НАКАЗАНИЕ (1/1)
— Брэдли! Ты урод, каких мало! Как ты мог так поступить?!Впервые за три года работы Джеймс увидел на лице Моргана что-то похожее на раздражение и гнев.— Колин, прости! Не обижайся. Просто ты с утра был такой грустный. Такой удрученный...— И ты решил, что твоя выходка улучшит мое настроение?— Ну, ты бы видел свои счастливые глаза! Они до сих пор светятся, только уже не счастьем!— Мерзавец! — Колин сжал губы. — И не подходи ко мне, придурок!Кэти наблюдала за этим разговором с нескрываемым удивлением. Она, как и Брэдли, впервые видела у Колина такие резкие проявления чувств вне камеры, вне кадра. Тихонько подойдя к Джеймсу, девушка спросила:— И что ты натворил?— Я сказал, что приехали его родители... — Брэдли задумчиво почесал затылок.— Правда, придурок. Разве можно таким шутить?— Ну да, перестарался. Давай, еще ты меня попинай. — Брэдли смотрел туда, куда ушел Колин. — Ничего, попустит.Однако Колина не попустило ни в этот вечер, ни на следующий день, ни через день. Умоляющий и просительный взгляд голубых глаз каждый раз натыкался на холодное и равнодушное озеро синих. Режиссер сперва прочувствовал, а потом выяснил ситуацию. Он умело переиграл режим съемок, пытаясь снять все сцены внутренних метаний и слез Артура, грусти и раздражения Мерлина. Напряжение между актерами хорошо уложилось в рабочий график, но ужасно угнетало Джеймса. На третий день он не выдержал и решил не ждать милости от Колина, а взять ее! Но оказалось, что пробить броню нежного и воспитанного Моргана практически невозможно. ?Спасибо, пожалуйста?, ?Отойди?, ?Позволь пройти?, ?Нет, я не смогу?, ?Вот твой сценарий?, ?Воды??, ?До свидания?, — это был максимальный набор слов и фраз, выдаваемых для Брэдли уже третий день. Так прошел и четвертый, и пятый день после розыгрыша.Возникшего на пороге Энтони Колин никогда не считал близким другом да и другом вообще. Почему-то в его присутствии Морган чувствовал сковывающий холод и сразу настораживался. Насколько он знал, Брэдли испытывал то же самое. Колин очень надеялся, что это результаты высокого профессионализма и высококачественной актерской игры Энтони, ведь и Артур, и Мерлин должны бояться короля.Сейчас перед Колином стоял не Тони, а Утер, и Морган это почувствовал. Он предложил коллеге присесть и вопросительно взглянул на него.— Колин, — начал тот, — Колин, может, простишь его?Морган молчал, не отводя взгляда от коллеги.— Он вчера напился.— Что?! Он же не пьет.— Вот ему и хватило двух бутылок пива для полного...— Спасибо, Энтони, что пришли, но... мы постараемся сами разобраться, хорошо? — Морган встал.Встал и Хэд. У двери он обернулся:— А ты намного жестче и беспощаднее, чем кажешься.— Спасибо.Посреди съемочной площадки Джеймс поймал Моргана за локоть. Выдернуть руку из железной хватки партнера Колин не смог. В глазах Брэдли уже не было ни просьбы, ни раскаяния, была только твердая решительность. Не отпуская руку Моргана, он опустился на колени и, пока тот не пришел в себя, громко произнес:— Колин, прости меня, пожалуйста, я свинья. Мой розыгрыш был глупым и жестоким. Я постараюсь, чтобы такого больше не было.Все движение на площадке замерло, как по волшебству. Десятки пар глаз с удивлением уставились на главных героев сериала, которые сейчас ничего не должны были играть.— Встань!.. — Прошипел Колин. — Встань немедленно!Брэдли встал, а Колин стукнул кулаком по кольчуге:— Никогда, ты слышишь? Никогда и ни перед кем! Только перед матерью и Богом, если веришь. Ты понял?— Понял. Ты простил меня?— Да. — Колин увидел, как растопился голубой лед в глазах коллеги, и взгляд снова стал мягким и теплым. — С тебя пачка зеленого китайского чаю и пончики с шоколадом!Колин не отрывал взгляд от теперь уже привычного лица Брэдли:— Сегодня же вечером!