключили от источника питания?— на колени перед ним и, протянув руки, вжимает мальчишку в себя, так, что Аратака слышит барабанное соло, достойное рок-концерта, а не рёберной клетки. Тесно, не вздохнуть, но мальчишке и не надо?— он в ответ цепляется за плащ, тянет ближе и мажет носом по подбородку, шее, плечу, крепко зажмуриваясь. Они жмутся друг к другу плотно, пытаясь утопить тремор в теплоте тел. Надсадный шёпот путается в волосах, но Аратака вряд ли когда-нибудь забудет слова Шигео:—?Прости,?— в каждом звуке?— микровзрыв сверхновой,?— я должен был прийти раньше. Я не должен был оставлять тебя одного. Прости, Аратака.—?Тшш, я в порядке, Шиге,?— мальчишка захлёбывается нежностью. Сейчас он ближе к гибели, чем ещё пять минут назад. —?Шиге, я в безопасности. Отделался лёгким шоком, даже не поцарапался. Ты пришёл вовремя.Аратака сталкивает их губы вместе, продолжая повторять:—?Ты успел,?— он целует Шигео сквозь шёпот, обнимает за шею. Нечто глубокое от сильных чувств и короткое от нехватки дыхания и желания коснуться как можно больше раз. —?Шиге. Всё хорошо. Всё хорошо.Шигео напирает, и Аратака поддаётся, не замечая, как его вжимают в прохладный асфальт и припечатывают поцелуем для надёжности. Они не в силах настроиться и поймать ритм, целуются хаотично, лишь бы трансформировать эмоции в касания и реализовать. Их обоих колотит, и Аратака уверен, что фонарь над головой не разбился, только потому что Шигео уже выплеснул накопленную энергию на волкоподобное существо.Они бы так и целовались до первых прохожих, если бы не чёрный влажный нос, ткнувшийся Шигео в щёку.Аратака не сдержавшись, смеётся, когда благодарный хаски облизывает ему щёку?— видимо, решил, что в этой стае так принято.—?А я говорил, надо помочь найти собаку,?— хихикает мальчишка, лукаво смотря на соблазнительно сидящего между юношеских ног Шигео. Аратака выбирает занять руки почёсыванием за ушком собаки, неуверенный, что после адреналинового выброса в нём достаточно самообладания.Шигео качает головой. Аратака отчётливо слышит хриплый смешок, хоть и не видит лица: косая тень от фонаря закрывает обзор.—?Нужно отвести собаку к хозяевам,?— наконец произносит Шигео и поднимается, подавая Аратаке руку. Мальчишка не согласен оставаться без тёплого тела рядом, как не согласен и с перспективой потерять новообретённого четвероногого друга, но долю здравого смысла в словах Шигео опровергнуть не может. —?Ты помнишь, как с ними связаться?После нехитрых махинаций в социальных сетях Аратака находит нужный адрес. Спустя полчаса Айко?— спасённый хаски?— воссоединяется с любящей семьёй, а Шигео и Аратака (в глазах последнего) вновь разжалованы из статуса родителей. Впрочем, ладонь Шигео, сжимающая руку мальчишки с того момента, как мужчина помог ему подняться, делает лучше абсолютно всё.Стоит двери счастливого семейства захлопнуться, Шигео поворачивается к Аратаке. В глубокой темноте вечера рассмотреть выражение его лица непросто, но Аратака знает его достаточно, чтобы считать волнение по одной лишь ауре. У мальчишки нет экстрасенсорных способностей? Ой ли? Поживите в коммуне эсперов, всякого понахватаетесь.—?Я провожу тебя до дома,?— произносит Шигео. Его тон в переводе на человеческий означает: ?Мы сделаем так, как я сказал, и любые колебания в сторону будут преследоваться по закону Консультационного Офиса братьев Кагеяма?.Разумеется, Аратака колеблется.—?Нет,?— умоляет он. Аратака встречает замешательство в чужих глазах и тут же осекается:?— то есть… Дома никого. Могу я,?— пальцы непроизвольно сжимают чужие,?— переночевать у тебя?Выражение лица Шигео смягчается. Он склоняется, чтобы поцеловать мальчишку в волосы.—?Конечно. Если ты хочешь.…Аратака мнётся на пороге. Не так уж часто он бывает в квартире Шигео, чтобы чувствовать себя расслабленно.Когда мальчишка впервые оказался здесь, он был удивлён, насколько всё выглядит… обычным. Глядя на Шигео со стороны, представляешь, как он спускается в свой лофт на цокольном этаже или поднимается по винтовой лестнице на нежилой этаж полуразрушенной башни, может быть, даже заходит в склеп… Ну или у Аратаки слишком живое воображение. Квартира Шигео не покрыта коркой льда, в ней даже шторы, нейтрально-серые, прячут окна лишь после заката солнца. На стене гостиной висит несколько фотографий?— явно подарок, ибо рамки с гипсовыми зелёными птичками выделяются пёстрой кляксой на бежевых обоях. На снимках семейная пара и смирно позирующие мальчишки. ?Мамина идея,?— объяснил тогда Шигео, заметив интерес Аратаки к фото. Его слова не были оправданием: Шигео делился кусочком истории. —?у Рицу такие же?.Шигео проводит в квартире мало времени: обычно возвращается лишь переночевать, и то нерегулярно. Ужинает через раз, и из гостей здесь первый и единственный?— Аратака.Задумавшись, Аратака поднимает стопу и, не глядя, развязывает шнуровку на кроссовках. Мимо носа проплывает плащ, и мальчишка едва не сворачивает шею, инстинктивно подавшись взглянуть, как верхняя одежда сама себя вешает на крючок. Темнота дезориентирует. Покачнувшись, Аратака незаметно для себя заваливается вперёд. Он нелепо дёргает ногой, и стукается коленом обо что-то мягкое. Его ловит Шигео: хватает за плечи и удерживает, практически позволяя Аратаке лежать на его груди. Он, кстати, в том же костюме, в котором был на работе?— не успел переодеться? А ещё нога Аратаки где-то между его ног стоит неустойчиво и прижимается к бедру.—?Прости,?— Аратака нацепляет улыбку, скорее неловкую, чем виноватую. Шигео неопределённо мотает головой, не отрывая взгляда от лица Аратаки. Он ещё не успел включить свет, а окна, хоть и большие, далеко. В полумраке Аратака улавливает лишь движения и блеск, хотя последний ему может чудиться: перед глазами ещё витают мушки после вспышек психических сил.Им нельзя целоваться. По крайней мере, Аратака уверен, так сейчас думает Шигео. У Шигео вообще много ?нельзя?, но Аратака к нему редко прислушивается.Шорох одежды громкий, словно в квартире фейерверк пускают?— Аратака не удивится, если завизжат машины на парковке. Оглушённый, мальчишка подтягивается на носках и сокращает расстояние между губами. Шигео никогда не отказывает. В конце концов, они ведь оба хотят этого. Аратака легонько толкает его в грудь, и Шигео так же легко наваливается на стену спиной, тянет за собой Аратаку. Горячие, несмотря на прохладный вечер, пальцы касаются открытой поясницы из-за задранной олимпийки; мальчишка вздрагивает и прихватывает губу Шигео, безболезненно покусывая.Шигео нечасто уступает Аратаке ведущую роль, и для них это естественно. Никто не договаривается заранее, просто это то, что им нужно, но иногда Шигео бывает потерянным. Иногда Аратака опускается к Шигео на колени и касается полуразомкнутых губ. Он целует Шигео?— долго, мягко, не требуя ответа, а лишь отдавая?— и тянет за канат, убедившись, что мужчина крепко ухватился за спасательный круг. Каждому важно почувствовать себя любимым, даже великим экстрасенсам двадцать первого века.С тех пор, как Аратака признался, они понимают друг друга гораздо лучше.На Аратаке только один кроссовок, дверь никто не закрыл на замок. Они целуются размеренно и нежно.—?Спасибо,?— выдыхает Шигео, когда Аратака нехотя отстраняется. Мужчина роняет голову на плечо мальчишки. Подавить дрожь от ощущения влажных губ рядом с горячей кожей?— задачка олимпиадного уровня.—?Тебе спасибо,?— мальчишка улыбается, прижимаясь щекой к виску Шигео. Он неловко покачивается, и хватка на бёдрах слабеет. Аратака неловко отстраняется:?— Я, эм… Мне бы в душ…В тот же момент над головой Шигео загорается тусклый светильник. Мальчишка, привыкая к освещению, вспоминает, что выключатель на противоположной стене. Вот так трудятся учёные и инженеры, чтобы облегчить жизнь человека, а какие-то эсперы включают свет в квартире силой мысли. Аратака беззвучно хихикает, а на взгляд Шигео лишь пожимает плечами.—?Конечно,?— Шигео отталкивается от стены и на ходу снимает пиджак. Зрелище, вообще-то, завораживающее. Он проходит дальше по коридору и заглядывает за дверь, где, Аратака знает, прячется ванная. Оттуда звучит приглушённый голос:?— Я принесу полотенце и халат. Раздевайся.Аратака снова замирает с кроссовком в руке и поднимает смешанный взгляд на Шигео.Тот тормозит на полпути в комнату и точно так же смотрит на мальчишку.Смущение?— самая редкая эмоция из арсенала Кагеямы Шигео, настолько, что даже Аратака теряется, когда видит её.—?Я имею в виду,?— хладнокровно поправляет себя мужчина,?— разувайся.Аратака молча убирает обувь на полку и игнорирует жар, охвативший уши.Если бы их жизнь была сценарием, автор бы указал в ремарке: ?Герои понимают, что ночь будет непростой?.…Шигео не успевает приготовить полотенце?— его телефон вибрирует, и Аратака благодаря громкому динамику и мелькнувшему в глазах мужчины смятению понимает, что звонит Рицу. Аратака сначала прислушивается к разговору, но поводом для позднего собрания оказывается сегодняшний похититель собак. Мальчишка решает отправиться в душ сразу и не ждать, пока братья договорят. Он рассказал Шигео всё, что успел заметить, ещё по дороге к хозяевам Айко.Дверь Аратака прикрывает, но защёлку не трогает.Олимпийка, покрытая следами от грязных лап и серыми разводами после валяния на пыльной дороге, отправляется в барабан стиральной машины. Туда же единым комком закидываются спортивки, носки и бельё?— всё чёрное, сойдёт. Аратака выучил, где стоит порошок и какая из кнопок отвечает за ?универсальный режим?, месяц назад, когда пролил газировку ядрёного бирюзового цвета на рубашку Шигео. Рубашку реанимировать не удалось, зато Аратака разблокировал у своего парня функцию заразительного смеха. Шигео весь вечер ходил с улыбкой и иногда, косясь на мальчишку, посмеивался. Удивительно, но факт: Кагеяма Шигео умеет хихикать, проверено опытным путём. Аратака не способен злиться на него: он бы первым рассмеялся, если бы перед ним у кого-нибудь газировка пошла носом, а потом этот кто-то судорожно пытался бы оттереть нанесённое пятно. Шигео ведь ещё и целовал его после этого.Иногда они чересчур приторные, как классическая парочка из ромкома. Им это нравится.Аратака замирает с порошком в руках. Хмурится. Нет, костюм Шигео со своими спортивками он стирать не будет. Нажимает на кнопку и выкручивает краны в душевой.Он впервые ночует у Шигео.Прежде они оставались до вечера, целовались. Аратака выбирал для них фильм, который Шигео необходимо знать и который он ожидаемо не смотрел. Гуляли до комбини или любимой забегаловки. Иногда Шигео приносил с работы книги, и они вместе зарывались в них, чтобы разобраться с делом, тянущимся неделю. Один раз Аратака даже притащил приставку?— и зарёкся играть с эсперами, потому что на пятое поражение ляпнуть ?новичкам везёт? язык уже не поворачивался. Каким бы ни был вечер, исход всегда один?— Шигео отвозит его домой.Нельзя сказать, что сегодня ?всё по-другому?, но… в каком-то смысле так и есть. Аратака не может избавиться от зудящего чувства под рёбрами. Они оба знают, почему Аратака не остаётся на ночь, и оба молчат.Пульс подскакивает, противно бьёт по вискам. Подросток?— это когда в десять вечера ты пытаешься договориться с парковым чудищем, а ближе к полуночи у тебя по расписанию гейская паника. Аратака скрипит зубами и выкручивает кран душевой. Отлично, от графика не отстаём.Сунувшись под ледяные струи, мальчишка в голос выругивается и жмётся к прозрачной стенке. Ждёт, пока температура не нормализуется. На периферии Аратака цепляет своё отражение в настенном зеркале: рёбра выпирают, сам нескладный какой-то, костлявый, сейчас к тому же замёрзший и хмурый?— мальчишка закатывает глаза и вступает под душ. Когда много думаешь о привлекательности другого человека, начинаешь приплетать и свою внешность: понравлюсь? вызову желание? хотя бы симпатичный ли? вдруг нет?Подставив под тёплый поток лицо, Аратака умывается, пятернёй забирает волосы назад.У него нет причин не верить Шигео. У Шигео нет причин лгать, да и тот, если и врёт, делает это отвратительно, ведь у него нет потребности во вранье, он не видит в этом смысла. И потому, когда Шигео вскользь шепчет: ?Ты красивый??— Аратаку мажет так же, как капли по пластику. Мальчишка протирает ладонью запотевшую дверцу и вновь смотрит на себя, размытый бежевый силуэт в зеркале. Он ведь ему и таким понравится? Без мешковатых толстовок и зауженных джинсов, в которые обычно кутается подростковый скелет, точно в скрафченную броню.Холодные пальцы мнут шею, стирают пену с плеч и груди. Вздох толчком пробивается из груди:—?Хаа, как же бесит… —?и срывается с распаренных губ.Шигео в комнате, наверняка всё ещё одет в рабочее. В представлении мужчины их разделяют крутые препятствия, мнимая неготовность Аратаки и такая же надуманная вероятность, будто Шигео способен по неосторожности причинить боль растущему организму. По факту?— дверь. Не самый прочный экземпляр, к тому же.Ладонь огибает бёдра, скользит по покрасневшей коже.?Тут должны быть его руки,?— опасно мелькает в голове. —?Его отметины?.Аратака выдыхает и дёрганным движением закручивает краны. Едва не наворачивается, вываливаясь из душевой. В отражении мелькают лихорадочные красные пятна: щёки мальчишки зарделись, по шее поползли разводы.Думать в душе, будучи обнажённым, о человеке, в чьей квартире остаёшься до утра,?— и в правду, Рейген, почему же прежде Шигео всегда отвозил тебя домой? Не для того ли, чтобы ему не пришлось сталкиваться со смущающим стояком у почти-восемнадцатилетки? Аратака рычит себе под нос и растирает лицо. Ладно. Всё нормально, ты переживёшь эту ночь.Мальчишка вздрагивает от стука. Из щели доносится глухое:—?Аратака.Аратака трясёт мокрыми волосами, оставляя следы на тёплом кафеле, и за два шага оказывается в дверном проёме.Почему-то Аратака думал, что Шигео оставит полотенце и халат под дверью. Шигео так и сделал?— только к вещам прилагаются ещё его руки и он сам, оборванный на полувдохе.?Очень непростая ночь??— вспыхивает в голове неоновым красным. Аратаке кажется, он сам как лабораторный фонарь?— закрой дверь, выключи в ванной свет и можно плёнку проявлять. Жар со щёк и шеи стекает на грудь.—?Я… Чёрт, эм,?— Аратака взволнованно жуёт губы, не понимая, почему они тянут время и не расходятся в разные стороны. Оба. Он, выпустив из пальцев дверную ручку жмётся к косяку и подставляет прохладе комнаты лишь часть бедра, покрытого гусиной кожей. По голеням стекают холодные капли; мальчишка дрожит. Молчание Шигео затягивается, и Аратака прикладывается лбом к стене. —?Блять, как тупо получилось…Напряжение скачет?— и это не метафора. Лампочки и в ванной, и в коридоре накаляются до слепящего медицинского света, а затем моргают, затухают, имитируя фонарный луч на севших батарейках. Шигео, словно не замечая беспорядка, шагает в ванную и кладёт на стиральную машину бельё. Аратаке, прилипнувшему к косяку, со своего места не разглядеть чужого лица.—?Повернись ко мне спиной,?— не голос, а колба с демонами: Аратака слышит их шёпот меж звуков. Мальчишка, точно в трансе, со скрежетом?— воображаемым?— костей отрывает тело от опоры, и на ватных ногах делает шаг ближе. На тыльной стороне шеи встают волоски от неосязаемого порыва ветра: Шигео повернулся. Чувствительную спину точно мелкими иголками протыкают, хаотично помечая участки кожи. Аратака несколько мучительных секунд отчаянно пытается угадать, что будет дальше, последует ли касание, и если да?— где? Шея? Плечо, бедро, спина?Он выдыхает. Заставляет себя выдохнуть и расправить плечи.Напряжение срастается с предвкушением.Обнажённых плеч касается махровая ткань; мурашки пробирают от макушки до кончиков пальцев, множат амплитуду сердцебиения. Шигео бережно укрывает мальчишку халатом, не заботясь о рукавах?— те свободно болтаются. Аратака не дышит и дрожит. Боится упасть, но шевелиться гораздо страшнее. Губы Шигео совсем близко, однако мальчишка не слышит и не чувствует дыхания.А затем кончик носа задевает чувствительную кожу за ухом и жадно, с остервенелым рвением втягивает запах.Аратака впивается в руку мужчины, обнявшего его.Над головой трепыхается лампочка.—?Больше не пахнешь сигаретами,?— клокочут у уха.Аратака краснеет до корней волос. Если бы он мог связно мыслить сейчас, он бы вспомнил, что так и не проверил карманы олимпийки перед стиркой.Шигео, опаляя дыханием кожу, но не касаясь её, запахивает полы халата и завязывает пояс.—?Высуши волосы, прежде чем выходить,?— низкий баритон кусает ушную раковину. Шигео отстраняется, и электрический свет выравнивается. Он ни разу не коснулся мальчишки напрямую, но Аратаке кажется, им овладели в самом широком смысле указанного глагола. Мальчишка оборачивается как раз вовремя, чтобы перехватить взгляд мужчины. Парализующий голод. Шигео договаривает:?— Не хочу, чтобы ты простыл.Мужчина скрывается в коридоре, а Аратаке остаётся лишь цепляться за бортик раковиной, чтобы не рухнуть.Он бы с радостью выкурил даже сырые сигареты.Подрагивающие пальцы сжимают ручку фена и нажимают кнопку. На несколько минут квартира заполняется спасительным шумом: ни Аратаке, ни Шигео не нужно говорить что-либо вслух.Пушистые, искусственно высушенные волосы топорщатся, и Аратака фыркает после пары неудачных попыток их уложить. Неважно. Зато он… сделал так, как Шигео и просил.—?Так что-? Кхм… —?голос скачет. Не горло, а когтеточка потрёпанная. Аратака откашливается, пытается обмануть самого себя, будто способен оправиться от действий Шигео за десять минут. Нет. Не может, но и оставаться одному более неуютно. Аратака выглядывает в коридор и идёт на шум включённого чайника. Дыхание восстановилось, и потому мальчишками задаёт вопрос снова:?— Что с тем чудиком? Рицу знает, откуда он?Шигео рыскает что-то по шкафчикам и, не глядя на Аратаку, бросает:—?Человеческая душа. Озлобленная.Аратака задумчиво скользит взглядом по спине мужчины. Для человеческой души волкоподобный монстр выглядел чертовски жутко. Теруки рассказывал, что для подобных метаморфоз душе приходится пройти через локальный ад, пока она слоняется в междумирье и истязает себя однообразными мыслями или сожалениями. Или же душа стала такой при жизни?— пожалуй, прижизненные страдания порой могут быть хуже многовекового одиночества.—?Что с ней случилось? —?спрашивает Аратака, оставшись стоять почти в дверях, у холодильника. Не хочет мешаться. Он угадал: Шигео до сих пор не переоделся, лишь закатал рукава. Мужчина, слегка помятый, рядом с Аратакой, укутанным в халат, походит на мужа, вернувшегося с работы позже обычного. Мальчишка опускает глаза в пол: странные у него мысли.—?Когда-то давно,?— начинает Шигео на вдохе,?— в этом парке из-за догхантеров погибло несколько собак. —?Он достаёт две жестяные банки и заварник. Открывает крышку: Аратака даже за метр от него чует запах цитрусового чая. Погружённый в приготовление заварки, Шигео пересказывает информацию, полученную от Рицу:?— Хозяева забеспокоились. Было много шума, пытались привлечь власти. Особого резонанса дело не получило. Случай замяли даже журналисты, но собачники уже были напуганы.Аратака медленно кивает, глядя, как руки Шигео ошпаривают кипятком глиняный чайничек.—?И злы.Шигео едва заметно кивает:—?Они нашли одного. —?Пальцы стискивают керамику. —?По какой-то причине он не подкидывал отраву, а привлекал собак поглубже в кусты и резал поводки. По ночам, в тёмной одежде.Слова режут, точно материальные лезвия вспарывают кожу. Аратака морщится и шумно вздыхает.—?Так его поймали?..—?Да.Аратака не хочет озвучивать то, о чём уже догадался. Помедлив, он всё-таки произносит:—?И отправили на самосуд.Кипяток льётся в заварочный чайник. Шигео отодвигает его от края: электрический чайник левитирует к крану, чтобы набрать воду и вновь её вскипятить?— он помнит, что Аратаке нравится разбавленный. Мужчина оборачивается и, наконец, встречается с мальчишкой взглядами. Кивает, опускаясь на стул:—?Со временем его дух продолжил то, чем он занимался перед смертью.Аратака прижимается виском к холодильнику. Голова наливается тяжестью.—?Вау,?— сухо выдаёт мальчишка. Чувствует, как на него разом наваливается усталость целого дня. —?Насколько люди жестоки друг к другу.Он приоткрывает глаза: казалось бы, подобных историй за два года работы в офисе он наслушался сотни, пора бы уже привыкнуть к страданиям, несправедливости и ненависти. Всё равно больно. Наверное, слишком молод, чтобы мириться с бесчеловечностью. Из-под полуопущенных ресниц мальчишка смотрит на Шигео сверху вниз. В чужом взгляде, прикованном к Аратаке, он читает глухую боль и сожаление, точно Шигео хочется извиниться за то, что мальчишке пришлось пережить сегодня. Странно. Аратака хмурится, непонимающе всматриваясь в мужчину. Вина? Почему вина? Для Шигео продукты человеческих страданий, несчастные случаи и озлобленность потустороннего мира и есть его жизнь. Сложно разглядеть что-то, кроме смерти, когда с младенчества видел обратную сторону медали?— ту, которую люди предпочитают отрицать до тех пор, пока их насильно не выпрут за черту. Мир Аратаки другой. Был другим.Аратака отрывает голову от гудящей стенки: в груди вскипает желание воспротивиться, убедить, что Шигео надумал себе лишнего,?— но раскрыть рот Аратака не успевает.Шигео протягивает ладонь.—?Я рад, что ты не пострадал.От неожиданности Аратака резко выдыхает. Улыбка сама напрашивается, пусть он и поджимает губы из вредности. Нельзя быть таким. Точнее, нет, нужно, для Шигео это важно?— озвучивать то, что кажется очевидным, но на деле таковым не является. Аратака влюблён в его честность.Он протягивает руку в ответ. Пару шагов вперёд по крохотной кухне, чтобы сплести пальцы. Шигео приближает их ладони к лицу и целует руку мальчишки.—?Тебе звонил Рицу,?— тихо произносит он, не отнимая рук от губ. Аратака хмурится с секунду, а затем вспоминает про телефон, забытый на стиральной машине. Он ведь так и не посмотрел, чей звонок напугал ?догхантера?.—?А,?— глубокомысленно изрекает мальчишка. Ещё полшага: Шигео сидит на табуретке, и это позволяет Аратаке дотронуться до его волос, потревожить чёлку. Под прикосновениями Шигео с шумным выдохом опускает их ладони и притягивает мальчишку ближе, в объятия, столь же тесные, какими они были в обесточенном коридоре. Аратака тихо смеётся и обнимает мужчину за шею:?— Тогда… скажу ему спасибо в понедельник.Сквозь махровую ткань Аратака чувствует, как нос Шигео упирается ему в солнечное сплетение?— щекотно и сладко. Руки мужчины заключают его в кольцо, и мальчишка наклоняется, прижимается щекой к копне смоляных волос. Вдыхает запах: здесь всё пахнет Шигео, и это успокаивает. Дарит чувство защищённости, как и всегда бывает, когда Шигео рядом.Может, ещё и поэтому Аратака ведёт себя беспечно в моменты опасности. Ему есть, на кого положиться.Достаточно новое чувство для мальчишки, воспитанного на мысли, что никто никогда не будет ему помогать.—?Аратака,?— доносится глухой голос снизу.Мальчишка, витающий в облаках, реагирует не сразу:—?Мм?..—?Оденься, пожалуйста.Шигео снова зажигает лампочку, но на этот раз воображаемую, над головой Аратаки. Да что лампочка?— электрическое табло стоп-сигнала.—?А. А!?— Аратака торопливо выпутывается из рук, те вяло подчиняются. Старается не смотреть Шигео в глаза и пятится в сторону коридора:?— Проклятье, прости. Я, эм… я возьму твою футболку, как обычно, ладно? Моя одежда…—?Да,?— Шигео мягко прерывает панику. Перехватывает взгляд мальчишки и заверяет его:?— Всё хорошо, Аратака.Аратака выдыхает и кивает. Да. Теперь да.…Шигео слушает шлепки босых ног о паркет до тех пор, пока те не тонут в ковролине. Затем встаёт, пустым взглядом очерчивая кухню: в голове тихо, а на сердце неспокойно. Ленивый взмах кисти: дверцы шкафа раскрываются, из них неспешно вылетает пара кружек. Сначала на стол опускается кружка из чёрного матового стекла?— любимая кружка Аратаки. Он пристрастился к ней из-за её размера и вместительности с момента своего первого визита в квартиру Шигео, когда тот поставил перед мальчишкой первую попавшуюся, не задумываясь о красоте ёмкости. Затем следует ляписное красно-белое пятно с зелёными вставками?— подарок Аратаки на рождество, второе с момента их знакомства, если быть точным. Сам мальчишка, когда увидел, что Шигео чинно пьёт из кружки с изображением танцующих оленят, сквозь смущение признался: он думал, Шигео её выбросил ещё тогда. Ведь в офисе мужчина пьёт из старой, вот он и подумал. А Шигео тем временем день изо дня, дома, наливает молоко, кофе, чай в одну и ту же кружку?— хотя танцующих оленят в специфическом рисунке он разглядел не сразу.За кружками левитируют заварочник и чайник. Шигео гипнотизирует струю кипятка и слушает отголоски возни в комнате. Крякает ящик комода, затем перебор гулких шагов, вновь кряхтит комод, пара ударов, точно мальчишка прыгает на одной ноге. Грохота не следует, значит, помощь не требуется.Шигео нравится жизнь, которая появляется везде, куда бы ни пришёл Аратака. Будь то офис или его квартира.Стоит мужчине придвинуть кружку Аратаки к его месту, из коридора доносятся размашистые шаги. Шигео оборачивается, но встречается глазами с мальчишкой не сразу. Плечо. Бледноватое, с ровной маленькой родинкой ближе к шее. И, конечно, обнажённое, ведь ворот футболки столь растянут, что, если не перетянуть его набок, Аратака будет светить ключицами, как гладиаторы?— нагрудным доспехом. Шигео подавляет вздох и опирается костяшками на столешницу?— нужно почувствовать что-нибудь материальное.—?Ты выбрал самую огромную футболку, какую только сумел найти?Мальчишка дёргается: неопределённо взмахивает рукой в воздухе, а затем в неосознанной привычке оттягивает пальцами мочку.—?Глупости,?— бормочет он. Аратака подбирает край футболки и небрежно затыкает её за пояс шорт. Хотя бы шорты выглядят, как шорты, и заканчиваются немного выше острых коленок. —?Взял, что попалось.В квартире столь тихо, что невольно создаётся впечатление, будто слова и вовсе не были сказаны, а остались звучать в мыслях. Шигео молчит. В кухонном освещении кожа мальчишки напоминает бархат?— и Шигео не уверен, кто послужил причиной зарождения в его голове подобных сравнений. Он читает разве что газеты и бестиарии, в них редко встретишь примечательные эпитеты. Может быть, иногда приходится полистать сборник городских легенд в журнальном переплёте с чудаковато скомпонованной обложкой. Странно, что при взгляде на Аратаку черепную коробку буравят только красивые слова. Что есть красивые слова? Шигео не знает. Те, что связаны с Аратакой.Аратака мнёт шею, явно намереваясь что-то сказать.—?Не хочешь… поговорить об этом? —?наконец выдавливает он с явным облегчением от того, что вообще озвучил вопрос.Мужчина отзывается не сразу:—?О чём? —?и зарабатывает хмурый взгляд мальчишки. Играть в переглядки Аратаке быстро надоедает.Грузно вздохнув, он тараторит с ощутимым раздражением:—?О том, о чём мы с тобой оба думаем, но не говорим. О халате, об электричестве и о… —?мальчишка осекается, но договаривает тише:?— И о звонке. Три недели назад. Главным образом о нём.Заставляя одеревенелые мышцы работать, Шигео кивает. Аратака прав.Аратака, смягчившись, неуклюже подкатывает табуретку к столу и садится. Шигео садится напротив. Какое-то время мальчишка крутит в руках кружку, греет об неё пальцы, пока Шигео молчит. Он чувствует, как пытливо смотрит на него мальчишка, но, с чего начать, Шигео не знает и малодушно надеется, что первое слово будет не за ним. Аратака понимает его правильно.—?Когда мы… Когда мы разговаривали ночью,?— подаёт он голос, и Шигео поднимает глаза. Освещение на кухне лучше, чем в коридоре: рассмотреть налитое румянцем ухо нетрудно. Аратака, навалившись локтем на стол, прячет за ладонью рот и тупит взгляд, но голос его как всегда решительный. —?Всё, что я сказал тогда, правда.Шигео хотел бы солгать и притвориться, будто подчёркнутые помехами всхлипы и тихий, проникнутый наслаждением скулёж им забыты. Сознание Шигео играет с ним не по правилам: то, что на утро должно было поблёкнуть и раствориться в памяти, запало глубоко. Стоит закрыть глаза, просьбы, произнесённые надломленно, на выдохе, возвращаются к нему. Он соврёт, если скажет, что не хотел бы услышать их снова. И снова. И… Шигео не способен нащупать утерянное чувство меры.—?Я думаю об этом не только ночью, эм,?— Аратака рассеянно вытирает ладони о шорты. —?Так что не думай, что я на эмоциях ляпнул что-то вульгарное, а на самом деле ничего такого не хочу, или что ты, господи прости, каким-то образом меня заставил сказать что-то, что мне не нравится, нет, это бред. Просто я… вот такой.Аратака облизывает губы.—?Нравится мне… —?он промаргивается, сбитый с толку мыслью, и произносит уже чётче и осознаннее:?— Ты. Ты мне нравишься. Весь. Целиком. ?Целиком? это значит включая твои силы и твои эмоции, к тому же, мои желания, если я прав, совпадают с твоими… Ну, в плане… —?Аратака бормочет, и, если бы не полная тишина в квартире, разобрать было бы сложно:?— Синяки. Укусы. Мольбы, может быть…—?Короткий список.Аратака с секунду смотрит на Шигео, а затем расплывается в широкой улыбке.—?Ты что, только что пошутил? —?он качает головой, заметно расслабляясь. Интонация его незнакома Шигео:?— Это я должен относиться к тебе бережнее.Шигео дёргает бровью. Спросить, что Аратака имеет в виду, он не успевает: тот, зацепившись за табуретку Шигео, подтягивается, чтобы приблизиться. Ножки стула грохочут о пол, и вот мальчишка, не вставая, оказывается напротив. Указательный палец правой руки упирается в грудь мужчины.—?Вот за это,?— Аратака смотрит на свою руку и сжимает ладонь в кулак. Костяшки упираются в место, где под слоем кожи и мышц размеренно бьётся сердце. —?Отвечаю я.Новый удар сердца, точно в подтверждение, раскурочивает рёбра.Шигео ещё никогда не было так больно.Он выдыхает, замечая, что руки мелко подрагивают.—?Даже спустя годы попыток понять, кто я такой… что я такое,?— Шигео с трудом выталкивает слова, те царапают глотку. Он рассматривает ладони мальчишки и цепляется за реальность. Аратака слушает, не перебивая.Внутри всё как-то… отчаянно. Такого Шигео не чувствует даже в моменты, когда кому-то, Аратаке в особенности, угрожает опасность. В такие моменты Шигео знает, с чем имеет дело, он знает, что делать. Знает, что справится. Нет в его работе духа, монстра, призрака, с которыми он не разобрался бы. Здесь?— другое. Здесь?— белое слепое пятно.—?Во мне остаются вещи, которых боюсь я сам,?— Шигео поднимает взгляд. —?Почему ты не должен бояться меня, если я сам это делаю?Тёплые ладони ложатся на щёки.—?Потому что ты Кагеяма Шигео,?— ровно произносит Аратака.Буднично и уверенно, ведь говорит факт. Мальчишка плавно пересаживается с табуретки на колени Шигео, и тот инстинктивно придерживает его за бёдра.—?Через неделю тебе исполнится двадцать восемь. Ты работаешь в маленьком офисе и продаёшь экстрасенсорные услуги,?— продолжает Аратака. —?На тебя работают два сотрудника, один из которых твой брат, один дух и один подросток на полставки. Ты любишь молоко, но, если не сказать тебе подогреть его, ты забудешь. По утрам бегаешь в парке, но тебе не нравится, как постоянно гудят машины, и поэтому ты хотел бы однажды переехать в спальный район, в дом, похожий на тот, в котором живут твои родители. Ты воруешь картошку фри у Рицу, когда твоя заканчивается, а тот делает вид, будто не замечает, но всегда заказывает двойную порцию. Ты чаще раздражаешься, когда идёт дождь. Ты не умеешь чистить картошку. И хорошо играешь в ?Need for speed?.Большой палец гладит под нижним веком. На кухне становится светлее?— это мальчишка лучится спокойной нежностью.—?Ты человек, Шиге,?— он смотрит в глаза. —?Тот, кого любят. Кто любит в ответ. Этого достаточно, понимаешь?Шигео позорно прячется. Утыкается лбом в плечо мальчишки, уходя от ласковых рук, и прижимает к себе покрепче. Чувствует, как его обнимают с той же силой.Вот поэтому.Рейген Аратака?— его гравитация.Шигео существовал бы и без него, но тогда творился бы сущий бардак.Щека трётся об острое плечо мальчишки. Мужчина топит благодарность в складках футболки.—?Спасибо.Сухие губы целуют волосы. Под руками беззвучно трясётся грудная клетка: Аратака смеётся.Хорошо это или плохо, чай сегодняшней ночью остаётся невыпитым.Спустя время Шигео первым прерывает тишину.—?Уже поздно,?— с силой отрывает себя от выступающих рёбер. —?Пора ложиться.Аратака вздрагивает, отвечает поспешно:—?Т-ты прав, да.Шигео подхватывает мальчишку под бёдра и встаёт со стула. Тот жмётся к нему, пряча лицо в сгибе шеи и щекочет кожу прерывистыми вздохами. Это самообман. Большой, бесполезный, вышедший из-под контроля: кто поверит, что они смогут спокойно уснуть в одной кровати и мирно проспать до утра? Когда даже сам Шигео уже не понимает, для чего останавливается, ведь из раза в раз мальчишка доказывает своё ответное желание зайти дальше. Шигео, сжав челюсть, легонько подбрасывает мальчишку, чтобы перехватиться поудобнее, и тот ойкает, от неожиданности хихикает.—?Прости,?— роняет Шигео, сворачивая в спальню.—?Всё нормально. —?Не нужно видеть лицо Аратаки, чтобы понять: он улыбается.Шигео, крепко прижимая к себе драгоценную ношу, заставляет покрывало зажечься васильковым свечением, педантично сложиться в ровный прямоугольник и отправиться в шкаф до утра. Край одеяла отодвигается, гостеприимно приглашая нырнуть под него. Шигео наклоняется и бережно опускает мальчишку на кровать. Только он собирается выпрямиться, как Аратака сильнее цепляется за плечи, категорично отказываясь расставаться.—?Ложись сразу со мной,?— нежный, но в то же время упрямый шёпот куда-то в ключицы.Шигео, уже разжавший объятия, колеблется.—?Я хотел переодеться,?— в тишине хриплый голос звучит как-то неуместно, и мужчина никак не может разобраться с этим ощущением.Помедлив пару секунд, Аратака всё же ослабляет капкан: ноги соскальзывают на кровать, руки гладят по плечам и исчезают окончательно. Шигео коротко прижимается губами к его губам, и лишь затем отходит от кровати к шкафу. Позади слышно шуршание, и Шигео кажется, Рейген натянул на себя одеяло и отвернулся. Но стоит ему расстегнуть последнюю пуговицу и стянуть рубашку со спины, о неё разбивается рваный выдох, а ещё?— взгляд, почувствовать который смог бы любой человек без каких-либо экстрасенсорных способностей. Кожу жжёт. Шигео поворачивается, перехватывает блеснувшие глаза Аратаки. Руки механическим движением и сворачивают рубашку. По-хорошему её бы отнести в стирку.—?Что? —?озорно спрашивает мальчишка. Из освещения?— лишь плоский бледный диск, зависший где-то высоко над домом, отчего из окна его не видно, но рассеянные лучи всё же приникают в комнату. Видно лишь силуэт Аратаки, облокотившегося на подушку. Выражение чужого лица затушёвано мягким карандашом, в то время как сам Шигео целиком открыт лунному прожектору. Мужчина готов поклясться: мальчишка вздёрнул брови. Тот замечает:?— Ты видел меня без одежды сегодня, между прочим. Так что мы квиты.Шигео решает не уточнять, с каких пор они ведут счёт, кто кого в каком состоянии видел. Пальцы подцепляют бляшку ремня, с металлическим лязгом расстёгивают её, затем?— молнию на брюках. Всё это, не сводя глаз с мальчишки, чьё тело дребезжит на выдохах. Абсолютно безответственная, противоречащая всем стараниям Шигео мысль берёт сознание штурмом: как бы хотелось увидеть лицо Аратаки сейчас. Выражение его глаз и румянец?— безусловно, он при нём, но такой ли, какой охватил мальчишку, когда Шигео без спроса шагнул ванную комнату? Проклятье.Носки, бельё, сложенная рубашка и брюки левитируют в ванную комнату. Шигео надевает хлопковые штаны и возвращается к кровати.Матрас под ним прогибается; мужчина ложится на свою половину и поднимает глаза к мальчишке?— со стороны кажется, тот уже спит. Шигео, стараясь не касаться Аратаки больше, чем нужно, придвигается и невесомо целует косматую макушку. Шёпот мужчины, хриплый, нарушает уютную тишину:—?Я могу обнять тебя?Ответом служат мелкие кивки и затаённое дыхание. Шигео касается плеча Аратаки, на котором тот лежит, и молчаливым движением предлагает использовать вместо подушки свою руку. Аратака приподнимает голову, и мужчина, оплетая его объятиями, сгребает податливое тёплое тельце к груди. Тот моментально обхватывает пальцами чужое предплечье, нежно поглаживает его. Постель пропитывается запахом Аратаки, и Шигео позволяет себе вдохнуть глубже. Ладонь, мирно лежащая на груди, ловит каждое расширение грудной клетки. Обилие ткани на мальчишке слегка раздражает, но лишь где-то не периферии. В остальном?— идеально.Аратака лопочет что-то, но Шигео не может разобрать слов. Он приподнимает голову:—?Что?Молчание затягивается. Шигео решил бы, что Аратака уснул, а ему самому послышалось, если бы не сердцебиение мальчишки, неожиданно подскочившее. Спустя три синхронизировавшихся вдохов, Аратака решается повторить:—?Ты очень красивый,?— и трётся носом о предплечье мужчины. Прямо сейчас он напоминает Шигео ласкового зверька, слепо уткнувшегося в живую грелку.Словами отреагировать на шёпот мальчишки сложно?— Шигео сложно угадать, как нужно ответить, чтобы выразить, как растекается по животу тепло от внимания любимого мальчика, как оно жжётся у лёгких, когда Аратака задерживает на нём затуманенный взгляд. Шигео не замечал бы чужих взглядов, не будь сам поглощён мальчишкой с головой?— а тот жмётся к нему сейчас, съеживается в объятиях, из которых не выбраться, да и тот, похоже, не собирается на свободу. Ладонь с груди перемещается выше, твёрдо, но вместе с тем аккуратно перехватывает подбородок мальчишки и поворачивает его лицо к себе. Частично навалившись на него, Шигео ловит приоткрытые губы. Поглощает трепет юношеского тела вместе с поцелуем, с ходу глубоким и вязким. Прихватив нижнюю губу, Шигео целует медленно, с удовольствием, с наслаждением, которое дарит ему близость Аратаки и, Шигео надеется, сам Аратака разделяет это чувство. Мужчина ласково гладит мальчишку по скуле, касаясь лица кончиками пальцев. Другая ладонь, лежащая на рёбрах Аратаки, по ткани скользит, огибая рельеф податливого тела, к бедру, где задралась футболка. Прохладные пальцы невольно соприкасаются с пылающей кожей.Мальчишка вздрагивает, объятый крупной дрожью. Губы мажут по губам, съезжая, но следом Аратака подтягивается выше, пытаясь вернуть себе поцелуй. Шигео вновь усиливает хватку на его подбородке, фиксируя на месте, и произносит, пока на это хватает здравого смысла:—?Я хочу к тебе прикоснуться,?— выходит вместе с тихим рычанием из груди. Мужчине бы контролировать свои руки, голос?— дело последнее. —?Ты позволишь?Аратака шепчет торопливо, но вместе с тем оскорблённо-счастливо:—?Давно позволил, дурак,?— он целует Шигео в линию челюсти. На губах отчётливо чувствуется улыбка. —?Пожалуйста, Шиге,?— просьба сотрясает внутренности, и где-то за окном на осколки разлетается фонарь над билбордом. Аратака жмётся к нему, ведя бёдрами назад. —?Я хочу то же, что и ты.Шигео припадает к припухшим от постоянных поцелуев губам, смазанно целует скулу и за нагретым ушком, отчаянно хочет поцеловать плечо, но футболка мальчишки ограничивает его. Ткань под широкой ладонью собирается в складки: Шигео вскальзывает под неё, ловя скромные вздохи Аратаки.Скользнув ниже, Шигео очерчивает пальцем край шорт. Ладонь проникает под ткань: мужчина касается ладонью твёрдого, влажного от собственной смазки члена. От прикосновения мальчишка дёргается, непроизвольно толкнувшись вперёд, неаккуратно проезжается по ладони Шигео, а затем ещё. Аратака не сможет остановиться сам: мужчина закидывает ногу ему на бедро и прижимает к себе, ещё сильнее урезав мальчишке пространство для манипуляций.—?Ш-ши… Шигео…Шигео целует мальчишку в холку, пробравшись под ворот. Покусывает шею до самой линии волос и наслаждается, прикрывая глаза, мольбами, до которых доводит Аратаку каждое новое развязное движение по члену. Шигео не делает ничего сверхъестественного: лишь сжимает у основания, движет кулаком по стволу с нахлёстом, раз за разом накрывая головку?— а тот дрожит, царапает предплечье ногтями, как будто это самая сладостная пытка из существующих на земле.—?Ш-шигео, прошу… Бо-оги, пожалуйста, я н-не… —?Аратаку колотит. Он вытягивается струной и ёрзает, то пытаясь уйти от прикосновения, то подставляясь ему целиком. Подушка под ним влажная от слюны. —?Я н-не могу больше, мхн-н… если т-ты продолжишь, я… Ш-шигео…Мальчишка впивается пальцами в бедро Шигео, прижимаясь к нему. Шигео ведёт носом у ушка Аратаки, затягиваясь его запахом, и думает, лучше музыки он никогда не услышит. Ведь никто прежде не знал, как звучит голос этого мальчишки, когда его подводят к пределу, когда его любят жадно и трепетно, когда он просит?— каждое из первооткрытий принадлежит Шигео. Он грубее сжимает член мальчишки, поддавшись маниакальному желанию прочувствовать на себе оргазм Аратаки: он помнит, слишком хорошо помнит, как звучало сдержанное дыхание в динамике телефона. Сейчас ему нужно больше.—?Кончи для меня,?— рычит он мальчишке, кусая его ушко, и ведёт кулаком резче. —?Я хочу, чтобы ты кончил для меня.Аратака обрывает себя на всхлипе, конвульсивно толкаясь в руку Шигео. По пальцам стекает горячая сперма, и мужчина ведёт ладонью ещё и ещё, выталкивая остатки из мальчишки, намереваясь выжить из него до капли, размазывает влагу по чувствительной головке, отчего из того выходит остаточная дрожь. Мальчишка в его руках тяжело дышит, приходя в себя, и Шигео целует открытую шею, податливые изгибы.Собственное возбуждение не позволяет отстраниться. Несмотря на сперму, Шигео перемещает ладонь. Влажные пальцы подцепляют резинку великоватых испачканных шорт и дёрганым движением стаскивают их до середины бедра, обнажая часть ягодиц. Не удержавшись, Шигео вклинивается ребром мокрой ладони между ними, проводит по тесным, сухим и горячим мышцам, выбивая из мальчишки всхлип с содроганием. Увлёкшись, мужчина надавливает испачканным в сперме пальцем, ловит под ним пульсацию. Массажирует жадно сокращающееся кольцо, со странным, целиком построенным на эмоциональном порыве, собственническим удовольствием втирает сперму мальчишки между ягодиц.—?Бля-ять.! —?мальчишку разбивается стоном в руках Шигео. Его сбивчивый голос стоит в ушах. Аратака скулит: —…сделай… сделай так ещё раз, ещё хотя бы разок, пожалуйста…Пыльцы сгребают мягкую ягодицу, наверняка оставляя алые разводы в виде пятерни. Шигео рычит, выдавливая из себя связную речь:—?Этим мы займёмся позже.Но в противовес словам спускает резинку шорт под ягодицы, обнажая их целиком, вместе с членом мальчишки, вновь приобретающим твёрдость. Шигео нисколько не сомневался, что Аратака понадобится немного времени, чтобы восстановиться. Под одеялом катастрофически душно?— Шигео откидывает его порывом силы. От наплыва холодного воздуха Аратака мгновенно ёжится в его руках и порывается развернуться, чему мужчина не препятствует. Мальчишка подтягивается и завлекает его в поцелуй, жадный, будто бы Аратака и не кончал вовсе, кусачий. Мужчина, опустив ладони на талию мальчишки, откидывается на спину и увлекает того за собой. Аратака опирается одной ладонью на грудь Шигео, скользя языком по языку.Испачканная в сперме ладонь ложится на щёку мальчишки: Шигео не специально, однако тот, вздрогнув, расплывается в улыбке.—?Я тоже хочу прикоснуться к тебе,?— шепчет он, потираясь щекой о руку мужчины. —?Могу я?..Большой палец, поглаживая мягкую кожу, оттягивает нижнюю губу Аратаки. Того пробирают мурашки, но, послушно приоткрыв рот, Аратака впускает Шигео, жмурится от привкуса, наверняка показавшегося ему странным.—?Ты можешь делать всё, что хочешь,?— Шигео не контролирует нежность, с которой произносит свои слова.Аратака, дразня, прикусывает чужую подушечку и выдаёт острую, манящую улыбку с блеснувшим на белках лунным светом. Шигео хочется целовать его на протяжении вечности и ещё тысячу лет сверху. Даже когда ему страшно, даже когда ему волнительно и непривычно, Аратака остаётся собой?— настойчивым, лёгким юношей, который не имеет представления, сколь удивителен он. Мальчишка привстаёт на колени и перекидывает ногу через торс Шигео. Шорты безвозвратно растянуты, но ни одному из них не хочется останавливаться и терять драгоценные секунды на раздевание. После попытки спуститься чуть ниже Аратаке приходится остановиться: давление на член мужчины безболезненное, но выбивающее искры столкновение твёрдой плоти о ягодицы рождает задушенные стоны у обоих. Руки ложатся на бока мальчишки, поддерживая его тело, дрожащее от оргазма, от накатившего возбуждения. Шигео переминает пальцы: до чего хрупкий с виду и крепкий на ощупь мальчишка?— мужчину поражает, как аккуратно смотрится в крупной ладони талия. Её черты угловатые, не имеющие ничего общего с женскими, и вместе с тем она со странной правильностью помещается в дуге между большим и указательным пальцами. Шигео не может решить, чего ему хочется больше: вытряхнуть Аратаку из огромной футболки, прощупать его рёбра и припасть губами к мягкому животу или же любоваться тем, насколько маленьким он кажется в одежде Шигео, как меняется его запах, как ткань пропитывается потом и спермой?— невозможно оторваться.Аратака перемещается на бёдра Шигео с шорохом ткани и едва различимым поскуливанием. Пальцы впиваются в бока крепче?— любой эспер, знай он, какие моральные усилия Шигео прикладывает, чтобы не толкнуться бёдрами и вместе с тем не подорвать ближайшую электростанцию, зарыдал бы и удавился. Торса касаются ладони мальчишки, вызывая мурашки,?— Аратака опирается на него, и, приоткрыв рот, скользит членом по влажной ткани пижамных штанов. Половина юношеского лица скрыта тенью; Шигео достаточно и вида дрожащих прикрытых ресниц.—?Мм… Наверное, я странный, да? —?сипло выдавливает из себя Аратака. Шигео хмурится, невольно сжав чужое бедро; мальчишка отзывается полустоном:?— Н-нх… я хочу сказать… Я-я слишком быстро… ну…Шигео, скользнув по спине, зарывается пальцами в волосы мальчишки. У того грудная клетка вздымается чаще, и мужчина тянет Аратаку за волосы, плавно, сам подаётся вперёд.—?Ты думаешь, ты слишком быстро возбудился, поэтому считаешь себя странным? —?как можно осторожнее спрашивает Шигео, опустив взгляд вниз, где через ткань соприкасаются члены. Мальчишка нерешительно кивает и порывается спрятаться в плече мужчины, но тот не позволяет, удерживает его за волосы. Другая ладонь успокаивающе гладит бедро, забираясь под шорты; Шигео касается кончиком носа щеки мальчишки, целует его мелко. Он хочет, чтобы на этот раз Аратака послушал его. —?Я не считаю это странным. Я считаю это красивым. Меня возбуждает твоё нетерпение, твоя жадность и твоя отзывчивость… Ты возбуждаешь меня.Шигео так жаль, что он не видит лица мальчишки. Зато он забирает его дрожь, всю, чтобы Аратака больше не беспокоился. Тот слепо тыкается в щёку мужчины, и Шигео с готовностью дарит ему поцелуи в скулы, в подбородок, губы, в нижнее веко. Он неспешно массирует голову мальчишки, забывшись. К реальности его возвращают юркие филигранные пальцы, подцепившие резинку пижамных штанов. Аратака, улыбаясь в губы мужчины, неуклюже дотрагивается до твёрдой плоти?— Шигео коротит. В мгновение разорвав поцелуй, он стискивает бёдра мальчишки, но выпущенной в руки силы слишком мало: избыток взрывается, озаряя комнату вспышкой.Аратака чертыхается.—?Можно включить свет?Шигео сглатывает. Интонация мальчишки быстрая и чёткая, как когда ему на ум приходит идея, обдумать которую он не успевает, но подсознательно твёрдо уверен в её верности. Не желая отнимать руки от льнущего тела, Шигео зажигает прикроватный светильник на стене. Искусственный свет вытесняет лунный, заливает спальню теплотой и ясностью.В груди больно ухает о рёбра сердце. На его бёдрах сидит взъерошенный, рыжеватый в жёлтом освещении лисёнок с искусанными пухлыми губами, и только складки безразмерной футболки скрывают откровенную физическую близость.Зрачки лисёнка снедают карий обод.—?Охренеть.Шигео распахивает глаза: что? Аратака зажимает рот ладонью, но взгляд не сводит?— скорее врезается им в мужчину неистовее прежнего. Рёбра неожиданно кусают языки пламени изнутри, и Шигео невольно опускает взгляд, не до конца понимая, что за эмоция им овладевает. Аратака поглощён им. Чем Шигео заслужил этого мальчика?Вслед за ним взгляд опускает и Аратака, но совершенно с другой целью. Мальчишка увлечён жаром и растущим нетерпением между их телами. Он пробует начать с малого: указательный и большой палец, не соединяясь, огибают два прижатых друг к другу члена, дразнят чувствительные нервные окончания. Шигео, углубивший вдохи, прикован к махинациям чужой кисти?— жилистой, с крупными выпирающими костяшками. Во взгляде Аратаки лучится восторг. Закусив губу, он обхватывает их целой ладонью и тут же вскидывает голову, чтобы взглянуть на лицо мужчины.?Тебе хорошо??— читает Шигео в глазах, часто моргающих от трудных попыток сфокусироваться. —?Я делаю всё правильно? Тебе нравится??Именно из-за таких глаз существуют романтические герои?— те, кто клянётся погибнуть за любовь. Шигео злится. Умирать нестрашно.Ради такого взгляда ему, чёрт возьми, хочется жить.Он подаётся вперёд, сгребая мальчишку в объятия. Тихое ?ох? служит ему симфонией. Футболка собирается в складки у самого горла под тараном ладони, и Шигео припадает к солёной коже губами, ищет на ощупь, пробует на зуб, мелко покусывая. Ладонь Аратаки, старательно скользящую по тесно прижатым друг к другу членам, Шигео накрывает своей, ловит вибрации любимого тела и направляет так, как больше всего нравится. От обнажённой груди валит жар, интенсивный и живой; хочется вобрать его в себя и поделиться своим. Мужчина гладит, трогает?— с каждым движением убеждается, что насыщения не наступит.Смазка накапливается меж пальцев, делает движения вязче. Шигео меняет ладони, чего мальчишка, дрожащий, кажется, вовсе не замечает. Скользкие пальцы находят обнажённые ягодицы, на сей раз целенаправленно ища ложбинку. Аратака целуется развязнее и грязнее, когда Шигео касается заветного местечка, звуки издаёт громче и откровеннее?— это мужчина схватывает быстро. Указательный и средний пальцы надавливают на упругие мышцы, те податливо раскрываются, но Шигео намеренно не проникает. Не всё сразу.—?Ш-шигео… —?не имя, а мольба.Пальцы скользят по чувствительной коже от мошонки к кольцу мышц.—?Можно, малыш.Мышцы живота сокращаются, Аратака конвульсивно дёргается, толкаясь в их руки и одновременно пытаясь уйти от касаний; забывшись, хнычет. Ладони затопляет смешанная сперма. Раздаётся оглушительный треск, и неметафоричные искры застилают глаза?— осколки ударяются о вспыхнувший глубоким аметистовым цветом защитный барьер и отлетают в стену. В спальне воцаряется темнота.Какое-то время звучит лишь тяжёлое дыхание. На задворках, за соседними домами занимается заря.Шигео бережно придерживает голову мальчишки, распластавшегося по его груди, и приподнимается на локте.—?Аратака,?— зовёт он. —?Ты цел?Вместе с эмоциональным бурчанием кожи касается тёплая слюна. Шигео хрипло смеётся, гладя мальчишку по спине?— по-хорошему, им бы снять грязную одежду и сходить в душ. На периферии мужчина улавливает катастрофу и поворачивает голову.—?Мне стоит заменить лампочку,?— глубокомысленно подытоживает он, смотря на осколки, впившиеся в обои, и убитый абажур. Или купить новый светильник. Остаётся лишь надеяться, что соседи на утро на обнаружат треснувшие электроприборы.Аратака отрывисто хмыкает. Его явно не хватает на полноценный смех.—?А мне разгрузить стиральную машинку,?— мальчишка едва ворочает языком, вероятно, вспомнив, что сегодня у него выдалась жутко насыщенная ночка. Аратака обвивает Шигео за шею, подтягиваясь на незначительные миллиметры, и окончательно оккупирует тело мужчины, провозглашая его своим спальным местом. Шигео не против. Решающее слово остаётся за Аратакой:?— Позже этим займёмся.Шигео прижимается губами к его виску..Ханазава-сан:*вложение*Вы:Это что?Это счёт от электростанции, Рицу-кунКакой ещё электростанции?Той, что вышла из строя в 4:37 утраВ ту же ночь, когда на Рейген-куна напал призрак…Три дома осталось без светаА мы тут причём?Это район твоего брата……Почему у меня такое чувство,будто я не должен больше задавать вопросов, чтобы не пожалеть об этом?О, а тебе интересно, что Рей-кун делал в квартире шефа? ;)До свидания, Ханазава-сан.