СИНЯКИ (1/1)

Брэдли упал на траву и, сжав зубы, начал считать разноцветные круги перед глазами. Это немного отвлекло от разрывающей боли в районе ягодицы, на которую только что приземлилась хоть и муляжная, но все же булава.— Мистер Джеймс! — Мастер сценического боя встревожено посмотрел на актера,— Вы в порядке?— Почти, Питер, почти,— Брэдли с трудом встал и предложил: — Давайте продолжим.Молодой человек оценивающе посмотрел на него и покачал головой:— Нет, на сегодня хватит. Мы и так перешли границу дозволенного, нам запрещают так тренироваться с актерами.— Нам тоже так тренироваться запрещают,— согласился Брэдли,— Но если я сейчас не пойму принцип боя булавой, на экране я буду выглядеть просто деревянной куклой.Тренер улыбнулся:— Не вам же рассказывать, мистер Джеймс, какие чудеса могут творить операторы и монтажеры!— Не мне, но я хочу выглядеть в кадре правдоподобно и быть максимально честным. Так что давайте еще. Пожалуйста.Во время футбольного матча Брэдли был на себя не похож: он больше ходил, а не бегал, двигался неспешно и плавно, словно носил свое тело, как драгоценную старинную вазу. Он выдохся после первого тайма и попросил замену. Это было на него совсем уж не похоже. Пока матч продолжался, и никто его не видел, Джеймс улегся в раздевалке животом на скамейку и расслабленно замер. Ужасно болели и ныли бедра и ягодицы, которым вчера не один раз досталось булавой. Питер сразу оговорился, что если мистер Джеймс хочет контактную тренировку, то пусть готовит свою задницу: если актер будет открыт, то контакт будет именно с этой частью тела. Любой удар, предназначающийся для головы, груди, спины опытным тренером будет перенаправлен на пятую точку или верхнюю часть бедер. Поэтому сегодня утром Брэдли уныло рассматривал в зеркале свои бедра, покрытые яркими синяками, а в течение дня едва мог двигаться.Сантьяго вошел в раздевалку как раз в тот момент, когда Брэдли, скинув одежду, собирался идти в душ и доставал из сумки полотенце. Брюнет увидел жуткие гематомы на теле коллеги и присвистнул:— Ничего себе!Брэдли проследил за его взглядом, упирающимся ему куда-то в пах, и удивленно уставился на Кабреру:— Ты о чем?— О вот этой вот красоте! — Сантьяго пальцем ткнул туда, куда смотрел.Брэдли еще сильнее вытаращил глаза и собирался уже сказать что-то колкое и резкое, но, взглянув на себя, понял, что имел в виду коллега. Джеймс замотал на бедрах полотенце и просто попросил:— Кабрера, будь другом, не рассказывай никому об этом. Ладно?— Да не вопрос! — Сантьяго пожал плечами, засовывая свою мокрую форму и белье в сумку и тоже обматываясь мягким полотенцем.Колин бродил по площадке со сценарием в руках. Он так тщательно прорабатывал каждую сцену, что его бумажки уже имели нетоварный вид. У Колина всегда был самый растрепанный, самый разваливающийся, самый мятый сценарий. В отличие от его ?второй стороны медали?, у которого сценарий выглядел так, словно его никогда не открывали. Однажды Морган утащил у коллеги его красивые листки, потому что его совсем распались, но Брэдли этой пропажи даже не заметил. Для Колина до сих пор было загадкой, как Джеймс учит текст.На площадке появился Сантьяго и приветственно протянул руку. Колин ответил на рукопожатие и неожиданно заметил, что Кабрера не отпускает его руку, а крепко сжимает ее. Не понимая, чего хочет коллега, Морган еще раз сжал руку Сантьяго, ожидая, что теперь тот разожмет пальцы. Так и случилось. Кабрера отпустил руку Моргана и удивленно произнес:— У тебя очень сильные руки.— Ну и что?— Ничего... Наверное, синяки останутся...— Какие синяки?— А ты знаешь, что Брэдли в драматической школе был самым жутким и неугомонным ловеласом?Колин оторвался от своих потрепанных бумажек и с тревогой посмотрел на Сантьяго. Оценив его цветущий внешний вид, Морган медленно, как больному человеку, произнес:— У Брэдли на лбу написано, что он ни одной юбки не пропустит. Да, у меня сильные руки, но я не оставляю ни на ком синяков, потому что лет двадцать уже никого не бил,— Колин помолчал, а потом задорно сверкнул глазами и добавил: — Разве что в порыве страсти.Сантьяго усмехнулся и кивнул головой.— Кабрера, может, тебе к доктору сходить? — Поинтересовался Морган.— Да не, Колз, уже все нормально. Пойду я.Сантьяго медленно шел к выходу из замка, с усмешкой размышляя, как много лет искусно скрывал свою сущность его однокашник. Это же надо было! Отвечать на знаки внимания каждой симпатичной студентки, а самому, как оказалось, западать на мальчиков! А Колин? Милое ушастое существо, оставляющее такие следы любви! Неужели это руками? Кабрера посмотрел на свои ладони и задумался: после его объятий остались бы такие следы?Неожиданно из-за стены раздались негромкие голоса. Кабрера удивился, потому что съемочный день давно закончился. Он завернул за угол и увидел на тренировочном поле одетого в железо Брэдли и мастера по тренировочному бою, который с первой серии обучал их, как держать меч, как им двигать в кадре. Сейчас в руке Питера была булава, а у Брэдли меч. После очередной серии ударов, которую Брэдли успешно отбил, он пропустил решительный взмах и получил ощутимый удар по правому бедру. Актер вскрикнул и согнулся.— Мистер Джеймс! Хватит! Давайте без контакта! Я же вас покалечу. Третий день тренируемся, у вас, наверное, уже вся задница, извините, в синяках.— Я должен научиться,— прошипел Брэдли, разгибаясь.— Научиться можно и без контакта!— Хорошо, Питер,— Брэдли с трудом попереступал ногами,— Если я еще раз пропущу удар, мы переходим на бесконтакт.Кабрера счастливо улыбнулся и выругал себя: ?Вот дурак! Придумал себе такую чепуху, что и вспомнить стыдно! Хорошо, что хоть Брэдли не успел ничего язвительного ляпнуть, а то за ним не заржавеет, даже с отбитой задницей морду набьет и скажет, что так и было?. Сантьяго с улыбкой засунул в рот пластинку жевательной резинки и легко пошагал к автобусу.