Часть 3 (1/1)

Они были серыми, настолько, что это казалось неестественным. Сначала складывалось впечатление, что есть только глаза, потому что остальные черты лица были правильными и аккуратными, совсем не выделяясь.Появление этого человека на пороге дома, в котором я живу, вызвало смятение, поэтому я просто смотрела на него, не говоря при этом ни слова. Он прочистил горло и посмотрел куда-то за мое плечо. Неловкости не было, только уже знакомое покалывание на кончиках пальцев.― Привет, ― от звука его низкого и грубоватого голоса я начала нервничать.― Привет, ― я произнесла это тихо, почти беззвучно, как бывает, когда очень долго молчишь. Он улыбнулся уголками губ немного устало и протянул мне конверт. Внимательно осмотрев желтый сверток бумаги, я вопросительно посмотрела на парня. Какое-то время мы так и стояли, сверля друг друга взглядом. За прошедшую неделю я привыкла к зрительному контакту с ним, хотя так близко мы были впервые. Он снова улыбнулся, на этот раз показав зубы и издав при этом смешок, опустил руку. Я нахмурила брови ― мне не понравилась его реакция.― Бекка, ну кто там? ― донесся голос Абигейл с кухни. Разорвав зрительный контакт, я слегка повернулась назад и уже открыла рот, чтобы ответить, но остановилась, задержав дыхание. Первой мыслью было крикнуть: "Айзек", отчего я очень смутилась, но совсем не потому, что мы лично не были знакомы и назвать его по имени, да еще и в третьем лице, было чем-то неправильным и неприличным, а потому, что в собственных мыслях я никогда его так не называла. Всегда был "он". И наличие у "него" имени делало его слишком настоящим, заставляло воспринимать иначе. Второй мыслью было крикнуть: "сосед", но это показалось мне очень тупо, так что я просто продолжила стоять с открытым ртом. Молчание затянулось.― Бекка? ― голос Абигейл был напряженным. ― Все нормально, ― в итоге крикнула я, не найдя другого ответа.Я снова посмотрела на него. Он облизал губы и, помотав головой из стороны в сторону, сначала посмотрел себе на ноги, потом куда-то в сторону, при этом широко улыбаясь. Его явно забавляла вся эта ситуация, а мне вот хотелось, чтобы все это поскорее закончилось. Согнув руку в локте, он поднял конверт на уровень своего лица.― Мне по ошибке закинули, ― он помотал конвертом в воздухе, ― решил занести, вдруг, что-то важное, ― он снова протянул мне конверт.Не разрывая зрительного контакта, я протянула руку и дотронулась до бумаги кончиками пальцев. Он усмехнулся и произнес:― Я не кусаюсь.После этих слов что-то внутри щелкнуло, спровоцировав меня. Я фыркнула и, выдернув конверт из его руки, сделала шаг назад, закрыв дверь прямо перед его носом. Разговор с Абигейл заставил меня чувствовать себя как никогда паршиво, потому что та пустота внутри, которая оставалась после попыток вспомнить родителей, меня душила. Я понимала, что так не должно быть и сердилась сама на себя. И тут появляется он и одним своим присутствием вызывает столько эмоций. Это не правильно. Почему мысли о смерти родных мне людей не заставляют меня испытывать хотя бы часть того, что я испытываю в его присутствии? Мы не знакомы, он мне никто, но все внутри переворачивается, когда я его вижу. Он меня злит и бесит, из-за чего я злюсь и бешусь на себя, потому что особых причин для такой реакции нет. В итоге я злюсь на то, что злюсь, а затем расстраиваюсь и виню себя за то, что такой калейдоскоп посвящен человеку, чье имя я слышала лишь однажды.Я еще не успела отпустить дверную ручку, как в дверь снова постучали. Я сжала зубы и, пытаясь контролировать раздражение из-за всей этой ситуации, медленно выдохнула. Надо собраться с мыслями, чтобы опять не сделать глупость. Медленно нажав на дверную ручку, открыла дверь.В этот раз он не улыбался, а просто смотрел на меня этим взглядом. Будто перед его глазами все еще была деревянная поверхность, а не живой человек. ― Не надо так делать, ― спокойно и тихо, ― я ведь просто проявил дружелюбие. По-соседски, ― перед последним словом он сделал секундную паузу.Покалывание на кончиках пальцев усилилось. Я смотрела на него, немного опустив голову и сведя брови к переносице. Его слова залезали внутрь, скручивая желудок. Меня стало подташнивать. Почему он так говорит со мной? Он не имеет права этого делать.― Извини, ― выдавила я, ощущая как внутри все горит от стыда и гнева на саму себя. "Что со мной не так?"Он небрежно пожал плечами и слега улыбнулся. Все напряжение тут же испарилось, остались только спутанные между собой мысли и ощущение того, что я упустила что-то очень важное.― Не нужно извинений... мм, ― он запнулся, перебив самого себя, ― я не знаю твоего имени? ― Бекка, ― ответила я не раздумывая.― Приятно познакомиться, Бекка, ― он поставил ударение на мое имя, сказав его особенно четко, и улыбнулся, после чего развернулся и сбежал по ступенькам.***Я стояла в ванной, упершись одной рукой в плиточную стену напротив. Теплая вода из душа стекала вниз по волосам и спине вдоль позвоночника. Какое-то время я терпела зуд на щеках из-за прилипших к ним влажных волос, концентрируясь на этом ощущении, позволяя ему распространяться по всему телу. В один момент оно стало настолько сильным, что я вздрогнула и убрала волосы быстрым движением руки. Стало легче, но ненамного.Я стаяла так уже минут двадцать, надеясь смыть с себя все, что произошло. "Не понимаю, почему это оказало такой эффект на меня?"Закрыв за ним дверь, я просто прошла мимо Абигелй, не сказав ей ни слова, проигнорировав все вопросы. "Она слишком мягкая, ей следует быть строже со мной. Я пренебрегаю ею, ставлю в неловкое положение, грублю и даже повышаю голос, хотя она очень добра ко мне. Уверена, что она оправдывает мое поведение потерей родителей, но она не должна позволять мне переходить ее личные границы, потому что страдания человека не дают ему права причинять страдания другим. Ваши шрамы - это ваши шрамы, и вы должны научиться жить с ними, хотите этого или нет"."Мне одиноко. Глупо это отрицать или пытаться скрыть. У меня нет связи с внешним миром, а внутренний - разрушен. На меня давит эмоциональная тяжесть воспоминаний, которых нет. Как я могу переживать за смерть людей и не помнить их лица? Вам не кажется это странным? Если подумать об этом поверхностно, то человек без памяти - счастливый человек. Мы считаем, что стоит нам забыть какое-нибудь событие, и оно перестанет нас тревожить, что если мы вычеркнем из памяти человека, причинившего нам боль, то и последняя исчезнет. Но правда в том, что все гораздо сложнее, потому что воспоминания и чувства не одно и то же. Мне было бы плохо в независимости от того, сказали бы мне о случившемся с родителями или нет, потому что суть не в этом. Возможно, вы сейчас мучаетесь и не можете понять почему. Скорее всего, вы попытались спрятать что-то очень важное в попытке избежать боли, но воспоминания - это всего лишь картинка, она не является источником ваших страданий. Удалив картинку, вы сделаете только хуже. Поверьте мне".Складывалось ощущение, что на меня давят стены. Внутренние стены. Мое сознание совсем не походило на лабиринт, по которому можно было блуждать, ища ответы. Скорее, оно выглядело как меленькая комната без дверей и окон, по которой мне приходилось ходить, то и дело утыкаясь носом в кирпич, и неважно какое направление я выберу и сколько шагов сделаю, результат один - серый холодный камень. Лампочка замигала несколько раз подряд с потрескивающим звуком, вырвав меня из размышлений. Я наклонила голову, и теперь вода стекала по моему лицу, собираясь на подбородке и падая вниз. Эти капли. Они сводят меня с ума.Раз. Два. Три.Нужно перестать это делать, пока не поздно.Четыре. Пять. Шесть."Прекрати. Прекрати думать об этом. Зачем ты делаешь это? Это плохо кончится. Хватит".― Хватит, ― процедила я сквозь зубы.Но мысль уже застряла в моей голове, повторяясь снова и снова, продолжала крутиться, не останавливаясь, застревая где-то в мозгу и цепляясь за нервы. Теперь все строилось вокруг нее, она стала центром. Я не могла от нее избавиться, переключиться на что-то другое. Куда бы я не посмотрела и чтобы не делала, везде находила ее. Все с нее начиналось и ей заканчивалось. Раз. Два. Три.Я всхлипнула, мечась от одной воображаемой картинке к другой, я хотела от нее избавиться, но эта мысль всегда появлялась вслед за каждой картинкой, привязываясь к каждому образу, всплывающему в моей голове. Оставляя свой след на каждом предмете, попадающимся мне на глаза. Она не хотела меня покидать.Четыре. Пять. Шесть.― Уйди, уйди, ― я начала бить себя по голове чуть выше виска, ― оставь меня...Раз. Два... Три. Вдох.***Бездна под моими ногами кажется бесконечной. Это завораживает, но от такой высоты голова начинает кружиться, и я сильнее прижимаюсь к холодному металлическому ограждению позади себя, стараясь покрепче ухватиться руками за перегородки, чтобы не потерять равновесие.Ночной воздух холодный и влажный, и от особо сильных порывов ветра перехватывает дыхание. Вода внизу блестит и переливается, отражая яркие разноцветные огни Золотых Ворот.Я больше не сопротивляюсь мыслям в моей голове, позволяя им овладеть разумом. Теперь они не кажутся мне такими страшными, даже наоборот. Глупо было пытаться отрицать их или пытаться с ними бороться. Мысли нас убивают. Они источник всех наших проблем. Мы слишком много думаем, придавая значение тому или иному событию, пытаясь понять как, зачем и почему. Если слишком долго рассуждать о жизни, вы перестанете получать от нее удовольствие. Если слишком долго рассуждать о смерти, вы перестанете ее бояться.Я больше не хочу думать. Я устала. У меня нет сил. Нет сил сопротивляться и что-то исправлять. Я не могу найти опоры, есть только это безнадежное чувство, от которого опускаются руки. Внутреннего стержня больше нет, осталась лишь вата, как у тряпичной куклы. "Марионетка собственных проблем. Разве это не смешно? Но я рада, что смогла найти ответ, что перестала отрицать очевидное. Сдаться оказалось просто и приятно", - я закрываю глаза и глубоко вдыхаю. Голова становится тяжелой. Я приняла решение. Самое важное решение в моей жизни. Это и есть ответ на все мои вопросы. Теперь я смогу получить то, что хотела.Пальцы рук сводит судорогой, когда я начинаю размыкать их. Это больно, и на секунду отрезвляет, заставляя задуматься. Зачем я это делаю? Но уже слишком поздно, резкий рывок вперед, и все мысли исчезают. Разноцветные блики на воде поглотили все мое внимание. Они становятся ближе, теперь я могу различить незначительную рябь на поверхности, и от этого осознания мне становится страшно. По-настоящему страшно, потому что я понимаю - это конец. Что я наделала? Теперь, когда от свиста ветра закладывает уши, все проблемы кажутся ерундой. Я в нескольких секундах от неминуемой смерти, это не может быть правдой. Как так получилось?"Верните меня обратно. Я больше не хочу этого. Только не так, только не сейчас".Я стараюсь закричать, но вместо звука из моего рта выходят пузыри, медленно поднимаясь наверх, обгоняя друг друга и переливаясь в солнечных лучах. Я уже под водой. Грудь сдавливает от нехватки кислорода, я начинаю перебирать руками и ногами, пытаясь плыть вверх. Яркое белое пятно на поверхности становится ближе, пока в один момент не превращается в солнце, больно бьющее по глазам. Глубокий вдох и воздух со свистом попадает в легкие. Глаза привыкают к яркому свету, и я перестаю щуриться. Первое, что я вижу - лодка. Небольшая деревянная лодка с тремя детьми на борту. Мальчик и две девочки, одна из которых гораздо меньше двух других ребят. Взрослые дети спорят о чем-то, громко препираясь друг с другом.― Я тебе не верю! Ты все врешь! ― вскрикивает девочка, подскакивая со своего места, ― ты снова пытаешься обмануть меня!На этот раз мальчик ничего не отвечает и просто смотрит на малышку, сидящую рядом с ним. ― Бекка, ― мужской голос прямо над ухом, отчего я заплескалась в воде, оборачиваясь назад. За мной никого нет, только маленькие волны расходятся в разные стороны. Осматриваюсь еще пару секунд и поворачиваюсь обратно к лодке с детьми. Что-то не так. Детей теперь двое. Они стоят довольно близко друг к другу, ко мне боком и внимательно разглядывают воду за бортом. Место, которое они изучают, будто бурлит, поднимая на поверхность новые и новые пузыри. Они продолжают так смотреть, пока вода не успокаивается.― Почему она не возвращается? ― девочка озадаченно смотрит на мальчика рядом. Тот в ответ лишь безразлично пожимает плечами.― Нужно возвращаться домой.― Но нас поругают, если мы придем без нее, ― девочка наклоняется, опираясь на бортик, и снова смотрит на воду, ― нужно достать ее, ― утвердительно говорит она. Мальчик хмыкает.― Тебе надо ― ты и доставай.Девочка выпрямляется и осматривает свое простенькое платье, после переводит взгляд на воду.― Ладно, ― со вздохом произносит она. После этих слов она наклоняется и аккуратно снимает с себя сандалики и белые носочки, при этом засовывая носочки в обувь, затем наклоняется к краю и прыгает в воду.Я кричу, испугавшись, но получается очень тихо. Я пытаюсь закричать еще, но с каждой попыткой выходит все хуже и хуже, пока звук совсем не исчезает. Хоть я и вопила что есть мочи, что-то мешало крикам вырваться наружу, сдавливая горло.Проходит меньше минуты, прежде чем девочка выныривает. В этот раз она не одна. ― Помоги, ― сдавлено произносит она, переводя дыхание.Мальчик садится на колени и наклоняется за край лодки, одной рукой опираясь о бортик, а другой хватая и таща на себя рукав платья малышки, тело которой достала девочка. Ткань выскальзывает из его руки, когда он уже подтащил малышку к краю лодки. Девочка ахает, чуть не выпускает маленькое тельце из рук, но не позволяет ему снова пойти ко дну.― Давай на счет три, я тяну, а ты толкаешь, ― предлагает мальчик. Девочка кивает в ответ, и он опять хватает малышку за одежду.― Раз... два... три!***Выдох.Звук воды, разбивающейся о металлическую ванну, был очень громким и резким. Я медленно открыла глаза, часто моргая, стараясь прогнать сон и привыкнуть к освещению. Первое увиденное мной - белая мокрая поверхность. Я сидела в ванной, сгорбившись и обхватив колени руками.Я уснула в душе. Замечательно. В твоем стиле, Бекк.― Черт, ― тихо прошептала я. Разгибая спину, я поморщилась, она дико затекла, видимо, я просидела в этом положении довольно долго. Нужно прекращать отключаться при любом удобном и не очень случае, а то это начинает входить в привычку.Медленно поднялась, опираясь о край ванны и стараясь не поскользнуться, отключила душ. Пожалуй, на сегодня воды для меня достаточно.